ДОЛГОЖДАННОЕ СЧАСТЬЕ
I. 2005 год. http://ntum.livejournal.com/46493.html
II. Ноябрь 2011 год.
Похудевший, но все равно огромный, Иван Борисович лежал на ортопедической кровати, застеленной белоснежным бельем, уставившись бессмысленным взглядом в пространство. Под кроватью стояла сверкающая эмалированными боками утка, на спинке висели накрахмаленные салфетки. Напротив, на старенькой тумбочке стоял такой же древний телевизор, по которому шел мультик про Простоквашино.
- Эт-то что еще за народное творчество? - громко спрашивал кот Матроскин, и голос Табакова, отражаясь от стен полупустой квартиры, метался под потолком, бился в наглухо закрытые и зашторенные окна, резал слух.
Анна Денисовна мелкими шажками подбежала к телевизору и убавила громкость почти до нуля:
- Ванечка, - нагнулась она к мужу и ласково потеребила его за плечо, - Наталья Михайловна пришла.
- Здравствуйте, - я присела на ободранный деревянный стул у кровати и спросила с напускной веселостью, - Риелтора вызывали?
Мужчина с трудом повернул ко мне голову, посмотрел круглыми, совиными глазами, мигнул пару раз по-птичьи. Узнал:
- Дд-аааа, - квакнул Иван Борисович, широко раскрыв беззубый рот (протезы мокли в стакане на подоконнике), - Зз-дрр-ас-рстт-ттри.
Он откинул здоровой рукой одеяло, оставшись в просторных трусах на разовой пеленке, и сделал попытку подняться. Левая рука не двигалась, ноги не слушались.
- Ты сесть хочешь, да? - поспешила к нему на помощь жена, - Сейчас, миленький!
Она свесила его безвольные ноги с края кровати и с силой потянула за руку:
- Д-давай, Ваня! - худенькая, маленькая женщина была похожа в этот момент на муравьишку, волокущего мертвого майского жука. Тело в три раза больше, чем ее собственное, тяжело поднялось и приняло вертикальное положение. Анна Денисовна, придерживая мужа одной рукой, другой ловко зафиксировала его подушками. Трусы, давно ставшие великими на пару размеров, сбились, и наружу вывалилось то, что осталось от когда-то мощного мужского достоинства Ивана Борисовича.
- Ой! - смутилась Анна Денисовна и прикрыла срам мужа уголком одеяла.
- Ид-дди н-наа ххе-кхе-херррр! - оттолкнул он ее костлявой рукой, и сбросил одеяло, - Он-на св-ввоя!
- Нет, ну вы посмотрите на него! - всплеснула руками скорее с восторгом, чем возмущенно, женщина и, укоризненно ворча, попыталась поправить трусы на муже, - Так же некрасиво, Ваня!
- Ммо-ллр-ччи-ии! - Иван Борисович хотел привычно стукнуть кулаком. Но из пяти пальцев два были парализованы, складываться в кулак они отказались. Скрюченная рука шмякнулась на выцветшую полировку журнального столика и беспомощно задрожала. На глазах мужчины выступили злые слезы. Он захрипел, закашлялся, захлебнулся слюной, изо рта пошла пена, из носа потекли два бесцветных ручейка.
- Сейчас, Ванечка, сейчас мой хороший, - встревоженной птицей метнулась к нему жена, на лету схватив со спинки кровати салфетку, - Давай слюнки с сопельками вытрем. Давай морсика кисленького попьем. Вот так, миленький. Вот так….
Иван Борисович молча, раздраженно отталкивал ее заботливые руки.
Мне стало не по себе. Тихо встав со стула, я ретировалась на кухню.
Через несколько минут на всю квартиру запела мама дяди Федора, а ко мне пришла посеревшая Анна Денисовна с опущенными плечами.
- Уложила, - сказала она устало, - Пусть поспит.
- Как же он заснет с такой громкостью?! - удивилась я, - Ты бы хоть соседей, если не мужа, пожалела.
- А! - отмахнулась Анна Денисовна, - Ваня привык под телевизор спать, а соседи сами дрель включали, когда ремонт делали.
- Железная логика! - улыбнулась я, - Ладно, рассказывай, что тут у вас происходит.
- Ваня хочет на меня половину квартиры перевести.
- Интересно. Почему половину, а не всю?
- Он так решил. Это не обсуждается.
- Ну, хорошо. А я-то вам зачем? Вызови нотариуса, он все сделает.
- Я же не могу Ваню одного надолго оставлять. Кто мне документы соберет?
- Да вам для отчуждения доли всего-то надо выписку из домовой книги взять. В соседний корпус, в ЕГРЦ сбегать - пять минут. Ты же в магазин ходишь как-то? - продолжала недоумевать я.
- Мне не дадут, - сказала Анна Денисовна.
- Как это «не дадут»?! - уставилась я на нее, - Ты же в квартире прописана. Или нет?
- Прописана, - кивнула она, - Не дают. Уже пыталась.
- Бред какой-то! Почему не дают?
- У них там какая-то пометка стоит о запрещении выдавать любые документы на нашу квартиру.
- Да кто мог запретить выдавать выписку?!
