L'Arrivee des nourrices
Пока есть минуточка времени расскажу то, о чем я никогда не рассказываю на своих занятиях подробно, а именно тематическую историю из серии "Занимательное родительство".
На этот раз речь поведу о дамах особого звания (нет, не об этих, о них в других сериях)- о, не побоюсь этого слова, древнейшем институте кормилиц.
Кто, когда и по каким причинам решил, что не барское это дело заниматься естественным кормлением ребенка - неизвестно. Но так уж издревле повелось, что в большинстве стран, так называемого, цивилизованного мира благородные матери семейства нанимали кормилиц своим чадам. Кто-то видит в этом яркий признак проявления могучего сексизма, кто-то усматривает в этом влияние специфических церковных наставлений, кто-то говорит о том, что на такую дорожку благороднейших матерей королевских кровей направило стремление народить как можно больше детей или хотя бы одного наследника мужеского пола и для этого они прибегли к искусственному регулированию репродуктивного цикла. а за ними моду подхватили и все остальные дамы. Так или иначе, а явление сложилось и закрепилось в международной практике. Но, несмотря на достаточно интенсивное взаимодействие стран друг с другом, даже в период Нового времени практическая сторона организации ухода за грудным младенцем довольно сильно различалась в разных регионах. Вот об этом и поговорим.
Для жителей многих Европейских городов было свойственно отсылать детей на природу. Свежий воздух, заботливая няня, вернее влажная няня, как называли кормилиц - что может быть лучше. Более того, на первый взгляд мера была оправдана. Скажем, в том же Лондоне периода Нового времени, где топили каменным углем, скотобойни находились в пределах города, а система канализации медленно, но верно приводила к тому, что Темза становилась мертвой рекой даже дышать было опасно для здоровья. Во Франции подобная практика процветала долгое время и имела некоторые особенности.
Франция
Все безусловно начиналось с королей. И сейчас уже не важно по каким таким причинам. Шла ли речь о самой королеве или о королевских детях, рожденных разными мадамами. Конечно, серьезнее всего подходили к выбору кормилицы для наследника престола. И в этом вопросе никакой самодеятельности со стороны выбранной особы не допускалось. За ее действиями наблюдали более чем просто пристально. Огромное значение придавалось внешнему виду кормилицы и чертам ее характера, ибо существовало представление о взаимосвязи личных качеств - как внутренних, так и внешних - младенца и кормилицы. Франсуа Марисо описывает некоторые требования к ней: "Она должна быть здоровой, без дурных привычек и плохих черт характера; дочь родителей, никогда не имевших камней в почках и мочевом пузыре, подагры, падучей болезни и любых других наследственных недомоганий; не распутница, не подверженная чесотке, зуду и другим неприятностям подобного рода..."
Если подходящая дама не была дворянкой, то после того, как действующий монарх приводил ее к присяге (при этом король обязательно должен был держать руки коленопреклоненной кормилицы в своих руках) ей жаловался титул дамуазель и назначался пожизненный пансион. с этого момента счастливица должна была оставить своего родного ребенка на попечение другой кормилицы, поскольку с некоторых пор королю не пристало иметь молочных братьев/сестер. Таким образом снежный ком начинал расти.
К XVI веку в знатных и состоятельных семьях сложилась традиция отправлять свое новорожденное чадушко в деревню на первые несколько лет (минимум 18 месяцев). Влажные няньки зачастую относились к обязанностям спустя рукава и, невзирая на свежий воздух грудное вскармливание, младенцы чахли и мерли. Один типичный папик XVII столетия, практиковавший дистанционное взращивание детей оставил заметку о том, что только трое из тринадцати младенцев пережили это испытание.
К XVIII веку практика отсылки новорожденных в села приобрела межклассовый характер. Суровая городская жизнь заставляла работниц всевозможных отраслей отсылать своих новорожденных детей к более бедным категориям женщин, как минимум на четыре года. При том, что условия труда бывали очень невыгодными и не всегда плату за вскармливание и уход городские жительницы, а чаще их мужья, вносили регулярно, нетрудно догадаться, что страдали от подобной практики исключительно младенцы. Кормилицы же стремились не упускать и своей выгоды, а потому торговались и шантажировали напропалую. Но уникальность ситуации заключалась в том, что оставить ребенка при себе кормящая мать не могла, ей приходилось выбирать между возможностью сохранить работу и материнством, поэтому восемнадцатый век сделал такие города как Париж и Лион абсолютно чайлд фри.
Состоятельные семьи, видя сложившуюся ситуацию и прекрасна понимая, что только неусыпный контроль за деятельностью влажной няньки мог сохранить жизнь их малышам, стремились поселиться в непосредственной близости к дому кормилицы, а то и вовсе в одном доме. Но достаточно распространенной схемой контроля оставались периодические визиты родителей. В живописи даже появилось такое сентиментальное уси-пуси-умилительное направление жанровой сценки как "Визит к кормилице".
Однако, думать, что все это безобразие единогласно одобрялось, в корне неверно. Лекари, философы, ученые и священнослужители регулярно высказывались против спихивания ребенка на руки кормилицам и красноречиво доказывали, что для младенцев нет ничего лучше материнской заботы и материнского же молока. Особых успехов в агитации за естественное вскармливание добились Просветители. Руссо писал о вырождении материнской культуры, о необходимости возвращения к Высокому замыслу и прочей Природе, как о залоге появления человека здорового духовно и физически, а значит - что ж с них взять, идея фикс - здорового государства. Сентиментальная жанровая сценка сменилась нравоучительной и критикующей сложившиеся обычаи. Теперь "Прощание с кормилицей" - честной - потому что повезло бездушным родителям - взрастившей и любящей чужого ребенка, ставшего ей родным, находилась в центре всеобщего внимания.
