О практике ведения следствия в органах МГБ
Просматривая справочник "Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991", (Москва, 2003 г.) наткнулся на один интересный и познавательный документ. Это письмо министра государственной безопасности СССР В.С.Абакумова И.В.Сталину о практике ведения следствия в органах МГБ.
В связи с тем, что в журнале содержится много материалов этого ведомства, и в частности, протоколов допросов арестованных участников антисоветского подполья, думаю, эта информация будет интересной.
Как правило, оппоненты, не имея возможности опровергнуть материал по сути, в качестве единственного контраргумента выдвигают тезис об "упырях из ЧеКа", которые методом пыток и издевательств получали от "повстанцев" признательные показания.
На самом деле, это не совсем так. В 40-х годах в следственной практике органов госбезопасности действительно использовались методы физического воздействия, но носили они чрезвычайно редкий характер и применялись строго над определённой категорией арестованных и с санкции министра или начальника областного УМГБ.
Вместе с тем, в арсенале советских чекистов имелось множество других методов, благодаря которым следствие получало всю необходимую информацию. И, прежде всего, это оперативное мастерство, умение вести допрос, знание психологии подследственного и умело собранная доказательная база его вины.
Вся эта информация детально изложена в письме Виктора Семёновича, посему настоятельно советую его внимательно изучить.
К слову, письмо датировано 17 июля 1947 г., т.е. относится к периоду, когда борьба с вооружённым подпольем на западных границах Союза ССР была всецело передана в ведение органов МГБ.
17 июля 1947 г.
Сов. секретно
Товарищу СТАЛИНУ И. В.
Докладываю о сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья.
1. Перед арестом преступника предусматриваются мероприятия, обеспечивающие внезапность производства ареста - в целях:
а) предупреждения побега или самоубийства;
б) недопущения попытки поставить в известность сообщников;
в) предотвращения уничтожения уликовых данных.
При аресте важного государственного преступника, когда необходимо скрыть его арест от окружающих или невозможно одновременно произвести арест его сообщников, чтобы не спугнуть их и не дать им возможности улизнуть от ответственности или уничтожить уликовые данные, - производится секретный арест на улице или при каких-либо других специально придуманных обстоятельствах.
2. При аресте преступника изымаются:
а) личные документы;
б) переписка, фотоснимки, записи адресов и телефонов, по которым можно изучить круг и характер личных связей арестованного;
в) множительные аппараты, средства тайнописи, пароли, шифры, коды, оружие, взрывчатые, отравляющие и ядовитые вещества;
г) секретные и официальные документы, не подлежащие хранению на квартире;
д) антисоветские листовки, платформы, книги, дневники, письма и другие документы, которые могут помочь в изобличении преступника.
Для захвата связей преступника, в необходимых случаях на квартире арестованного как во время операции по аресту, так и после ее, организуется чекистская засада, которая, находясь там, впускает в квартиру всех пришедших и в последующем оперативно их проверяет.
В ряде случаев аресты проводятся с участием оперативного работника, который вел разработку преступника до его ареста, и следователя, которому поручено вести следствие, с тем, чтобы они, зная особенности дела, могли обнаружить во время обыска уликовые материалы для использования их в разоблачении преступника.
Во всех случаях совершения террористических актов и диверсий, появления антисоветских листовок, хищения и пропажи особо важных государственных секретных документов, - следователь и оперативные работники выезжают для личного осмотра и фотографирования места происшествия, обнаружения следов и доказательств преступления, выявляют всех очевидцев для их допроса и немедленно принимают меры к поимке преступников.
Производятся секретные обыски, выемки и фотографирование документов, изобличающих арестованных в совершенных ими преступлениях.
Такие мероприятия производятся, главным образом, когда обстановка не позволяет произвести гласный обыск. Например: на квартире у иностранного разведчика, пользующегося правом экстерриториальности.
В необходимых случаях, еще до ареста преступник секретно фотографируется со своими шпионскими и вражескими связями с тем, чтобы во время допроса этими документами изобличить его в практической преступной деятельности.
