16-я танковая дивизия. Декабрь 1942
Так был установлен в начале декабря западный фронт котла. Он проходил от Варваровки на юге через Рокотино, Рогачик, Карповку, восточнее Дмитриевки к Вертячему вблизи Дона. Отсюда он сворачивал на восток. Южнее Котлубани начинался северный фронт котла.
Однако танки остались в тылах западного фронта. Здесь в замерзших степях не было укреплений, не было естественных препятствий, за которые могла уцепиться пехота. Постоянно нужно было днем и ночью устранять вклинения, закрывать разрывы и поддерживать оборону с тыла.
5 декабря враг прорвался у Ново-Александровского. 17 танков 16-й танковой дивизии с 30 стрелками предприняли контратаку. Два раза они откатывались назад. 9 танков были подбиты. На карту было поставлено все. Были снова заведены моторы и, невзирая на вражеский огонь, они устремились на противника. Для русских это было уже слишком, они обратились в бегство. Пять немецких танков вышли на прежнюю линию обороны. Здесь миномет стоял на миномете, пушка на пушке, русские все это в панике бросили. Однако цена этого успеха была высока.
В каждом танковом батальоне дивизии теперь оставалось не больше 10 боеготовых машин. Прилагая все усилия, ремонтная рота восстанавливала боевые машины из разбитых обломков, починяя пробоины от снарядов и перебрасывая дефицитные технические детали. Однако людей было не заменить.
6 декабря боевая группа Штрака выступила для устранения вклинения глубиной 6 км у Бабуркина. В рукопашной схватке потерянные высоты были возвращены. Однако вдруг из одной балки вынырнули тяжелые русские танки с пехотой. Поскольку ни противотанковые средства ни артиллерия не успели занять позиции, началось бегство. Бойцы стали прощаться с жизнями. Половина боевой группы Штрака была уничтожена. Обер-лейтенант фон Муриус и лейтенант Вуппер погибли. Командование остатками роты принял обер-фельдфебель Валльраве, затем лейтенант Кирхнер.
Остатки бойцов были снова собраны и вместе с несколькими танками 24-й танковой дивизии использовались в качестве резерва для отражения русских на новых позициях. Вскоре группа растворилась, ее последние остатки воевали в составе оперативного резерва 24-й танковой дивизии на юго-западной стороне котла западнее Карповки.
Группа на северном фронте также не осталась в стороне от тяжелых боев. Снова русские производили штурмовые атаки силой роты с танками на высоту 147,6. Дважды им удавалось вклиниться и дважды их отбрасывали обратно контратаками с орудием наголо. Еще был жив прежний боевой дух, однако все больше и больше он подтачивался нехваткой всего самого жизненно необходимого. Собственная артиллерия была связана по рукам. Снаряды тяжелых калибров по воздуху не доставлялись; норма расхода для легких орудий составляла 16 снарядов на батарею в день, для тяжелого пехотного орудия - два выстрела в день. К расходу стрелковых боеприпасов также подходили экономно. Это происходило от того, что из необходимых 500 тонн снабжения в первых числах декабря в котел ежедневно доставлялось немногим больше 100 тонн. В декабре над Сталинградом было потеряно 246 транспортных самолетов. Артиллеристы взрывали свои пушки и воевали с карабинами и пулеметами. В I-м дивизионе Art.Rgt.16 началась пехотная подготовка. Все свободные водители были направлены на передовую. Но все равно этих сил было недостаточно для широкого фронта обороны дивизии. Был общий дефицит топлива. Горючее выделялось только для транспортировки раненых. Бойцы брали дрова для своих окопных печек, разбирая укрепления и укрытия. Каждая предпринятая поездка в развалины Сталинграда была событием.
Из-за всего перечисленного строительство оборонительных сооружений практически не осуществлялось. Саперный батальон гауптманна Иммига был переведен в дивизионный резерв и каждую ночь при леденящем морозе от 20 до 30 градусов ставил мины и проволочные заграждения. Однако русские замечали их лунными ночами и наносили потери.
6 и 7 декабря начался вражеский артиллерийский обстрел. Разведгруппы появились перед немецкими окопами. Ночью был слышен шум прогреваемых танковых моторов.
Утром 8.12 двое русских переползли к позициям 16-й танковой дивизии и сдались в плен, выдав план и сроки начала атаки. Тревожные радиограммы полетели во все боевые группы. Связные в штабах засуетились. Начался огневой налет из стволов артиллерии и восьми «сталинских органов». Справа группа Райниша отбила атаку, но главный удар наносился в центре.
