Как русский язык стал советским
О планах большевиков по его последующей латинизации
Десятого октября 1918 года декретом Совнаркома «О введении новой орфографии» в подсоветской России были установлены новые правила правописания, разработанные Народным комиссариатом просвещения. 13 октября данный декрет за подписью замнаркома просвещения М. Покровского и управделами совнаркома В. Бонч-Бруевича был опубликован в газете «Известия» и стал непреложным руководством к действию..
Все типографии, издательства, учебные заведения обязаны были срочно перейти на новое правописание.
Современный российский 33-х буквенный алфавит появился в результате реформы, проведённой знаменитым коммунистическим деятелем Анатолием Луначарским, который не просто стремился разрушить русский язык, как его знали и понимали А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь, а заменить его латиницей, к чему он пламенно призывал в своей знаменитой статье «К латинизации русского алфавита», напечатанной в «Красной газете» от 07.01.1930 года. По его мнению, именно вождь революции В. Ленин мечтал о том, что русские будут писать латинскими буквами, «в более спокойное время, когда мы окрепнем». Однако этот безумный проект не был реализован, а вот «реформа Луначарского» утвердилась и стала родной для сотен миллионов советских русскоязычных. Так в чём же суть данной реформы?
В рамках это реформы в правила русского правописания был внесён ряд изменений и сокращено количество букв. Из азбуки исключались буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), І («и десятеричное»); вместо них должны употребляться, соответственно, Е, Ф, И.
Вместе с тем, буквы были лишены названий и искажены произношения некоторых из них. Реформы Луначарского 1918 гг. нанесли огромный вред русскому языку. В первую очередь тем, что из языка образов, где каждая буква несёт свой глубокий Образ, он превратился в язык безобразный - чисто фонетический, в котором буквы есть лишь обозначение звуков. Исключался твёрдый знак (Ъ) на конце слов и частей сложных слов, но сохранялся в качестве разделительного знака (подъём, адъютант); изменялось правило написания приставок на з/с: теперь все они (кроме собственно с-) кончались на с перед любой глухой согласной и на з перед звонкими согласными и перед гласными (разбить, разораться, разступиться → разбить, разораться, но расступиться); в родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания -аго, -яго заменялось на -ого, -его (например, новаго → нового, лучшаго → лучшего, ранняго → раннего), в именительном и винительном падежах множественного числа женского и среднего родов -ыя, -ія - на -ые, -ие (новыя (книги, изданія) → новые); словоформы женского рода множественного числа онѣ, однѣ, однѣхъ, однѣмъ, однѣми заменялись на они, одни, одних, одним, одними; словоформа родительного падежа единственного числа ея (нея) - на её (неё).
В последних пунктах реформа, вообще говоря, затрагивала не только орфографию, но и орфоэпию и грамматику, так как написания онѣ, однѣ, ея (воспроизводившие церковно-славянскую орфографию) отражали правильное русское произношение, особенно это видно в поэзии (там, где участвовали в рифме: онѣ/женѣ у Пушкина, моя/нея у Тютчева и т. п.).
В документах орфографической реформы 1917-1918 гг. ничего не говорилось о судьбе редкой и выходящей из практического употребления ещё до 1917 года буквы Ѵ (ижицы); на практике после реформы она также окончательно исчезла из алфавита.
Однако необходимо отметить, что сама реформа обсуждалась и готовилась задолго до её практического проведения. Впервые она оформилась в виде «Предварительного сообщения» Орфографической подкомиссии при Императорской Академии наук под председательством А. А. Шахматова (1904). В 1911 году особое совещание при Академии наук в общем виде одобрило работы предварительной комиссии и вынесло по этому поводу свою резолюцию: детально разработать основные части реформы; соответствующее постановление было опубликовано в 1912 году.
С этого времени появляются единичные издания, напечатанные по новой орфографии. Но Государь Император Николай Второй выступил против поспешного проведения реформы русского языка, не видя в ней острой необходимости, а доводы поддерживающие реформу посчитал необоснованными.
Так, теперь мы можем отчетливо сказать, что упрощение языка не привело к упрощению изучения русского языка. Правила продолжают изменяться, и упрощаться, но всё равно не дают желанного результата.
