30 августа 1870 года родился Лавр Георгиевич Корнилов
Непреступной цитаделью возвышалась на берегу Аму-Дарьи, у выхода из ущелья Гинду-Куш крепость Дейдади, построенная англичанами в Афганистане для защиты своих индийских владений на дальних подступах. Бдительны были афганцы, и страшной смертью грозила русским разведчикам попытка узнать план укреплений крепости, а потому оных добыть не удавалось. Крупный исследователь Центральной Азии, начальник 4-й Туркестанской линейной бригады генерал М.Е. Ионов очень огорчался этому факту и не раз сетовал на неприступность цитадели. Однажды сокрушения генерала дошли до слуха молодого капитана, недавно прибывшего в Туркестан и сразу полюбившегося Ионову свой тягой к знаниям и исследованиям. В тот же вечер капитан попросил у благоволившего к нему генерала трёхдневный отпуск и, получив его, направился к знакомым туркменам, язык которых знал, как родной, а потому имел возможность сойтись с ними довольно коротко.
- А не расскажите ли вы мне, что делается теперь в Дейдади? - спросил молодой офицер как бы между прочим.
- Поезжайте сами и посмотрите, что там делается, - с лукавой улыбкой отозвался один из туркменов.
- Меня некому вести на том берегу, но я бы поехал, если бы нашлись проводники.
- Таксыр, я поведу тебя, если ты поедешь.
- Но ты обещаешь нам, что не отдашься живым, если попадёшь в плен. Будет неудача - мы все примем страшную смерть.
- Последняя пуля будет мне. Люди вашего народа не возьмут меня живым, - ответил капитан.
Имя молодого офицера было Лавр Георгиевич Корнилов, и в ту пору оно ещё почти никому ничего не говорило.
Он родился 18 августа 1870 года в маленьком сибирском городке Усть-Каменогорске. Отец его имел чин хорунжего Сибирского казачьего войска, выслуженный за 25 лет безупречной службы, мать была простой казашкой из кочевого рода, и от неё сын унаследовал монгольский тип лица. Первые 11 лет жизни будущего белого вождя прошли в станице Каркаралинской, население которой насчитывало в ту пору 862 человека. Семья жила небогато, и на плечи Лавра Георгиевича, как старшего сына, ложилось много хозяйственных забот: он опекал младших детей, брата и сестру, помогал матери, бегал на посылках и ухаживал за лошадьми - всё это закаляло натуру, помогало изнутри узнать и понять психологию и быт казаков, что впоследствии немало пригодится Корнилову. Девяти лет он поступил в приходскую школу, насчитывающую всего 23 ученика, где чтение, письмо, основы истории, географии, литературы и обязательный Закон Божий преподавали обыкновенно не педагоги, а грамотные пожилые казаки.
В 1881-м году отставной хорунжий Корнилов получает административную должность в городке Зайсане, расположенном на границе с Китаем, и перебирается со всей семьёй на новое место. Здесь сохраняется прежний уклад жизни. Зайсанская станица имела репутацию медвежьего угла и насчитывала лишь 150 жителей. Между тем, здесь в разные времена работали известные русские географы, исследователи, в том числе знаменитый Н.М. Пржевальский. Местные жители, участвовавшие во многих экспедициях, с удовольствием рассказывали о путешествиях и путешественниках, о диковинных землях соседнего Китая, с которыми со временем очень близко придётся познакомиться слушавшему их повествования сыну отставного хорунжего.
В тринадцать лет Корнилов отправляется в Омск и поступает в Сибирский кадетский корпус, являвшийся шестым из 30 существовавших в то время и первым провинциальным. В это учебное заведение могли поступать сыновья офицеров отдельного сибирского корпуса и гражданских чиновников из дворян, служащих в Сибири. Воспитанниками Сибирского корпуса были многие известные исследователи и учёные, десять выпускников, включая Корнилова, стали кавалерами ордена Святого Георгия в Русско-японскую войну. Вступительные испытания дались приехавшему из глубинки и имеющему весьма слабое образование будущему кадету крайне тяжело, но, несмотря на плачевные их результаты, он был зачислен в корпус, наряду с несравненно более подготовленными, холёными сверстниками, и вскоре оправдал доверие, оказанное ему этим зачислением. С первой же учебной четверти он стал по успехам во главе класса.
