Остров Свободы - история дружбы и вражды в воспоминаниях. Советский генерал и кубинский команданте.
Оригинал взят у kanchukov_sa в Остров Свободы - история дружбы и вражды в воспоминаниях. Советский генерал и кубинский команданте.
Оригинал взят у gala_gala15 в Остров Свободы - история дружбы и вражды в воспоминаниях. Советский генерал и кубинский команданте.
В свете кампании беспрецедентной травли одного из лидеров кубинской революции, Эрнесто Че Гевары, развернувшейся в российском медиаполе в юбилейный год 50-летия со дня его казни американскими империалистами, в этом блоге я считаю необходимым дать серию материалов, раскрывающих истинную суть происходивших тогда событий.
Причины этой травли и потоков лжи, изливающихся на Команданте, глубинные - и связаны с его ролью в борьбе против американской гегемонии, породившей ответную реакцию со стороны Империи Добра, сначала убившей борца, а затем сделавшей все, чтобы представить его не тем, кем он был на самом деле.
Современные российские очернители Че пишут свои заказные пасквили в строгом соответствии с црушными методичками 50-60-х гг. прошлого века. Знайте это, товарищи.
Речь пойдет далеко не только о Че, но и о Фиделе, Рауле, взаимоотношениях СССР и Кубы, Кубы и США, об участии США в кубинских событиях, роли СССР в победе кубинской революции, покушениях на Фиделя, базе Гуантанамо и многом другом.
Информация позволяет по новому взглянуть на некоторые исторические обстоятельства, обогатив свои познания и, возможно, изменив точку зрения на некоторые аспекты взаимотношений между нашими странами.
Помимо перечисленного, внимательный и пытливый читатель сможет увидеть, осмыслить, понять и нечто новое для себя в причинах крушения Союза, тех тайных механизмах, которые были задействованы при этом...
Публикуемые интервью с главным аналитиком КГБ по латиноамериканским странам в тот период, свидетелем и непосредственным участником событий, стоят внимательного прочтения и осмысления.
В моих комментариях тексты не нуждаются, они говорят за себя, читайте и делайте выводы, товарищи, свидетельства очевидца и размышления аналитика потрясающе откровенны и необыкновенно интересны, предназначены для чтения не "по диагонали"...
Продолжение постов -
Команданте - 50 лет бессмертия:"Спаситель и Дон-Кихот" - советский генерал о кубинском революционере
ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА. "Жаль, что не пристрелили раньше?"-"Освободить можно лишь того, кто этого хочет"
Советский генерал и кубинский команданте. Николай Леонов о Кубе. Часть первая
22.11.2013
Разведчик Николай Сергеевич Леонов - человек необыкновенной биографии, необыкновенного опыта, наконец, необыкновенного ума. Всю жизнь его бизнес, говоря сегодняшним языком, заключался в том, что он думал. Может быть, поэтому в свои 86 лет он так бодр, полон сил и энергии, имеет абсолютно светлый ум. Вот он сейчас заговорит, и вы начнете ловить себя на мысли - и этому человеку 86 лет?!
К тому, что говорил Леонов, прислушивались руководители СССР, Кубы, Мексики, каких-то еще стран. Теперь послушаем мы с вами. Это полезно - общаться с умными людьми. Николай Леонов был руководителем самого интеллектуального подразделения КГБ СССР - аналитического управления Службы внешней разведки.
На мой взгляд, есть один недостаток в сегодняшней жизни Николая Сергеевича - он заключается в том, что мы мало спрашиваем советов конкретно у него и у таких людей, как он. Может быть, потому что боимся услышать ответы, которые окажутся для нас не очень приятными и комфортными.
[Spoiler (click to open)]
Николай Леонов: Наверное, я сразу начну рассказывать о Кубе. Я познакомился с нынешними руководителями Кубы и лидерами Кубинской революции еще до ее победы. Например, с Раулем Кастро я встретился в мае 1953 года.
Андрей Лоскутов: За шесть лет до победы революции?
Николай Леонов: Да, мы были просто двумя молодыми людьми - мне было 25 лет, ему - 22 года. Мы волей судьбы оказались пассажирами одного корабля, который плыл из Европы в Латинскую Америку. А концевые пункты высадки были - у него Гавана, а у меня Мексика, наше посольство. За тот месяц, который мы провели с ним в океане, у нас сложились настолько тесные дружеские отношения, что уже жизнь вся прошла, а они не прерывались, я недавно только вернулся с Кубы, где был по приглашению Рауля, мы отмечали 60 лет (!) нашей дружбы. Несмотря на все трудности, которые омрачали отношения между нашими странами, дружба наша осталась такой же прочной. Через Рауля Кастро я познакомился в Мексике, еще до победы кубинской революции, с Фиделем Кастро, Че Геварой.
Андрей Лоскутов: Тогда этих молодых бородатых парней никто не знал...
Николай Леонов: Но когда они победили, конечно, ситуация резко изменилась. Стали искать контакты. И тогда советский посол в Мексике подсказал - есть один человек, который этих парней знает. Я к тому времени работал в Москве. Тогда товарищи в штатском установили мой адрес, приехали ко мне, и меня привезли в Кремль.
Андрей Лоскутов: А поподробнее - это как вообще происходят такие визиты?
Николай Леонов: Я сижу дома, раздается стук в дверь и два товарища в штатском спрашивают фамилию, имя, отчество. Затем предлагают проехать с ними, говорят, чтобы не беспокоился - в хорошее место. Я вышел, стоит хорошая машина, сел в полном доверии (к власти я всегда относился с полным доверием). И меня привезли в Кремль, к первому заместителю председателя Совета министров ССС Микояну Анастасу Ивановичу.
Он меня спросил, действительно ли я знаю руководителя кубинской революции. Я рассказал историю, которую и вы теперь знаете. Он поинтересовался, могу ли я это доказать чем-нибудь. А чем я мог доказать? Но! Оказалось, мой рязанский характер сыграл хорошую роль. Во время поездки через океан Рауль Кастро меня фотографировал. Уже потом, когда мы приплыли в Гавану, я его попросил вырезать все негативы, где я был с ними снят. Это меня кадровики предупредили, что могут фотографировать, провоцировать. И он вырезал. Представляю себе, сколько он чертей в мой адрес заложил, но все те 12-ть негативов я привез в Москву и берег их.
Когда Микоян спросил доказательства - я ему эти 12 негативов на стол и положил. И тогда Анастас Иванович мне рассказал, что у него есть задание политбюро - ехать с первой миссией на Кубу, устанавливать отношения с новым правительством, а потому нужен человек, который мог бы быть одновременно и помощником, и переводчиком, и охранником, и носильщиком, и так далее. Я согласился.
В эту поездку с Микояном отправилось всего четыре или пять человек - это была вся советская делегация! Летели на нашем самолетике ИЛ-18 сложным маршрутом - через Ирландию, Канаду. Микоян все время в самолете читал произведения Хемингуэя, потому что мечтал встретиться с Эрнестом Хемингуэем, жившем на Кубе. Когда же прибыли, Фидель встретил своеобразно - подошел к Микояну и спросил:
- А Вы уверены, что это - ваш человек? - показывая на меня.
Микоян ответил убедительно, сказав, что я его переводчик.