3. Следователь, принявший дело к производству, тщательно изучает все имеющиеся агентурные, следственные и иные материалы, послужившие основанием к аресту, а также вещественные доказательства, личные документы, переписку и другие предметы, изъятые при обыске, в целях использования всех этих данных в следствии.
Специально проверяется одежда арестованных, а также изъятые у них при обыске подозрительные вещи с целью обнаружения тайника.
При аресте переброшенных на территорию СССР иностранными разведками шпионов, диверсантов и террористов, изъятые у них документы и подозрительные записи проверяются в специальных лабораториях МГБ для обнаружения тайнописи, условных знаков, паролей, а также установления не пропитаны ли эти документы отравляющими или ядовитыми веществами.
4. При допросе арестованного следователь стремится добиться получения от него правдивых и откровенных показаний, имея ввиду не только установление вины самого арестованного, но и разоблачение всех его преступных связей, а также лиц, направлявших его преступную деятельность и их вражеские замыслы.
С этой целью следователь на первых допросах предлагает арестованному рассказать откровенно о всех совершенных преступлениях против советской власти и выдать все свои преступные связи, не предъявляя в течение некоторого времени, определяемого интересами следствия, имеющихся против него уликовых материалов.
При этом следователь изучает характер арестованного, стараясь:
в одном случае, расположить его к себе облегчением режима содержания в тюрьме, организацией продуктовых передач от родственников, разрешением чтения книг, удлинением прогулок и т. п.;
в другом случае - усилить нажим на арестованного, предупреждая его о строгой ответственности за совершенное им преступление, в случае непризнания вины;
в третьем случае - применить метод убеждения с использованием религиозных убеждений арестованного, семейных и личных привязанностей, самолюбия, тщеславия и т. д.
Когда арестованный не дает откровенных показаний и увертывается от прямых и правдивых ответов на поставленные вопросы, следователь в целях нажима на арестованного использует имеющиеся в распоряжении органов МГБ компрометирующие данные из прошлой жизни и деятельности арестованного, которые последний скрывает.
Иногда для того, чтобы перехитрить арестованного и создать у него впечатление, что органам МГБ все известно о нем, следователь напоминает арестованному отдельные интимные подробности из его личной жизни, пороки, которые он скрывает от окружающих и др.
5. Уликовые данные, которыми располагает следствие, как правило, вводятся в допрос постепенно с тем, чтобы не дать возможности арестованному узнать степень осведомленности органов МГБ о его преступной деятельности.
При этом следователь учитывает психологическое состояние арестованного и в наиболее благоприятный, с этой точки зрения, момент предъявляет арестованному уликовые данные.
В качестве уликовых данных органы МГБ чаще всего пользуются:
а) показаниями других арестованных и свидетелей;
б) материалами, изъятыми при обыске у арестованного: перепиской, записями, книгами, фотографиями и другими вещественными доказательствами;
в) заключениями экспертов;
г) данными, полученными от агентуры, наружного наблюдения, оперативной техники и иным путем.
6. Для того, чтобы сбить арестованного с позиции голого отрицания своей вины, в процессе следствия практикуются очные ставки, причем в ряде случаев очные ставки проводятся лишь по одному какому-либо вопросу с тем, чтобы только уличить арестованного во лжи и использовать этот момент для разматывания дела.
7. В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие, либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей.
К этим мерам относятся:
а) перевод в тюрьму с более жестким режимом, где сокращены часы сна и ухудшено содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд;
б) помещение в одиночную камеру;
в) лишение прогулок, продуктовых передач и права чтения книг;
г) водворение в карцер сроком до 20 суток.
Примечание: В карцере, кроме привинченного к полу табурета и койки без постельных принадлежностей, другого оборудования не имеется; койка для сна предоставляется на 6 часов в сутки; заключенным, содержащимся в карцере, выдается на сутки только 300 гр. хлеба и кипяток и один раз в 3 дня горячая пища; курение в карцере запрещено.