По итогам первого года обучения Корнилов выходит в число лучших учеников. Его оценки по всем предметам колеблются от 10 до 12 баллов из 12 максимально возможных. Директор корпуса генерал Пороховщиков указывал в аттестации на юного кадета: «развит, способности хорошие, в классе внимателен и заботлив, очень прилежен… Скромен, правдив, послушен, очень бережлив, в манерах угловат. К старшим почтителен, товарищами очень любим, с прислугою обходителен». В заключительной аттестации по прошествии пяти лет можно будет прочесть также: «скромен, откровенен, правдив. Трудолюбив и постоянно с охотою помогает товарищам в занятиях. Серьёзен. Послушен и строго исполнителен. (…) К родным относится с любовью и часто пишет им письма. Со старшими почтителен и приветлив. Товарищами очень любим и оказывает на них доброе влияние…»
Выпускные экзамены были сданы Корниловым на высшие баллы и, получив, таким образом, право выбора военного училища для дальнейшего обучения, он отправляется в Петербург и поступает в 1889-м году в Михайловское артиллерийское училище, куда традиционно стекались наиболее способные кадеты. Здесь трудолюбивый и старательный юнкер также отличается высокими успехами во всех дисциплинах. Лишь за поведение Лавр Георгиевич получал сравнительно низкие баллы, вследствие неприятной истории, произошедшей между ним и одним из офицеров. Последний позволил себе обидную бестактность в адрес Корнилова, и неожиданно получил от гордого юнкера отпор. Офицер был взбешён и уже сделал резкое движение, но невозмутимый юноша, сохраняя внешне ледяное спокойствие, опустил руку на эфес шпаги, давая понять, что за свою часть намерен стоять до конца. Увидевший это начальник училища генерал Чернявский немедленно отозвал офицера. Учитывая таланты и всеобщее уважение, которым пользовался Корнилов, этот проступок был ему прощён. В 1892-м году Корнилов заканчивает училище в числе первых учеников и получает назначение в Туркестанскую артиллерийскую бригаду.
В Туркестане Лавр Георгиевич активно занимается самообразованием, изучает туземные языки, даёт уроки ради заработка, чтобы помочь нуждающейся семье отца, занимается просвещением солдат, любимых им и отвечающих ему взаимностью. Через три года молодой офицер держит экзамены в Академию Генерального штаба и поступает туда, показав блестящие результаты (средний балл 10,93, по пяти дисциплинам - максимальные 12 баллов).
Офицеры, обучающиеся в Академии, получали жалование в размере 80 рублей и вынуждены были вести крайне скромный образ жизни. Лавр Георгиевич, продолжавший помогать семье, проживал в ту пору в съёмной комнате, расположенной в мансарде, в отдалённом районе. В одно время с Корниловым в Академии проходили обучение будущие генералы императорской армии Лукомский, Эрдели, Абрамов, Бонч-Бруевич и др. Будущий Донской атаман А.П. Богаевский вспоминал Корнилова тех лет: «Скромный и застенчивый армейский артиллерийский офицер, худощавый, небольшого роста, с монгольским лицом, он был незаметен в академии и только во время экзаменов сразу выделялся блестящими успехами по всем наукам».
Во время обучения в Академии происходят важные события в личной жизни Лавра Георгиевича: в 1896-м году он женится на дочери титулярного советника Таисии Владимировне Марковиной, а через год у них рождается дочь, наречённая Натальей.
По окончании Академии Корнилов был награждён малой серебряной медалью «с занесением фамилии на мраморную доску с именами выдающихся выпускников Николаевской академии в конференц-зале Академии». Также ему досрочно присваивается чин капитана с формулировкой «за успешное окончание дополнительного курса». Получив право выбора места службы, Лавр Георгиевич выбирает Туркестан…
- Вас же могли посадить на кол афганцы! - восклицал генерал Ионов, заключая в объятия молодого капитана. Герой-разведчик только что подал ему записку с подробным описанием крепости Дейдади и её фотографии.
Обрив голову, сбрив усы и надев афганский полосатый халат, Корнилов вместе с проводниками-туркменами ночью переправились через Амур-Дарью и на рассвете, передохнув на постоялом дворе, достигли крепости. Внезапно к ним подъехал всадник, и туркмены шёпотом успели предупредить капитана, что это - афганский офицер, охраняющий Дейдади.
- Кто вы и куда едете? - спросил всадник.
- Великий Абдурахман, эмир Афганистана, собирает всадников в конный полк, - ответил Корнилов с поклоном. - Я еду к нему на службу.
- Да будет благословенно имя Абдурахмана! - сказал афганец и уехал.
Лавр Георгиевич хладнокровно подъехал к крепости, отмечая каждую деталь, сделал пять фотоснимков, произвёл съёмку двух дорог, ведущих к российской границе и, проехав среди бела дня 50 вёрст по неприятельской территории, переправился обратно на свой берег.
Теперь все добытые данные вместе с подробным и содержательным докладом лежали перед генералом Ионовым. На все благодарности потрясённого Ионова, Корнилов отвечал невозмутимо и просто:
- Я знал, на что шёл, но за то вы получили необходимые вам сведения.