- А вы знаете, что он в Мексике к нам подходил, но я думал, что это агент ЦРУ. Уж больно он белобрысый и больно уж он ласково в душу входил, поэтому доверия к нему особого не было, но раз Вы говорите, что это Ваш человек, тогда будем работать.
Андрей Лоскутов: То есть Фидель сказал это не в шутку? Или может быть Рауль забыл Вас отрекомендовать?
Николай Леонов: Это совсем было не в шутку. Рауль рассказал. Но все равно у Фиделя сохранялось чувство недоверия.
Андрей Лоскутов: Привычка подпольщика?
Николай Леонов: И характер самого Фиделя. Например, как проходили наши переговоры. В абсолютно ненормальной обстановке, с точки зрения протокола. Можете себе представить: Фидель, Че Гевара, Микоян, посол СССР из Мексики, я - посреди болота на маленьких узких мостах, комаров куча - размер комаров колоссальный, как истребитель МИГ-29, кусаются жутко. Это же болото полно больших тропических лягушек, которые ревут, как наши быки и коровы, и такое ощущение, что рядом стада совхозные ходят.
Андрей Лоскутов: В чем была необходимость проводить переговоры в таких условиях?
Николай Леонов: Сейчас же пишут, что на Фиделя Кастро было совершено 638 покушений, все из которых провалились. И это понятно - он всегда был умнее, чем все покушавшиеся. Он всегда проводил основные встречи в таких условиях, в которых невозможно подслушать, невозможно записать, нет посторонних людей. Шел разговор между пятью людьми, никто другой чисто физически не мог ни увидеть, ни услышать: ночь глухая, тропики, рев вот этих тропических лягушек и разговоры идут о том, чтобы установить дипотношения, дать первый кредит - огромный по тем временам - 100 миллионов долларов сразу. Пошел разговор о том, что военных советников можно отправить на Кубу, которые владели языком и знали основы нашей Великой Отечественной войны. Мы даем согласие на первые большие закупки сахара, потому что США начали блокировать покупку кубинского сахара.
Андрей Лоскутов: В каком году это было?
Николай Леонов: В 60-м.
Андрей Лоскутов: То есть до эмбарго еще два года?
Николай Леонов: Эмбарго началось, можно сказать, в 60-м году в полном объеме. Закон был подписан в 62-м, но закупки сахара прекратились в мае 60 года. Поэтому мы уже вырисовывались как единственно возможный союзник Кубы. После этого наши отношения начали раскручиваться довольно быстро, чему сами американцы невероятно способствовали, давая понять, что не остановятся ни перед чем, чтобы сломать хребет этой непослушной Кубинской революции. А революция шла под нормальными и спокойными лозунгами - национализация потерянных национальных богатств.
Андрей Лоскутов: Америке это не нравилось...
Николай Леонов: Да о том, как американцы эти богатства на Кубе приобретали, сами американцы не говорят. А ведь они оккупировали остров в 1900 году после испано-американской войны. Американский полковник Вуд стал губернатором Кубы. Трофеи оказались огромные - земли, принадлежавшие испанским сеньорам, Вуд продавал своим приятелям - по два цента за гектар. Поэтому американцы почти сразу скупили все плантации сахарного тростника, все сахарные заводы - все шло за бесценок. Также, как у нас был Чубайс, у них был Вуд.
Потом они начали навязывать политические условия. Остров же оккупирован весь, поэтому они навязали такую конституцию, которая им была выгодна. В эту конституцию врубили поправку, которая означала, что США имеют право ввести свои войска на Кубу в любое время, когда им это покажется необходимым.
Тогда же они получили базу Гуантанамо - взяли ее на таких условиях, которые вообще не известны в мире: договор нельзя изменить, как бы кубинцы не старались. Так и записано - договор может быть изменен только с согласия обеих сторон. Но когда Куба добьется согласия от США? Нет, конечно, никогда - уже 110 лет прошло, а в международном праве век считается точкой критической, так как никакие договоры не действуют более ста лет - дальше начинается вечность.
А они сидят на этой базе 110 лет, площадь 117 квадратных километров, свой военный порт, авиабаза, складские помещения, гарнизон от 5000 до 10 000 человек. А сейчас еще и знаменитая тюрьма.
Мои кубинские друзья сказали мне, что были удивлены, когда американцы уведомили их письмом, что они хотят там устроить тюрьму для этих заключенных, раньше они их вообще никогда не уведомляли, потому что у уведомлений есть хоть какое-то признание суверенитета Кубы.
Дальше наши отношения развивались так. Куба нигде не могла получить оружия для своей защиты. Первую попытку кубинцы сделали в Европе, где купили оружие Второй мировой войны, нагрузили бельгийский корабль и повезли в Гавану. При разгрузке раздался мощный взрыв, которым весь корабль и весь груз были уничтожены. Погибло около 100 человек. Конечно, это был акт саботажа - взорвалась бомба с часовым механизмом. Больше кубинцам никто оружие не продавал. И тогда Советский Союз пришел на помощь. Мы предложили поставить оружие и помочь овладеть новой техникой...
источник
---
Часть вторая.
[Spoiler (click to open)]Андрей Лоскутов: Все эти договоренности между Россией и Кубой были достигнуты только с Микояном?
Николай Леонов: В базе - да. Потом они начали детализироваться.
Андрей Лоскутов: А сколько продолжался тот первый официальный визит на Кубу?
Николай Леонов: Примерно 10-11 дней - достаточно много, чтобы решить ряд поставленных вопросов.
Андрей Лоскутов: Вы туда поехали, уже находясь в каком-то звании?
Николай Леонов: Тогда у меня звания еще никакого не было. Часто говорят, что Леонов - разведчик, он подогревал мотор Кубинской революции. Я в то время был слушатель в разведывательной школе. У меня не было еще диплома об окончании школы, не было звания, поэтому, скорее, Кубинская революция сделала меня разведчиком, чем я, как разведчик, помогал как-то Кубинской революции...
СССР успел поставить на Кубу бронетанковое вооружение, артиллерийские установки, уже пришли даже первые наши самолеты, но собраны они еще не были, когда произошло вторжение. Наши танки и артиллерия сыграли существенную роль, если не сказать, базовую. Потому что наши тяжелые 152-милиметровые гаубицы открыли такой загородительный огонь, который не подпускал корабли противника к кубинскому берегу. А подбросить новое подкрепление к той бригаде, которая высадилась на берег, у них не было возможности. Надо сказать, Фидель, будучи человеком устремленным, волевым, конечно, сразу мобилизовал все возможности для отражения агрессии. Сам лично прибыл на место боев, сам лично садился в нашу бронетехнику - и сохранившиеся фотографии, и киноматериалы говорят о том, что он с азартом палил из нашей 100-милиметровой пушки по кораблям, которые маячили на горизонте.
Андрей Лоскутов: Что-то из рассказанного Вами о Фиделе звучит неожиданно. Например, его осторожность. Это что черта характера революционера-подпольщика? Николай Сергеевич, Вы рассказывали о недоверчивости Фиделя, о чем говорит то, как он Вас
Николай Леонов: Конечно, Фидель - человек на редкость осторожный, на редкость скрытный в вопросах, связанных со стратегией революционной борьбы. Например, его родной брат Рауль Кастро узнал о том, что ему придется участвовать в штурме всего лишь за сутки операции. А конкретную задачу, конкретное место, которое ему придется брать в ходе этой операции, - только за несколько часов. Фидель тщательно соблюдал конспирацию. И это, если снова коснуться покушений на него, конечно, является гарантией того, что этот человек переиграет любых своих противников.
