(no subject)
Вы сами знаете, как я отношусь к гендерным праздникам - плохо отношусь. Смешно поздравлять человека только за то, что у него мужской или женский набор хромосом.
Но сегодня я хочу поздравить одного человека, и пускай он никогда это не прочтет - но мне важно это сказать.
Был 93 год, смутное голодное время, которое я почти не помню, осталось в памяти какое-то безумное завихрение из митингов, талонов и Горбачева по ТВ. И вот посреди этого смазанного цветового пятна - совершенно четкая и пронзительная картинка из телевизора. В телевизоре - разрушенная погранзастава, шеренга чумазых измученных парней и контуженный лейтенант, который докладывает сытому приехавшему начальнику, сколько осталось в живых. Докладывает, а потом плачет.
И это врезалось в память навсегда, уже девятнадцать лет прошло - а я все это помню, и не забуду никогда. Это не были постановочные кадры, это не был художественный фильм с выдуманными страданиями, это было настоящее горе и настоящий героизм, и трагедия, и смерти, и та самая воинская честь и долг, о которых много говорят, но мало кто представляет, что это. Что эти парни отстаивали там, в Таджикистане, на афганской границе? За что они там умирали? Вот за ту самую Родину и умирали, видимо.
В общем, я хочу поздравить Мерзликина Андрея Викторовича, того лейтенанта, который принял на себя командование заставой и вывел оставшихся в живых людей. Ему сейчас 43. А тогда было двадцать пять.
Здесь про него и про тот бой написано.
А вот - в самом начале - те кадры, показанные по ТВ, которые я запомнила и не забуду.
Но сегодня я хочу поздравить одного человека, и пускай он никогда это не прочтет - но мне важно это сказать.
Был 93 год, смутное голодное время, которое я почти не помню, осталось в памяти какое-то безумное завихрение из митингов, талонов и Горбачева по ТВ. И вот посреди этого смазанного цветового пятна - совершенно четкая и пронзительная картинка из телевизора. В телевизоре - разрушенная погранзастава, шеренга чумазых измученных парней и контуженный лейтенант, который докладывает сытому приехавшему начальнику, сколько осталось в живых. Докладывает, а потом плачет.
И это врезалось в память навсегда, уже девятнадцать лет прошло - а я все это помню, и не забуду никогда. Это не были постановочные кадры, это не был художественный фильм с выдуманными страданиями, это было настоящее горе и настоящий героизм, и трагедия, и смерти, и та самая воинская честь и долг, о которых много говорят, но мало кто представляет, что это. Что эти парни отстаивали там, в Таджикистане, на афганской границе? За что они там умирали? Вот за ту самую Родину и умирали, видимо.
В общем, я хочу поздравить Мерзликина Андрея Викторовича, того лейтенанта, который принял на себя командование заставой и вывел оставшихся в живых людей. Ему сейчас 43. А тогда было двадцать пять.
Здесь про него и про тот бой написано.
А вот - в самом начале - те кадры, показанные по ТВ, которые я запомнила и не забуду.
Click to view