Просвещение и агитация действительно принесли некоторые плоды и к концу XVIII началу XIX века процент заботливых матерей, желающих некоторые вещи делать лично, даже при наличии здорового коллектива, чуть-чуть увеличился. Вот тут я сделаю "ахъ!" и покажу одну из своих любимых картин, в данном жанре. Немного еще агитационною, безусловно смелую, но очень и очень трогательную.
Однако, ситуация изменилась вовсе не настолько, чтобы избавляться от института кормилиц. Но и в этой области не обошлось без реформ. Во Франции появились специальные бюро по найму кормилиц и государственные госпитали для подкидышей. В Париже четыре действующих бюро в конце концов объединились общую муниципальную организацию, которая, кроме всего прочего, гарантировала работницам минимальную оплату труда. В итоге и волки и овцы остались довольны. Родители имели возможность выбора кормилицы и некоторых гарантий ее добросовестности, а кормилицы могли не опасаться остаться без гроша в кармане с чужим ребенком на руках.
Теперь не они, а Бюро занималось сбором оплаты с расторопных и не очень отцов. О востребованности организации говорит и то, что, например, за 6 лет с 1770 по 1776 гг через нее нашли кормилиц для более чем 66 тысяч младенцев из которых умер 31%, и имейте в виду - смертность стала значительно меньше, чем было ранее. Кроме муниципального Бюро были так же и частные лавочки, но именно оно смогло пережить Французскую Революцию и в свободе, равенстве, братстве дождаться расцвета и упадка Наполеона Бонапарта (который, кстати, как и очень многие, кто имел возможность видиться со своей собственной кормилицей, питал к вскормившей его Камилле Карбон искреннюю привязанность и выплачивал пенсию не только ее детям, но и внукам. Да что там... он и кормилице Людовика XVI не урезал пансион) и, будучи переведенным в федеральное ведомство, просуществовало до Первой Мировой войны, снизив процент детской смертности до 15.
Война нарушила сложившуюся идиллию и институт кормилиц приказал долго жить. К тому же, очень многие матери стали использовать смеси для искусственного вскармливания, что вновь увеличило процент детской смертности. В процессе борьбы за естественное вскармливание правительство сделало интересный шаг. Теперь каждая работающая мать, кормящая грудью своего ребенка, ежемесячно, в течение первого года жизни получала 15 франков. Мать и Кормилица наконец объединились в одном лице и опровергли рассуждения старика Руссо
Перенесемся теперь за Пролив, чтобы посмотреть как же решался вопрос вскармливания младенцев на туманном острове.
Англия
Несмотря на географическую и, во многом, культурную близость, тем не менее в ведомстве короля английского были существенные отличия. В первую очередь это проявлялось в том, что потребность в услугах кормилицы не носила такой межклассовый характер. Знать, конечно, нанимала для своих отпрысков "честную женщину", также поступали и просто состоятельные люди, но в рабочей среде подобных изысков не наблюдалось. Неудивительно, что это влияло на демографическую ситуацию в стране и на состояние здоровья, страшно сказать, нации. Можно сказать, так вырождались лорды. С одной стороны, благодаря грудному вскармливанию женщина из рабочего класса рожала раз в 3-4 года, в то время как в среде знати беременности и роды могли происходить каждый год. Нередки случаи когда за двадцать лет какая-нибудь графиня рожала 18 раз. А сколько еще было выкидышей... Неудивительно, что детки рождались хиленькими, нежизнеспособным, выносить каждого следующего ребенка было тяжело, а сопутствующие очень частым выкидышам заболевания только усугубляли дело.
Доросшая до детородного возраста девочка имела большие проблемы со здоровьем, начало которым положило само ее рождение. В рабочей и крестьянской среде, конечно, было множество своих проблем и факторов влияющих отрицательно на качество жизни, но, как минимум, было естественное регулирование репродуктивного цикла, что, в свою очередь, не могло не сказаться на жизнеспособности новорожденных. Вот и современники отмечали, что в рабочей среде детишки крепкие, а матери дородные, а худосочные мадамы благородных кровей, ежели еще кормить начнут, но башмачки откинут очень быстро. Тут не стоит забывать, что представления о грудном молоке играли очень важную роль в учении о балансе жидкостей в организме, а само оно считалось подвидом крови, поднимающимся вверх, от матки к "грудным гландам". Соответственно, общество матерей делилось на три разных категории. Богатые и знатные семьи, имеющие загородные поместья, в которых отпрыски вскармливались нанятыми кормилицами под бдительным надзором, городские состоятельные семьи (или тайные семьи, родители незаконнорожденных детей), которые подыскивали для малыша домик в деревне, с кормилицей, доступной кошельку и бедная среда, кормящая своих и чужих детей.
В первом случае, господа достаточно благосклонно относились к семье кормилицы. Очень часто молочные братья и сестры вместе росли и играли и даже получали образование, достойное аристократической среды. Например. известная драматург и поэт Афра Бен была дочерью кормилицы второго барона Колепепер и много лет спустя Томас Колепепер с гордостью признавал, что известная на всю Англию поэтесса приходится ему молочной сестрой. Привязанность молочных детей к своим кормилицам была, естественно, очень сильной и нередко приводила к негативным последствиям. Скажем, мерри кинг Чарльз, чуть не наворотил дел, в стремлении угодить своей бывшей кормилице ставшей, кстати, и его первой (?) любовницей, Кристабель Уиндхем.
