Роман Юшков:
Раз за разом встречаю в дискуссиях вокруг случаев беспредела пришельцев и бездействия наших правоохранителей мысль о том, что "всё у них проплачено", "диаспоры им занесли". Очень наивный и благодушный взгляд. Всё гораздо страшнее.
Я 15 лет плотно занимаюсь проблематикой "чёрного" беспредела и сопутствующей деятельностью диаспор у нас в Пермском крае. Так вот, никто в наших силовых кабинетах никаких "чёрных" денег не получает. Наши силовики, как правило, запуганы диаспорами и находятся под их давлением. Как минимум, под кавказскими и всё чаще под таджикскими. С узбеками и киргизами пока что как-то с горем пополам ещё справляются.
Особенно ярко это проявляется в сельской местности и в малых городах. "У меня дочка 14-летняя, они мне намекали уже не раз и к ней подходили на улице", - говорил мне какой-нибудь участковый, отводя затравленные глаза, когда я подходил с вопросами о том, что творят наши "чёрные братья" на его участке. "У меня дом деревянный… сжечь могут…", - объяснял мне опер, которого я пристыдил за предательство русских. Не только угрозы, но и жестокие и безнаказанные избиения пришельцами местных полицейских - это обычное дело.
Если кавказские иноагенты уже проникли в состав силового подразделения, то всё ещё проще - отношения с диаспорами выстраиваются через них, вне зависимости от их должностей. В городах процесс чуть запаздывает и принимает чуть более закамуфлированные формы, но тоже зашёл уже очень далеко и, я уверен, необратимо.
А одна из главных причин того, почему средний русский опер боится и пасует перед местной диаспорой, состоит в том, что, местное население, наши русские люди, его, если что, всегда предадут. Помню, как бегал по селу Карагай и пытался созвать народ прийти в суд. Там судили дагестанца Рустама Эфендиева за то, что жестоко, с двойным осколочным переломом челюсти и носа избил инспектора ДПС Антона Мальцева. Тот посмел остановить его на дороге. Я звал, просил проявить солидарность с молодым полицейским, а народ смотрел на меня и лыбился. Им сама постановка вопроса о том, чтобы поддержать своего, да ещё и мента, была в диковинку. В итоге полный зал заседаний набился местным "чёрным" интернационалом. Вся семья полицейского Мальцева была к тому времени уже затерроризирована и запугана. Но для верности брат подсудимого Руслан Эфендиев в перерыве ещё раз подошёл к матери Антона и пообещал, что если Рустам сядет, то её Антон ляжет уже навсегда.
Доведённая до отчаяния мать здесь же вызвала полицию, наряд приехал, выслушал её, неловко потоптался в судейском коридоре, поговорил с ухмыляющимся дагестанцем и уехал восвояси. Естественно, на суде Антон всё "простил", примирился со своим истязателем и подписал мировое соглашение о денежной компенсации. Которая, конечно же, никогда не была выплачена.
Как выглядит со стороны полиции картина какого-нибудь очередного происшествия, когда очередные джигиты покалечили и порезали белых аборигенов или снова схватили на улице и изнасиловали русских девчонок? Вы думаете, что в полицию спешат гонцы с пачками денег для русских полицейских баев? Как бы не так! Полиция стоит на ушах, большие и маленькие начальники в кабинетах полиции, прокуратуры, СледКома перезваниваются и лихорадочно придумывают, как отмазать абреков, под каким предлогом их выпустить, как любой ценой избежать тяжёлых статей, что наврать прессе и как спустить дело на тормозах. И ещё, конечно же, как объясниться перед серьёзными смуглыми парнями, которые уже шлют свои требовательные СМС-ки и выражают возмущение тем, что совсем невиновные и просто защищавшие себя рафики всё ещё задержаны. Некоторые колебания в ситуацию могут внести распоряжения сверху, например, от какого-нибудь Бастрыкина, но чаще всего и эти колебания тоже быстро улягутся.