8. В отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия.
В центре - с санкции руководства МГБ СССР.
На местах - с санкции министров государственной безопасности республик и начальников краевых и областных Управлений МГБ.
9. В целях проверки искренности поведения арестованных на следствии, правдоподобности их показаний и для более полного разоблачения их, практикуется подсада в камеру к арестованным агентов МГБ и организуется техника секретного подслушивания в камере.
В качестве внутрикамерных агентов используются арестованные, чистосердечно рассказавшие о своих преступлениях, а также осужденные на небольшие сроки.
Арестованные и осужденные, привлекаемые в качестве внутрикамерных агентов, предварительно проверяются через другую агентуру и при помощи техники секретного подслушивания.
В некоторых случаях для внутрикамерной разработки арестованных практикуется подсада в камеру под видом арестованных - сотрудников МГБ или агентов с воли.
10. В следственной практике органов МГБ придается большое значение характеру совершенного преступления.
Так, допрос шпионов ведется не только в направлении выявления всей агентуры иностранных разведок, но и каналов проникновения разведчиков на советскую территорию и в интересующие их объекты, характера полученных заданий и способов их выполнения, методов и средств подрывной деятельности иностранных разведок против СССР.
По делам террористов и диверсантов особое внимание уделяется тщатель¬ному выявлению вдохновителей и сообщников преступления, изучению способов и методов совершения преступления, выявлению и установлению лиц, снабдивших преступников адресами, планами домов и квартир, данными о передвижениях руководителей партии и правительства, схемами военных и промышленных предприятий, оружием, взрыввеществами и др.
По делам участников вражеских организаций и групп прежде всего выявляется политическое направление, связи с иностранными разведками или с заграничными антисоветскими белогвардейскими центрами, средства и способы размножения и распространения вражеской литературы, места хранения оружия, взрывчатых веществ, сборищ, явки, пароли и т. п.
11. В процессе всего следствия следователь устанавливает личность арестованного и проверяет его прошлую деятельность.
В этих целях проверяется подлинность изъятых при обыске документов, удостоверяющих личность арестованного, а также правдоподобность его показаний путем направления запросов по всем местам прежнего жительства и работы.
Кроме того, по месту жительства родственников и знакомых арестованного направляется его фотокарточка для опознания.
Также производится в необходимых случаях личное опознание арестованного знающими его лицами из числа других арестованных и свидетелей.
12. Показания арестованных всесторонне документируются и проверяются посредством сопоставления с остальными имеющимися в следственном деле документами и агентурными материалами, допроса других обвиняемых и свидетелей, получения в необходимых случаях заключения экспертизы, сбора новых письменных и иных доказательств, розыска и установки проходящих по показаниям лиц и других оперативно-следственных действий. В необходимых случаях следователь передает показания арестованных в оперативные отделы МГБ для проверки их через агентуру.
13. В целях наиболее полного раскрытия преступления органы МГБ, наряду со следствием, ведут активную разработку оставшихся на свободе связей арестованного и передают следователям все вновь выявленные данные, могущие иметь значение для разоблачения преступников.
Сами следователи всячески стараются использовать всякую мелочь и зацепку для того, чтобы перехитрить преступника, поймать его на каких-либо противоречиях и добиться полного разоблачения.
Необходимо отметить, что произведенной в соответствии с решением ЦК ВКП(б) повсеместной проверкой следственной работы в органах МГБ, о чем Вам было доложено 2 июня с. г. за № 2820/, выявлено, что некоторые чекисты забыли и в ряде случаев извратили многие положения из указанной выше практики ведения следствия. Кроме того, вновь пришедшие за последние годы на работу в МГБ товарищи ряд этих положений не знают.
Поэтому изложенная выше практика в некоторой части найдет свое отражение в подготавливаемом в настоящее время МГБ СССР приказе об улучшении следственной работы в органах МГБ.
Приказ представлю Вам дополнительно.