Выбор влажной няньки, в таких семьях, чаще всего падал на кого-нибудь из бывших служанок, которые не могли больше выполнять обычных обязанностей, или же на жен слуг, как на вполне порядочных матрон, которым можно доверить драгоценный сверток. Но и тут бывали страшные осечки, как, например, случилось не где-нибудь, а в семье королевы Виктории. Кормилица ее детей, принца Уэльского и его брата, через некоторое время после окончания своей миссии, в 1854 году, убила своих шестерых детей и пыталась покончить с собой. Свой поступок она объясняла тем, что не хотела, чтобы ее дети пятнали имя Его Высочества. История взбудоражила умы:
You feeling christians give attention,
Young and old of each degree,
A tale of sorrow I will mention,
Join and sympathise with me;
It's of a sad and dreadful murder,
I shall quickly let you hear,
Which was committed by a mother,
On her six young children dear.
The perpetrator of this murder,
Mary Ann Brough it is her name,
And formerly as you may see,
She nursed the blooming Prince of Wales.
But now her days of happiness,
Are vanished like the evening's sun,
Good people all, both great and small,
Reflect upon the deed she's done.
...
И далее по тексту. Жуть в чисто викторианском стиле.
Во втором случае, картина мало чем отличалась от французской дореформенной поры. Разница была в том, что кормилиц подбирал приход церкви и некоторые местности, прямо-таки, славились своими кормилицами и становились "детскими селами", на базе которых к XIX веку сложились "детские фермы". Несмотря на это, уход этих приходских кормилиц оставлял желать лучшего. Глядя на творящуюся картину, священник Генри Ньюкам особенно критиковал богатых женщин, считавших свою красоту и комфорт более важным, чем здоровье детей: "Леди, снизошедшая до кормления своего ребенка, становится такой же непопулярной и несветской, как непьющий мужчина, имеющий наглость выбиваться из стаи и вести честную, строгую жизнь". Неудивительно, что он так критично относился к этому "бизнесу", ведь смертность среди детей первого года была такова, что из всех присланных в приход его друга священника детей через год в живых осталось только двое.
В XIX веке существовало несколько вариантов найма кормилицы. По объявлению в газете - их давали как централизованные учреждения (больницы, фермы) так и частные лица - воспользовавшись услугами женщин из работных домов, отослать ребенка на детскую ферму или на более дорогую виллу. Поскольку к отправке детей на ферму очень часто прибегали матери незаконнорожденных детей, называние "фермерский ребенок" стало ругательством равнозначным слову "ублюдок" и в приличном обществе старались не распространяться о младенчестве на ферме. Типичный пример ребенка с фермы - это образ Оливера Твиста... так что судите сами о том, как именно относились к подобным заведениям. Джейн Остин, будучи сама взращена на молочной вилле, описала ее в романе "Эмма".
Однако, не все было так плохо, и заботливые родители могли найти вполне приличную частную кормилицу, хотя, в любом случае, выглядело это странно
Германия
Ни в одной другой европейской стране практики вскармливания младенцев не различалась так, как это было в Германии. Если в одних землях матери фактически поголовно кормили собственных детей независимо от класса и благосостояния, то в других районах о естественном вскармливании не было и речи, и для выхаживания детей либо нанимали кормилицу, что было очень дорого, либо давали ребенку "формулу" а-ля натюрель, состоявшую из мясного бульона, рисовой муки, коровьего или козьего молока, воды и сахара. Не удивительно, что от этого "натюреля" младенцы имели тенденцию к смертельному исходу по ускоренной программе, в то время как в соседних района смертность среди детей была значительно ниже. Потом-то, конечно, демографы стали говорить о связи между типами вскармливания и детской смертностью, но кто их слушал... Поэтому, пока в западной Баварии весело танцевали популярные баварские танцы, в восточной уныло заколачивали очередной гробик и вздыхали о превратностях судьбы.
Почему же так сложилось? Дело в том, что именно восточная часть страны, Богемия и восточная Бавария в XV веке пережила полное отторжение грудного вскармливания. Занятие это стало считаться богомерзким. а женщинам открыто угрожали и высмеивали за подобный грех. Тогда и был изобретен рецепт убийственной "формулы".
Однако, и в тех регионах, где состоятельные матери были не намерены заниматься всякими глупостями вроде кормления собственного чада, альтернативный выход - кормилица или "каша" - очень сильно зависел от региона проживания. Например, социальные активисты и ораторы города Гамбурга жаловались на то, что перспектива работы кормилицей, а значит и жизнь в достатке, тепле и относительной заботе, соблазняет многих девушек настолько, что они сознательно стремятся стать кормилицей любой ценой. По их мнению, именно спрос на кормилиц способствовал падению нравственности в обществе. Здесь открывается главная особенность Гамбурга - кормилицы жили непосредственно в домах знатных господ, удачливых торговцев и состоятельных ремесленников. И, согласно переписи населения, в XVIII веке из 90 тысяч гамбрургских жителей 5 тысяч были профессиональными кормилицами, невзирая на все старания ученых докторов доказать гражданам, что лучше материнского молока для ребенка не может быть ничего.
Сельские кормилицы в Германии тоже были, но отправляли к ним исключительно подкидышей. Жизнь с такой нянькой была для детишек суровым испытанием и, как говорят приходские документы, около 22 % младенцев умирало в первые несколько недель жизни.