Так что не злитесь на наших несчастных затравленных силовиков. В нынешнем положении их можно только пожалеть. И нас вместе с ними.
Я 15 лет плотно занимаюсь проблематикой "чёрного" беспредела и сопутствующей деятельностью диаспор у нас в Пермском крае. Так вот, никто в наших силовых кабинетах никаких "чёрных" денег не получает. Наши силовики, как правило, запуганы диаспорами и находятся под их давлением. Как минимум, под кавказскими и всё чаще под таджикскими. С узбеками и киргизами пока что как-то с горем пополам ещё справляются.
Особенно ярко это проявляется в сельской местности и в малых городах. "У меня дочка 14-летняя, они мне намекали уже не раз и к ней подходили на улице", - говорил мне какой-нибудь участковый, отводя затравленные глаза, когда я подходил с вопросами о том, что творят наши "чёрные братья" на его участке. "У меня дом деревянный… сжечь могут…", - объяснял мне опер, которого я пристыдил за предательство русских. Не только угрозы, но и жестокие и безнаказанные избиения пришельцами местных полицейских - это обычное дело.
Если кавказские иноагенты уже проникли в состав силового подразделения, то всё ещё проще - отношения с диаспорами выстраиваются через них, вне зависимости от их должностей. В городах процесс чуть запаздывает и принимает чуть более закамуфлированные формы, но тоже зашёл уже очень далеко и, я уверен, необратимо.
А одна из главных причин того, почему средний русский опер боится и пасует перед местной диаспорой, состоит в том, что, местное население, наши русские люди, его, если что, всегда предадут. Помню, как бегал по селу Карагай и пытался созвать народ прийти в суд. Там судили дагестанца Рустама Эфендиева за то, что жестоко, с двойным осколочным переломом челюсти и носа избил инспектора ДПС Антона Мальцева. Тот посмел остановить его на дороге. Я звал, просил проявить солидарность с молодым полицейским, а народ смотрел на меня и лыбился. Им сама постановка вопроса о том, чтобы поддержать своего, да ещё и мента, была в диковинку. В итоге полный зал заседаний набился местным "чёрным" интернационалом. Вся семья полицейского Мальцева была к тому времени уже затерроризирована и запугана. Но для верности брат подсудимого Руслан Эфендиев в перерыве ещё раз подошёл к матери Антона и пообещал, что если Рустам сядет, то её Антон ляжет уже навсегда.
Доведённая до отчаяния мать здесь же вызвала полицию, наряд приехал, выслушал её, неловко потоптался в судейском коридоре, поговорил с ухмыляющимся дагестанцем и уехал восвояси. Естественно, на суде Антон всё "простил", примирился со своим истязателем и подписал мировое соглашение о денежной компенсации. Которая, конечно же, никогда не была выплачена.
Как выглядит со стороны полиции картина какого-нибудь очередного происшествия, когда очередные джигиты покалечили и порезали белых аборигенов или снова схватили на улице и изнасиловали русских девчонок? Вы думаете, что в полицию спешат гонцы с пачками денег для русских полицейских баев? Как бы не так! Полиция стоит на ушах, большие и маленькие начальники в кабинетах полиции, прокуратуры, СледКома перезваниваются и лихорадочно придумывают, как отмазать абреков, под каким предлогом их выпустить, как любой ценой избежать тяжёлых статей, что наврать прессе и как спустить дело на тормозах. И ещё, конечно же, как объясниться перед серьёзными смуглыми парнями, которые уже шлют свои требовательные СМС-ки и выражают возмущение тем, что совсем невиновные и просто защищавшие себя рафики всё ещё задержаны. Некоторые колебания в ситуацию могут внести распоряжения сверху, например, от какого-нибудь Бастрыкина, но чаще всего и эти колебания тоже быстро улягутся.
Так что не злитесь на наших несчастных затравленных силовиков. В нынешнем положении их можно только пожалеть. И нас вместе с ними.