Танки в сопровождении стрелков прорвали оборону мотоциклистов и уничтожали одну ячейку за другой, чьи защитники оборонялись до последнего патрона. После этого несколькими волнами в бой пошла русская пехота. Они смогли взять большую часть высоты 145,1, но были остановлены заградительным огнем. Батареи 5./Art.Rgt.65 и 2./Art.Rgt.16, использовавшиеся в качестве пехоты, понесли большие потери. Тяжелые пушки и химические минометы молчали - не было боеприпасов.
Одна маленькая кучка людей, оставшаяся только с примкнутыми штыками против чудовищно превосходящего противника, была взята в плен без единого выстрела.
Достигнув успеха в центре, русские начали развивать вклинение на запад. Они продвинулись через захваченные окопы во фланг 64-го полка и отбросили его назад.
Днем силы дивизии контратаку не предпринимали. Ночью боевая группа Дорнеманна вернула свои позиции. На участке Райнища батальон I./79 продвинулся через железную дорогу на южный склон высоты 145,1. Танки 24-й танковой дивизии, собственные бронетранспортеры, артиллерийский батальон и взвод саперов были наготове. Генерал-майор Ангерн прибыл лично на своем командирском танке. Контратакой русские были уничтожены, а линия фронта по высотам восстановлена. Артиллеристы сражались отчаянно. Однако горькие потери сделали этот успех спорным.
Один особенно тяжелый удар пришелся по 2-й мотоциклетной роте (2./K.16) в середине декабря. В ходе местного вклинения противника, погиб командир, обер-лейтенант Вахтеровитц, управление роты и 60 человек личного состава пропали без вести. Так русские дали сдачи.
Противник не давал передохнуть. Восемь дней подряд он непрерывно наступал против позиций 16-й танковой дивизии на северном заслоне. 18 декабря первая атака последовала после артиллерийского налета. Силы выживших защитников были исчерпаны. Недостаточное питание сказывалось все больше и больше. Боеприпасы и вооружение расходовались при отражении вклинений, у стрелков не оставалось сил в глубоком снегу таскать их с собой. Большой победой считалось найти у пленных хлеб или захватить вражеское продовольствие при контратаках. Не хватало зимнего обмундирования. Теплые вещи собирались с трупов, у раненых, направляемых на аэродром, и распределялись по ротам. Дивизия беспокоилась о пополнении для обескровленных войск.
Румынский эскадрон, численностью взвода, размещенный на стыке участка Райниша с соседом справа, через несколько дней бесследно исчез. Народ искал пропитания в тылу. Другое румынское подразделение, приданное боевой группе, использовалось как подносчики боеприпасов и караульные. Все оставшиеся лошади вскоре были переданы на полевые кухни. При расформировании 94-й пехотной дивизии, 16-я танковая получила остатки двух пехотных полков. Переформированный 276-й полк стал батальоном II./79 в группе Райниша, 267-й полк - II./64 в группе Дорнеманна. Появились крепкие землячества выходцев из Мюнстера, Рейнланда, Судет и Фогтланда.
c) Подготовка к прорыву 6-й армии
Несмотря на тяжелые потери, лишения и лютые морозы, настроение не падало, пока сохранялась надежда на спасение, когда освободители все ближе и ближе пробивались к котлу. Дивизия не в первый раз оказывалась в окружении, и всегда успешно из него выходила. Русские не могли быстро уничтожить 300 000 человек, немецкое командование не могло не предпринять меры.
Водители транспортов с ранеными привозили слухи с аэродрома Питомник в сердце котла: фельдмаршал фон Манштейн, новый командующий группой армий, передавал по радио - «Товарищи, держитесь, я вытащу вас оттуда!».
На самом деле 13 декабря Гот с его танками перешел в наступление к Сталинграду. Приказ группы армий: Танковые клинья должны пробить коридор снаружи и изнутри котла через русское кольцо окружения (операция «Зимняя гроза»), после чего 6-я армия оставляет свои позиции в Сталинграде и, снабженная горючим, боеприпасами и продовольствием, выводится по коридору на юго-запад (операция «Удар грома»). На северном фронте остаются аръегарды, которые с боями должны в последовательном порядке прикрыть отступление 60-й моторизованной дивизии и частей 16-й и 24-й танковых.