В конце XIX века власти, обеспокоенные процентом детской смертности, создали комиссию, которая, изучив вопрос однозначно резюмировала, что качество жизни и смертность напрямую зависит от типов вскармливания. С этого момента началась масштабная программа по агитации за естественное вскармливание. Работающим матерям начали предоставлять оплачиваемый отпуск по уходу за новорожденным. Отпуск был маленьким, всего 12 недель, но результаты не заставили себя ждать. Если в 1877 году, в городе Мюнхене, количество матерей кормивших своих собственных детей равнялось 14%, то в 1933 их было уже 91%. Кормилицы ушли в прошлое.
Италия
По правде сказать, я не могу рассказать про Италию ничего определенного, кроме того, что кормилицы там безусловно были. Достаточно посмотреть на следующие две картины, чтобы в этом убедиться:
На этой картине Веронезе изображена богатая венецианка и кормилица. Причем это может быть как ее личная кормилица, оставшаяся жить о своей молочной дочерью и выполнять при ней другие обязанности, так и кормилицей детей дамы. Возраст кормилицы не должен нас смущать. Во-первых, ее происхождение не отличалось благородством, а жизнь легкостью, а во-вторых, кормилицы могли работать до весьма преклонных годов. Известны случаи когда профессиональная кормилица и в 80 лет могла кормить младенцев на какой-нибудь английской ферме.
Вторая картина рассказывает и о практике устройства младенцев в загородные дома в среде состоятельных горожан
Похоже, что и в этом вопросе разницы между соседними странами не существовало. Хотя, с определенной точностью нельзя утверждать, что во всех республиках дела обстояли одинаково.
Голландия
Неужели кто-то дочитал до этих строк? ))) Что ж, самых стойких ждет небольшой сюрприз. Дело в том, что Голландия была единственной европейской страной свободной от кормилиц. Вернее, здесь каждая мать сама была кормилицей своему ребенку и никак иначе! Отдать кому-то свое дитя считалось немыслимым! Сознательно отказаться от кормления - преступным. Но что же было делать, если вдруг молока не хватало? Как ни странно, голландки нашли весьма оригинальное решение проблемы. Во-первых, если приключалась подобная напасть, то считалось, что проблемы являются следствием слабости ребенка, у которого не хватает силенок добыть себе молоко. Что ж, плюс один балл голландцам. Решением этой проблемы был... вызов на дом консультанта ла леч лиг пожилой женщины, специального рода занятий. Такая дама рассасывала кормящей матери грудь, увеличивая, тем самым количество молока. Удивительно? Да. Но видимо этот способ не учитывал потребность все же накормить ослабленного ребенка, или же был сопряжен с дополнительными рисками, т.к. передача молока была осложнена. Поэтому - и это будет вторым ноу-хау голландцев - будущие отцы приглашали таких дам к своим женам за месяц до предполагаемых родов. Дамы наносили регулярные визиты, в процессе которых готовили грудь будущей матери к кормлению. Некоторые дамы пользовались особым доверием и популярностью и очередь к ним была расписана на несколько месяцев вперед. Имя одной из них дошло до нынешних дней. Эту престарелую искусницу звали Maijcke van den Broucke и она рапортовала любопытной общественности, что женское молоко на вкус весьма и весьма приятное.
Вообще, к матерям в Голландии относились довольно заботливо. Молодую мать старались и поддержать и взбодрить и помочь советом или делом. Соседки выхаживали родильницу после родов, помогали по хозяйству.
Одной из важных вещей в материнском приданом была специальная большая корзина, в которой мать и ребенок могли бы находиться в удобном и уютном положении зимой у очага, а летом у окна или на улице, не выпадая из жизни вокруг. Называлось это чудо Bakermat, и голландские художники малых форм и жанров частенько запечатлевали их на своих картинах.
Честно говоря, мне очень интересно было бы узнать как поступила Мэри Стюарт после рождения своего сына Вильгельма. Отдала дань уважения своему происхождению или традициям нового дома? Знатоки, слово вам ))
Прежде чем я откланяюсь, хочется поразмыслить и над тем, как могли обстоять кормительные дела в соседних Нидерландах. Нам осталась загадка от анонимного художника, давайте попытаемся ее разгадать. Как вам кажется, о, немногочисленные читатели, добравшиеся до конца многабукафф, о чем эта картина?
Иллюстрации (сверху вниз):
1. Louis XIV and his nurse Dame. Longuet de la Giraudiere.
2. Fragonard. La Visite la nourrice.
3. ETIENNE AUBRY. Farewell to the wet-nurse.
4. Marguerite Gerard. Breastfeeding mother.
5. Бюро кормилиц. Художника не знаю.
6. Etienne Jeauratю L'Arrivee des nourrices.
7. A wet nurse breast feeding the Duke of Burgundy, grandson of Louis XIV. Engraving.
8. A drunken wet-nurse about to give the Prince of Wales (later Edward VII) a drop of alcohol as a horrified Queen Victoria and Prince Albert burst in on the scene.
9. Sir Godfrey Kneller Bt, Studio Portrait of Lady Mary Boyle and her son Charles 1700
10. A man showing a wet-nurse her new charge, surrounded by ornate border. Engraving by A. Coupé after A. Desenne, 1814.
11. Paolo VERONESE. Figures behind the Parapet
12. Silvestro Lega. Visit to the Wet-nurse.
13. Кто-то из Малых голландцев.