Андрей Лоскутов: Несколько не похоже на его агиографический портрет, к которому мы привыкли...
Николай Леонов: Вы никогда не узнаете, где он будет ночевать. Есть правила, по которым Рауль и Фидель вместе никогда не появляются, в одном транспорте не ездят. Потому что один дублирует другого. Это нормальная мера предосторожности. Как только победила революция, кажется, 29 января 1959 года на первом же массовом митинге, проходившем напротив президентского дворца в Гаване, вокруг Фиделя, как всегда, собралась огромная толпа. И он открыто этой толпе своих сторонников сказал: «Революция победила, но теперь я буду целью всех террористов, которые захотят свести счеты с революцией. Я хочу поставить перед вами вопрос - стоит ли назначить вторым человеком нашего движения Рауля Кастро?».
Вся эта аудитория сразу же одобрила такое предложение бурными аплодисментами. И с тех пор Рауль был все время вторым лицом, дублером. Разные авторы их часто сравнивают - Фиделя и Рауля - с различными историческими героями, например, одна кубинка-историк говорит, что эти два брата похожи на Маркса и Энгельса. А один из английских журналов как-то написал так: они очень похожи на пару Дон Кихот и Санчо Панса. Один романтик - воюет с ветряными мельницами, с бандитами, а второй - всегда заботиться о том, чтобы был ночлег и питание: один такой хозяйственный организатор, а второй - романтик, не считающийся ни с какими преградами и опасностями. Я, когда смотрю на них, думаю, что один их - командир армии, другой - начальник штаба.
Андрей Лоскутов: Около двух лет назад была переведена на русский язык книга испанского журналиста, который провел ряд интервью с Фиделем Кастро. Читая ее, все время ловил себя на мысли, насколько откровенен Фидель. Как-то это не вяжется с его осторожностью, о которой Вы рассказываете. Или это еще одна часть образа?
Николай Леонов: Вы имеете в виду книгу «Сто часов с Фиделем», которую написал Игнасио Рамонет, французский журналист, но испаноговорящий. В книге Фидель абсолютно откровенен. Но только те люди, которые уже долго работают с Кубинской революцией, чувствуем, что есть некоторые лагуны, темы, которые он не трогал.
Фидель часто про себя говорил: я принадлежу к политикам, которые никогда не лгут; я могу умолчать о чем-то, о чем не хочу говорить, но меня никто и никогда не будет разоблачать как дешевого рассыпателя обещаний.
Конечно, у него есть темы больные, которые он не очень развивает. Возьмите, например, экономику. Да, многие думают - бедность, слабое развитие. Но как все это получилось? Эта страна за 30 лет два раза была полностью разрушена своими же союзниками и партнерами. В 1959-1960 гг. происходит победа революции, и тут же американцы объявляют полное эмбарго. Все, что было приобретено Кубой до этого: техника - транспортная, энергетическая и проч. - была вся сделана по американским лекалам, это была их продукция, там же все закупали, на 85% все внешнеторговые связи были с США. И резко все сразу оборвались. Конечно, экономика страны рухнула. 30 лет понадобилось на то, чтобы полностью восстановить уже на новых основах, связанных с Советским Союзом, со странами соцсодружества. И опять те же 85% экономики, только уже завязанные на нас. И вдруг наступает у нас коллапс, а 1990-1991 гг. - крах. И мы абсолютно все обрываем. В результате вторично обрушиваем экономику Кубы.
И только после всего этого, пройдя такой сложный путь, набив огромное количество шишек, кубинцы создают совершенно новую социально-экономическую модель, которая уже не будет завязана только на одного союзника - США или Советский Союз, как было тогда.
Андрей Лоскутов: Экономическое - может быть, но социальное - это то, что, как мне кажется, было меньше всего тронуто, меньше всего реформировано.
Николай Леонов: Если мы говорим о последнем периоде - 1991 г., то базово, конечно, сохранилось. Но, чтобы нам не разбивать наш разговор на очень мелкие детали, скажу, что после случившегося Фидель заявил: остаются совершенно нетленными два направления Кубинской революции - бесплатная медицина на всех уровнях, для всех граждан, а также бесплатное образование для всех граждан и на всех уровнях. Поэтому развитие физическое и развитие интеллектуальное - останутся сохранены Кубинской революцией, несмотря ни на какие трудности.
Остальные социальные льготы - а их было много, - в условиях, как они говорят, временного поражения социализма в Европе, на Кубе вынуждены были отменить. Социализм остался в Азии - Китае, Вьетнаме, Северной Коре, но, конечно, поддерживать тот уровень социальных услуг, который был раньше, они были не в состоянии. Поэтому создалась новая модель, которая сейчас разрабатывается, уточняется и, видимо, она будет введена в действие. Она уже сейчас понемногу входит в действие.
Так что, если мы будем брать в учет это обстоятельство - дважды разрушенную экономику - поймем, что это чудовищная нагрузка для нации. И кубинцы, конечно, молодцы, они выдержали все это с невероятным героизмом. А условия были очень тяжелыми. Поэтому о внешней экономике Фидель не очень любит говорить. Он даже на съезде, который проходил в 85-м году, через 25 лет после победы революции, сказал: мы 25 лет потратили на то, чтобы утвердить социализм как социально-экономическую форму на Кубе, отстоять интересы страны, а теперь у нас впереди (до 2000 года) остается 15 лет, которые мы должны посвятить экономике.
И этих 15 лет, как вы знаете, не было. Уже через четыре года все рухнуло. Поэтому экономика, в этой книге, о которой Вы говорите, практически отсутствует, так как результатов, достижений, которые можно было поставить на первое место, нет. И мы говорим об образовании, здравоохранении, независимости внешней политики во всех других вопросах - это, конечно, величайшие достижения Кубинской революции.
Андрей Лоскутов: Когда началось охлаждение отношений СССР и Кубы?
Николай Леонов: Роковой в наших отношениях стал 1980 год. Рауль Кастро был приглашен в Кремль, где с ним встретились Брежнев и несколько членов политбюро. Точно знаю только, что с нашей стороны там был министр обороны Устинов, Андропов и Громыко. И они сделали Раулю Кастро заявление, от которого могли опуститься руки. Ему было сказано, что Советский Союз никогда воевать за Кубу не будет, что полагаться кубинцы могут только на свои силы, а мы можем помочь оружием, какими-то товарными ресурсами, но воевать не будем. До этого все исходили из того понимания, которое оставил в нашей памяти Хрущев, говоривший, что мы защитим Кубу с наших территорий, что у нас атомных подводных лодок хватит, чтобы защитить Кубу.
Андрей Лоскутов: Да, ведь Фидель Кастро был единственным в мире иностранным лидером, которому СССР показал святое святых - Северодвинск, базу атомных подводных лодок.
