Не #фашизм, а "глобальный путинизм" #НоваяНормальность #covid1984 #реалии #covid19 #порядок #право
Чтобы закончить разговор о «коронавирусной афере», считаю нужным рассмотреть вопрос о сути того порядка, который устанавливается в тех государствах, правительства которых вступили в «Борьбу с Пандемией». Довольно широко, - в том числе и среди марксистов, не впавших в ковид-энтузиазм, - мнение, согласно которому этот новый порядок является фашистским. Такая точка зрения не лишена оснований, но мне она представляется неправильной, и ниже я постараюсь объяснить, почему так.
К Димитрову можно относиться как угодно, но его определение фашизма как открытой террористической диктатуры наиболее реакционных слоёв финансового капитала в этой части едва ли может быть оспорено: сущность фашизма этим не исчерпывается, - и я лично предполагаю, что Димитров вполне сознательно «не обратил внимания» на то, что в фашизме как общественном явлении есть ещё кое-что, - но открытую террористическую диктатуру капитала в тех государствах, где утвердились фашистские режимы, все коммунисты 30-ых годов видели своими собственными глазами (почему предложенная Димитровым дефиниция и была принята). И вот теперь, собственно говоря, простой вопрос: действительно ли «Борьба с Пандемией» где-либо оборачивается установлением открытой террористической диктатуры? Конечно, в «принудительных вакцинациях» можно усмотреть нечто террористическое, - но... нечто террористическое можно усмотреть в работе вообще любого ГОСУДАРСТВА, поскольку всякое государство представляет собой орудие насилия и принуждения, и время от времени эти самые насилие и принуждение по необходимости принимают открытый вид. Для того, чтобы появились основания говорить о террористической диктатуре, да ещё и открытой, - должно быть в наличии достаточное количество террора... а этого-то как раз и нет. Поведение тех же самых «ковид-диссидентов» не одобряется, кое-где их травят, встречаются случаи цензуры, - но до открытого террора против них (во всяком случае, в США и других ведущих государствах современного мира, включая и Россию) дело ещё не дошло, они имеют возможность высказываться и пропагандировать свои взгляды, и даже возможность выходить на улицу со своей повесткой у них сохраняется.
Нужно ещё иметь в виду, что в современном мире пока что живёт не так уж мало людей, которые видели фашизм как он есть. У европейцев, - в особенности у россиян и других обитателей «постсоветского пространства», - имеется живой опыт жизни в условиях фашистской диктатуры (оккупации), и если для молодёжи он, всё-таки, представляет собой довольно далёкое прошлое, то для некоторых российских политиков это непосредственный опыт их родителей, передавшийся детям по ходу воспитания. Соответственно, когда «фашизмом» называют то, что явно им не является (особенно если сами называющие ведут себя совсем не так, как положено вести себя антифашистам в условиях фашистского режима), - у широких народных масс это может вызвать раздражение.
В то же время, сворачивание буржуазно-демократических свобод в «цивилизованном мире» (и дальнейшее «закручивание гаек» там, где от этих свобод уже успели отвыкнуть) по ходу «Борьбы с Пандемией» - это факт. По всему миру буржуазные правительства, ещё недавно козырявшие своим «свободолюбием», вполне открыто и достаточно грубо сокращают политические свободы, прикрываясь «интересами общества». При этом, формально у «простонародья» по всему миру сохраняются те же права, что и были «до Пандемии», - но... государственные чиновники получают не закреплённую в законах («на бумаге»), но узаконенную (на деле) возможность нарушать эти права «ради общего блага». И глядя на то, какой порядок выстраивается в государствах, всё ещё провозглашающих себя «Цитаделями Демократии», - россияне вполне могут почувствовать, что где-то когда-то они это уже видели. И даже не когда-то, но буквально только что.
Уважаемая российская Конституция провозглашает Россию «демократическим правовым государством с республиканской формой правления», - но ещё до того, как эта Конституция вступила в силу, был обнародован Указ Президента Российской Федерации № 1400, гласивший: «Конституция Российской Федерации, законодательство Российской Федерации и субъектов Российской Федерации продолжают действовать в части, не противоречащей настоящему Указу». Конституционный Суд России признал этот указ незаконным, но отменён он не был (последующие указы, - от 24 декабря 1993 года и 10 января 2003 года, - признавали некоторые его положения утратившими силу и, тем самым, подтверждали, что до их обнародования указ продолжал действовать) и стал глубинной основой конституционного строя ельцинско-путинского буржуазного государства: именно во исполнение данного указа были проведены референдум о принятии уважаемой Конституции и первые выборы в уважаемый парламент. Таким образом, на законодательном уровне было признано, что воля Президента («настоящий Указ») стоит выше права («Конституции Российской Федерации, законодательства Российской Федерации и субъектов Российской Федерации»), - и, в дальнейшем, это было закреплено и в основном законе, где Президент РФ и его ближайшее окружение были обозначены, как «ее (Российской Федерации) многонациональный народ».
Но почему же либеральная общественность в России и всё Мировое Сообщество признали создание такого порядка допустимым и необходимым? Потому что утверждение на российской земле такого порядка было признано целесообразным с точки зрения «общественного блага»: особое положение Президента РФ, его окружения и исполнителей его воли должно было способствовать скорейшему проведению рыночных реформ. Так было в России в «лихие девяностые», - а теперь то же самое происходит по всему миру...