14-16 Abraham Bosse. Nourrice
17. Mother and child with Harlequin
На этот раз речь поведу о дамах особого звания (нет, не об этих, о них в других сериях)- о, не побоюсь этого слова, древнейшем институте кормилиц.
Кто, когда и по каким причинам решил, что не барское это дело заниматься естественным кормлением ребенка - неизвестно. Но так уж издревле повелось, что в большинстве стран, так называемого, цивилизованного мира благородные матери семейства нанимали кормилиц своим чадам. Кто-то видит в этом яркий признак проявления могучего сексизма, кто-то усматривает в этом влияние специфических церковных наставлений, кто-то говорит о том, что на такую дорожку благороднейших матерей королевских кровей направило стремление народить как можно больше детей или хотя бы одного наследника мужеского пола и для этого они прибегли к искусственному регулированию репродуктивного цикла. а за ними моду подхватили и все остальные дамы. Так или иначе, а явление сложилось и закрепилось в международной практике. Но, несмотря на достаточно интенсивное взаимодействие стран друг с другом, даже в период Нового времени практическая сторона организации ухода за грудным младенцем довольно сильно различалась в разных регионах. Вот об этом и поговорим.
Для жителей многих Европейских городов было свойственно отсылать детей на природу. Свежий воздух, заботливая няня, вернее влажная няня, как называли кормилиц - что может быть лучше. Более того, на первый взгляд мера была оправдана. Скажем, в том же Лондоне периода Нового времени, где топили каменным углем, скотобойни находились в пределах города, а система канализации медленно, но верно приводила к тому, что Темза становилась мертвой рекой даже дышать было опасно для здоровья. Во Франции подобная практика процветала долгое время и имела некоторые особенности.
Франция
Все безусловно начиналось с королей. И сейчас уже не важно по каким таким причинам. Шла ли речь о самой королеве или о королевских детях, рожденных разными мадамами. Конечно, серьезнее всего подходили к выбору кормилицы для наследника престола. И в этом вопросе никакой самодеятельности со стороны выбранной особы не допускалось. За ее действиями наблюдали более чем просто пристально. Огромное значение придавалось внешнему виду кормилицы и чертам ее характера, ибо существовало представление о взаимосвязи личных качеств - как внутренних, так и внешних - младенца и кормилицы. Франсуа Марисо описывает некоторые требования к ней: "Она должна быть здоровой, без дурных привычек и плохих черт характера; дочь родителей, никогда не имевших камней в почках и мочевом пузыре, подагры, падучей болезни и любых других наследственных недомоганий; не распутница, не подверженная чесотке, зуду и другим неприятностям подобного рода..."
Если подходящая дама не была дворянкой, то после того, как действующий монарх приводил ее к присяге (при этом король обязательно должен был держать руки коленопреклоненной кормилицы в своих руках) ей жаловался титул дамуазель и назначался пожизненный пансион. с этого момента счастливица должна была оставить своего родного ребенка на попечение другой кормилицы, поскольку с некоторых пор королю не пристало иметь молочных братьев/сестер. Таким образом снежный ком начинал расти.
К XVI веку в знатных и состоятельных семьях сложилась традиция отправлять свое новорожденное чадушко в деревню на первые несколько лет (минимум 18 месяцев). Влажные няньки зачастую относились к обязанностям спустя рукава и, невзирая на свежий воздух грудное вскармливание, младенцы чахли и мерли. Один типичный папик XVII столетия, практиковавший дистанционное взращивание детей оставил заметку о том, что только трое из тринадцати младенцев пережили это испытание.
К XVIII веку практика отсылки новорожденных в села приобрела межклассовый характер. Суровая городская жизнь заставляла работниц всевозможных отраслей отсылать своих новорожденных детей к более бедным категориям женщин, как минимум на четыре года. При том, что условия труда бывали очень невыгодными и не всегда плату за вскармливание и уход городские жительницы, а чаще их мужья, вносили регулярно, нетрудно догадаться, что страдали от подобной практики исключительно младенцы. Кормилицы же стремились не упускать и своей выгоды, а потому торговались и шантажировали напропалую. Но уникальность ситуации заключалась в том, что оставить ребенка при себе кормящая мать не могла, ей приходилось выбирать между возможностью сохранить работу и материнством, поэтому восемнадцатый век сделал такие города как Париж и Лион абсолютно чайлд фри.
Состоятельные семьи, видя сложившуюся ситуацию и прекрасна понимая, что только неусыпный контроль за деятельностью влажной няньки мог сохранить жизнь их малышам, стремились поселиться в непосредственной близости к дому кормилицы, а то и вовсе в одном доме. Но достаточно распространенной схемой контроля оставались периодические визиты родителей. В живописи даже появилось такое сентиментальное уси-пуси-умилительное направление жанровой сценки как "Визит к кормилице".
Однако, думать, что все это безобразие единогласно одобрялось, в корне неверно. Лекари, философы, ученые и священнослужители регулярно высказывались против спихивания ребенка на руки кормилицам и красноречиво доказывали, что для младенцев нет ничего лучше материнской заботы и материнского же молока. Особых успехов в агитации за естественное вскармливание добились Просветители. Руссо писал о вырождении материнской культуры, о необходимости возвращения к Высокому замыслу и прочей Природе, как о залоге появления человека здорового духовно и физически, а значит - что ж с них взять, идея фикс - здорового государства. Сентиментальная жанровая сценка сменилась нравоучительной и критикующей сложившиеся обычаи. Теперь "Прощание с кормилицей" - честной - потому что повезло бездушным родителям - взрастившей и любящей чужого ребенка, ставшего ей родным, находилась в центре всеобщего внимания.