Николай Леонов: Абсолютно точно. Ему показали атомные подводные лодки, шахты с баллистическими межконтинентальными ракетами, причем Фидель, будучи человеком очень дотошным, все время спрашивал, а не муляжи ли это. Я все прекрасно помню, так как в тот момент был его переводчиком. Он тогда спросил, можно ли поднять ракету подводной лодки в боевое положение. Командир лодки сказал, что может, после чего были открыты люки, подняты ракеты. Командир тогда еще посмеялся, сказав, чтобы Фидель не просил нажать кнопку запуска ракеты. Фидель сам влез в подводную лодку, представляете, он же человек крупный, это же не мелкота какая-то, в нем примерно 182 сантиметра, поэтому у него на Кубе и прозвище было Эль Кабальо, что в переводе означает «Жеребец». А тут на него еще надели теплое обмундирование - Север же. И он прошел по всей подводной лодке, посмотрел все боевые отсеки, чтобы убедится, что все это натуральное, а никакой не муляж.
Андрей Лоскутов: Хлопот у советских руководителей с Фиделем было не мало...
Николай Леонов: Могу вспомнить один эпизод, ленинградский. Ему там маленькая девочка букет цветов. Он спросил ее имя, где она живет, учится. Короткий такой разговор, на который никто не обратил внимания. Прошло дня два-три, и вдруг Фидель говорит: хочу поехать по такому-то адресу и нанести визит девочке, которая мне подарила букет.
Наши в ужасе, наводят справки, оказывается, что детский садик не очень высокого качества. Девочка-то талантливая, бойкая, а домик - плохенький, давно не ремонтировался. Пытаться Фиделя отговорить, тянут время. Фидель настаивает. Наконец, везут. И в детсаду Фидель просит девочку показать, где ее постель, как она устроилась. А она говорит: дяденька, я сюда только первый день приехала, еще не знаю, где тут моя кровать.
Андрей Лоскутов: Говорят, это дошло до Хрущева. И тот сказал - Фидель сейчас поедет на Украину, чтоб там никаких потемкинских деревень! Разверните ему карту, куда ткнет, туда и везите.
Николай Леонов: Дошло так. Фидель попросил собрать на прощальном банкете в Ленинградском обкоме КПСС самый узкий круг людей - человек 20-30, самых доверенных. И произнес речь, подобной которой я никогда не слышал. Я ее сейчас дословно, конечно, уже не помню, но это выглядело примерно так: Я вам, ребята, хочу сказать, как коммунист коммунистам: вы мне тут собирались активно втирать очки, принимали меня как какого-то арабского шейха, как какого-то чужого человека, который должен смотреть на приукрашенное лицо города. Вот с этой девочкой - неужели я мог хоть немного усомниться в героизме ленинградцев, если бы увидел трещину или обвалившуюся штукатурку!? Плевать мне на это. Вы заплатили миллионами жизней ваших героев во время Великой Отечественной войны, а тут вы куда-то перевели эту девочку, навели там марафет, в котором никакой необходимости не было. Разве можно делать такие вещи!
И так он их отмолотил на этом банкете, что у людей были совершенно серые лица.
Андрей Лоскутов: То есть к нам он не относился, как к старшим братьям?
Николай Леонов: Нет. Он еще до начала этого разговора сказал: я гораздо моложе многих из вас, но все равно мы должны говорить друг другу правду, ведь только в этом наша сила, а если мы начнем вот так все скрывать, наводить румянец на впалые дряблые щеки, то толку от этого не будет.
Василий Васильевич Кузнецов, который был тогда заместителем министра иностранных дел, позвонил Хрущеву и говорит: «Ну, Никита Сергеевич, ну нас тут и пропесочил Фидель». И рассказал все. Тогда-то и была дана команда, чтобы на Украине даже не пытались обмануть, потому что это бесполезно, так как он обязательно все поймет. И Подгорный, выполняя это задание, действительно развернул карту перед Фиделем, сказав, что куда тот ткнет, туда они и поедут. Фидель ткнул верст за 60 от Киева, и колонна автомобилей рванула. Пролетают какую-то деревню, в которой, конечно, никто не ждет. Он из головной машины вылезает, сразу через заборы смотрит, увидел солдатские ботинки, увидел, что скотница кормит стадо поросят, подошел к ней, я тоже семеню за ним, я же переводчик, по щиколотку в навозе, как положено, и он с ней разговаривает, спрашивает, как у нее идут дела, сколько у нее свиней. Она все рассказывает, все как обычно - обычный разговор. И он ей говорит: «Слушай, Мария, а ты нас не угостишь обедом?». Она накрывает на стол все, что было, - моченые яблоки, сало достала, борщ в печке был. И тут возник вопрос- выпить. Подгорный, видя, что хозяйка смущается, говорит: «Доставай, я знаю, что у тебя есть самогон».
А она отвечает: «Так посадите же».
«Не посадим. Ситуация сейчас такая».
Она достала четверть, все выпили по чарочке, закусили салом, яблоками, борщом. И Фидель целый час разговаривал с ней в саду по обычным житейски делам - где муж, где воевал, как погиб, как дети устроились - обычный человеческий разговор...
Меня часто спрашивают, что Фидель за человек. Мне много приходилось общаться с ним, переводить его. Я хочу сказать, сколько мне не приходилось видеть политических деятелей, они не дотягивают и до коленок этого человека. По своему интеллекту, по своей совершенно несокрушимой воле и в тоже время по этой человечности - умению с каждым разговаривать, как с родным - равных ему мне не приходилось видеть.
Андрей Лоскутов: Только что вышла биография Ельцина, написанная американцем. Мощное по объему и честное исследование. Отношение лидера к человеку в ней также изучается. И вот какой момент: искренний интерес Ельцина к человеку постепенно меняется интересом к народу, нации, рвется связь с живой жизнью. Был ли у Фиделя подобный момент - он-то правил гораздо дольше Ельцина?
Николай Леонов: Это называется перерождение политического лидера. На примере Ельцина мы видим: сначала он ездил на «Москвиче», устраивал по этому поводу шоу, иногда даже в автобусы садился, потом все пришло к тому, что на козе не подъедешь, охрану создал такую, что даже у советских правителей такой не было. У Фиделя ничего подобного я не замечал. И даже сейчас - он все-таки больной человек, перенесший несколько операций, уже сложивший с себя все полномочия, никогда не отстраняется от живых людей.
Он может одинаково беседовать, например, с Папой Римским, причем сделает это с большим тактом. Вот приехал Бенедикт XVI на Кубу, Фидель мог бы по состоянию здоровья, по своим заслугам, которых у него побольше, чем у Бенедикта XVI, предложить другое место встречи, но нет, Фидель поехал в посольство Ватикана и там встретился с Папой.
Есть книга, которая была переведена и издана малым тиражом в советское время, называется «Фидель и религия» - серия его бесед с бразильским священником. Это великолепнейшая философская книга, в которой он освящает вопрос отношений между коммунистическим мировоззрением и религиозным. И он говорит: «Христос в свое время был, наверное, представителем коммунистического движения, потому что проповедовал равенство между людьми».
И ни в коем случае нельзя включать в уставы партии пункт, запрещающий коммунистам быть верующими. Только в уставе КПСС было записано: мы должны быть обязательно носителями научного атеизма. Кубинцы у себя давно отменили этот пункт, а в других странах - в Италии, Франции - его не существовало никогда...