В 16-й танковой дивизии началась лихорадочная подготовка: планирование расхода горючего, распределение подразделений по еще оставшимся транспортным средствам, разведка дорог и рубежей обороны к юго-западному углу котла. Радиограмма от частей дивизии, оставшихся снаружи окружения: 26 грузовиков гауптманна Прюма из полка снабжения с пополнением, горючим и продовольствием готовы! Они поступят к дивизии через первую же прорубленную брешь.
Все танковые силы армии - примерно 100 танков - были сосредоточены в готовности в юго-западном углу котла. Руководство ударным клином для образования коридора было возложено на полковника Зикениуса. Со всей тщательностью были распределены последние немногие резервы горючего и боеприпасов. Их должно было хватить примерно на 30 км; кроме того, экипажам на крайний случай были выделены неприкасаемые рационы. Перед танкистами стояла сложная задача - нанести сильный удар и выжить, или погибнуть от холода и голода или оставшись без оружия перед лицом противника. Такое или-или придавало войскам неожиданные силы. Мужеством и решительностью были полны все солдаты 16-й танковой.
Гитлер хотел отказаться от «Удара грома», проведя только операцию «Зимняя гроза». Хотя уже было ясно, что Люфтваффе не могут обеспечить снабжение котла достаточным количеством грузов, тем более что с 15.12 Питомник мог принимать самолеты только по ночам, Сталинград должен был быть удержан.
Первые сообщения об успешном продвижении XXXXVIII танкового корпуса достигли ушей бойцов.
Манштейн собирался осуществить «Удар грома» вне зависимости от желания Гитлера. Он послал своего офицера разведки, майора Айсвальда, в котел, чтобы выслушать соображения 6-й армии. Начальник штаба армии, генерал-майор Артур Шмидт, 18.12 заявил, что запланированный прорыв будет катастрофическим решением. «6-я армия может держать свои позиции, необходимо только лучшее снабжение» (Манштейн). Однако результаты последних недель на фронте 16-й танковой дивизии свидетельствовали против такого мнения.
19 ноября ударный корпус перешел реку Аксай. Он находился уже в 50 км от границы котла. Вдали слышали танкисты 16-й танковой дивизии глухие раскаты битвы. Группа армий передала приказ на начало «Зимней грозы» и готовность к «Удару грома». Осталось произнести только кодовые слова. Паулюс, обращая внимание на нехватку топлива, согласился провести операцию как только XXXXVIII танковый корпус приблизится до 30 км. Когда Манштейн еще раз попытался убедить Гитлера по поводу прорыва, тот сослался на слова Паулюса. Время томительного ожидания пошло.
В окопах северного фронта гарнизоны готовились к рождественским праздникам. Они плели венки из темной степной травы и делали украшения из тонких лент нарезанной папиросной бумаги и ваты. 24 декабря был солнечный, но очень холодный день. Перед этим, 20 декабря, саперы обер-лейтенанта Кнэрцера, батальон I./64 и взвод 3-й саперной роты (ein Zug 3./Pi.16) лейтенанта .Штрунка контратакой устранили вклинение противника, после чего Рождественским вечером на всей полосе дивизии воцарилось полное спокойствие. Не было ни одного выстрела. Тела убитых на поле боя занесла тонкая пелена снега. Только хриплые голоса русских громкоговорителей произносили известные призывы к сдаче в плен. Дивизионный командир посетил бойцов на опорных пунктах и раненых в госпитале. Начальник продовольственной службы выдал на каждого по 10 сигарет, три сигары, шоколад и дополнительную норму питания, на боевую группу спиртные напитки и 200 литров красного вина. Армия на один день установила полный положенный рацион питания и норму довольствия на каждого человека. Благоговейно резали бойцы кусочек за кусочком и первый раз за недели наполнили свои желудки. Все мысли были о родине. Почта пока еще приходила, но вскоре последняя связь была оборвана. Однако бойцы писали письма… Генерал-полковник Паулюс издал приказ по армии: «Все, от старого генерала до юного солдата, держитесь друг за друга и будьте едины, и через это все атаки на нас будут отбиты. Мы будем удерживать крепость Сталинград, пока обещанный фюрером удар не разомкнет кольцо окружения».
Ударный корпус, преодолевая все более усиливающееся сопротивление противника, смог дойти до реки Мышковы и образовать на ней плацдарм. Несмотря на все усилия, дальше он продвинуться не смог. Операции «Зимняя гроза» и «Удар грома» были отменены. Попытка освобождения армии провалилась. Неизвестность положения не оставила бойцам надежду на спасение.