Просвещение и агитация действительно принесли некоторые плоды и к концу XVIII началу XIX века процент заботливых матерей, желающих некоторые вещи делать лично, даже при наличии здорового коллектива, чуть-чуть увеличился. Вот тут я сделаю "ахъ!" и покажу одну из своих любимых картин, в данном жанре. Немного еще агитационною, безусловно смелую, но очень и очень трогательную.
Однако, ситуация изменилась вовсе не настолько, чтобы избавляться от института кормилиц. Но и в этой области не обошлось без реформ. Во Франции появились специальные бюро по найму кормилиц и государственные госпитали для подкидышей. В Париже четыре действующих бюро в конце концов объединились общую муниципальную организацию, которая, кроме всего прочего, гарантировала работницам минимальную оплату труда. В итоге и волки и овцы остались довольны. Родители имели возможность выбора кормилицы и некоторых гарантий ее добросовестности, а кормилицы могли не опасаться остаться без гроша в кармане с чужим ребенком на руках.
Теперь не они, а Бюро занималось сбором оплаты с расторопных и не очень отцов. О востребованности организации говорит и то, что, например, за 6 лет с 1770 по 1776 гг через нее нашли кормилиц для более чем 66 тысяч младенцев из которых умер 31%, и имейте в виду - смертность стала значительно меньше, чем было ранее. Кроме муниципального Бюро были так же и частные лавочки, но именно оно смогло пережить Французскую Революцию и в свободе, равенстве, братстве дождаться расцвета и упадка Наполеона Бонапарта (который, кстати, как и очень многие, кто имел возможность видиться со своей собственной кормилицей, питал к вскормившей его Камилле Карбон искреннюю привязанность и выплачивал пенсию не только ее детям, но и внукам. Да что там... он и кормилице Людовика XVI не урезал пансион) и, будучи переведенным в федеральное ведомство, просуществовало до Первой Мировой войны, снизив процент детской смертности до 15.
Война нарушила сложившуюся идиллию и институт кормилиц приказал долго жить. К тому же, очень многие матери стали использовать смеси для искусственного вскармливания, что вновь увеличило процент детской смертности. В процессе борьбы за естественное вскармливание правительство сделало интересный шаг. Теперь каждая работающая мать, кормящая грудью своего ребенка, ежемесячно, в течение первого года жизни получала 15 франков. Мать и Кормилица наконец объединились в одном лице и опровергли рассуждения старика Руссо
Перенесемся теперь за Пролив, чтобы посмотреть как же решался вопрос вскармливания младенцев на туманном острове.
Англия
Несмотря на географическую и, во многом, культурную близость, тем не менее в ведомстве короля английского были существенные отличия. В первую очередь это проявлялось в том, что потребность в услугах кормилицы не носила такой межклассовый характер. Знать, конечно, нанимала для своих отпрысков "честную женщину", также поступали и просто состоятельные люди, но в рабочей среде подобных изысков не наблюдалось. Неудивительно, что это влияло на демографическую ситуацию в стране и на состояние здоровья, страшно сказать, нации. Можно сказать, так вырождались лорды. С одной стороны, благодаря грудному вскармливанию женщина из рабочего класса рожала раз в 3-4 года, в то время как в среде знати беременности и роды могли происходить каждый год. Нередки случаи когда за двадцать лет какая-нибудь графиня рожала 18 раз. А сколько еще было выкидышей... Неудивительно, что детки рождались хиленькими, нежизнеспособным, выносить каждого следующего ребенка было тяжело, а сопутствующие очень частым выкидышам заболевания только усугубляли дело.
Доросшая до детородного возраста девочка имела большие проблемы со здоровьем, начало которым положило само ее рождение. В рабочей и крестьянской среде, конечно, было множество своих проблем и факторов влияющих отрицательно на качество жизни, но, как минимум, было естественное регулирование репродуктивного цикла, что, в свою очередь, не могло не сказаться на жизнеспособности новорожденных. Вот и современники отмечали, что в рабочей среде детишки крепкие, а матери дородные, а худосочные мадамы благородных кровей, ежели еще кормить начнут, но башмачки откинут очень быстро. Тут не стоит забывать, что представления о грудном молоке играли очень важную роль в учении о балансе жидкостей в организме, а само оно считалось подвидом крови, поднимающимся вверх, от матки к "грудным гландам". Соответственно, общество матерей делилось на три разных категории. Богатые и знатные семьи, имеющие загородные поместья, в которых отпрыски вскармливались нанятыми кормилицами под бдительным надзором, городские состоятельные семьи (или тайные семьи, родители незаконнорожденных детей), которые подыскивали для малыша домик в деревне, с кормилицей, доступной кошельку и бедная среда, кормящая своих и чужих детей.
В первом случае, господа достаточно благосклонно относились к семье кормилицы. Очень часто молочные братья и сестры вместе росли и играли и даже получали образование, достойное аристократической среды. Например. известная драматург и поэт Афра Бен была дочерью кормилицы второго барона Колепепер и много лет спустя Томас Колепепер с гордостью признавал, что известная на всю Англию поэтесса приходится ему молочной сестрой. Привязанность молочных детей к своим кормилицам была, естественно, очень сильной и нередко приводила к негативным последствиям. Скажем, мерри кинг Чарльз, чуть не наворотил дел, в стремлении угодить своей бывшей кормилице ставшей, кстати, и его первой (?) любовницей, Кристабель Уиндхем.
