Верховой пожар
Трусость и некомпетентность чиновников и руководства МЧС обернулись национальной катастрофой. Горит Байкал - главная реликвия, которую доверило нам человечество.
Фоторепортаж Юрия Козырева
Байкал начал гореть во второй половине июля. Иркутская область и Бурятия не смогли остановить огонь своими силами - на это у российских регионов нет ни денег, ни техники, ни нужного количества людей, которые знают, что такое лесные пожары, и умеют их тушить.
Остановить лесопожарную катастрофу не смог и министр МЧС Владимир Пучков - он прилетел на Байкал в середине августа и опрометчиво пообещал справиться с огнем за два с половиной дня. В итоге обещание министра даже пришлось удалить с официального сайта ведомства. У МЧС есть деньги, техника и солидный человеческий ресурс. Но ведомство не может всем этим распорядиться, потому что нет специалистов по тушению природных пожаров.
Каждый день в России сгорают от нескольких десятков до нескольких сотен квадратных километров леса - и это только по официальной статистике.
Масштабные природные пожары повторяются в России из года в год. Весной 2015-го в Хакасии, Амурской области и Забайкальском крае сгорело несколько десятков деревень, в огне погибло больше пятидесяти человек. Сотни квадратных километров леса потеряны на Байкале.
Одна из главных причин катастроф - чиновничья трусость. Каждый год региональные и федеральные власти пытаются до последнего скрыть истинные масштабы природных пожаров.
Еще одна проблема - недостаточное финансирование органов лесной охраны. У тех, кто должен бороться с пожарами, пока они еще не превратились из проблемы в беду, нет ни техники, ни людей, ни средств.
Да, эти проблемы не выглядят неразрешимыми.
Но почему - уже столько лет подряд?
«Когда Юра (Юрий Козырев, директор фотослужбы «Новой») приехал, мы уже последний отжиг делали. Надо было приезжать в середине августа, тогда все самое интересное здесь происходило, - рассказывает инструктор десантно-пожарной группы Усть-Илимского авиаотделения Иркутской авиабазы охраны лесов Александр Ильков. - Большой пожар, 13 километров в длину и 3-4 в ширину. Очень большие площадя, а по хребтам - так вообще…»
Главное на пожаре не авиация, а люди
Пожар в Прибайкальском национальном парке, в районе бухты Песчаная, начался еще в середине июня. Группа лесных пожарных из Усть-Илимского авиаотряда уже работала на этом пожаре в июле.
«Он не самый большой на Байкале, можно сказать, один из маленьких по сравнению с другими, - объясняет Ильков. - Здесь очень большие пожары есть, площадя такие, что по нескольку районов захватывают. Есть пожар в 40 тысяч гектар, но это малая толика от правды».
Когда группа Илькова начала работать на этом пожаре, в его тушении уже участвовала авиация МЧС:
«Именно в этот пожар они вложили очень большие деньги. Неделю летали «бешки» (самолет-амфибия Бе-200) и Ил-76, а толку от них ноль. Просто водой никогда ничего не потушишь, водой можно дом тушить, а лес - надо чтобы там люди работали».
Час полета самолета Бе-200 или Ил-76, которые применяются для тушения пожаров с воздуха, обходится бюджету примерно в полмиллиона рублей.
«Про тех простых парней из МЧС, которые на пожарах работают, тушат, я ничего не могу сказать плохого. Но почему-то всегда бывает очень много офицерского состава. Их почему-то всегда больше, чем тушильщиков», - удивляется пожарный.
Лес, который сгорел этим летом, через 12 лет будет выглядеть так же. На фото - последствия пожаров 2003 года
«Мы 38 дней были на пожарах, в четверг только домой вернулись. Есть группы, которые и по 45, и по 55 дней подряд уже работают. Все рваные, грязные, еще и продукты не вовремя подвозят… Куда и когда дальше? Это никому заранее неизвестно. День-два дома отдохнем - и опять, наверное, куда-нибудь отправят».
Когда-то в Иркутской базе авиационной охраны лесов было только парашютистов 600 человек и свои самолеты и вертолеты: в пожароопасный период каждый день летали на патрулирование, находили маленькие пожары и сразу тушили.
«Площадя пожаров давно занижают. Почему нашу службу «зарубили»? Потому что летнабы (летчики-наблюдатели) всегда писали: горит 0,1 га, 0,001 и так далее, - рассуждает Ильков. - Зачем, мол, вы все нужны, если площадя такие маленькие?»
Сейчас самые маленькие пожары, с которыми им приходится работать, - 50-80 га. Это значит, что пожар действует уже 4‑й, 5‑й или 6‑й день подряд. «А надо начинать тушить сразу, в первый день, в крайнем случае - во второй, но сейчас такого не бывает», - рассказывают лесные пожарные.
«Подручными средствами тушим: лопаты, небольшие РЛОшки (ранцевые огнетушители), пилы… и на чистом энтузиазме».
За свою работу сотрудники Усть-Илимского авиаотделения получают 20-25 тысяч рублей в месяц.
«У местных лесников техника убитая, можно сказать, никакой, - говорят пожарные. - А тут хорошие бульдозера нужны. Но в горы они все равно не зайдут. Уклоны большие, высота - больше полутора тысяч метров над уровнем моря. Так что все вручную приходится делать».