Абакумов
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 12. Л. 1-10. Копия.
Цит. по "Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник", Москва, 2003 г., стр. 643-647
В связи с тем, что в журнале содержится много материалов этого ведомства, и в частности, протоколов допросов арестованных участников антисоветского подполья, думаю, эта информация будет интересной.
Как правило, оппоненты, не имея возможности опровергнуть материал по сути, в качестве единственного контраргумента выдвигают тезис об "упырях из ЧеКа", которые методом пыток и издевательств получали от "повстанцев" признательные показания.
На самом деле, это не совсем так. В 40-х годах в следственной практике органов госбезопасности действительно использовались методы физического воздействия, но носили они чрезвычайно редкий характер и применялись строго над определённой категорией арестованных и с санкции министра или начальника областного УМГБ.
Вместе с тем, в арсенале советских чекистов имелось множество других методов, благодаря которым следствие получало всю необходимую информацию. И, прежде всего, это оперативное мастерство, умение вести допрос, знание психологии подследственного и умело собранная доказательная база его вины.
Вся эта информация детально изложена в письме Виктора Семёновича, посему настоятельно советую его внимательно изучить.
К слову, письмо датировано 17 июля 1947 г., т.е. относится к периоду, когда борьба с вооружённым подпольем на западных границах Союза ССР была всецело передана в ведение органов МГБ.
17 июля 1947 г.
Сов. секретно
Товарищу СТАЛИНУ И. В.
Докладываю о сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья.
1. Перед арестом преступника предусматриваются мероприятия, обеспечивающие внезапность производства ареста - в целях:
а) предупреждения побега или самоубийства;
б) недопущения попытки поставить в известность сообщников;
в) предотвращения уничтожения уликовых данных.
При аресте важного государственного преступника, когда необходимо скрыть его арест от окружающих или невозможно одновременно произвести арест его сообщников, чтобы не спугнуть их и не дать им возможности улизнуть от ответственности или уничтожить уликовые данные, - производится секретный арест на улице или при каких-либо других специально придуманных обстоятельствах.
2. При аресте преступника изымаются:
а) личные документы;
б) переписка, фотоснимки, записи адресов и телефонов, по которым можно изучить круг и характер личных связей арестованного;
в) множительные аппараты, средства тайнописи, пароли, шифры, коды, оружие, взрывчатые, отравляющие и ядовитые вещества;
г) секретные и официальные документы, не подлежащие хранению на квартире;
д) антисоветские листовки, платформы, книги, дневники, письма и другие документы, которые могут помочь в изобличении преступника.
Для захвата связей преступника, в необходимых случаях на квартире арестованного как во время операции по аресту, так и после ее, организуется чекистская засада, которая, находясь там, впускает в квартиру всех пришедших и в последующем оперативно их проверяет.
В ряде случаев аресты проводятся с участием оперативного работника, который вел разработку преступника до его ареста, и следователя, которому поручено вести следствие, с тем, чтобы они, зная особенности дела, могли обнаружить во время обыска уликовые материалы для использования их в разоблачении преступника.
Во всех случаях совершения террористических актов и диверсий, появления антисоветских листовок, хищения и пропажи особо важных государственных секретных документов, - следователь и оперативные работники выезжают для личного осмотра и фотографирования места происшествия, обнаружения следов и доказательств преступления, выявляют всех очевидцев для их допроса и немедленно принимают меры к поимке преступников.
Производятся секретные обыски, выемки и фотографирование документов, изобличающих арестованных в совершенных ими преступлениях.
Такие мероприятия производятся, главным образом, когда обстановка не позволяет произвести гласный обыск. Например: на квартире у иностранного разведчика, пользующегося правом экстерриториальности.
В необходимых случаях, еще до ареста преступник секретно фотографируется со своими шпионскими и вражескими связями с тем, чтобы во время допроса этими документами изобличить его в практической преступной деятельности.