источник
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Оригинал взят у gala_gala15 в Остров Свободы - история дружбы и вражды в воспоминаниях. Советский генерал и кубинский команданте.
В свете кампании беспрецедентной травли одного из лидеров кубинской революции, Эрнесто Че Гевары, развернувшейся в российском медиаполе в юбилейный год 50-летия со дня его казни американскими империалистами, в этом блоге я считаю необходимым дать серию материалов, раскрывающих истинную суть происходивших тогда событий.
Причины этой травли и потоков лжи, изливающихся на Команданте, глубинные - и связаны с его ролью в борьбе против американской гегемонии, породившей ответную реакцию со стороны Империи Добра, сначала убившей борца, а затем сделавшей все, чтобы представить его не тем, кем он был на самом деле.
Современные российские очернители Че пишут свои заказные пасквили в строгом соответствии с црушными методичками 50-60-х гг. прошлого века. Знайте это, товарищи.
Речь пойдет далеко не только о Че, но и о Фиделе, Рауле, взаимоотношениях СССР и Кубы, Кубы и США, об участии США в кубинских событиях, роли СССР в победе кубинской революции, покушениях на Фиделя, базе Гуантанамо и многом другом.
Информация позволяет по новому взглянуть на некоторые исторические обстоятельства, обогатив свои познания и, возможно, изменив точку зрения на некоторые аспекты взаимотношений между нашими странами.
Помимо перечисленного, внимательный и пытливый читатель сможет увидеть, осмыслить, понять и нечто новое для себя в причинах крушения Союза, тех тайных механизмах, которые были задействованы при этом...
Публикуемые интервью с главным аналитиком КГБ по латиноамериканским странам в тот период, свидетелем и непосредственным участником событий, стоят внимательного прочтения и осмысления.
В моих комментариях тексты не нуждаются, они говорят за себя, читайте и делайте выводы, товарищи, свидетельства очевидца и размышления аналитика потрясающе откровенны и необыкновенно интересны, предназначены для чтения не "по диагонали"...
Продолжение постов -
Команданте - 50 лет бессмертия:"Спаситель и Дон-Кихот" - советский генерал о кубинском революционере
ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА. "Жаль, что не пристрелили раньше?"-"Освободить можно лишь того, кто этого хочет"
Советский генерал и кубинский команданте. Николай Леонов о Кубе. Часть первая
22.11.2013
Разведчик Николай Сергеевич Леонов - человек необыкновенной биографии, необыкновенного опыта, наконец, необыкновенного ума. Всю жизнь его бизнес, говоря сегодняшним языком, заключался в том, что он думал. Может быть, поэтому в свои 86 лет он так бодр, полон сил и энергии, имеет абсолютно светлый ум. Вот он сейчас заговорит, и вы начнете ловить себя на мысли - и этому человеку 86 лет?!
К тому, что говорил Леонов, прислушивались руководители СССР, Кубы, Мексики, каких-то еще стран. Теперь послушаем мы с вами. Это полезно - общаться с умными людьми. Николай Леонов был руководителем самого интеллектуального подразделения КГБ СССР - аналитического управления Службы внешней разведки.
На мой взгляд, есть один недостаток в сегодняшней жизни Николая Сергеевича - он заключается в том, что мы мало спрашиваем советов конкретно у него и у таких людей, как он. Может быть, потому что боимся услышать ответы, которые окажутся для нас не очень приятными и комфортными.
[Spoiler (click to open)]
Николай Леонов: Наверное, я сразу начну рассказывать о Кубе. Я познакомился с нынешними руководителями Кубы и лидерами Кубинской революции еще до ее победы. Например, с Раулем Кастро я встретился в мае 1953 года.
Андрей Лоскутов: За шесть лет до победы революции?
Николай Леонов: Да, мы были просто двумя молодыми людьми - мне было 25 лет, ему - 22 года. Мы волей судьбы оказались пассажирами одного корабля, который плыл из Европы в Латинскую Америку. А концевые пункты высадки были - у него Гавана, а у меня Мексика, наше посольство. За тот месяц, который мы провели с ним в океане, у нас сложились настолько тесные дружеские отношения, что уже жизнь вся прошла, а они не прерывались, я недавно только вернулся с Кубы, где был по приглашению Рауля, мы отмечали 60 лет (!) нашей дружбы. Несмотря на все трудности, которые омрачали отношения между нашими странами, дружба наша осталась такой же прочной. Через Рауля Кастро я познакомился в Мексике, еще до победы кубинской революции, с Фиделем Кастро, Че Геварой.
Андрей Лоскутов: Тогда этих молодых бородатых парней никто не знал...
Николай Леонов: Но когда они победили, конечно, ситуация резко изменилась. Стали искать контакты. И тогда советский посол в Мексике подсказал - есть один человек, который этих парней знает. Я к тому времени работал в Москве. Тогда товарищи в штатском установили мой адрес, приехали ко мне, и меня привезли в Кремль.
Андрей Лоскутов: А поподробнее - это как вообще происходят такие визиты?
Николай Леонов: Я сижу дома, раздается стук в дверь и два товарища в штатском спрашивают фамилию, имя, отчество. Затем предлагают проехать с ними, говорят, чтобы не беспокоился - в хорошее место. Я вышел, стоит хорошая машина, сел в полном доверии (к власти я всегда относился с полным доверием). И меня привезли в Кремль, к первому заместителю председателя Совета министров ССС Микояну Анастасу Ивановичу.
Он меня спросил, действительно ли я знаю руководителя кубинской революции. Я рассказал историю, которую и вы теперь знаете. Он поинтересовался, могу ли я это доказать чем-нибудь. А чем я мог доказать? Но! Оказалось, мой рязанский характер сыграл хорошую роль. Во время поездки через океан Рауль Кастро меня фотографировал. Уже потом, когда мы приплыли в Гавану, я его попросил вырезать все негативы, где я был с ними снят. Это меня кадровики предупредили, что могут фотографировать, провоцировать. И он вырезал. Представляю себе, сколько он чертей в мой адрес заложил, но все те 12-ть негативов я привез в Москву и берег их.
Когда Микоян спросил доказательства - я ему эти 12 негативов на стол и положил. И тогда Анастас Иванович мне рассказал, что у него есть задание политбюро - ехать с первой миссией на Кубу, устанавливать отношения с новым правительством, а потому нужен человек, который мог бы быть одновременно и помощником, и переводчиком, и охранником, и носильщиком, и так далее. Я согласился.
В эту поездку с Микояном отправилось всего четыре или пять человек - это была вся советская делегация! Летели на нашем самолетике ИЛ-18 сложным маршрутом - через Ирландию, Канаду. Микоян все время в самолете читал произведения Хемингуэя, потому что мечтал встретиться с Эрнестом Хемингуэем, жившем на Кубе. Когда же прибыли, Фидель встретил своеобразно - подошел к Микояну и спросил:
- А Вы уверены, что это - ваш человек? - показывая на меня.
Микоян ответил убедительно, сказав, что я его переводчик.