Официально реформа была объявлена ещё при Временном Правительстве 11 (24) мая 1917 года в виде «Постановлений совещания по вопросу об упрощении русского правописания», а 17 (30) мая на основании указанных материалов Министерство народного просвещения Временного правительства предписало попечителям округов немедленно провести реформу русского правописания; ещё один циркуляр вышел 22 июня (5 июля) Декретом за подписью советского Народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского, опубликованным (без даты) 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года), «всем правительственным и государственным изданиям» (среди прочих) предписывалось с 1 января (ст. ст.) 1918 года «печататься согласно новому правописанию».
С нового года (по ст. ст.), первый номер официального органа печати СНК газеты «Газета Временнаго Рабочаго и Крестьянскаго Правительства» вышел (равно как и последующие) в реформированной орфографии, в точном соответствии с изменениями, предусмотренными в Декрете (в частности, с использованием буквы «ъ» в разделительной функции). Однако, прочая периодическая печать на территории, контролируемой большевиками, продолжала выходить, в основном, в дореформенном исполнении; в частности, официальный орган ВЦИК «Известия» ограничился лишь неиспользованием «ъ», включая и в разделительной функции (заменяя букву апострофом); так же печатался партийный орган газета «Правда».
«Декрет о введении новой орфографии» (с 15 октября того же года) за подписью Луначарского от 10 октября 1918 года, опубликованный в «Известиях» 13 октября, возымел фактическое действие, хотя и с опозданием: «Известия» перешли на новое правописание с 19 октября того же года, в заглавии газеты - после 25 октября; «Правда» также перешла на новую орфографию с 19 октября (№ 226 - не все материалы).
Ниже приводится отрывок из статьи А. Луначарского «Латинизация русской письменности» от 9 января 1930 года:
«…В связи со всем этим, невольно возникает вопрос и о латинизации нашего русского шрифта. Припомним прежде всего, как произошла и та, довольно солидная реформа письменности, которая была проведена непосредственно после Октябрьской революции, и которая возбуждает до сих пор скрежет зубовный у эмигрантов. Потребность или сознание необходимости облегчить нелепый, отягченный всякими историческими пережитками, дореволюционный алфавит, возникла у всех, мало-мальски культурных людей.
В Академии Наук шла подготовительная работа. Кадетский министр Мануйлов, опираясь на работу комиссии академика Шихматова, уже подготовил введение нового алфавита, именно того типа, который был на самом деле введен советским правительством. Советское правительство прекрасно отдавало себе отчет в том, что при всей продуманности этой реформы, в ней было по самой половинчатости своей что-то, так сказать, «февральское», а не октябрьское. Я, конечно, самым внимательным образом советовался с Владимиром Ильичем Лениным перед тем, как ввести этот алфавит и это правописание. Вот что по этому поводу сказал мне Ленин. Я стараюсь передать его слова возможно точнее.
«Если мы сейчас не введем необходимой реформы - это будет очень плохо, ибо и в этом, как и в введении, например, метрической системы, григорианского календаря, мы должны сейчас же признать отмену разных остатков старины. Если мы наспех начнем осуществлять новый алфавит или наспех введем латинский, который, ведь, непременно нужно будет приспособить к нашему, то мы можем наделать ошибок и создать лишнее место, на которое будет устремляться критика, говоря о нашем варварстве и т. д. Я не сомневаюсь, что придет время для латинизации русского шрифта, но сейчас наспех действовать будет неосмотрительно. Против академической орфографии, предлагаемой комиссией авторитетных ученых, никто не посмеет сказать ни слова, как никто не посмеет возражать против введения метрической системы григорианского календаря. Поэтому вводите ее (новую орфографию) поскорее. А в будущем можно заняться, собрав для этого авторитетные силы, и разработкой вопросов латинизации. В более спокойное время, когда мы окрепнем, все это представит собой незначительные трудности».
Такова была инструкция, которая дана была нам вождем. После этого, мы немедленно, законодательным путем ввели новую орфографию. Увы, оказалось не так то легко провести его в жизнь. На декрет, можно сказать, никто даже и ухом не повел и даже наши собственные газеты издавались по старой орфографии.
Я помню как после выхода в свет номера "Правды", напечатанной по новой орфографии, один доктор прибежал ко мне и заявил: «рабочие не хотят читать "Правды" в этом виде, все смеются и возмущаются».
