это не стёб, а искренняя барышня,
автор нескольких статей в эстонской печати:
Недавно ко мне приезжали в гости московские друзья. Они отметили сразу невежливость эстонского населения по отношению к русским. Например, они сидели на уличной площадке одного из ресторанов на улице Виру в Таллинне. Рядом, за соседним столом, веселилась компания, причем они разговаривали не по-русски. Мои гости сделали им замечание: невежливо в присутствии людей, не понимающих чужого языка, разговаривать на иностранном, ведь это мог быть разговор, оскорбительный для москвичей. Но эстонцы, а это были именно они, ответили, что они говорят на родном, а не иностранном языке.
Они не поняли сути: так как мои гости не владели местным наречием, то со стороны гуляк было бы простой данью вежливости и в согласии с правилами гостеприимства перейти на русский. Но они поступили по-хамски и продолжали свои разговоры не по-русски. Моим друзьям пришлось покинуть это заведение, где по отношению к ним был проявлен чванливый национализм.
Недавно ко мне приезжали в гости московские друзья. Они отметили сразу невежливость эстонского населения по отношению к русским. Например, они сидели на уличной площадке одного из ресторанов на улице Виру в Таллинне. Рядом, за соседним столом, веселилась компания, причем они разговаривали не по-русски. Мои гости сделали им замечание: невежливо в присутствии людей, не понимающих чужого языка, разговаривать на иностранном, ведь это мог быть разговор, оскорбительный для москвичей. Но эстонцы, а это были именно они, ответили, что они говорят на родном, а не иностранном языке.
Они не поняли сути: так как мои гости не владели местным наречием, то со стороны гуляк было бы простой данью вежливости и в согласии с правилами гостеприимства перейти на русский. Но они поступили по-хамски и продолжали свои разговоры не по-русски. Моим друзьям пришлось покинуть это заведение, где по отношению к ним был проявлен чванливый национализм.