конец времени композиторов
Фотография: Таня Зоммер (с) БГ
Последние пару недель я читаю, одну за другой, все книги Владимира
Мартынова, купленные по случаю на виниловой ярмарке в ЦДХ. Мартынов,
вместе с Десятниковым - вероятно, самый известный и влиятельный
современный российский композитор, но на свете есть довольно много
людей, которые узнали его именно по книгам, и никогда, или почти
никогда не слышали его музыки (хоть это и сложно - если вы в детстве
видели мультики про мышонка Пика и премудрого пескаря, или смотрели
«Михайло Ломоносова», или «Холодное лето
53-го», или «Остров», то с музыкой Мартынова вы
точно встречались).
Click to viewНе все знакомы с «Ночью в Галисии» или «Плачем
пророка Иеремии», но многие хотя бы краем уха слышали о его
концепции «конца времени композиторов», впервые
обнародованной в 2002-м году.
Концепция эта, вкратце, заключается в том, что время композиторов
кончилось: классическая музыка, и шире - авторская музыка, то есть
музыка, у которой есть автор - больше никому не нужна. Можете ли вы
назвать хоть одного современного композитора? Мартынова каждый год
задает этот вопрос своим студентам на философском факультете МГУ, где
он читает курс музыкальной антропологии, и каждый год получает один и
тот же результат: ни один студент не может назвать ни одной фамилии.
Вероятно, вы можете вспомнить Пярта, Сильвестрова, Канчели и
Губайдулину, или того же Мартынова с Десятниковым - но все это люди
поколения 1935-1946 гг. (за исключением Губайдулиной, которая чуть
старше, и Десятникова, который чуть моложе). То есть поколения,
сформировавшегося под влиянием послевоенного авангарда и минимализма.
Поколения, условно говоря, Стива Райха (1936) и Филиппа Гласса (1937).
Всем им сейчас за 60. Но как насчет тридцатилетних композиторов? А
двадцатилетних? Знаете ли вы хоть одного? Сейчас само это сочетание
звучит странно, а ведь Мартынов написал свою первую серьезную вещь в
18, Сильвестров - в 23, Пярт - в 24.
Когда вы в последний раз слушали музыку, написанную современным
композитором? Ходили на концерт? Вообще интересовались вопросом?
Типичный ответ на этот вопрос звучит так: разве они еще остались?
Интересной музыки больше не пишут, современную музыку невозможно
слушать, все это пустая, невыносимая заумь, пусть появится новый
Прокофьев, Чайковский, Стравинский, тогда и поговорим.
Между тем, композиторы есть, и более того - их очень много.
Композиторский факультет консерватории выпускает композиторов
ежегодно. Согласно данным РАО, в одной Москве проживает 4604
композитора, а всего в России - 7434, и это только те композиторы,
музыка которых где-то и кем-то исполняется. Неважно, какого рода эта
музыка, хороша она или нет - важно, что вся эта толпа композиторов
что-то пишет, а кто-то и где-то это играет, пусть даже это музыка для
сериалов или саундтреки к шоппингу в «Седьмом континенте».
Прибавьте к ним тех, кто в РАО не зарегистрирован -
интернет-композиторов, любителей, дилетантов. Из современных
российских композиторов можно составить город.
Проблема, однако, не в том, что вы не интересуетесь современной
музыкой (хотя это и есть главный признак конца времени композиторов).
И не в том, что российская земля перестала рожать Чайковских. А в том,
что новый Чайковский, Прокофьев, you name it, сейчас просто не может
появиться -- его музыку никто не услышит, ею никто не заинтересуется.
И более того, его музыка скорее всего просто не будет написана, потому
что музыка - это не просто звуки, записанные нотами, но еще и
контекст, вне которого она просто не может появиться.
Мартынов, хоть и сам композитор, и таким образом оплакивает
собственную жизнь, в этом не видит большой беды: вплоть до
средневековья европейская музыка прекрасно обходилась без
композиторов, а в неевропейской музыке и традиционном фольклоре фигуры
композитора вообще никогда не существовало. Музыка прекрасно обойдется
без композиторов вообще - обходилась раньше, обойдется и теперь. Да и
сейчас обходится: представьте себе всю музыку, которая исполняется
живьем в Москве сегодня вечером - много ли среди нее авторской?
Концепции авторства практически не существует в диджейских сетах, она
очень размыта в джазе, да и в рок-музыке, в общем, тоже. Выпадают все
этно-концерты, вся старинная аутентичная музыка - что останется?
Академическая музыка и вправду сейчас мало кого интересует, но
концепция конца времени композиторов ею не ограничивается - она
описывает время, в котором вымирает сама культура прямого
высказывания, авторской речи, произведений, про которые вы точно
знаете, кем и зачем они были написаны. Юрий Шевчук, певица Земфира и
композитор Сильвестров принадлежат к одному и тому же редкому,
вымирающему виду -- те, кто идут за ними, вовсе не стремятся сказать
что-то внятное от себя лично. Они скорее стремятся транслировать
ощущение, что музыка, которую они делают, похожа на что-то уже
существуещее и признанное - будь то европейский электропоп, стадионный
рок а-ля Coldplay, витч-хаус или милое щебетание а-ля Zaz.
Музыка становится успешной, только когда в ней узнают знакомое,
устоявшееся, окостенелое (см. успех группы Tesla Boy или Стаса
Михайлова). В противном случае она, скорее всего, не продвинется
дальше бесплатной ссылки на файлообменник. И, между прочим, где я
купил книги Мартынова? На виниловой ярмарке. Что я там делал? Копался
в груде старого винила и радовался, что не нужно отвлекаться на новые пластинки, потому что их тут не продают вовсе.
Кто убил современную музыку, переспрашивает меня Владимир Мартынов? Вы
и убили.