- Ваня. Кто ж еще! - раздраженно сказала Анна Денисовна, - Ты ж его знаешь! Всю жизнь куда-то писал, куда-то звонил…. А теперь вот проблемы.
- Н-да… с вами не соскучишься.
- Надо найти нотариуса, который сделает доверенность и договор с участием рукоприкладчика, - уверенно сказала Анна Денисовна. Видно было, что решение не раз обдумано и принято безоговорочно.
- Думаешь, Иван Борисович сам никак не сможет подписать?
- Да ты, что?! - возмутилась она, - Не видела его, что ли?! Конечно, не сможет! Я уже договорилась с соседом, чтобы выступил рукоприкладчиком. Ваня его хорошо знает, доверяет, как и тебе. Ищи нотариуса.
- Ты хоть представляешь, во сколько тебе это обойдется? - спросила я.
- А что делать? - вопросом на вопрос ответила Анна Денисовна, - Зато буду уверена, что собственный кусок крыши над головой есть.
- Тоже правильно, - согласилась я, - А давно это с ним?
- Сейчас покажу, - достала она откуда-то пухлую папку, - Вот, смотри, первая выписка из больницы январская - это когда я сама его в больницу повезла. Так…Договор купли-продажи…. Наше свидетельство о браке…. Ага, вот вторая выписка, это когда Ваня в марте упал в подъезде, и его скорая забрала.
- Стоп, стоп! - осторожно потянула я розовый листок из беспорядочной кучи бумаг, - Какое свидетельство? Вы что, опять в зарегистрированном браке?!
- А я тебе не сказала? - довольно улыбнулась Анна Денисовна, - Как только Ваня в марте из больницы вышел, так в тот же день и расписались.
- Обалдеть! Как это ты его уговорила? - поразилась я.
- Сам предложил, - чуть обиженно ответила женщина, - Понял, что дальше еще хуже будет, говорит, что ж ты с чужим мужиком нянчишься? Пошли в ЗАГС!
- Я за тебя очень рада, Аня, - искренне сказала я, - Но, в таком случае, зачем вся эта канитель с квартирой?! Ты же теперь единственная наследница первой очереди, насколько я знаю. Или у Ивана Борисовича дети есть где-нибудь?
- Нет у него никого, кроме меня, - уверенно сказала Анна Денисовна, - Но боюсь, что какое-нибудь завещание вынырнет. Мало ли на кого он мог его по пьяни написать, пока я в Сибири была! Сам не помнит ничего, но ведь мог?
- Мог, - вынуждена была согласиться я, - Алкашей с квартирой редко не замечают. Наверняка тут вокруг него хороводы водили.
- Во-от! - обрадовалась Анна Денисовна, - Теперь ты меня понимаешь? Так что ищи скорее нотариуса. Ваньке с каждым днем все хуже, надо успеть до Нового года. Успеем?
- Конечно, успеем, - уверенно ответила я.
Зря я была так уверена.
Проблемы начались сразу.
Два дня я сидела с утра до вечера у компьютера и телефона.
Несмотря на то, что многие нотариусы в Москве выезжают на дом к клиентам, связываться с рукоприкладчиком никто не хотел.
К тому же девушка, которая всегда регистрировала мои договора, сказала, что в таком случае обычная сумма увеличится в пять-семь раз.
На третий день я позвонила Анне Денисовне, чтобы отчитаться в своих неуспехах. Она прореагировала спокойно, словно ждала такого результата:
- Недалеко от нас есть нотариус. Мы с Ваней не раз у нее были. Может, к ней сходить?
- Сходи, раз знакома.
- Неее, давай вместе, а? Ну, пожа-а-алуйста, - по-детски заныла клиентка, - И Ваня тебя видеть хочет. Сможешь завтра?
- Смогу, - неохотно согласилась я. Мне совершенно не хотелось ехать. Не к нотариусу, нет, к Ивану Борисовичу. Жутковато видеть в таком состоянии человека, которого знала полным сил.
- Нет, ну это ж надо! Ведь есть закон насчет рукоприкладчика, это ж не мы придумали! И почему это так трудно сделать?! - сидя в приемной нотариуса, громко возмущалась Анна Денисовна, - Безобразие! Форменное безобразие и беззаконие! Надо обязательно идти на выборы, чтобы Путина опять не выбрали!
- Путин-то тут при чем? - пыталась я урезонить клиентку, - Нотариусы отвечают за любую, выданную ими бумагу, своим имуществом. Они просто боятся связываться со всякой мутью.
- Как это при чем? Был бы он хорошим руководителем, дал бы распоряжение, чтобы не нарушали закон.
- Аня, кто его нарушает в данном случае? Нотариусы, по сути, частные предприниматели. Никто не хочет потерять лицензию, попав в неприятную историю. Они же не знакомы ни с тобой, ни с Иваном Борисовичем, ни с рукоприкладчиком. Ради чего им рисковать? На посторонний взгляд все, действительно, выглядит очень подозрительно.
- Чего тут подозрительного? - гнула свою линию, обиженная на всех нотариусов сразу, женщина, - Мы уже сорок лет с Ваней живем! А КАК живем, никого не касается! Есть закон, значит, его должны исполнять!
Спорить и что-то объяснять было бесполезно.