Танки на юге стали ненужными. Остатки Pz.Rgt.2 вернулись на северный заслон. Все части дивизии в котле были вновь собраны вместе.
Однако танки остались в тылах западного фронта. Здесь в замерзших степях не было укреплений, не было естественных препятствий, за которые могла уцепиться пехота. Постоянно нужно было днем и ночью устранять вклинения, закрывать разрывы и поддерживать оборону с тыла.
5 декабря враг прорвался у Ново-Александровского. 17 танков 16-й танковой дивизии с 30 стрелками предприняли контратаку. Два раза они откатывались назад. 9 танков были подбиты. На карту было поставлено все. Были снова заведены моторы и, невзирая на вражеский огонь, они устремились на противника. Для русских это было уже слишком, они обратились в бегство. Пять немецких танков вышли на прежнюю линию обороны. Здесь миномет стоял на миномете, пушка на пушке, русские все это в панике бросили. Однако цена этого успеха была высока.
В каждом танковом батальоне дивизии теперь оставалось не больше 10 боеготовых машин. Прилагая все усилия, ремонтная рота восстанавливала боевые машины из разбитых обломков, починяя пробоины от снарядов и перебрасывая дефицитные технические детали. Однако людей было не заменить.
6 декабря боевая группа Штрака выступила для устранения вклинения глубиной 6 км у Бабуркина. В рукопашной схватке потерянные высоты были возвращены. Однако вдруг из одной балки вынырнули тяжелые русские танки с пехотой. Поскольку ни противотанковые средства ни артиллерия не успели занять позиции, началось бегство. Бойцы стали прощаться с жизнями. Половина боевой группы Штрака была уничтожена. Обер-лейтенант фон Муриус и лейтенант Вуппер погибли. Командование остатками роты принял обер-фельдфебель Валльраве, затем лейтенант Кирхнер.
Остатки бойцов были снова собраны и вместе с несколькими танками 24-й танковой дивизии использовались в качестве резерва для отражения русских на новых позициях. Вскоре группа растворилась, ее последние остатки воевали в составе оперативного резерва 24-й танковой дивизии на юго-западной стороне котла западнее Карповки.
Группа на северном фронте также не осталась в стороне от тяжелых боев. Снова русские производили штурмовые атаки силой роты с танками на высоту 147,6. Дважды им удавалось вклиниться и дважды их отбрасывали обратно контратаками с орудием наголо. Еще был жив прежний боевой дух, однако все больше и больше он подтачивался нехваткой всего самого жизненно необходимого. Собственная артиллерия была связана по рукам. Снаряды тяжелых калибров по воздуху не доставлялись; норма расхода для легких орудий составляла 16 снарядов на батарею в день, для тяжелого пехотного орудия - два выстрела в день. К расходу стрелковых боеприпасов также подходили экономно. Это происходило от того, что из необходимых 500 тонн снабжения в первых числах декабря в котел ежедневно доставлялось немногим больше 100 тонн. В декабре над Сталинградом было потеряно 246 транспортных самолетов. Артиллеристы взрывали свои пушки и воевали с карабинами и пулеметами. В I-м дивизионе Art.Rgt.16 началась пехотная подготовка. Все свободные водители были направлены на передовую. Но все равно этих сил было недостаточно для широкого фронта обороны дивизии. Был общий дефицит топлива. Горючее выделялось только для транспортировки раненых. Бойцы брали дрова для своих окопных печек, разбирая укрепления и укрытия. Каждая предпринятая поездка в развалины Сталинграда была событием.
Из-за всего перечисленного строительство оборонительных сооружений практически не осуществлялось. Саперный батальон гауптманна Иммига был переведен в дивизионный резерв и каждую ночь при леденящем морозе от 20 до 30 градусов ставил мины и проволочные заграждения. Однако русские замечали их лунными ночами и наносили потери.
6 и 7 декабря начался вражеский артиллерийский обстрел. Разведгруппы появились перед немецкими окопами. Ночью был слышен шум прогреваемых танковых моторов.
Утром 8.12 двое русских переползли к позициям 16-й танковой дивизии и сдались в плен, выдав план и сроки начала атаки. Тревожные радиограммы полетели во все боевые группы. Связные в штабах засуетились. Начался огневой налет из стволов артиллерии и восьми «сталинских органов». Справа группа Райниша отбила атаку, но главный удар наносился в центре.