- А вы знаете, что он в Мексике к нам подходил, но я думал, что это агент ЦРУ. Уж больно он белобрысый и больно уж он ласково в душу входил, поэтому доверия к нему особого не было, но раз Вы говорите, что это Ваш человек, тогда будем работать.
Андрей Лоскутов: То есть Фидель сказал это не в шутку? Или может быть Рауль забыл Вас отрекомендовать?
Николай Леонов: Это совсем было не в шутку. Рауль рассказал. Но все равно у Фиделя сохранялось чувство недоверия.
Андрей Лоскутов: Привычка подпольщика?
Николай Леонов: И характер самого Фиделя. Например, как проходили наши переговоры. В абсолютно ненормальной обстановке, с точки зрения протокола. Можете себе представить: Фидель, Че Гевара, Микоян, посол СССР из Мексики, я - посреди болота на маленьких узких мостах, комаров куча - размер комаров колоссальный, как истребитель МИГ-29, кусаются жутко. Это же болото полно больших тропических лягушек, которые ревут, как наши быки и коровы, и такое ощущение, что рядом стада совхозные ходят.
Андрей Лоскутов: В чем была необходимость проводить переговоры в таких условиях?
Николай Леонов: Сейчас же пишут, что на Фиделя Кастро было совершено 638 покушений, все из которых провалились. И это понятно - он всегда был умнее, чем все покушавшиеся. Он всегда проводил основные встречи в таких условиях, в которых невозможно подслушать, невозможно записать, нет посторонних людей. Шел разговор между пятью людьми, никто другой чисто физически не мог ни увидеть, ни услышать: ночь глухая, тропики, рев вот этих тропических лягушек и разговоры идут о том, чтобы установить дипотношения, дать первый кредит - огромный по тем временам - 100 миллионов долларов сразу. Пошел разговор о том, что военных советников можно отправить на Кубу, которые владели языком и знали основы нашей Великой Отечественной войны. Мы даем согласие на первые большие закупки сахара, потому что США начали блокировать покупку кубинского сахара.
Андрей Лоскутов: В каком году это было?
Николай Леонов: В 60-м.
Андрей Лоскутов: То есть до эмбарго еще два года?
Николай Леонов: Эмбарго началось, можно сказать, в 60-м году в полном объеме. Закон был подписан в 62-м, но закупки сахара прекратились в мае 60 года. Поэтому мы уже вырисовывались как единственно возможный союзник Кубы. После этого наши отношения начали раскручиваться довольно быстро, чему сами американцы невероятно способствовали, давая понять, что не остановятся ни перед чем, чтобы сломать хребет этой непослушной Кубинской революции. А революция шла под нормальными и спокойными лозунгами - национализация потерянных национальных богатств.
Андрей Лоскутов: Америке это не нравилось...
Николай Леонов: Да о том, как американцы эти богатства на Кубе приобретали, сами американцы не говорят. А ведь они оккупировали остров в 1900 году после испано-американской войны. Американский полковник Вуд стал губернатором Кубы. Трофеи оказались огромные - земли, принадлежавшие испанским сеньорам, Вуд продавал своим приятелям - по два цента за гектар. Поэтому американцы почти сразу скупили все плантации сахарного тростника, все сахарные заводы - все шло за бесценок. Также, как у нас был Чубайс, у них был Вуд.
Потом они начали навязывать политические условия. Остров же оккупирован весь, поэтому они навязали такую конституцию, которая им была выгодна. В эту конституцию врубили поправку, которая означала, что США имеют право ввести свои войска на Кубу в любое время, когда им это покажется необходимым.
Тогда же они получили базу Гуантанамо - взяли ее на таких условиях, которые вообще не известны в мире: договор нельзя изменить, как бы кубинцы не старались. Так и записано - договор может быть изменен только с согласия обеих сторон. Но когда Куба добьется согласия от США? Нет, конечно, никогда - уже 110 лет прошло, а в международном праве век считается точкой критической, так как никакие договоры не действуют более ста лет - дальше начинается вечность.
А они сидят на этой базе 110 лет, площадь 117 квадратных километров, свой военный порт, авиабаза, складские помещения, гарнизон от 5000 до 10 000 человек. А сейчас еще и знаменитая тюрьма.
Мои кубинские друзья сказали мне, что были удивлены, когда американцы уведомили их письмом, что они хотят там устроить тюрьму для этих заключенных, раньше они их вообще никогда не уведомляли, потому что у уведомлений есть хоть какое-то признание суверенитета Кубы.
Дальше наши отношения развивались так. Куба нигде не могла получить оружия для своей защиты. Первую попытку кубинцы сделали в Европе, где купили оружие Второй мировой войны, нагрузили бельгийский корабль и повезли в Гавану. При разгрузке раздался мощный взрыв, которым весь корабль и весь груз были уничтожены. Погибло около 100 человек. Конечно, это был акт саботажа - взорвалась бомба с часовым механизмом. Больше кубинцам никто оружие не продавал. И тогда Советский Союз пришел на помощь. Мы предложили поставить оружие и помочь овладеть новой техникой...
источник
---
Часть вторая.
[Spoiler (click to open)]Андрей Лоскутов: Все эти договоренности между Россией и Кубой были достигнуты только с Микояном?
Николай Леонов: В базе - да. Потом они начали детализироваться.
Андрей Лоскутов: А сколько продолжался тот первый официальный визит на Кубу?
Николай Леонов: Примерно 10-11 дней - достаточно много, чтобы решить ряд поставленных вопросов.
Андрей Лоскутов: Вы туда поехали, уже находясь в каком-то звании?
Николай Леонов: Тогда у меня звания еще никакого не было. Часто говорят, что Леонов - разведчик, он подогревал мотор Кубинской революции. Я в то время был слушатель в разведывательной школе. У меня не было еще диплома об окончании школы, не было звания, поэтому, скорее, Кубинская революция сделала меня разведчиком, чем я, как разведчик, помогал как-то Кубинской революции...
СССР успел поставить на Кубу бронетанковое вооружение, артиллерийские установки, уже пришли даже первые наши самолеты, но собраны они еще не были, когда произошло вторжение. Наши танки и артиллерия сыграли существенную роль, если не сказать, базовую. Потому что наши тяжелые 152-милиметровые гаубицы открыли такой загородительный огонь, который не подпускал корабли противника к кубинскому берегу. А подбросить новое подкрепление к той бригаде, которая высадилась на берег, у них не было возможности. Надо сказать, Фидель, будучи человеком устремленным, волевым, конечно, сразу мобилизовал все возможности для отражения агрессии. Сам лично прибыл на место боев, сам лично садился в нашу бронетехнику - и сохранившиеся фотографии, и киноматериалы говорят о том, что он с азартом палил из нашей 100-милиметровой пушки по кораблям, которые маячили на горизонте.
Андрей Лоскутов: Что-то из рассказанного Вами о Фиделе звучит неожиданно. Например, его осторожность. Это что черта характера революционера-подпольщика? Николай Сергеевич, Вы рассказывали о недоверчивости Фиделя, о чем говорит то, как он Вас
Николай Леонов: Конечно, Фидель - человек на редкость осторожный, на редкость скрытный в вопросах, связанных со стратегией революционной борьбы. Например, его родной брат Рауль Кастро узнал о том, что ему придется участвовать в штурме всего лишь за сутки операции. А конкретную задачу, конкретное место, которое ему придется брать в ходе этой операции, - только за несколько часов. Фидель тщательно соблюдал конспирацию. И это, если снова коснуться покушений на него, конечно, является гарантией того, что этот человек переиграет любых своих противников.