Как только подошла наша очередь, Анна Денисовна мгновенно преобразилась. Грозное возмущение как рукой сняло. Она согнулась в просящем, уничижительном поклоне и, жалко улыбаясь, засеменила к столу нотариуса, на ходу вытаскивая из полиэтиленового пакета бумаги:
- Здравствуйте, Виолетта Генриховна, Вы меня помните? - умоляющей скороговоркой тихо-тихо зазвучал ее голосок, - Мы прошлой осенью с мужем у Вас были, с Иваном Борисовичем. Он сейчас заболел. Вы ему тогда говорили, что же это он меня обижает. А он сказал, что это не ваше дело. Вспомнили, да? Мы с ним сорок лет прожили. Вот выписка из домовой книги, мы из Северного округа сюда переехали. Видите, и там вместе прописаны были. Вот, Наталья Михайловна квартиру тут для нас нашла. Хорошую. На кухне моя кушеточка поместилась. Здесь, на местном кладбище сыночек наш похоронен. Ему, родненькому, всего шестнадцать годочков было. Вот, я свидетельство о его смерти принесла, посмотрите. И свекровь моя рядом покоится. О-ой, эта еще той стервой была! Ее даже Ваня бил, не смотрел, что мать. А теперь вот у него инсульт случился. Уже не ходит совсем. И рука не работает. Но у нас сосед есть, Пантелей Ефимыч, ветеран войны, он с 1924 года. Ваня его давно знает, мы договорились. Я на минуточку к вам выбежала, потому что никто помочь нам не хочет. А Ваня мой один в квартире лежит, меня ждет, бедненький. Он решил мне половину квартиры подарить. Сам решил, я не просила, не думайте! Мы с ним опять расписались. Вот свидетельство о браке. Так что, не сомневайтесь, я ему законная жена. А если Вам всю нашу жизнь рассказать, так заплачете, ей Богу! Я человек верующий. Помогите, Христа ради!
Нотариус, пожилая интеллигентная женщина, терпеливо слушала посетительницу, пытаясь выловить из потока ее слов смысл и причину нашего прихода. Это было нелегко. Она посмотрела на меня и, улучив момент, когда Анна Денисовна замолчала на секунду, чтобы сделать вздох, спросила:
- Вы риелтор?
- Да.
- Объясните, пожалуйста, что от меня хотят.
- Вызов на дом. Парализованный человек хочет подарить долю в квартире своей жене. Сам писать не может, придется привлекать рукоприкладчика. Надо оформить доверенность на сбор документов на мое имя, сопутствующие заявления, составить договор дарения в ППФ, и отдать на регистрацию.
- Какой мне смысл делать ППФ? - усмехнусь нотариус.
- Многие нотариусы делают.
- Я не делаю.
- Хорошо, пусть будет нотариальная форма. А зарегистрировать через Вас можно?
- Договор, подписанный рукоприкладчиком?! - мне показалось, что Виолетта Генриховна мысленно покрутила пальцем у виска, - НЕТ! На дом я приду. Все, что надо сделаю. Но регистрировать будете сами.
- Значит, не забудьте вписать в доверенность право на регистрацию, - я подала ей ксерокопии необходимых бумаг.
Она просмотрела их, кое-что уточнила и повернулась к Анне Денисовне:
- Мне придется приходить два раза. Сначала, чтобы сделать доверенность, а потом, чтобы подписать договор дарения. Вы понимаете, что вам придется два раза платить за вызов?
- Да-да-да…., - тут же затараторила клиентка, - Я могу Вам даже двойную цену заплатить, только сделайте побыстрее, пожалуйста. Когда Ивана Борисовича из райисполкома уволили…
- Все! - поставила точку в разговоре нотариус, - Послезавтра вечером приду. До свидания.
Сославшись на занятость, от посещения больного в тот день я увильнула.
К приходу нотариуса Иван Борисович был наряжен в трико и футболку, гладко выбрит и причесан. Даже зубной протез надел. Он сидел на кровати перед телевизором, по которому шел мультик про трех поросят.
- Нам не страшен серый волк! - орали они на весь дом.
- Что это Вы, Иван Борисович, совсем в детство впадаете? - улыбнулась я ему, поздоровавшись, и самолично приглушила звук, - Когда ни приду, все мультики смотрите. Нет, чтобы музыку послушать, да на девушек в клипах полюбоваться….
- Ааа-нкка вкл-ю-чча-ет - пожаловался он, - Я-аа сса-ам н-нне ммо-ггу-у.
Анна Денисовна, стоя в дверях за его спиной, шутливо погрозила мне маленьким кулачком. Но глаза у нее при этом были далеко не веселые.
- В чем дело, Ань? Я что-то не то сказала? - спросила я, выйдя к ней в коридор.
- Хватит, что он всю жизнь на баб пялился, - резко ответила она, - Теперь до конца жизни на зверушек смотреть будет!
- А что это за канал такой?
- Какой канал? - насмешливо сказала Анна Денисовна, - Специально кассет с мультяшками для любимого мужа накупила. Где же нотариус-то?
- Подойдет, еще рано. А где Ваш рукоприкладчик?
- Договорились, что я его позову, когда надо будет. Пять тысяч потребовал, сморчок!
- ЗА ЧТО????