Танки в сопровождении стрелков прорвали оборону мотоциклистов и уничтожали одну ячейку за другой, чьи защитники оборонялись до последнего патрона. После этого несколькими волнами в бой пошла русская пехота. Они смогли взять большую часть высоты 145,1, но были остановлены заградительным огнем. Батареи 5./Art.Rgt.65 и 2./Art.Rgt.16, использовавшиеся в качестве пехоты, понесли большие потери. Тяжелые пушки и химические минометы молчали - не было боеприпасов.
Одна маленькая кучка людей, оставшаяся только с примкнутыми штыками против чудовищно превосходящего противника, была взята в плен без единого выстрела.
Достигнув успеха в центре, русские начали развивать вклинение на запад. Они продвинулись через захваченные окопы во фланг 64-го полка и отбросили его назад.
Днем силы дивизии контратаку не предпринимали. Ночью боевая группа Дорнеманна вернула свои позиции. На участке Райнища батальон I./79 продвинулся через железную дорогу на южный склон высоты 145,1. Танки 24-й танковой дивизии, собственные бронетранспортеры, артиллерийский батальон и взвод саперов были наготове. Генерал-майор Ангерн прибыл лично на своем командирском танке. Контратакой русские были уничтожены, а линия фронта по высотам восстановлена. Артиллеристы сражались отчаянно. Однако горькие потери сделали этот успех спорным.
Один особенно тяжелый удар пришелся по 2-й мотоциклетной роте (2./K.16) в середине декабря. В ходе местного вклинения противника, погиб командир, обер-лейтенант Вахтеровитц, управление роты и 60 человек личного состава пропали без вести. Так русские дали сдачи.
Противник не давал передохнуть. Восемь дней подряд он непрерывно наступал против позиций 16-й танковой дивизии на северном заслоне. 18 декабря первая атака последовала после артиллерийского налета. Силы выживших защитников были исчерпаны. Недостаточное питание сказывалось все больше и больше. Боеприпасы и вооружение расходовались при отражении вклинений, у стрелков не оставалось сил в глубоком снегу таскать их с собой. Большой победой считалось найти у пленных хлеб или захватить вражеское продовольствие при контратаках. Не хватало зимнего обмундирования. Теплые вещи собирались с трупов, у раненых, направляемых на аэродром, и распределялись по ротам. Дивизия беспокоилась о пополнении для обескровленных войск.
Румынский эскадрон, численностью взвода, размещенный на стыке участка Райниша с соседом справа, через несколько дней бесследно исчез. Народ искал пропитания в тылу. Другое румынское подразделение, приданное боевой группе, использовалось как подносчики боеприпасов и караульные. Все оставшиеся лошади вскоре были переданы на полевые кухни. При расформировании 94-й пехотной дивизии, 16-я танковая получила остатки двух пехотных полков. Переформированный 276-й полк стал батальоном II./79 в группе Райниша, 267-й полк - II./64 в группе Дорнеманна. Появились крепкие землячества выходцев из Мюнстера, Рейнланда, Судет и Фогтланда.
c) Подготовка к прорыву 6-й армии
Несмотря на тяжелые потери, лишения и лютые морозы, настроение не падало, пока сохранялась надежда на спасение, когда освободители все ближе и ближе пробивались к котлу. Дивизия не в первый раз оказывалась в окружении, и всегда успешно из него выходила. Русские не могли быстро уничтожить 300 000 человек, немецкое командование не могло не предпринять меры.
Водители транспортов с ранеными привозили слухи с аэродрома Питомник в сердце котла: фельдмаршал фон Манштейн, новый командующий группой армий, передавал по радио - «Товарищи, держитесь, я вытащу вас оттуда!».
На самом деле 13 декабря Гот с его танками перешел в наступление к Сталинграду. Приказ группы армий: Танковые клинья должны пробить коридор снаружи и изнутри котла через русское кольцо окружения (операция «Зимняя гроза»), после чего 6-я армия оставляет свои позиции в Сталинграде и, снабженная горючим, боеприпасами и продовольствием, выводится по коридору на юго-запад (операция «Удар грома»). На северном фронте остаются аръегарды, которые с боями должны в последовательном порядке прикрыть отступление 60-й моторизованной дивизии и частей 16-й и 24-й танковых.
В 16-й танковой дивизии началась лихорадочная подготовка: планирование расхода горючего, распределение подразделений по еще оставшимся транспортным средствам, разведка дорог и рубежей обороны к юго-западному углу котла. Радиограмма от частей дивизии, оставшихся снаружи окружения: 26 грузовиков гауптманна Прюма из полка снабжения с пополнением, горючим и продовольствием готовы! Они поступят к дивизии через первую же прорубленную брешь.
