Лев Озеров. "На расстоянии души". Часть четвёртая.
Вот мои самые любимые стихи Льва Озерова, которые навсегда вошли в копилку души, памяти:
ДВАДЦАТЫЕ
Листва закипает, как наши двадцатые,
Когда Маяковский с Асеевым в дружестве
Писали стихи о любви и о мужестве,
Неугомонные и угловатые;
Когда Пастернак в бормотанье восторженном,
Стремительном, миротворяще-встревоженном,
Слагал свои строки и тут же выбрасывал,
Сквозь жизнь пробираясь движением брассовым;
Когда над Есениным рдяными красками
Пылали все зори рязанские истово,
И Хлебников числа свои перелистывал
И впроголодь пел, детворою обласканный.
Листва закипает, как годы начальные,
Уже отдаленные дымкой забвения,
И новые к жизни идут поколения,
Но листья кипят, будто годы те дальные,
Те годы начальные, годы двадцатые:
Мы нищие были, мы были богатые.
* * *
О тебе я хочу думать. Думаю о тебе.
О тебе не хочу думать. Думаю о тебе.
О других я хочу думать. Думаю о тебе.
Ни о ком не хочу думать. Думаю о тебе.
1964
НАДПИСЬ НА КНИГЕ
Лирика. Три звездочки. Это не коньяк.
Это я буланого тороплю коня.
Это я желанную радость тороплю.
- Приходи, побудь со мной, я тебя люблю!
- Помни, помни, помни,- обращаюсь к ней.
С нею нелегко мне, без нее трудней...
Лирика. Любовь моя, вновь живи, дыши!
Вновь душа открыта для другой души.
Это звезды колются, воздух звенит,
Это колокольцы льются в зенит.
Это винограда тугая гроздь,
Это я хозяин, а ты мой гость.
Накормлю, напою, песню спою.
Заходи, пожалуйста, в книгу мою!
1946-1952
* * *
Немо горит в окне огонек,
Звезды немы.
Где мы, когда человек одинок?
Где мы?
Где мы, когда он, уставясь во тьму,
Ищет совета?
Где мы, чтоб вовремя выйти к нему,
Ждущему где-то?
Сколько раз мы с тобою клялись
В чуткости к другу?
Что же ты далью счел эту близь,
Спрятал за спину руку?
Взял да забился в свой уголок,
Пишешь поэмы...
Где мы, когда человек одинок,
Где мы?..
* * *
Старухи с письмами поэтов,
С тетрадками их сочинений,
Поэтов, что глядят с портретов,
Как чудо памятных мгновений.
Старухи - бывшие красотки,
Наяды, леди и лилеи,-
На фоне сада и пролетки,
Беседки и конца аллеи.
Им посвящались мадригалы,
Им жарко целовали руки
Художники и генералы.
И вот теперь они старухи.
Теперь они пенсионерки.
Порой приходится им худо.
Все продано: и этажерки,
И медальоны, и посуда.
Но сбереженные тетради
Стихов, не путая с вещами,
Они народу, чести ради,
Своей России завещали.
1977
* * *
Серости на белом свете нет,
Серость - это ваше нерадение,
Невнимание, усталость лет,
Ваше настроение осеннее.
Где для вас невнятное пятно,-
Для меня цветут долины маково
Все едино, но не все одно,
Все едино, но не одинаково.
1971
* * *
Многословие - род недуга,
А народ изъясняется кратко:
Ищешь друга без недостатка?
Ты рискуешь остаться без друга.
1970
***
Я чувствую, что ты уйдёшь
Погожим полднем или в дождь,
В потёмках или поутру.
Я впопыхах не разберу -
Уходишь ты или пришла.
Но как удар из-за угла,
Как подступивший к горлу нож,
Предчувствие, что ты уйдёшь.
***
Саратов. Пристань. Понедельник.
Цыганка в туфельках модельных
С чужим ребёнком на спине.
- Она не будет ждать, послушай! -
Я удивлён. Идёт ко мне.
Я ночь не спал. И с ходу - случай:
Мне говорят со стороны
О том, что жжёт так беспощадно,
О чём не говорят. И жадно
Ловлю слова. Они страшны,
Хотя совсем неприхотливы.
На Волгу тихую смотрю,
Смотрю, и на кругах олифы
Я вижу летнюю зарю.
- Не будет ждать! - кричит цыганка
Истошно, горестно, на ней
Браслет огромный, как баранка,
Слепит всё жарче, всё больней.
1966
К истории стихотворца
Сперва, когда ему лет десять
Предупредят: не куролесить!