- За беспокойство. Сказал, я не мальчик, по звонку бежать.
- Он что, далеко живет?
- Этажом ниже.
- Ндааа… деловые нынче дедушки пошли.
- А то!
- Ох, в копеечку тебе этот договор влетит! - посочувствовала я.
- Да фиг с ним! - обреченно ответила Анна Денисовна, - Лишь бы получилось!
Нотариус пришла на полтора часа позже, чем обещала.
Иван Борисович успел несколько раз обессилено прилечь и опять подняться. Пока Виолетта Генриховна раскладывала свои бумаги, появился древний старичок Пантелей Ефимович. Он с любопытством оглядывался, прислушивался и принюхивался. Видно было, что впервые к соседу в дом попал.
- Иван Борисович, Вы знаете, кто я? - спросила нотариус.
Тот, с горловым клекотом и рычанием, но ответил.
- Как вас зовут? Когда Вы родились? Какой сегодня день? - продолжала нотариус, - Зачем Вы меня позвали? Хотите подарить половину квартиры? Кому? Кем доводится Вам Анна Денисовна? Кому Вы доверяете провести сделку?
С трудом произнося слова, на вопросы Иван Борисович, тем не менее, отвечал не задумываясь. Болезнь почти лишила его речи, но не тронула мозг.
- Вы совсем не можете писать? - спросила Виолетта Генриховна.
- Рру-ккаа - подвигал перед ней правой рукой Иван Борисович, показывая негнущиеся пальцы.
- Может, все-таки попробуете? - настаивала нотариус, - Дайте ему лист бумаги!
- Да не сможет он ничего написать, - укоризненно сказала Анна Денисовна, но бумагу на стол положила и ручку мужу в пальцы вставила.
- Напишите свою фамилию, имя и отчество, - велела нотариус.
И, неожиданно для всех, Иван Борисович относительно хорошо выполнил задание. Линии дрожали, буквы были угловатыми и заваливались то вправо, то влево, но все было читаемо.
- Ну, вот! - удовлетворенно хмыкнула Виолетта Генриховна, - Что же Вы мне голову морочите? Зачем Вам рукоприкладчик?
Старичок тревожно заерзал.
- Неужели пять тысяч уплывут из-за этой вредной, дотошной тетки? - легко читалось на его сморщенном лице.
- Что делать будем? - спросила нотариус, - Я же доверенность с участием рукоприкладчика приготовила.
- Приготовили, так давайте подписывать! Нам каждый день дорог, - ответила Анна Денисовна, чем очень обрадовала Пантелея Ефимовича. Он посветлел всеми морщинками, заулыбался и с достоинством поставил свою подпись под доверенностью.
- Пока все! - поднялась Виолетта Генриховна, - Соберете необходимые документы, приносите, продолжим.
- Вам что-то нужно, кроме справки о стоимости квартиры? - на всякий случай уточнила я (лет семь не видела нотариальных договоров).
- Возьмите еще кадастровый паспорт, поэтажный план, экспликацию, ЕГРП, справку о содержании правоустанавливающих документов и выписку из домовой книги, - ошарашила меня нотариус.
- ЗАЧЕМ???? - я смотрела на Виолетту Генриховну, как на инопланетянку, - Эти документы не нужны для регистрации договора дарения.
- А для составления нотариального договора нужны, - спокойно ответила она.
- В таком случае, нам проще сделать ППФ…- задумалась я.
- Не пойдет, - ответила нотариус, - Договор должен быть подписан так же, как доверенность. ППФ рукоприкладчик подписывать не может.
- Да, верно, - согласилась я, - Ну, надо, так надо! Через неделю все соберу. Может, давайте сразу назначим день встречи?
- Вот, сначала соберите, принесите мне все, потом и договоримся, - с мудростью Тортиллы произнесла Виолетта Генриховна, - Не забывайте, Новый Год на носу!
-Погоди минутку! - сказала Анна Денисовна, проводив нотариуса, - Мужикам пиво дам и поговорим.
- Пантелей Ефимович - елейным голоском обратилась она к старичку, - Посидите с Ваней немного, а то он совсем людей не видит. У меня пиво с рыбкой есть!
Она открыла холодильник и достала банку пива. Потом из шкафа - другую. Показала мне пальцем на «ноль градусов» на этикетке, подмигнула молча и умчалась в комнату.
- Вот, это Вам, холодненького, а Ване теплого, чтобы не простыл. Вот сушеная рыбка, вы уж сами разделывайте, а Ване я хвостик дам.
Комната отражалась в зеркале встроенного шкафа.
Я видела, как Анна Денисовна, пристроила открытую банку с нулевым пивом среди подушек, сунула в нее пластмассовую трубочку, другой ее конец - лежащему на боку мужу в уголок рта. Вложила в три его рабочих пальца хвост от сушеной воблы. Старик сидел напротив, за журнальным столиком и, прихлебывая пиво, говорил и говорил соседу что-то необязательное, что всегда говорят больным людям из вежливости.
- Уфф! Ну, Слава Богу! - вернулась на кухню Анна Денисовна, - Давай я тебе деньги на расходы дам. Как думаешь, успеем к Новому Году?
- Думаю, успеем! - ответила я.
