Алексей Константинович Толстой (в глубь одного программного стихотворения)
Алексей Константинович Толстой попытался в этом стихотворении изложить собственную эстетическую теорию о взаимоотношении творца и творения.
6 октября 1856 года он писал Софье Андреевне Бахметевой (в первом браке Миллер, во втором Толстая - его жена), что в этом стихотворении он собирается «развивать теорию в стихах» - изложить свою теорию искусства.
«Так как этот сюжет требует много анализа, я выбрал гекзаметр - самые легкие стихи... а вместе с тем это стихотворение дает мне много труда, - так легко впасть в педантизм». «...Я говорил об образах, витающих в воздухе», - пишет Алексей Константинович и следующим образом разъясняет свою теорию: «...я тебе говорил про стихи, витающие в воздухе, и что достаточно их ухватить за один волос, чтобы привлечь их из первобытного мира в наш мир... Мне кажется, это также относится к музыке, к скульптуре, к живописи.
Мне кажется, что часто, ухватившись за маленький волосок этого древнего творчества, мы неловко дергаем, и в руке у нас остается нечто разорванное или искалеченное, или изуродованное, и тогда мы дергаем и дергаем снова обрывок за обрывком, а потом пытаемся склеить их вместе или то, чего недостает, заменяем собственными измышлениями, подправляем то, что сами напортили своей неловкостью, и отсюда наша неуверенность и наши недостатки, оскорбляющие художественный инстинкт... Чтобы не портить и не губить то, что мы хотим внести в наш мир, нужны либо очень зоркий взгляд, либо совершенно полная отрешенность от внешних влияний, великая тишина вокруг нас самих и сосредоточенное внимание, или же любовь, подобная моей, но свободная от скорби и тревог».
У меня есть некоторые похожие рассуждения на эту тему в цикле « Иосиф». Если кому интересно - посмотрите.
[1] Суждение восходит к философской эстетики Платона, согласно которому произведения существуют в идеальном космическом воплощении, а творения художника не являются настоящими произведениями искусства, а только слабой их копией, или, как говорит Платон, только подражанием космосу, а через него - и осуществленным в нем вечным идеям.
[2] Фидий - древнегреческий скульптор и архитектор, один из величайших художников периода высокой классики.
[3] Статуя Зевса Олимпийского - работа Фидия. Выдающееся произведение античной скульптуры, одно из семи чудес света. Находилась в храме Зевса Олимпийского, в Олимпии - городе в области Элида, на северо-западе полуострова Пелопоннес, где с 776 г. до н. э. по 394 г. н. э. каждые четыре года проводились Олимпийские игры - состязания греческих, а затем и римских спортсменов.
[4] Один из постоянных эпитетов Зевса - Κεραύνιος, поражающий громом
[5] По преданию, автор «Илиады» и «Одиссеи» был слеп; в античном искусстве его всегда изображали слепым старцем. Л.Бетховен в годы расцвета своего гения почти полностью лишился слуха.
Тема впоследствии была развита в стихах Дмитрия Кедрина:
Был слеп Гомер, и глух Бетховен,
И Демосфен косноязык.
Но кто поднялся с ними вровень,
Кто к музам, как они, привык?
Так что ж педант, насупясь, пишет,
Что творчество лишь тем дано,
Кто остро видит, тонко слышит,
Умеет говорить красно?
Иль им, не озаренным духом,
Один закон всего знаком -
Творить со слишком тонким слухом
И слишком длинным языком? 1944...............