Все танковые силы армии - примерно 100 танков - были сосредоточены в готовности в юго-западном углу котла. Руководство ударным клином для образования коридора было возложено на полковника Зикениуса. Со всей тщательностью были распределены последние немногие резервы горючего и боеприпасов. Их должно было хватить примерно на 30 км; кроме того, экипажам на крайний случай были выделены неприкасаемые рационы. Перед танкистами стояла сложная задача - нанести сильный удар и выжить, или погибнуть от холода и голода или оставшись без оружия перед лицом противника. Такое или-или придавало войскам неожиданные силы. Мужеством и решительностью были полны все солдаты 16-й танковой.
Гитлер хотел отказаться от «Удара грома», проведя только операцию «Зимняя гроза». Хотя уже было ясно, что Люфтваффе не могут обеспечить снабжение котла достаточным количеством грузов, тем более что с 15.12 Питомник мог принимать самолеты только по ночам, Сталинград должен был быть удержан.
Первые сообщения об успешном продвижении XXXXVIII танкового корпуса достигли ушей бойцов.
Манштейн собирался осуществить «Удар грома» вне зависимости от желания Гитлера. Он послал своего офицера разведки, майора Айсвальда, в котел, чтобы выслушать соображения 6-й армии. Начальник штаба армии, генерал-майор Артур Шмидт, 18.12 заявил, что запланированный прорыв будет катастрофическим решением. «6-я армия может держать свои позиции, необходимо только лучшее снабжение» (Манштейн). Однако результаты последних недель на фронте 16-й танковой дивизии свидетельствовали против такого мнения.
19 ноября ударный корпус перешел реку Аксай. Он находился уже в 50 км от границы котла. Вдали слышали танкисты 16-й танковой дивизии глухие раскаты битвы. Группа армий передала приказ на начало «Зимней грозы» и готовность к «Удару грома». Осталось произнести только кодовые слова. Паулюс, обращая внимание на нехватку топлива, согласился провести операцию как только XXXXVIII танковый корпус приблизится до 30 км. Когда Манштейн еще раз попытался убедить Гитлера по поводу прорыва, тот сослался на слова Паулюса. Время томительного ожидания пошло.
В окопах северного фронта гарнизоны готовились к рождественским праздникам. Они плели венки из темной степной травы и делали украшения из тонких лент нарезанной папиросной бумаги и ваты. 24 декабря был солнечный, но очень холодный день. Перед этим, 20 декабря, саперы обер-лейтенанта Кнэрцера, батальон I./64 и взвод 3-й саперной роты (ein Zug 3./Pi.16) лейтенанта .Штрунка контратакой устранили вклинение противника, после чего Рождественским вечером на всей полосе дивизии воцарилось полное спокойствие. Не было ни одного выстрела. Тела убитых на поле боя занесла тонкая пелена снега. Только хриплые голоса русских громкоговорителей произносили известные призывы к сдаче в плен. Дивизионный командир посетил бойцов на опорных пунктах и раненых в госпитале. Начальник продовольственной службы выдал на каждого по 10 сигарет, три сигары, шоколад и дополнительную норму питания, на боевую группу спиртные напитки и 200 литров красного вина. Армия на один день установила полный положенный рацион питания и норму довольствия на каждого человека. Благоговейно резали бойцы кусочек за кусочком и первый раз за недели наполнили свои желудки. Все мысли были о родине. Почта пока еще приходила, но вскоре последняя связь была оборвана. Однако бойцы писали письма… Генерал-полковник Паулюс издал приказ по армии: «Все, от старого генерала до юного солдата, держитесь друг за друга и будьте едины, и через это все атаки на нас будут отбиты. Мы будем удерживать крепость Сталинград, пока обещанный фюрером удар не разомкнет кольцо окружения».
Ударный корпус, преодолевая все более усиливающееся сопротивление противника, смог дойти до реки Мышковы и образовать на ней плацдарм. Несмотря на все усилия, дальше он продвинуться не смог. Операции «Зимняя гроза» и «Удар грома» были отменены. Попытка освобождения армии провалилась. Неизвестность положения не оставила бойцам надежду на спасение.
Танки на юге стали ненужными. Остатки Pz.Rgt.2 вернулись на северный заслон. Все части дивизии в котле были вновь собраны вместе.