У меня явно был период необоснованной уверенности. Я даже не догадывалась, что приключения только начинаются.
II. Ноябрь 2011 год.
Похудевший, но все равно огромный, Иван Борисович лежал на ортопедической кровати, застеленной белоснежным бельем, уставившись бессмысленным взглядом в пространство. Под кроватью стояла сверкающая эмалированными боками утка, на спинке висели накрахмаленные салфетки. Напротив, на старенькой тумбочке стоял такой же древний телевизор, по которому шел мультик про Простоквашино.
- Эт-то что еще за народное творчество? - громко спрашивал кот Матроскин, и голос Табакова, отражаясь от стен полупустой квартиры, метался под потолком, бился в наглухо закрытые и зашторенные окна, резал слух.
Анна Денисовна мелкими шажками подбежала к телевизору и убавила громкость почти до нуля:
- Ванечка, - нагнулась она к мужу и ласково потеребила его за плечо, - Наталья Михайловна пришла.
- Здравствуйте, - я присела на ободранный деревянный стул у кровати и спросила с напускной веселостью, - Риелтора вызывали?
Мужчина с трудом повернул ко мне голову, посмотрел круглыми, совиными глазами, мигнул пару раз по-птичьи. Узнал:
- Дд-аааа, - квакнул Иван Борисович, широко раскрыв беззубый рот (протезы мокли в стакане на подоконнике), - Зз-дрр-ас-рстт-ттри.
Он откинул здоровой рукой одеяло, оставшись в просторных трусах на разовой пеленке, и сделал попытку подняться. Левая рука не двигалась, ноги не слушались.
- Ты сесть хочешь, да? - поспешила к нему на помощь жена, - Сейчас, миленький!
Она свесила его безвольные ноги с края кровати и с силой потянула за руку:
- Д-давай, Ваня! - худенькая, маленькая женщина была похожа в этот момент на муравьишку, волокущего мертвого майского жука. Тело в три раза больше, чем ее собственное, тяжело поднялось и приняло вертикальное положение. Анна Денисовна, придерживая мужа одной рукой, другой ловко зафиксировала его подушками. Трусы, давно ставшие великими на пару размеров, сбились, и наружу вывалилось то, что осталось от когда-то мощного мужского достоинства Ивана Борисовича.
- Ой! - смутилась Анна Денисовна и прикрыла срам мужа уголком одеяла.
- Ид-дди н-наа ххе-кхе-херррр! - оттолкнул он ее костлявой рукой, и сбросил одеяло, - Он-на св-ввоя!
- Нет, ну вы посмотрите на него! - всплеснула руками скорее с восторгом, чем возмущенно, женщина и, укоризненно ворча, попыталась поправить трусы на муже, - Так же некрасиво, Ваня!
- Ммо-ллр-ччи-ии! - Иван Борисович хотел привычно стукнуть кулаком. Но из пяти пальцев два были парализованы, складываться в кулак они отказались. Скрюченная рука шмякнулась на выцветшую полировку журнального столика и беспомощно задрожала. На глазах мужчины выступили злые слезы. Он захрипел, закашлялся, захлебнулся слюной, изо рта пошла пена, из носа потекли два бесцветных ручейка.
- Сейчас, Ванечка, сейчас мой хороший, - встревоженной птицей метнулась к нему жена, на лету схватив со спинки кровати салфетку, - Давай слюнки с сопельками вытрем. Давай морсика кисленького попьем. Вот так, миленький. Вот так….
Иван Борисович молча, раздраженно отталкивал ее заботливые руки.
Мне стало не по себе. Тихо встав со стула, я ретировалась на кухню.
Через несколько минут на всю квартиру запела мама дяди Федора, а ко мне пришла посеревшая Анна Денисовна с опущенными плечами.
- Уложила, - сказала она устало, - Пусть поспит.
- Как же он заснет с такой громкостью?! - удивилась я, - Ты бы хоть соседей, если не мужа, пожалела.
- А! - отмахнулась Анна Денисовна, - Ваня привык под телевизор спать, а соседи сами дрель включали, когда ремонт делали.
- Железная логика! - улыбнулась я, - Ладно, рассказывай, что тут у вас происходит.
- Ваня хочет на меня половину квартиры перевести.
- Интересно. Почему половину, а не всю?
- Он так решил. Это не обсуждается.
- Ну, хорошо. А я-то вам зачем? Вызови нотариуса, он все сделает.
- Я же не могу Ваню одного надолго оставлять. Кто мне документы соберет?
- Да вам для отчуждения доли всего-то надо выписку из домовой книги взять. В соседний корпус, в ЕГРЦ сбегать - пять минут. Ты же в магазин ходишь как-то? - продолжала недоумевать я.
- Мне не дадут, - сказала Анна Денисовна.
- Как это «не дадут»?! - уставилась я на нее, - Ты же в квартире прописана. Или нет?
- Прописана, - кивнула она, - Не дают. Уже пыталась.
- Бред какой-то! Почему не дают?
- У них там какая-то пометка стоит о запрещении выдавать любые документы на нашу квартиру.
- Да кто мог запретить выдавать выписку?!
- Ваня. Кто ж еще! - раздраженно сказала Анна Денисовна, - Ты ж его знаешь! Всю жизнь куда-то писал, куда-то звонил…. А теперь вот проблемы.