Революция, однако, шутить не любит и обладает всегда необходимой железной рукой, которая способна заставить колеблющихся подчиниться решениям, принятым центром…»
zarenreich.com
Десятого октября 1918 года декретом Совнаркома «О введении новой орфографии» в подсоветской России были установлены новые правила правописания, разработанные Народным комиссариатом просвещения. 13 октября данный декрет за подписью замнаркома просвещения М. Покровского и управделами совнаркома В. Бонч-Бруевича был опубликован в газете «Известия» и стал непреложным руководством к действию..
Все типографии, издательства, учебные заведения обязаны были срочно перейти на новое правописание.
Современный российский 33-х буквенный алфавит появился в результате реформы, проведённой знаменитым коммунистическим деятелем Анатолием Луначарским, который не просто стремился разрушить русский язык, как его знали и понимали А. С. Пушкин и Н. В. Гоголь, а заменить его латиницей, к чему он пламенно призывал в своей знаменитой статье «К латинизации русского алфавита», напечатанной в «Красной газете» от 07.01.1930 года. По его мнению, именно вождь революции В. Ленин мечтал о том, что русские будут писать латинскими буквами, «в более спокойное время, когда мы окрепнем». Однако этот безумный проект не был реализован, а вот «реформа Луначарского» утвердилась и стала родной для сотен миллионов советских русскоязычных. Так в чём же суть данной реформы?
В рамках это реформы в правила русского правописания был внесён ряд изменений и сокращено количество букв. Из азбуки исключались буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), І («и десятеричное»); вместо них должны употребляться, соответственно, Е, Ф, И.
Вместе с тем, буквы были лишены названий и искажены произношения некоторых из них. Реформы Луначарского 1918 гг. нанесли огромный вред русскому языку. В первую очередь тем, что из языка образов, где каждая буква несёт свой глубокий Образ, он превратился в язык безобразный - чисто фонетический, в котором буквы есть лишь обозначение звуков. Исключался твёрдый знак (Ъ) на конце слов и частей сложных слов, но сохранялся в качестве разделительного знака (подъём, адъютант); изменялось правило написания приставок на з/с: теперь все они (кроме собственно с-) кончались на с перед любой глухой согласной и на з перед звонкими согласными и перед гласными (разбить, разораться, разступиться → разбить, разораться, но расступиться); в родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания -аго, -яго заменялось на -ого, -его (например, новаго → нового, лучшаго → лучшего, ранняго → раннего), в именительном и винительном падежах множественного числа женского и среднего родов -ыя, -ія - на -ые, -ие (новыя (книги, изданія) → новые); словоформы женского рода множественного числа онѣ, однѣ, однѣхъ, однѣмъ, однѣми заменялись на они, одни, одних, одним, одними; словоформа родительного падежа единственного числа ея (нея) - на её (неё).
В последних пунктах реформа, вообще говоря, затрагивала не только орфографию, но и орфоэпию и грамматику, так как написания онѣ, однѣ, ея (воспроизводившие церковно-славянскую орфографию) отражали правильное русское произношение, особенно это видно в поэзии (там, где участвовали в рифме: онѣ/женѣ у Пушкина, моя/нея у Тютчева и т. п.).
В документах орфографической реформы 1917-1918 гг. ничего не говорилось о судьбе редкой и выходящей из практического употребления ещё до 1917 года буквы Ѵ (ижицы); на практике после реформы она также окончательно исчезла из алфавита.
Однако необходимо отметить, что сама реформа обсуждалась и готовилась задолго до её практического проведения. Впервые она оформилась в виде «Предварительного сообщения» Орфографической подкомиссии при Императорской Академии наук под председательством А. А. Шахматова (1904). В 1911 году особое совещание при Академии наук в общем виде одобрило работы предварительной комиссии и вынесло по этому поводу свою резолюцию: детально разработать основные части реформы; соответствующее постановление было опубликовано в 1912 году.
С этого времени появляются единичные издания, напечатанные по новой орфографии. Но Государь Император Николай Второй выступил против поспешного проведения реформы русского языка, не видя в ней острой необходимости, а доводы поддерживающие реформу посчитал необоснованными.
Так, теперь мы можем отчетливо сказать, что упрощение языка не привело к упрощению изучения русского языка. Правила продолжают изменяться, и упрощаться, но всё равно не дают желанного результата.
