Цитата из Кастанеды
Разве вы тоже из тех,
Кто не спит, опьянён цветами,
О мыши на чердаке?
Басё
N.B. Это моя компеляция половины его четвёртого тома. Старался сделать текст коротким, но увы, много букв... Из пестни слов не выкинешь.
- Ты все время должен выталкивать себя за собственные границы.
- Но это будет безумие, дон Хуан. Никто не может этого.
- Есть масса вещей, которые ты сейчас делаешь, и которые казались бы тебе безумными десять лет назад. Эти вещи сами по себе не изменились. Изменилась твоя идея относительно самого себя. То, что было невозможным тогда, совершенно возможно сейчас. Может быть твой полный успех в перемене самого себя, это только дело времени. Но на твоем пути стоят твои старые привычки и твой распорядок жизни.
Я собираюсь рассказать тебе о тонале и нагвале.
Тональ является по праву защитником, хранителем. Хранителем, который большей частью превращается в охранника. Тональ - это организатор мира, может быть лучшим способом описания его монументальной работы будет сказать, что на его плечах покоится задача приведения хаоса мира в порядок. В данный момент, например, все, что участвует в попытке найти смысл в нашем разговоре, является твоим тоналем. Без него были бы только бессмысленные звуки и гримасы, и ты не понял бы ничего из того, что я говорю.
Скажу далее, что тональ является хранителем, который охраняет нечто бесценное, нас самих. Поэтому врожденным качеством тоналя является быть консервативным и ревнивым относительно своих действий. А поскольку его деяния являются самой что ни на есть важнейшей частью нашей жизни, то не удивительно, что он постепенно изменяется в каждом из нас из хранителя в охранника. Хранитель мыслит широко и все понимает. Охранник, с другой стороны, бдительный, узко мыслящий и большей частью деспот. Скажу далее, что тональ во всех нас был превращен в мелочного и деспотичного охранника в то время, как он должен бы быть широко мыслящим хранителем.
Тональ - это все, что мы есть. Все, для чего у нас есть слово - это тональ. А поскольку тональ является его собственным деянием, тогда все, очевидно, попадает в его границы. Не существует никакого мира в широком смысле, а только описание мира, которое мы научились визуализировать и принимать как само собой разумеющееся. Тональ - это все, что мы знаем, и это включает не только нас, как личности, но и все в нашем мире. Можно сказать, что тональ это все, что встречает глаз. Мы начинаем растить его с момента рождения. В тот момент, когда мы делаем первый вдох воздуха, мы вдыхаем также силу для тоналя. Поэтому правильно сказать, что тональ человеческого существа интимно связан с его рождением. Тональ начинается с рождения и заканчивается со смертью.
Тональ создает мир только образно говоря. Он не может создать или изменить ничего, и тем не менее он делает мир, потому что его функция состоит в том, чтобы судить, свидетельствовать и оценивать. Я говорю, что тональ делает мир, потому что он свидетельствует и оценивает его согласно своим тональным законам. Очень странным образом тональ является творцом, который не творит ни единой вещи другими словами, тональ создает законы, по которым он воспринимает мир, так что, образно говоря, он творит мир.
Тональ - это остров, лучший способ описать его, это сказать, что тональ - вот это. (Он очертил рукой середину стола.) Есть личные тонали для каждого из нас и есть коллективный тональ для всех нас в любое данное время, который мы можем назвать тоналем времен. За одними столами больше людей, чем за другими, на них разная пища, разная посуда, различная атмосфера, и однако мы должны согласиться, что все столы в ресторане очень похожи. Та же самая вещь происходит с тоналем. Каждый стол, тем не менее, это индивидуальный случай, точно так же, как личный тональ каждого из нас. Нагваль - это та часть нас, с которой мы вообще не имеем никакого дела. Нагваль - это та часть нас, для которой нет никакого описания. Нет слов, нет названий, нет чувств, нет знания.
В момент рождения и некоторое время спустя мы являемся целиком нагвалем. Мы чувствуем затем, что для того, чтобы функционировать, нам необходима противоположная часть того, что мы имеем. Тональ отсутствует, и это дает нам с самого начала ощущение неполноты. Затем тональ начинает развиваться и становится совершенно необходимым для нашего функционирования. Настолько необходимым, что он замутняет сияние нагваля. Он захлестывает его. С того момента как мы становимся целиком тоналем, мы уже ничего больше не делаем как только взращиваем наше старое ощущение неполноты, которое сопровождало нас с момента нашего рождения и которое постоянно нам говорит, что есть другая часть, которая дала бы нам цельность. С того момента, как мы становимся целиком тоналем, мы начинаем делать пары. Мы ощущаем наши две стороны, но мы всегда представляем их предметами тоналя. Мы говорим, что две наши части - это душа и тело, или ум и материя, или добро и зло, бог или дьявол.
Мы никогда не осознаем, однако, что просто спариваем вещи на одном и том же острове, точно так же, как спаривать кофе и чай, хлеб и лепешки, или чилийский соус и горчицу. Мы странные животные, говорю тебе. Нас унесло в сторону, но в своем безумии мы считаем, что имеем совершенный смысл.
Ты ищешь отражения своих идей.
Мир не отдается нам прямо. Между ним и нами находится описание мира. Поэтому правильно говоря, мы всегда на один шаг позади, и наше восприятие мира всегда только воспоминание о его восприятии. Мы вечно вспоминаем тот момент, который только что прошел. Мы вспоминаем, вспоминаем, вспоминаем…
Люди наполнены образованиями, которые могут быть желаниями, печалями, заботами и т.д.
Он подошел ко мне сбоку, и постукал меня по груди. Это было очень легкое постукивание.
- Там границы, о которых я говорю, - сказал он. - можно выйти из них. Мы - это чувства, осознание, заключенное здесь.
Вещи являются реальными только после того, как научишься соглашаться с их реальностью.
Мы научились соотносить себя с нашим описанием мира в терминах того, что я назвал «привычки». В этом слабая сторона слов. Они всегда заставляют нас чувствовать себя просвещенными, но когда мы оборачиваемся, чтобы посмотреть на мир, то они всегда предают нас, и мы кончаем тем, что смотрим на мир так же, как всегда это делали, без всякого просветления. По этой причине маг старается больше действовать, чем говорить. И как следствие этого, он получает новое описание мира. Новое описание, где разговор не является очень уж важным, и где новые поступки имеют новые отражения.