- Н-да… с вами не соскучишься.
- Надо найти нотариуса, который сделает доверенность и договор с участием рукоприкладчика, - уверенно сказала Анна Денисовна. Видно было, что решение не раз обдумано и принято безоговорочно.
- Думаешь, Иван Борисович сам никак не сможет подписать?
- Да ты, что?! - возмутилась она, - Не видела его, что ли?! Конечно, не сможет! Я уже договорилась с соседом, чтобы выступил рукоприкладчиком. Ваня его хорошо знает, доверяет, как и тебе. Ищи нотариуса.
- Ты хоть представляешь, во сколько тебе это обойдется? - спросила я.
- А что делать? - вопросом на вопрос ответила Анна Денисовна, - Зато буду уверена, что собственный кусок крыши над головой есть.
- Тоже правильно, - согласилась я, - А давно это с ним?
- Сейчас покажу, - достала она откуда-то пухлую папку, - Вот, смотри, первая выписка из больницы январская - это когда я сама его в больницу повезла. Так…Договор купли-продажи…. Наше свидетельство о браке…. Ага, вот вторая выписка, это когда Ваня в марте упал в подъезде, и его скорая забрала.
- Стоп, стоп! - осторожно потянула я розовый листок из беспорядочной кучи бумаг, - Какое свидетельство? Вы что, опять в зарегистрированном браке?!
- А я тебе не сказала? - довольно улыбнулась Анна Денисовна, - Как только Ваня в марте из больницы вышел, так в тот же день и расписались.
- Обалдеть! Как это ты его уговорила? - поразилась я.
- Сам предложил, - чуть обиженно ответила женщина, - Понял, что дальше еще хуже будет, говорит, что ж ты с чужим мужиком нянчишься? Пошли в ЗАГС!
- Я за тебя очень рада, Аня, - искренне сказала я, - Но, в таком случае, зачем вся эта канитель с квартирой?! Ты же теперь единственная наследница первой очереди, насколько я знаю. Или у Ивана Борисовича дети есть где-нибудь?
- Нет у него никого, кроме меня, - уверенно сказала Анна Денисовна, - Но боюсь, что какое-нибудь завещание вынырнет. Мало ли на кого он мог его по пьяни написать, пока я в Сибири была! Сам не помнит ничего, но ведь мог?
- Мог, - вынуждена была согласиться я, - Алкашей с квартирой редко не замечают. Наверняка тут вокруг него хороводы водили.
- Во-от! - обрадовалась Анна Денисовна, - Теперь ты меня понимаешь? Так что ищи скорее нотариуса. Ваньке с каждым днем все хуже, надо успеть до Нового года. Успеем?
- Конечно, успеем, - уверенно ответила я.
Зря я была так уверена.
Проблемы начались сразу.
Два дня я сидела с утра до вечера у компьютера и телефона.
Несмотря на то, что многие нотариусы в Москве выезжают на дом к клиентам, связываться с рукоприкладчиком никто не хотел.
К тому же девушка, которая всегда регистрировала мои договора, сказала, что в таком случае обычная сумма увеличится в пять-семь раз.
На третий день я позвонила Анне Денисовне, чтобы отчитаться в своих неуспехах. Она прореагировала спокойно, словно ждала такого результата:
- Недалеко от нас есть нотариус. Мы с Ваней не раз у нее были. Может, к ней сходить?
- Сходи, раз знакома.
- Неее, давай вместе, а? Ну, пожа-а-алуйста, - по-детски заныла клиентка, - И Ваня тебя видеть хочет. Сможешь завтра?
- Смогу, - неохотно согласилась я. Мне совершенно не хотелось ехать. Не к нотариусу, нет, к Ивану Борисовичу. Жутковато видеть в таком состоянии человека, которого знала полным сил.
- Нет, ну это ж надо! Ведь есть закон насчет рукоприкладчика, это ж не мы придумали! И почему это так трудно сделать?! - сидя в приемной нотариуса, громко возмущалась Анна Денисовна, - Безобразие! Форменное безобразие и беззаконие! Надо обязательно идти на выборы, чтобы Путина опять не выбрали!
- Путин-то тут при чем? - пыталась я урезонить клиентку, - Нотариусы отвечают за любую, выданную ими бумагу, своим имуществом. Они просто боятся связываться со всякой мутью.
- Как это при чем? Был бы он хорошим руководителем, дал бы распоряжение, чтобы не нарушали закон.
- Аня, кто его нарушает в данном случае? Нотариусы, по сути, частные предприниматели. Никто не хочет потерять лицензию, попав в неприятную историю. Они же не знакомы ни с тобой, ни с Иваном Борисовичем, ни с рукоприкладчиком. Ради чего им рисковать? На посторонний взгляд все, действительно, выглядит очень подозрительно.
- Чего тут подозрительного? - гнула свою линию, обиженная на всех нотариусов сразу, женщина, - Мы уже сорок лет с Ваней живем! А КАК живем, никого не касается! Есть закон, значит, его должны исполнять!
Спорить и что-то объяснять было бесполезно.