Выбор влажной няньки, в таких семьях, чаще всего падал на кого-нибудь из бывших служанок, которые не могли больше выполнять обычных обязанностей, или же на жен слуг, как на вполне порядочных матрон, которым можно доверить драгоценный сверток. Но и тут бывали страшные осечки, как, например, случилось не где-нибудь, а в семье королевы Виктории. Кормилица ее детей, принца Уэльского и его брата, через некоторое время после окончания своей миссии, в 1854 году, убила своих шестерых детей и пыталась покончить с собой. Свой поступок она объясняла тем, что не хотела, чтобы ее дети пятнали имя Его Высочества. История взбудоражила умы:
You feeling christians give attention,
Young and old of each degree,
A tale of sorrow I will mention,
Join and sympathise with me;
It's of a sad and dreadful murder,
I shall quickly let you hear,
Which was committed by a mother,
On her six young children dear.
The perpetrator of this murder,
Mary Ann Brough it is her name,
And formerly as you may see,
She nursed the blooming Prince of Wales.
But now her days of happiness,
Are vanished like the evening's sun,
Good people all, both great and small,
Reflect upon the deed she's done.
...
И далее по тексту. Жуть в чисто викторианском стиле.
Во втором случае, картина мало чем отличалась от французской дореформенной поры. Разница была в том, что кормилиц подбирал приход церкви и некоторые местности, прямо-таки, славились своими кормилицами и становились "детскими селами", на базе которых к XIX веку сложились "детские фермы". Несмотря на это, уход этих приходских кормилиц оставлял желать лучшего. Глядя на творящуюся картину, священник Генри Ньюкам особенно критиковал богатых женщин, считавших свою красоту и комфорт более важным, чем здоровье детей: "Леди, снизошедшая до кормления своего ребенка, становится такой же непопулярной и несветской, как непьющий мужчина, имеющий наглость выбиваться из стаи и вести честную, строгую жизнь". Неудивительно, что он так критично относился к этому "бизнесу", ведь смертность среди детей первого года была такова, что из всех присланных в приход его друга священника детей через год в живых осталось только двое.
В XIX веке существовало несколько вариантов найма кормилицы. По объявлению в газете - их давали как централизованные учреждения (больницы, фермы) так и частные лица - воспользовавшись услугами женщин из работных домов, отослать ребенка на детскую ферму или на более дорогую виллу. Поскольку к отправке детей на ферму очень часто прибегали матери незаконнорожденных детей, называние "фермерский ребенок" стало ругательством равнозначным слову "ублюдок" и в приличном обществе старались не распространяться о младенчестве на ферме. Типичный пример ребенка с фермы - это образ Оливера Твиста... так что судите сами о том, как именно относились к подобным заведениям. Джейн Остин, будучи сама взращена на молочной вилле, описала ее в романе "Эмма".
Однако, не все было так плохо, и заботливые родители могли найти вполне приличную частную кормилицу, хотя, в любом случае, выглядело это странно
Германия
Ни в одной другой европейской стране практики вскармливания младенцев не различалась так, как это было в Германии. Если в одних землях матери фактически поголовно кормили собственных детей независимо от класса и благосостояния, то в других районах о естественном вскармливании не было и речи, и для выхаживания детей либо нанимали кормилицу, что было очень дорого, либо давали ребенку "формулу" а-ля натюрель, состоявшую из мясного бульона, рисовой муки, коровьего или козьего молока, воды и сахара. Не удивительно, что от этого "натюреля" младенцы имели тенденцию к смертельному исходу по ускоренной программе, в то время как в соседних района смертность среди детей была значительно ниже. Потом-то, конечно, демографы стали говорить о связи между типами вскармливания и детской смертностью, но кто их слушал... Поэтому, пока в западной Баварии весело танцевали популярные баварские танцы, в восточной уныло заколачивали очередной гробик и вздыхали о превратностях судьбы.
Почему же так сложилось? Дело в том, что именно восточная часть страны, Богемия и восточная Бавария в XV веке пережила полное отторжение грудного вскармливания. Занятие это стало считаться богомерзким. а женщинам открыто угрожали и высмеивали за подобный грех. Тогда и был изобретен рецепт убийственной "формулы".
Однако, и в тех регионах, где состоятельные матери были не намерены заниматься всякими глупостями вроде кормления собственного чада, альтернативный выход - кормилица или "каша" - очень сильно зависел от региона проживания. Например, социальные активисты и ораторы города Гамбурга жаловались на то, что перспектива работы кормилицей, а значит и жизнь в достатке, тепле и относительной заботе, соблазняет многих девушек настолько, что они сознательно стремятся стать кормилицей любой ценой. По их мнению, именно спрос на кормилиц способствовал падению нравственности в обществе. Здесь открывается главная особенность Гамбурга - кормилицы жили непосредственно в домах знатных господ, удачливых торговцев и состоятельных ремесленников. И, согласно переписи населения, в XVIII веке из 90 тысяч гамбрургских жителей 5 тысяч были профессиональными кормилицами, невзирая на все старания ученых докторов доказать гражданам, что лучше материнского молока для ребенка не может быть ничего.
Сельские кормилицы в Германии тоже были, но отправляли к ним исключительно подкидышей. Жизнь с такой нянькой была для детишек суровым испытанием и, как говорят приходские документы, около 22 % младенцев умирало в первые несколько недель жизни.