3. Следователь, принявший дело к производству, тщательно изучает все имеющиеся агентурные, следственные и иные материалы, послужившие основанием к аресту, а также вещественные доказательства, личные документы, переписку и другие предметы, изъятые при обыске, в целях использования всех этих данных в следствии.
Специально проверяется одежда арестованных, а также изъятые у них при обыске подозрительные вещи с целью обнаружения тайника.
При аресте переброшенных на территорию СССР иностранными разведками шпионов, диверсантов и террористов, изъятые у них документы и подозрительные записи проверяются в специальных лабораториях МГБ для обнаружения тайнописи, условных знаков, паролей, а также установления не пропитаны ли эти документы отравляющими или ядовитыми веществами.
4. При допросе арестованного следователь стремится добиться получения от него правдивых и откровенных показаний, имея ввиду не только установление вины самого арестованного, но и разоблачение всех его преступных связей, а также лиц, направлявших его преступную деятельность и их вражеские замыслы.
С этой целью следователь на первых допросах предлагает арестованному рассказать откровенно о всех совершенных преступлениях против советской власти и выдать все свои преступные связи, не предъявляя в течение некоторого времени, определяемого интересами следствия, имеющихся против него уликовых материалов.
При этом следователь изучает характер арестованного, стараясь:
в одном случае, расположить его к себе облегчением режима содержания в тюрьме, организацией продуктовых передач от родственников, разрешением чтения книг, удлинением прогулок и т. п.;
в другом случае - усилить нажим на арестованного, предупреждая его о строгой ответственности за совершенное им преступление, в случае непризнания вины;
в третьем случае - применить метод убеждения с использованием религиозных убеждений арестованного, семейных и личных привязанностей, самолюбия, тщеславия и т. д.
Когда арестованный не дает откровенных показаний и увертывается от прямых и правдивых ответов на поставленные вопросы, следователь в целях нажима на арестованного использует имеющиеся в распоряжении органов МГБ компрометирующие данные из прошлой жизни и деятельности арестованного, которые последний скрывает.
Иногда для того, чтобы перехитрить арестованного и создать у него впечатление, что органам МГБ все известно о нем, следователь напоминает арестованному отдельные интимные подробности из его личной жизни, пороки, которые он скрывает от окружающих и др.
5. Уликовые данные, которыми располагает следствие, как правило, вводятся в допрос постепенно с тем, чтобы не дать возможности арестованному узнать степень осведомленности органов МГБ о его преступной деятельности.
При этом следователь учитывает психологическое состояние арестованного и в наиболее благоприятный, с этой точки зрения, момент предъявляет арестованному уликовые данные.
В качестве уликовых данных органы МГБ чаще всего пользуются:
а) показаниями других арестованных и свидетелей;
б) материалами, изъятыми при обыске у арестованного: перепиской, записями, книгами, фотографиями и другими вещественными доказательствами;
в) заключениями экспертов;
г) данными, полученными от агентуры, наружного наблюдения, оперативной техники и иным путем.
6. Для того, чтобы сбить арестованного с позиции голого отрицания своей вины, в процессе следствия практикуются очные ставки, причем в ряде случаев очные ставки проводятся лишь по одному какому-либо вопросу с тем, чтобы только уличить арестованного во лжи и использовать этот момент для разматывания дела.
7. В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие, либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей.
К этим мерам относятся:
а) перевод в тюрьму с более жестким режимом, где сокращены часы сна и ухудшено содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд;
б) помещение в одиночную камеру;
в) лишение прогулок, продуктовых передач и права чтения книг;
г) водворение в карцер сроком до 20 суток.
Примечание: В карцере, кроме привинченного к полу табурета и койки без постельных принадлежностей, другого оборудования не имеется; койка для сна предоставляется на 6 часов в сутки; заключенным, содержащимся в карцере, выдается на сутки только 300 гр. хлеба и кипяток и один раз в 3 дня горячая пища; курение в карцере запрещено.
8. В отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия.
В центре - с санкции руководства МГБ СССР.