Старый генерал внимательно посмотрел на полюбившегося ему капитана. Далеко пойдёт этот невысокий, невзрачный офицер с монгольским смуглым лицом. Какую бы стезю не избрал он в будущем: разведчика, простого военного, исследователя - по любой из них далеко пойдёт.
Корнилов-исследователь станет известен, благодаря изучению Афганистана, Индии, Китая, Персии, куда после вылазки в Дейдади командование стало посылать молодого офицера с целью получения самых разных сведений об этих мало известных краях. Шведские и британские географы изучали территорию Кашгарии (Восточного Туркестана), считавшейся древней, таинственной и почти неисследованной страной, их находки произвели сенсацию в научном мире. В то же самое время русский капитан с двумя помощниками изучает этот загадочный край, встречается с китайскими (Кашгария входила в ту пору в состав Китая) чиновниками и предпринимателями, налаживает агентурную сеть. В течение 18 месяцев Корнилов путешествует по Кашгарии, районам Тянь-Шаня, вдоль границ Ферганы, Семиречья, Индии и Тибета, находясь в поле зрения британской разведки, внимательно следящей за передвижениями русских. Итогом этой командировки станет подготовленная Лавром Георгиевичем книга «Кашгария или Восточный Туркестан», ставшая весомым вкладом в географию, этнографию, военную и геополитическую науку и принёсшая автору заслуженный успех. Этот труд был замечен и британскими специалистами. Как установил современный исследователь М.К. Басханов, картографический материл к английскому изданию «Военный отчёт по Кашгарии» 1907-го года представляет собой планы городов и укреплений Восточного Туркестана, опубликованные в работе Л.Г. Корнилова.
За эту экспедицию Корнилов был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени и вскоре получил новое задание: на этот раз путь его лежал в малоизвестные районы Восточной Персии. Именно к этой экспедиции относится беспримерный поход русских разведчиков по «Степи отчаяния», жаркой пустыне, изображаемой на тогдашних картах Ирана белым пятном с надписью «неисследованные земли». Сотни вёрст бесконечных песков, ветра, обжигающих солнечных лучей, пустыня, где почти невозможно было найти воду, а единственной пищей были мучные лепёшки - все путешественники, пытавшиеся прежде изучить этот опасный район, погибали от нестерпимой жары, голода и жажды, поэтому британские исследователи обходили «Степь отчаяния» стороной. Русские разведчики под командованием капитана Корнилова стали первыми европейцами, которые прошли этот путь и вдобавок привезли с собой богатейший географический, этнографический и военный материал, которые позднее Лавр Георгиевич станет широко использовать в своих очерках, публиковавшихся в Ташкенте и Петербурге.
В 1903-м году Корнилова направляют в Индию для изучения языков, нравов, обычаев и традиций народов Белуджистана. В то время Лавр Георгиевич уже владел пятью языками: немецким, французским, английским, персидским и урду. За время этой экспедиции Корнилов посещает Бомбей, Дели, Пешавар, Агру (военный центр англичан) и другие районы, наблюдает за британскими военнослужащими, анализирует состояние колониальных войск, контактирует с британскими офицерами, которым уже знакомо его имя. Через два года Главный штаб опубликует написанный Корниловым «Отчёт о поездке по Индии».
Корнилов в бытность свою в Туркестане - фигура легендарная, почти романическая, его путешествия - великолепный материал для остросюжетных приключенческих повествований с богатым географическим и этнографическим колоритом. Но, увы, этот период жизни Лавра Георгиевича так и не нашёл пока своего летописца и остаётся вовсе не известным широкой публике. Между тем, этот период был самым счастливым в жизни будущего белого вождя, поскольку именно в Туркестане раскрылись главные его таланты - разведчика и исследователя. Никогда позднее, даже занимая высокие посты, он уже не будет иметь возможности столь полно реализовать свои многогранные способности, не будет испытывать столь полного удовлетворения от работы, не достигнет столь цельного существования, даваемое сознанием нахождения себя на своём месте. Вероятно, именно поэтому впоследствии скрытный и немногословный Корнилов с особенной теплотой и охотой будет вспоминать это время. Корнет Хаджиев, адъютант Лавра Георгиевича в его бытность Верховным Главнокомандующим, напишет в своих воспоминаниях: «Интересно и увлекательно он рассказывал сцены и картины нравов персидской истории, вспоминал произведения персидских поэтов, часто декламируя большие отрывки на прекрасном персидском языке, переводя их после слушателям. Меткость, изящество, богатство и острота цитат очень нравились присутствующим…»
Л.Г. Корнилов мог войти в историю, как блестящий русский разведчик, исследователь, путешественник, и встать в один ряд со знаменитыми отважными героями - покорителями загадочных и неизвестных земель, чья жизнь стала легендой и основой для немалого числа книг и кинолент, но, увы, судьбе было угодно, чтобы совсем в иной, чуждой и тяжёлой для себя роли вошёл он в историю.