Официально реформа была объявлена ещё при Временном Правительстве 11 (24) мая 1917 года в виде «Постановлений совещания по вопросу об упрощении русского правописания», а 17 (30) мая на основании указанных материалов Министерство народного просвещения Временного правительства предписало попечителям округов немедленно провести реформу русского правописания; ещё один циркуляр вышел 22 июня (5 июля) Декретом за подписью советского Народного комиссара по просвещению А. В. Луначарского, опубликованным (без даты) 23 декабря 1917 года (5 января 1918 года), «всем правительственным и государственным изданиям» (среди прочих) предписывалось с 1 января (ст. ст.) 1918 года «печататься согласно новому правописанию».
С нового года (по ст. ст.), первый номер официального органа печати СНК газеты «Газета Временнаго Рабочаго и Крестьянскаго Правительства» вышел (равно как и последующие) в реформированной орфографии, в точном соответствии с изменениями, предусмотренными в Декрете (в частности, с использованием буквы «ъ» в разделительной функции). Однако, прочая периодическая печать на территории, контролируемой большевиками, продолжала выходить, в основном, в дореформенном исполнении; в частности, официальный орган ВЦИК «Известия» ограничился лишь неиспользованием «ъ», включая и в разделительной функции (заменяя букву апострофом); так же печатался партийный орган газета «Правда».
«Декрет о введении новой орфографии» (с 15 октября того же года) за подписью Луначарского от 10 октября 1918 года, опубликованный в «Известиях» 13 октября, возымел фактическое действие, хотя и с опозданием: «Известия» перешли на новое правописание с 19 октября того же года, в заглавии газеты - после 25 октября; «Правда» также перешла на новую орфографию с 19 октября (№ 226 - не все материалы).
Ниже приводится отрывок из статьи А. Луначарского «Латинизация русской письменности» от 9 января 1930 года:
«…В связи со всем этим, невольно возникает вопрос и о латинизации нашего русского шрифта. Припомним прежде всего, как произошла и та, довольно солидная реформа письменности, которая была проведена непосредственно после Октябрьской революции, и которая возбуждает до сих пор скрежет зубовный у эмигрантов. Потребность или сознание необходимости облегчить нелепый, отягченный всякими историческими пережитками, дореволюционный алфавит, возникла у всех, мало-мальски культурных людей.
В Академии Наук шла подготовительная работа. Кадетский министр Мануйлов, опираясь на работу комиссии академика Шихматова, уже подготовил введение нового алфавита, именно того типа, который был на самом деле введен советским правительством. Советское правительство прекрасно отдавало себе отчет в том, что при всей продуманности этой реформы, в ней было по самой половинчатости своей что-то, так сказать, «февральское», а не октябрьское. Я, конечно, самым внимательным образом советовался с Владимиром Ильичем Лениным перед тем, как ввести этот алфавит и это правописание. Вот что по этому поводу сказал мне Ленин. Я стараюсь передать его слова возможно точнее.
«Если мы сейчас не введем необходимой реформы - это будет очень плохо, ибо и в этом, как и в введении, например, метрической системы, григорианского календаря, мы должны сейчас же признать отмену разных остатков старины. Если мы наспех начнем осуществлять новый алфавит или наспех введем латинский, который, ведь, непременно нужно будет приспособить к нашему, то мы можем наделать ошибок и создать лишнее место, на которое будет устремляться критика, говоря о нашем варварстве и т. д. Я не сомневаюсь, что придет время для латинизации русского шрифта, но сейчас наспех действовать будет неосмотрительно. Против академической орфографии, предлагаемой комиссией авторитетных ученых, никто не посмеет сказать ни слова, как никто не посмеет возражать против введения метрической системы григорианского календаря. Поэтому вводите ее (новую орфографию) поскорее. А в будущем можно заняться, собрав для этого авторитетные силы, и разработкой вопросов латинизации. В более спокойное время, когда мы окрепнем, все это представит собой незначительные трудности».
Такова была инструкция, которая дана была нам вождем. После этого, мы немедленно, законодательным путем ввели новую орфографию. Увы, оказалось не так то легко провести его в жизнь. На декрет, можно сказать, никто даже и ухом не повел и даже наши собственные газеты издавались по старой орфографии.
Я помню как после выхода в свет номера "Правды", напечатанной по новой орфографии, один доктор прибежал ко мне и заявил: «рабочие не хотят читать "Правды" в этом виде, все смеются и возмущаются».
Революция, однако, шутить не любит и обладает всегда необходимой железной рукой, которая способна заставить колеблющихся подчиниться решениям, принятым центром…»
zarenreich.com