Как только подошла наша очередь, Анна Денисовна мгновенно преобразилась. Грозное возмущение как рукой сняло. Она согнулась в просящем, уничижительном поклоне и, жалко улыбаясь, засеменила к столу нотариуса, на ходу вытаскивая из полиэтиленового пакета бумаги:
- Здравствуйте, Виолетта Генриховна, Вы меня помните? - умоляющей скороговоркой тихо-тихо зазвучал ее голосок, - Мы прошлой осенью с мужем у Вас были, с Иваном Борисовичем. Он сейчас заболел. Вы ему тогда говорили, что же это он меня обижает. А он сказал, что это не ваше дело. Вспомнили, да? Мы с ним сорок лет прожили. Вот выписка из домовой книги, мы из Северного округа сюда переехали. Видите, и там вместе прописаны были. Вот, Наталья Михайловна квартиру тут для нас нашла. Хорошую. На кухне моя кушеточка поместилась. Здесь, на местном кладбище сыночек наш похоронен. Ему, родненькому, всего шестнадцать годочков было. Вот, я свидетельство о его смерти принесла, посмотрите. И свекровь моя рядом покоится. О-ой, эта еще той стервой была! Ее даже Ваня бил, не смотрел, что мать. А теперь вот у него инсульт случился. Уже не ходит совсем. И рука не работает. Но у нас сосед есть, Пантелей Ефимыч, ветеран войны, он с 1924 года. Ваня его давно знает, мы договорились. Я на минуточку к вам выбежала, потому что никто помочь нам не хочет. А Ваня мой один в квартире лежит, меня ждет, бедненький. Он решил мне половину квартиры подарить. Сам решил, я не просила, не думайте! Мы с ним опять расписались. Вот свидетельство о браке. Так что, не сомневайтесь, я ему законная жена. А если Вам всю нашу жизнь рассказать, так заплачете, ей Богу! Я человек верующий. Помогите, Христа ради!
Нотариус, пожилая интеллигентная женщина, терпеливо слушала посетительницу, пытаясь выловить из потока ее слов смысл и причину нашего прихода. Это было нелегко. Она посмотрела на меня и, улучив момент, когда Анна Денисовна замолчала на секунду, чтобы сделать вздох, спросила:
- Вы риелтор?
- Да.
- Объясните, пожалуйста, что от меня хотят.
- Вызов на дом. Парализованный человек хочет подарить долю в квартире своей жене. Сам писать не может, придется привлекать рукоприкладчика. Надо оформить доверенность на сбор документов на мое имя, сопутствующие заявления, составить договор дарения в ППФ, и отдать на регистрацию.
- Какой мне смысл делать ППФ? - усмехнусь нотариус.
- Многие нотариусы делают.
- Я не делаю.
- Хорошо, пусть будет нотариальная форма. А зарегистрировать через Вас можно?
- Договор, подписанный рукоприкладчиком?! - мне показалось, что Виолетта Генриховна мысленно покрутила пальцем у виска, - НЕТ! На дом я приду. Все, что надо сделаю. Но регистрировать будете сами.
- Значит, не забудьте вписать в доверенность право на регистрацию, - я подала ей ксерокопии необходимых бумаг.
Она просмотрела их, кое-что уточнила и повернулась к Анне Денисовне:
- Мне придется приходить два раза. Сначала, чтобы сделать доверенность, а потом, чтобы подписать договор дарения. Вы понимаете, что вам придется два раза платить за вызов?
- Да-да-да…., - тут же затараторила клиентка, - Я могу Вам даже двойную цену заплатить, только сделайте побыстрее, пожалуйста. Когда Ивана Борисовича из райисполкома уволили…
- Все! - поставила точку в разговоре нотариус, - Послезавтра вечером приду. До свидания.
Сославшись на занятость, от посещения больного в тот день я увильнула.
К приходу нотариуса Иван Борисович был наряжен в трико и футболку, гладко выбрит и причесан. Даже зубной протез надел. Он сидел на кровати перед телевизором, по которому шел мультик про трех поросят.
- Нам не страшен серый волк! - орали они на весь дом.
- Что это Вы, Иван Борисович, совсем в детство впадаете? - улыбнулась я ему, поздоровавшись, и самолично приглушила звук, - Когда ни приду, все мультики смотрите. Нет, чтобы музыку послушать, да на девушек в клипах полюбоваться….
- Ааа-нкка вкл-ю-чча-ет - пожаловался он, - Я-аа сса-ам н-нне ммо-ггу-у.
Анна Денисовна, стоя в дверях за его спиной, шутливо погрозила мне маленьким кулачком. Но глаза у нее при этом были далеко не веселые.
- В чем дело, Ань? Я что-то не то сказала? - спросила я, выйдя к ней в коридор.
- Хватит, что он всю жизнь на баб пялился, - резко ответила она, - Теперь до конца жизни на зверушек смотреть будет!
- А что это за канал такой?
- Какой канал? - насмешливо сказала Анна Денисовна, - Специально кассет с мультяшками для любимого мужа накупила. Где же нотариус-то?
- Подойдет, еще рано. А где Ваш рукоприкладчик?
- Договорились, что я его позову, когда надо будет. Пять тысяч потребовал, сморчок!
- ЗА ЧТО????
- За беспокойство. Сказал, я не мальчик, по звонку бежать.