Андрей Лоскутов: Несколько не похоже на его агиографический портрет, к которому мы привыкли...
Николай Леонов: Вы никогда не узнаете, где он будет ночевать. Есть правила, по которым Рауль и Фидель вместе никогда не появляются, в одном транспорте не ездят. Потому что один дублирует другого. Это нормальная мера предосторожности. Как только победила революция, кажется, 29 января 1959 года на первом же массовом митинге, проходившем напротив президентского дворца в Гаване, вокруг Фиделя, как всегда, собралась огромная толпа. И он открыто этой толпе своих сторонников сказал: «Революция победила, но теперь я буду целью всех террористов, которые захотят свести счеты с революцией. Я хочу поставить перед вами вопрос - стоит ли назначить вторым человеком нашего движения Рауля Кастро?».
Вся эта аудитория сразу же одобрила такое предложение бурными аплодисментами. И с тех пор Рауль был все время вторым лицом, дублером. Разные авторы их часто сравнивают - Фиделя и Рауля - с различными историческими героями, например, одна кубинка-историк говорит, что эти два брата похожи на Маркса и Энгельса. А один из английских журналов как-то написал так: они очень похожи на пару Дон Кихот и Санчо Панса. Один романтик - воюет с ветряными мельницами, с бандитами, а второй - всегда заботиться о том, чтобы был ночлег и питание: один такой хозяйственный организатор, а второй - романтик, не считающийся ни с какими преградами и опасностями. Я, когда смотрю на них, думаю, что один их - командир армии, другой - начальник штаба.
Андрей Лоскутов: Около двух лет назад была переведена на русский язык книга испанского журналиста, который провел ряд интервью с Фиделем Кастро. Читая ее, все время ловил себя на мысли, насколько откровенен Фидель. Как-то это не вяжется с его осторожностью, о которой Вы рассказываете. Или это еще одна часть образа?
Николай Леонов: Вы имеете в виду книгу «Сто часов с Фиделем», которую написал Игнасио Рамонет, французский журналист, но испаноговорящий. В книге Фидель абсолютно откровенен. Но только те люди, которые уже долго работают с Кубинской революцией, чувствуем, что есть некоторые лагуны, темы, которые он не трогал.
Фидель часто про себя говорил: я принадлежу к политикам, которые никогда не лгут; я могу умолчать о чем-то, о чем не хочу говорить, но меня никто и никогда не будет разоблачать как дешевого рассыпателя обещаний.
Конечно, у него есть темы больные, которые он не очень развивает. Возьмите, например, экономику. Да, многие думают - бедность, слабое развитие. Но как все это получилось? Эта страна за 30 лет два раза была полностью разрушена своими же союзниками и партнерами. В 1959-1960 гг. происходит победа революции, и тут же американцы объявляют полное эмбарго. Все, что было приобретено Кубой до этого: техника - транспортная, энергетическая и проч. - была вся сделана по американским лекалам, это была их продукция, там же все закупали, на 85% все внешнеторговые связи были с США. И резко все сразу оборвались. Конечно, экономика страны рухнула. 30 лет понадобилось на то, чтобы полностью восстановить уже на новых основах, связанных с Советским Союзом, со странами соцсодружества. И опять те же 85% экономики, только уже завязанные на нас. И вдруг наступает у нас коллапс, а 1990-1991 гг. - крах. И мы абсолютно все обрываем. В результате вторично обрушиваем экономику Кубы.
И только после всего этого, пройдя такой сложный путь, набив огромное количество шишек, кубинцы создают совершенно новую социально-экономическую модель, которая уже не будет завязана только на одного союзника - США или Советский Союз, как было тогда.
Андрей Лоскутов: Экономическое - может быть, но социальное - это то, что, как мне кажется, было меньше всего тронуто, меньше всего реформировано.
Николай Леонов: Если мы говорим о последнем периоде - 1991 г., то базово, конечно, сохранилось. Но, чтобы нам не разбивать наш разговор на очень мелкие детали, скажу, что после случившегося Фидель заявил: остаются совершенно нетленными два направления Кубинской революции - бесплатная медицина на всех уровнях, для всех граждан, а также бесплатное образование для всех граждан и на всех уровнях. Поэтому развитие физическое и развитие интеллектуальное - останутся сохранены Кубинской революцией, несмотря ни на какие трудности.
Остальные социальные льготы - а их было много, - в условиях, как они говорят, временного поражения социализма в Европе, на Кубе вынуждены были отменить. Социализм остался в Азии - Китае, Вьетнаме, Северной Коре, но, конечно, поддерживать тот уровень социальных услуг, который был раньше, они были не в состоянии. Поэтому создалась новая модель, которая сейчас разрабатывается, уточняется и, видимо, она будет введена в действие. Она уже сейчас понемногу входит в действие.
Так что, если мы будем брать в учет это обстоятельство - дважды разрушенную экономику - поймем, что это чудовищная нагрузка для нации. И кубинцы, конечно, молодцы, они выдержали все это с невероятным героизмом. А условия были очень тяжелыми. Поэтому о внешней экономике Фидель не очень любит говорить. Он даже на съезде, который проходил в 85-м году, через 25 лет после победы революции, сказал: мы 25 лет потратили на то, чтобы утвердить социализм как социально-экономическую форму на Кубе, отстоять интересы страны, а теперь у нас впереди (до 2000 года) остается 15 лет, которые мы должны посвятить экономике.
И этих 15 лет, как вы знаете, не было. Уже через четыре года все рухнуло. Поэтому экономика, в этой книге, о которой Вы говорите, практически отсутствует, так как результатов, достижений, которые можно было поставить на первое место, нет. И мы говорим об образовании, здравоохранении, независимости внешней политики во всех других вопросах - это, конечно, величайшие достижения Кубинской революции.
Андрей Лоскутов: Когда началось охлаждение отношений СССР и Кубы?
Николай Леонов: Роковой в наших отношениях стал 1980 год. Рауль Кастро был приглашен в Кремль, где с ним встретились Брежнев и несколько членов политбюро. Точно знаю только, что с нашей стороны там был министр обороны Устинов, Андропов и Громыко. И они сделали Раулю Кастро заявление, от которого могли опуститься руки. Ему было сказано, что Советский Союз никогда воевать за Кубу не будет, что полагаться кубинцы могут только на свои силы, а мы можем помочь оружием, какими-то товарными ресурсами, но воевать не будем. До этого все исходили из того понимания, которое оставил в нашей памяти Хрущев, говоривший, что мы защитим Кубу с наших территорий, что у нас атомных подводных лодок хватит, чтобы защитить Кубу.
Андрей Лоскутов: Да, ведь Фидель Кастро был единственным в мире иностранным лидером, которому СССР показал святое святых - Северодвинск, базу атомных подводных лодок.