Военные таланты Корнилова проявились впервые в Русско-японскую войну. Уже имея чин подполковника и недавно став начальником отдела Главного штаба в Петербурге, Лавр Георгиевич добивается отправки на фронт и осенью 1904-го года прибывает туда в должности штаб-офицера при управлении 1-й стрелковой бригады. Его боевое крещение состоялось под Сандепу. Эта операция была разработана командующим 2-й маньчжурской армией генерал-адъютантом Оскар-Фердинандом Гриппенбергом. План операции был подготовлен в расчете на переход в наступление всех трех русских армий, находившихся в распоряжении Главнокомандующего - генерал-адъютанта Алексея Николаевича Куропаткина. Но пассивное руководство действиями русских армий генералом Куропаткиным, который не решился не только ввести полностью в дело 1-ю и 3-ю армию, но и в самый ответственный момент остановил наступление 2-й армии, обратило почти выигранное русскими войсками сражение в поражение. Операция под Сандепу не раз будет рассматриваться и анализироваться в последующие годы в различных работах о Русско-японской войне, дабы предупредить повторение подобных роковых ошибок в будущем. Одну из таких работ, содержащую подробный разбор сражения и жёсткую критику командования, «Ещё раз о Сандепу», напишет и будущий соратник Лавра Георгиевича, «шпага генерала Корнилова», С.Л. Марков.
Грамотным и отважным военачальником подполковник Корнилов проявил себя в битве под Мукденом. Во всеобщем хаосе ответственность за судьбу солдат легла на плечи офицеров батальонного и полового звена, и, приняв эту ответственность, Лавр Георгиевич сумел, отстреливаясь и атакуя, вывести из окружения свою уже считавшуюся уничтоженной бригаду, с ранеными и знамёнами, сохраняя полный боевой порядок. В своём докладе Корнилов указывал, что «1, 2 и 3-й полки, несмотря на крайнее утомление, большие потери, понесённые в предшествующих боях, недостаток в офицерах… и, наконец, несмотря на панику, охватившую части разных полков, отходивших по этой же дороге, держались на занятой позиции с непоколебимою твёрдостью под убийственным огнём пулемётов, шимоз и пехоты противника, ясно осознавая необходимость держаться для спасения других».
За личную храбрость и правильные действия Корнилов был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.
Через два года после окончания войны, Лавр Георгиевич, имея репутацию крупного специалиста-востоковеда, получает назначение военным агентом в Китай. К этому периоду можно отнести пик карьеры Корнилова-разведчика. Он изучает китайский язык, путешествует, изучает быт, историю, традиции и обычаи китайцев. Намереваясь написать большую книгу о жизни современного Китая, Лавр Георгиевич записывает все свои наблюдения. Он регулярно отправляет подробные отчёты в Генеральный штаб и МИД. Среди них большой интерес представляют в частности очерки «О полиции Китая», «Телеграф Китая», «Описание маневров китайских войск в Маньчжурии», «Охрана императорского города и проект формирования императорской гвардии»…
В Китае Корнилов помогает прибывающим в командировку русским офицерам (в частности, полковнику Маннергейму), сводит знакомство с коллегами из разных стран, встречается с будущим президентов Китая, а то время молодым офицером Чан-Кайши.
Одним из самых ярких эпизодов деятельности Лавра Георгиевича на посту военного агента - разведывание тайны отряда китайских войск, обучаемого по европейскому образцу и тщательно скрываемого от сторонних глаз. Чтобы разузнать всё об этом загадочном подразделении, Корнилов оделся в пышный китайский балахон, покрыл голову шапочкой с шишечками мандаринов и поехал в город, где дислоцировался китайский отряд. Там он называет себя губернатором какой-то провинции, чуть ли не посланником Богдыхана, его встречают почестями, и отряд проходит церемониальным маршем прямо перед взором русского агента, которому, как посланнику «сына неба», докладывают всё, что он должен знать.
К сожалению, Корнилов не вписался в дипломатический мир, и в 1910-м году его отзывают из Пекина. Однако, в Петербург Лавр Георгиевич возвращается лишь через пять месяцев, в течение которых совершает путешествие по Западной Монголии и Кашгарии с целью ознакомления с вооружёнными силами Китая на границах с Россией.
Деятельность Корнилова получила высокую оценку не только на Родине, где он получает орден Святой Анны 2-й степени и другие награды, но и у дипломатов Британии, Франции, Японии и Германии, награды которых также не обошли русского разведчика.
Из очерка Елены Семёновой "ФАТАЛИСТ"