- Он что, далеко живет?
- Этажом ниже.
- Ндааа… деловые нынче дедушки пошли.
- А то!
- Ох, в копеечку тебе этот договор влетит! - посочувствовала я.
- Да фиг с ним! - обреченно ответила Анна Денисовна, - Лишь бы получилось!
Нотариус пришла на полтора часа позже, чем обещала.
Иван Борисович успел несколько раз обессилено прилечь и опять подняться. Пока Виолетта Генриховна раскладывала свои бумаги, появился древний старичок Пантелей Ефимович. Он с любопытством оглядывался, прислушивался и принюхивался. Видно было, что впервые к соседу в дом попал.
- Иван Борисович, Вы знаете, кто я? - спросила нотариус.
Тот, с горловым клекотом и рычанием, но ответил.
- Как вас зовут? Когда Вы родились? Какой сегодня день? - продолжала нотариус, - Зачем Вы меня позвали? Хотите подарить половину квартиры? Кому? Кем доводится Вам Анна Денисовна? Кому Вы доверяете провести сделку?
С трудом произнося слова, на вопросы Иван Борисович, тем не менее, отвечал не задумываясь. Болезнь почти лишила его речи, но не тронула мозг.
- Вы совсем не можете писать? - спросила Виолетта Генриховна.
- Рру-ккаа - подвигал перед ней правой рукой Иван Борисович, показывая негнущиеся пальцы.
- Может, все-таки попробуете? - настаивала нотариус, - Дайте ему лист бумаги!
- Да не сможет он ничего написать, - укоризненно сказала Анна Денисовна, но бумагу на стол положила и ручку мужу в пальцы вставила.
- Напишите свою фамилию, имя и отчество, - велела нотариус.
И, неожиданно для всех, Иван Борисович относительно хорошо выполнил задание. Линии дрожали, буквы были угловатыми и заваливались то вправо, то влево, но все было читаемо.
- Ну, вот! - удовлетворенно хмыкнула Виолетта Генриховна, - Что же Вы мне голову морочите? Зачем Вам рукоприкладчик?
Старичок тревожно заерзал.
- Неужели пять тысяч уплывут из-за этой вредной, дотошной тетки? - легко читалось на его сморщенном лице.
- Что делать будем? - спросила нотариус, - Я же доверенность с участием рукоприкладчика приготовила.
- Приготовили, так давайте подписывать! Нам каждый день дорог, - ответила Анна Денисовна, чем очень обрадовала Пантелея Ефимовича. Он посветлел всеми морщинками, заулыбался и с достоинством поставил свою подпись под доверенностью.
- Пока все! - поднялась Виолетта Генриховна, - Соберете необходимые документы, приносите, продолжим.
- Вам что-то нужно, кроме справки о стоимости квартиры? - на всякий случай уточнила я (лет семь не видела нотариальных договоров).
- Возьмите еще кадастровый паспорт, поэтажный план, экспликацию, ЕГРП, справку о содержании правоустанавливающих документов и выписку из домовой книги, - ошарашила меня нотариус.
- ЗАЧЕМ???? - я смотрела на Виолетту Генриховну, как на инопланетянку, - Эти документы не нужны для регистрации договора дарения.
- А для составления нотариального договора нужны, - спокойно ответила она.
- В таком случае, нам проще сделать ППФ…- задумалась я.
- Не пойдет, - ответила нотариус, - Договор должен быть подписан так же, как доверенность. ППФ рукоприкладчик подписывать не может.
- Да, верно, - согласилась я, - Ну, надо, так надо! Через неделю все соберу. Может, давайте сразу назначим день встречи?
- Вот, сначала соберите, принесите мне все, потом и договоримся, - с мудростью Тортиллы произнесла Виолетта Генриховна, - Не забывайте, Новый Год на носу!
-Погоди минутку! - сказала Анна Денисовна, проводив нотариуса, - Мужикам пиво дам и поговорим.
- Пантелей Ефимович - елейным голоском обратилась она к старичку, - Посидите с Ваней немного, а то он совсем людей не видит. У меня пиво с рыбкой есть!
Она открыла холодильник и достала банку пива. Потом из шкафа - другую. Показала мне пальцем на «ноль градусов» на этикетке, подмигнула молча и умчалась в комнату.
- Вот, это Вам, холодненького, а Ване теплого, чтобы не простыл. Вот сушеная рыбка, вы уж сами разделывайте, а Ване я хвостик дам.
Комната отражалась в зеркале встроенного шкафа.
Я видела, как Анна Денисовна, пристроила открытую банку с нулевым пивом среди подушек, сунула в нее пластмассовую трубочку, другой ее конец - лежащему на боку мужу в уголок рта. Вложила в три его рабочих пальца хвост от сушеной воблы. Старик сидел напротив, за журнальным столиком и, прихлебывая пиво, говорил и говорил соседу что-то необязательное, что всегда говорят больным людям из вежливости.
- Уфф! Ну, Слава Богу! - вернулась на кухню Анна Денисовна, - Давай я тебе деньги на расходы дам. Как думаешь, успеем к Новому Году?
- Думаю, успеем! - ответила я.
У меня явно был период необоснованной уверенности. Я даже не догадывалась, что приключения только начинаются.