Николай Леонов: Абсолютно точно. Ему показали атомные подводные лодки, шахты с баллистическими межконтинентальными ракетами, причем Фидель, будучи человеком очень дотошным, все время спрашивал, а не муляжи ли это. Я все прекрасно помню, так как в тот момент был его переводчиком. Он тогда спросил, можно ли поднять ракету подводной лодки в боевое положение. Командир лодки сказал, что может, после чего были открыты люки, подняты ракеты. Командир тогда еще посмеялся, сказав, чтобы Фидель не просил нажать кнопку запуска ракеты. Фидель сам влез в подводную лодку, представляете, он же человек крупный, это же не мелкота какая-то, в нем примерно 182 сантиметра, поэтому у него на Кубе и прозвище было Эль Кабальо, что в переводе означает «Жеребец». А тут на него еще надели теплое обмундирование - Север же. И он прошел по всей подводной лодке, посмотрел все боевые отсеки, чтобы убедится, что все это натуральное, а никакой не муляж.
Андрей Лоскутов: Хлопот у советских руководителей с Фиделем было не мало...
Николай Леонов: Могу вспомнить один эпизод, ленинградский. Ему там маленькая девочка букет цветов. Он спросил ее имя, где она живет, учится. Короткий такой разговор, на который никто не обратил внимания. Прошло дня два-три, и вдруг Фидель говорит: хочу поехать по такому-то адресу и нанести визит девочке, которая мне подарила букет.
Наши в ужасе, наводят справки, оказывается, что детский садик не очень высокого качества. Девочка-то талантливая, бойкая, а домик - плохенький, давно не ремонтировался. Пытаться Фиделя отговорить, тянут время. Фидель настаивает. Наконец, везут. И в детсаду Фидель просит девочку показать, где ее постель, как она устроилась. А она говорит: дяденька, я сюда только первый день приехала, еще не знаю, где тут моя кровать.
Андрей Лоскутов: Говорят, это дошло до Хрущева. И тот сказал - Фидель сейчас поедет на Украину, чтоб там никаких потемкинских деревень! Разверните ему карту, куда ткнет, туда и везите.
Николай Леонов: Дошло так. Фидель попросил собрать на прощальном банкете в Ленинградском обкоме КПСС самый узкий круг людей - человек 20-30, самых доверенных. И произнес речь, подобной которой я никогда не слышал. Я ее сейчас дословно, конечно, уже не помню, но это выглядело примерно так: Я вам, ребята, хочу сказать, как коммунист коммунистам: вы мне тут собирались активно втирать очки, принимали меня как какого-то арабского шейха, как какого-то чужого человека, который должен смотреть на приукрашенное лицо города. Вот с этой девочкой - неужели я мог хоть немного усомниться в героизме ленинградцев, если бы увидел трещину или обвалившуюся штукатурку!? Плевать мне на это. Вы заплатили миллионами жизней ваших героев во время Великой Отечественной войны, а тут вы куда-то перевели эту девочку, навели там марафет, в котором никакой необходимости не было. Разве можно делать такие вещи!
И так он их отмолотил на этом банкете, что у людей были совершенно серые лица.
Андрей Лоскутов: То есть к нам он не относился, как к старшим братьям?
Николай Леонов: Нет. Он еще до начала этого разговора сказал: я гораздо моложе многих из вас, но все равно мы должны говорить друг другу правду, ведь только в этом наша сила, а если мы начнем вот так все скрывать, наводить румянец на впалые дряблые щеки, то толку от этого не будет.
Василий Васильевич Кузнецов, который был тогда заместителем министра иностранных дел, позвонил Хрущеву и говорит: «Ну, Никита Сергеевич, ну нас тут и пропесочил Фидель». И рассказал все. Тогда-то и была дана команда, чтобы на Украине даже не пытались обмануть, потому что это бесполезно, так как он обязательно все поймет. И Подгорный, выполняя это задание, действительно развернул карту перед Фиделем, сказав, что куда тот ткнет, туда они и поедут. Фидель ткнул верст за 60 от Киева, и колонна автомобилей рванула. Пролетают какую-то деревню, в которой, конечно, никто не ждет. Он из головной машины вылезает, сразу через заборы смотрит, увидел солдатские ботинки, увидел, что скотница кормит стадо поросят, подошел к ней, я тоже семеню за ним, я же переводчик, по щиколотку в навозе, как положено, и он с ней разговаривает, спрашивает, как у нее идут дела, сколько у нее свиней. Она все рассказывает, все как обычно - обычный разговор. И он ей говорит: «Слушай, Мария, а ты нас не угостишь обедом?». Она накрывает на стол все, что было, - моченые яблоки, сало достала, борщ в печке был. И тут возник вопрос- выпить. Подгорный, видя, что хозяйка смущается, говорит: «Доставай, я знаю, что у тебя есть самогон».
А она отвечает: «Так посадите же».
«Не посадим. Ситуация сейчас такая».
Она достала четверть, все выпили по чарочке, закусили салом, яблоками, борщом. И Фидель целый час разговаривал с ней в саду по обычным житейски делам - где муж, где воевал, как погиб, как дети устроились - обычный человеческий разговор...
Меня часто спрашивают, что Фидель за человек. Мне много приходилось общаться с ним, переводить его. Я хочу сказать, сколько мне не приходилось видеть политических деятелей, они не дотягивают и до коленок этого человека. По своему интеллекту, по своей совершенно несокрушимой воле и в тоже время по этой человечности - умению с каждым разговаривать, как с родным - равных ему мне не приходилось видеть.
Андрей Лоскутов: Только что вышла биография Ельцина, написанная американцем. Мощное по объему и честное исследование. Отношение лидера к человеку в ней также изучается. И вот какой момент: искренний интерес Ельцина к человеку постепенно меняется интересом к народу, нации, рвется связь с живой жизнью. Был ли у Фиделя подобный момент - он-то правил гораздо дольше Ельцина?
Николай Леонов: Это называется перерождение политического лидера. На примере Ельцина мы видим: сначала он ездил на «Москвиче», устраивал по этому поводу шоу, иногда даже в автобусы садился, потом все пришло к тому, что на козе не подъедешь, охрану создал такую, что даже у советских правителей такой не было. У Фиделя ничего подобного я не замечал. И даже сейчас - он все-таки больной человек, перенесший несколько операций, уже сложивший с себя все полномочия, никогда не отстраняется от живых людей.
Он может одинаково беседовать, например, с Папой Римским, причем сделает это с большим тактом. Вот приехал Бенедикт XVI на Кубу, Фидель мог бы по состоянию здоровья, по своим заслугам, которых у него побольше, чем у Бенедикта XVI, предложить другое место встречи, но нет, Фидель поехал в посольство Ватикана и там встретился с Папой.
Есть книга, которая была переведена и издана малым тиражом в советское время, называется «Фидель и религия» - серия его бесед с бразильским священником. Это великолепнейшая философская книга, в которой он освящает вопрос отношений между коммунистическим мировоззрением и религиозным. И он говорит: «Христос в свое время был, наверное, представителем коммунистического движения, потому что проповедовал равенство между людьми».
И ни в коем случае нельзя включать в уставы партии пункт, запрещающий коммунистам быть верующими. Только в уставе КПСС было записано: мы должны быть обязательно носителями научного атеизма. Кубинцы у себя давно отменили этот пункт, а в других странах - в Италии, Франции - его не существовало никогда...
источник
Click to viewПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...