Булгаков и дети
Заголовок лажовый, на самом деле просто ребенок прочитал "Мастера и Маргариту". К нашему "деццкому чтению" прибавилось. Уже, облизываясь, представляю себе, какую картинку я изображу по этому поводу в Читательском дневнике - всю художественную часть в нём я оставила за собой.
Ну, что сказать? Дикого восторга нет. Однако, прочитал. Частями я читала вслух - не могла удержаться, тем более, что старший всегда рад послушать, чтоб не делать что-нить другое.:)
А чтение вслух - тоже определенная проверка. Кто хорошо читается вслух, тот и пишет хорошо.:) Когда я за лето два раза озвучивала "Скверный анекдот", было легко и просто, и ржач оглашал наш скромный домик в тени деревьев... и все такое, в общем. Толстой читается. как дышится. Булгаков же - не совсем. Шкрябают, застревают в горле слова. Сбивается дыхание, то тормозится, то его не хватает. Офигенное количество слов, букв кажутся лишними, необязательными. Хочется пропускать кусочки как неважные.
В воспоминаниях смешное кажется пронизывающим всю "современную" часть, и кажется смешным до судорог. Прекрасное, возвышенное и колдовское кажется пронизывающим всю "другую" часть, и кажется завораживающим каждым словом.
В реальности смешное - действительно смешное, но его процент к общей фельетонной бытовухе - примерно 1 к 100. Мы тогда (когда? всегда) выискивали смешное, смелое жаднымии глазами, и эти остроумнейшие, всем известные цитаты , типа "бинома Ньютона", составляли чуть ли не половину эффекта от книжки. А остальное не слишком-то читабельно, спорю, что большинство не слишком много и помнят этого остального - типа сна о валютчиках.:)
Кроме смешного, есть еще страшное - неадекватно жестокие вылазки банды в Варьете и прочее. Страшное - хорошо сделано. Классика страшного, то есть Гоголь в Москве. Сдернуто красиво, даже шикарно.
И, наконец, "другое". Оно самое критикуемое, в том числе, мною. Это у меня такая реакция на массовое поклонение объекту (я книжку имею в виду:)).
Но, черт возьми, мороз по коже все-таки имеется иногда. Все-таки в этих "плащах с кровавым подбоем" и "тьмах, пришедших со Средиземного моря" есть связь с другими мирами. Там есть прорыв - и не Булгаков в этом виноват, как я думаю. И это не китч. И это не красивости. Это попадание. По-моему.
Пусть слово "луна" сидит в каждом предложении по 3-4 раза, и солнца тоже немало, пусть дофигища несостыковок, недоработок и какого-то фарша из слов и персонажей. Пусть полная непонятка с финалом - кто, где умирает, куда исчезает?! Пусть фельетонность рулит.
Но бредовость бесовщины, ее бессмысленность и страшность - есть. Микроскопичность и одновременная важность любой души живой - есть. И даже Бог есть, хотя мало:) И это умно и хорошо. И правдиво. :)
Ну, и красота. Все-таки, красота слов, звуков - наше всё. Булгаков ну просто на грани, еще шаг - и был бы страшный, декадентский перебор. Но ведь удерживается? Что-то помогает:)
И мороз по коже - ну сколько ж можно? А он все есть, и есть... Или я не до конца изжила в себе дурновкусие? Трудно понять, но я себе нравлюсь, и полагаю, что это у меня не дурновкусие, а чувство прекрасного.:)
Думаю, что следующее поколение, не обремененное поисками запретного в собраниях сочинений, обложенное смешным до такой степени, что уже не смешно и не весело, лучше оценит Мастера и Маргариту. Это именно то, что просто обязано отстояться, чтоб стало ясно - оно останется в списке Самого Того или пойдет в ряду Золотых Теленков и Трех мушкетеров?
Я еще не готова дать оценку, то есть, опять, снова не готова:)))
А ребенку вроде нормально. Так он сказал. :)
Ну, что сказать? Дикого восторга нет. Однако, прочитал. Частями я читала вслух - не могла удержаться, тем более, что старший всегда рад послушать, чтоб не делать что-нить другое.:)
А чтение вслух - тоже определенная проверка. Кто хорошо читается вслух, тот и пишет хорошо.:) Когда я за лето два раза озвучивала "Скверный анекдот", было легко и просто, и ржач оглашал наш скромный домик в тени деревьев... и все такое, в общем. Толстой читается. как дышится. Булгаков же - не совсем. Шкрябают, застревают в горле слова. Сбивается дыхание, то тормозится, то его не хватает. Офигенное количество слов, букв кажутся лишними, необязательными. Хочется пропускать кусочки как неважные.
В воспоминаниях смешное кажется пронизывающим всю "современную" часть, и кажется смешным до судорог. Прекрасное, возвышенное и колдовское кажется пронизывающим всю "другую" часть, и кажется завораживающим каждым словом.
В реальности смешное - действительно смешное, но его процент к общей фельетонной бытовухе - примерно 1 к 100. Мы тогда (когда? всегда) выискивали смешное, смелое жаднымии глазами, и эти остроумнейшие, всем известные цитаты , типа "бинома Ньютона", составляли чуть ли не половину эффекта от книжки. А остальное не слишком-то читабельно, спорю, что большинство не слишком много и помнят этого остального - типа сна о валютчиках.:)
Кроме смешного, есть еще страшное - неадекватно жестокие вылазки банды в Варьете и прочее. Страшное - хорошо сделано. Классика страшного, то есть Гоголь в Москве. Сдернуто красиво, даже шикарно.
И, наконец, "другое". Оно самое критикуемое, в том числе, мною. Это у меня такая реакция на массовое поклонение объекту (я книжку имею в виду:)).
Но, черт возьми, мороз по коже все-таки имеется иногда. Все-таки в этих "плащах с кровавым подбоем" и "тьмах, пришедших со Средиземного моря" есть связь с другими мирами. Там есть прорыв - и не Булгаков в этом виноват, как я думаю. И это не китч. И это не красивости. Это попадание. По-моему.
Пусть слово "луна" сидит в каждом предложении по 3-4 раза, и солнца тоже немало, пусть дофигища несостыковок, недоработок и какого-то фарша из слов и персонажей. Пусть полная непонятка с финалом - кто, где умирает, куда исчезает?! Пусть фельетонность рулит.
Но бредовость бесовщины, ее бессмысленность и страшность - есть. Микроскопичность и одновременная важность любой души живой - есть. И даже Бог есть, хотя мало:) И это умно и хорошо. И правдиво. :)
Ну, и красота. Все-таки, красота слов, звуков - наше всё. Булгаков ну просто на грани, еще шаг - и был бы страшный, декадентский перебор. Но ведь удерживается? Что-то помогает:)
И мороз по коже - ну сколько ж можно? А он все есть, и есть... Или я не до конца изжила в себе дурновкусие? Трудно понять, но я себе нравлюсь, и полагаю, что это у меня не дурновкусие, а чувство прекрасного.:)
Думаю, что следующее поколение, не обремененное поисками запретного в собраниях сочинений, обложенное смешным до такой степени, что уже не смешно и не весело, лучше оценит Мастера и Маргариту. Это именно то, что просто обязано отстояться, чтоб стало ясно - оно останется в списке Самого Того или пойдет в ряду Золотых Теленков и Трех мушкетеров?
Я еще не готова дать оценку, то есть, опять, снова не готова:)))
А ребенку вроде нормально. Так он сказал. :)