На местах - с санкции министров государственной безопасности республик и начальников краевых и областных Управлений МГБ.
9. В целях проверки искренности поведения арестованных на следствии, правдоподобности их показаний и для более полного разоблачения их, практикуется подсада в камеру к арестованным агентов МГБ и организуется техника секретного подслушивания в камере.
В качестве внутрикамерных агентов используются арестованные, чистосердечно рассказавшие о своих преступлениях, а также осужденные на небольшие сроки.
Арестованные и осужденные, привлекаемые в качестве внутрикамерных агентов, предварительно проверяются через другую агентуру и при помощи техники секретного подслушивания.
В некоторых случаях для внутрикамерной разработки арестованных практикуется подсада в камеру под видом арестованных - сотрудников МГБ или агентов с воли.
10. В следственной практике органов МГБ придается большое значение характеру совершенного преступления.
Так, допрос шпионов ведется не только в направлении выявления всей агентуры иностранных разведок, но и каналов проникновения разведчиков на советскую территорию и в интересующие их объекты, характера полученных заданий и способов их выполнения, методов и средств подрывной деятельности иностранных разведок против СССР.
По делам террористов и диверсантов особое внимание уделяется тщатель¬ному выявлению вдохновителей и сообщников преступления, изучению способов и методов совершения преступления, выявлению и установлению лиц, снабдивших преступников адресами, планами домов и квартир, данными о передвижениях руководителей партии и правительства, схемами военных и промышленных предприятий, оружием, взрыввеществами и др.
По делам участников вражеских организаций и групп прежде всего выявляется политическое направление, связи с иностранными разведками или с заграничными антисоветскими белогвардейскими центрами, средства и способы размножения и распространения вражеской литературы, места хранения оружия, взрывчатых веществ, сборищ, явки, пароли и т. п.
11. В процессе всего следствия следователь устанавливает личность арестованного и проверяет его прошлую деятельность.
В этих целях проверяется подлинность изъятых при обыске документов, удостоверяющих личность арестованного, а также правдоподобность его показаний путем направления запросов по всем местам прежнего жительства и работы.
Кроме того, по месту жительства родственников и знакомых арестованного направляется его фотокарточка для опознания.
Также производится в необходимых случаях личное опознание арестованного знающими его лицами из числа других арестованных и свидетелей.
12. Показания арестованных всесторонне документируются и проверяются посредством сопоставления с остальными имеющимися в следственном деле документами и агентурными материалами, допроса других обвиняемых и свидетелей, получения в необходимых случаях заключения экспертизы, сбора новых письменных и иных доказательств, розыска и установки проходящих по показаниям лиц и других оперативно-следственных действий. В необходимых случаях следователь передает показания арестованных в оперативные отделы МГБ для проверки их через агентуру.
13. В целях наиболее полного раскрытия преступления органы МГБ, наряду со следствием, ведут активную разработку оставшихся на свободе связей арестованного и передают следователям все вновь выявленные данные, могущие иметь значение для разоблачения преступников.
Сами следователи всячески стараются использовать всякую мелочь и зацепку для того, чтобы перехитрить преступника, поймать его на каких-либо противоречиях и добиться полного разоблачения.
Необходимо отметить, что произведенной в соответствии с решением ЦК ВКП(б) повсеместной проверкой следственной работы в органах МГБ, о чем Вам было доложено 2 июня с. г. за № 2820/, выявлено, что некоторые чекисты забыли и в ряде случаев извратили многие положения из указанной выше практики ведения следствия. Кроме того, вновь пришедшие за последние годы на работу в МГБ товарищи ряд этих положений не знают.
Поэтому изложенная выше практика в некоторой части найдет свое отражение в подготавливаемом в настоящее время МГБ СССР приказе об улучшении следственной работы в органах МГБ.
Приказ представлю Вам дополнительно.
Абакумов
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 18. Д. 12. Л. 1-10. Копия.
Цит. по "Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991. Справочник", Москва, 2003 г., стр. 643-647