В конце XIX века власти, обеспокоенные процентом детской смертности, создали комиссию, которая, изучив вопрос однозначно резюмировала, что качество жизни и смертность напрямую зависит от типов вскармливания. С этого момента началась масштабная программа по агитации за естественное вскармливание. Работающим матерям начали предоставлять оплачиваемый отпуск по уходу за новорожденным. Отпуск был маленьким, всего 12 недель, но результаты не заставили себя ждать. Если в 1877 году, в городе Мюнхене, количество матерей кормивших своих собственных детей равнялось 14%, то в 1933 их было уже 91%. Кормилицы ушли в прошлое.
Италия
По правде сказать, я не могу рассказать про Италию ничего определенного, кроме того, что кормилицы там безусловно были. Достаточно посмотреть на следующие две картины, чтобы в этом убедиться:
На этой картине Веронезе изображена богатая венецианка и кормилица. Причем это может быть как ее личная кормилица, оставшаяся жить о своей молочной дочерью и выполнять при ней другие обязанности, так и кормилицей детей дамы. Возраст кормилицы не должен нас смущать. Во-первых, ее происхождение не отличалось благородством, а жизнь легкостью, а во-вторых, кормилицы могли работать до весьма преклонных годов. Известны случаи когда профессиональная кормилица и в 80 лет могла кормить младенцев на какой-нибудь английской ферме.
Вторая картина рассказывает и о практике устройства младенцев в загородные дома в среде состоятельных горожан
Похоже, что и в этом вопросе разницы между соседними странами не существовало. Хотя, с определенной точностью нельзя утверждать, что во всех республиках дела обстояли одинаково.
Голландия
Неужели кто-то дочитал до этих строк? ))) Что ж, самых стойких ждет небольшой сюрприз. Дело в том, что Голландия была единственной европейской страной свободной от кормилиц. Вернее, здесь каждая мать сама была кормилицей своему ребенку и никак иначе! Отдать кому-то свое дитя считалось немыслимым! Сознательно отказаться от кормления - преступным. Но что же было делать, если вдруг молока не хватало? Как ни странно, голландки нашли весьма оригинальное решение проблемы. Во-первых, если приключалась подобная напасть, то считалось, что проблемы являются следствием слабости ребенка, у которого не хватает силенок добыть себе молоко. Что ж, плюс один балл голландцам. Решением этой проблемы был... вызов на дом консультанта ла леч лиг пожилой женщины, специального рода занятий. Такая дама рассасывала кормящей матери грудь, увеличивая, тем самым количество молока. Удивительно? Да. Но видимо этот способ не учитывал потребность все же накормить ослабленного ребенка, или же был сопряжен с дополнительными рисками, т.к. передача молока была осложнена. Поэтому - и это будет вторым ноу-хау голландцев - будущие отцы приглашали таких дам к своим женам за месяц до предполагаемых родов. Дамы наносили регулярные визиты, в процессе которых готовили грудь будущей матери к кормлению. Некоторые дамы пользовались особым доверием и популярностью и очередь к ним была расписана на несколько месяцев вперед. Имя одной из них дошло до нынешних дней. Эту престарелую искусницу звали Maijcke van den Broucke и она рапортовала любопытной общественности, что женское молоко на вкус весьма и весьма приятное.
Вообще, к матерям в Голландии относились довольно заботливо. Молодую мать старались и поддержать и взбодрить и помочь советом или делом. Соседки выхаживали родильницу после родов, помогали по хозяйству.
Одной из важных вещей в материнском приданом была специальная большая корзина, в которой мать и ребенок могли бы находиться в удобном и уютном положении зимой у очага, а летом у окна или на улице, не выпадая из жизни вокруг. Называлось это чудо Bakermat, и голландские художники малых форм и жанров частенько запечатлевали их на своих картинах.
Честно говоря, мне очень интересно было бы узнать как поступила Мэри Стюарт после рождения своего сына Вильгельма. Отдала дань уважения своему происхождению или традициям нового дома? Знатоки, слово вам ))
Прежде чем я откланяюсь, хочется поразмыслить и над тем, как могли обстоять кормительные дела в соседних Нидерландах. Нам осталась загадка от анонимного художника, давайте попытаемся ее разгадать. Как вам кажется, о, немногочисленные читатели, добравшиеся до конца многабукафф, о чем эта картина?
Иллюстрации (сверху вниз):
1. Louis XIV and his nurse Dame. Longuet de la Giraudiere.
2. Fragonard. La Visite la nourrice.
3. ETIENNE AUBRY. Farewell to the wet-nurse.
4. Marguerite Gerard. Breastfeeding mother.
5. Бюро кормилиц. Художника не знаю.
6. Etienne Jeauratю L'Arrivee des nourrices.
7. A wet nurse breast feeding the Duke of Burgundy, grandson of Louis XIV. Engraving.
8. A drunken wet-nurse about to give the Prince of Wales (later Edward VII) a drop of alcohol as a horrified Queen Victoria and Prince Albert burst in on the scene.
9. Sir Godfrey Kneller Bt, Studio Portrait of Lady Mary Boyle and her son Charles 1700
10. A man showing a wet-nurse her new charge, surrounded by ornate border. Engraving by A. Coupé after A. Desenne, 1814.
11. Paolo VERONESE. Figures behind the Parapet
12. Silvestro Lega. Visit to the Wet-nurse.
13. Кто-то из Малых голландцев.
14-16 Abraham Bosse. Nourrice
17. Mother and child with Harlequin