Dec 04, 2009 13:57
Что может быть счастливее, чем радость понимания музыки, правильного ответа; в такие моменты сердце стучит и накатывает глупая улыбка, - оттого, что много лет живешь в музыке, и чем больше знаешь, тем меньше понимаешь. Это внезапное вдохновленное осознание подобно чувству ребенка, который правильно разложил в коробки разноцветные пуговицы; эта удовлетворенность и спокойствие под бьющимся сердцем - "а вдруг не так", но нет, все "так"; и ничего, что есть всего три варианта ответа - ведь и из трех трудно выбрать навскидку и попасть, а ты чувствуешь осознанность своего действия, ты отвечаешь за свои слова - пусть один из трех, но наверняка.
А с утра было так невозможно встать, вырваться из сна, где ты бежал по дороге в парке, и был пруд, и церковь, и зеленая трава, и черная земля, а в кустах повисли крупные рябые птичьи перья. Подобрав перо, ты бежал дальше, оно растрепалось; и бег был не панический и задыхающийся, а спокойный, дышащий, ощущающий эту скрученную в спираль витальность как причину себя и следствие. Как можно добровольно отказаться от этого, проснуться, выйти в серую, темную комнату оттуда, где был воздух, и свет, и пространство. Конечности отказываются повиноваться, жизненная сила вновь сворачивается в зерно из ростка, противно закону развития. Начинается новый день. Начинается душ, каша, фен, платье, чай, лифт, маршрутка. Начинается лекция. Начинается музыка.
И это ее внезапное осознание - оно плата за душ и кашу, за серость питерского утра и за то, что человек не может жить в своих снах.
мысль,
сны,
писака