Зинаида Бурская
Корреспондент
Юрий Козырев
Фоторепортаж Юрия Козырева
Байкал начал гореть во второй половине июля. Иркутская область и Бурятия не смогли остановить огонь своими силами - на это у российских регионов нет ни денег, ни техники, ни нужного количества людей, которые знают, что такое лесные пожары, и умеют их тушить.
Остановить лесопожарную катастрофу не смог и министр МЧС Владимир Пучков - он прилетел на Байкал в середине августа и опрометчиво пообещал справиться с огнем за два с половиной дня. В итоге обещание министра даже пришлось удалить с официального сайта ведомства. У МЧС есть деньги, техника и солидный человеческий ресурс. Но ведомство не может всем этим распорядиться, потому что нет специалистов по тушению природных пожаров.
Каждый день в России сгорают от нескольких десятков до нескольких сотен квадратных километров леса - и это только по официальной статистике.
Масштабные природные пожары повторяются в России из года в год. Весной 2015-го в Хакасии, Амурской области и Забайкальском крае сгорело несколько десятков деревень, в огне погибло больше пятидесяти человек. Сотни квадратных километров леса потеряны на Байкале.
Одна из главных причин катастроф - чиновничья трусость. Каждый год региональные и федеральные власти пытаются до последнего скрыть истинные масштабы природных пожаров.
Еще одна проблема - недостаточное финансирование органов лесной охраны. У тех, кто должен бороться с пожарами, пока они еще не превратились из проблемы в беду, нет ни техники, ни людей, ни средств.
Да, эти проблемы не выглядят неразрешимыми.
Но почему - уже столько лет подряд?
«Когда Юра (Юрий Козырев, директор фотослужбы «Новой») приехал, мы уже последний отжиг делали. Надо было приезжать в середине августа, тогда все самое интересное здесь происходило, - рассказывает инструктор десантно-пожарной группы Усть-Илимского авиаотделения Иркутской авиабазы охраны лесов Александр Ильков. - Большой пожар, 13 километров в длину и 3-4 в ширину. Очень большие площадя, а по хребтам - так вообще…»
Главное на пожаре не авиация, а люди
Пожар в Прибайкальском национальном парке, в районе бухты Песчаная, начался еще в середине июня. Группа лесных пожарных из Усть-Илимского авиаотряда уже работала на этом пожаре в июле.
«Он не самый большой на Байкале, можно сказать, один из маленьких по сравнению с другими, - объясняет Ильков. - Здесь очень большие пожары есть, площадя такие, что по нескольку районов захватывают. Есть пожар в 40 тысяч гектар, но это малая толика от правды».
Когда группа Илькова начала работать на этом пожаре, в его тушении уже участвовала авиация МЧС:
«Именно в этот пожар они вложили очень большие деньги. Неделю летали «бешки» (самолет-амфибия Бе-200) и Ил-76, а толку от них ноль. Просто водой никогда ничего не потушишь, водой можно дом тушить, а лес - надо чтобы там люди работали».
Час полета самолета Бе-200 или Ил-76, которые применяются для тушения пожаров с воздуха, обходится бюджету примерно в полмиллиона рублей.
«Про тех простых парней из МЧС, которые на пожарах работают, тушат, я ничего не могу сказать плохого. Но почему-то всегда бывает очень много офицерского состава. Их почему-то всегда больше, чем тушильщиков», - удивляется пожарный.
Лес, который сгорел этим летом, через 12 лет будет выглядеть так же. На фото - последствия пожаров 2003 года
«Мы 38 дней были на пожарах, в четверг только домой вернулись. Есть группы, которые и по 45, и по 55 дней подряд уже работают. Все рваные, грязные, еще и продукты не вовремя подвозят… Куда и когда дальше? Это никому заранее неизвестно. День-два дома отдохнем - и опять, наверное, куда-нибудь отправят».
Когда-то в Иркутской базе авиационной охраны лесов было только парашютистов 600 человек и свои самолеты и вертолеты: в пожароопасный период каждый день летали на патрулирование, находили маленькие пожары и сразу тушили.
«Площадя пожаров давно занижают. Почему нашу службу «зарубили»? Потому что летнабы (летчики-наблюдатели) всегда писали: горит 0,1 га, 0,001 и так далее, - рассуждает Ильков. - Зачем, мол, вы все нужны, если площадя такие маленькие?»
Сейчас самые маленькие пожары, с которыми им приходится работать, - 50-80 га. Это значит, что пожар действует уже 4‑й, 5‑й или 6‑й день подряд. «А надо начинать тушить сразу, в первый день, в крайнем случае - во второй, но сейчас такого не бывает», - рассказывают лесные пожарные.
«Подручными средствами тушим: лопаты, небольшие РЛОшки (ранцевые огнетушители), пилы… и на чистом энтузиазме».
За свою работу сотрудники Усть-Илимского авиаотделения получают 20-25 тысяч рублей в месяц.
«У местных лесников техника убитая, можно сказать, никакой, - говорят пожарные. - А тут хорошие бульдозера нужны. Но в горы они все равно не зайдут. Уклоны большие, высота - больше полутора тысяч метров над уровнем моря. Так что все вручную приходится делать».
Зинаида Бурская
Корреспондент
Юрий Козырев