А на пороге двадцати
Подскажут: тише! не шути!
А в тридцать буркнут: меток, зорок, -
И в молодых ходить велят.
А дальше: подзатыльник в сорок
И однотомник в пятьдесят.
1963
Вместо речи
Пренебрегая словесами,
Жизнь убеждает нас опять:
Талантам надо помогать,
Бездарности пробьются сами.
1962
***
Я не хотел бы умереть весной,
Когда сирень цветёт неудержимо,
Когда в бездонном небе надо мной
Седые льдинки проплывают мимо.
Не нравится мне летом умирать,
Когда кипит листва, и рдеют розы,
И зеленью горит речная гладь,
И мимо щёк, звеня, снуют стрекозы.
Легко ль уйти по осени, когда
Плоды с деревьев тянутся к нам в руки?
Ещё тепло, хотя прошла страда,
И некогда мне думать о разлуке.
Уйти зимой? Что может быть грустней?
Да это было бы и впрямь жестоко:
Родных заставить мёрзнуть и друзей,
К тому же до весны так недалёко...
1956
Сентябрь
Повсюду пахнет яблоком лежалым,
Сентябрь задумчив: скоро в дальний путь,
И выглядит он августом усталым,
Что захотел от зноя отдохнуть.
Он не похож на осень. Нет, скорее
В нём лето сноп лучей своих зажгло.
И это небо светит, да не греет.
Не греет? Отчего ж душе тепло?!
1955
***
У старика гипертония,
А у старухи диабет.
Супруги встретились впервые
Тому назад полсотни лет.
На подоконник клал записки
Студентик - не было скромней,
И все соседские модистки
Завидовали молча ей.
Он рано отпустил бородку,
Пенсне держалось на шнурке.
Влюблённые садились в лодку
И долго плыли по реке.
И жизнь прошла, как лодка эта
Под беспокойный шорох вод,
В мельканье тени, в блесках света -
За годом год, за годом год.
Шесть дней труда и день досуга.
Вдвоём - всегда, до гроба впредь.
Им, видно, потерять друг друга
Ещё страшней, чем умереть.
И мне мила их нераздельность -
Она возникла так давно!
И эта цепкость, эта цельность
Двоих, живущих, как одно.
1954
Окончание здесь: http://nmkravchenko.livejournal.com/29343.html
ДВАДЦАТЫЕ
Листва закипает, как наши двадцатые,
Когда Маяковский с Асеевым в дружестве
Писали стихи о любви и о мужестве,
Неугомонные и угловатые;
Когда Пастернак в бормотанье восторженном,
Стремительном, миротворяще-встревоженном,
Слагал свои строки и тут же выбрасывал,
Сквозь жизнь пробираясь движением брассовым;
Когда над Есениным рдяными красками
Пылали все зори рязанские истово,
И Хлебников числа свои перелистывал
И впроголодь пел, детворою обласканный.
Листва закипает, как годы начальные,
Уже отдаленные дымкой забвения,
И новые к жизни идут поколения,
Но листья кипят, будто годы те дальные,
Те годы начальные, годы двадцатые:
Мы нищие были, мы были богатые.
* * *
О тебе я хочу думать. Думаю о тебе.
О тебе не хочу думать. Думаю о тебе.
О других я хочу думать. Думаю о тебе.
Ни о ком не хочу думать. Думаю о тебе.
1964
НАДПИСЬ НА КНИГЕ
Лирика. Три звездочки. Это не коньяк.
Это я буланого тороплю коня.
Это я желанную радость тороплю.
- Приходи, побудь со мной, я тебя люблю!
- Помни, помни, помни,- обращаюсь к ней.
С нею нелегко мне, без нее трудней...
Лирика. Любовь моя, вновь живи, дыши!
Вновь душа открыта для другой души.
Это звезды колются, воздух звенит,
Это колокольцы льются в зенит.
Это винограда тугая гроздь,
Это я хозяин, а ты мой гость.
Накормлю, напою, песню спою.
Заходи, пожалуйста, в книгу мою!
1946-1952
* * *
Немо горит в окне огонек,
Звезды немы.
Где мы, когда человек одинок?
Где мы?
Где мы, когда он, уставясь во тьму,
Ищет совета?
Где мы, чтоб вовремя выйти к нему,
Ждущему где-то?
Сколько раз мы с тобою клялись
В чуткости к другу?
Что же ты далью счел эту близь,
Спрятал за спину руку?
Взял да забился в свой уголок,
Пишешь поэмы...
Где мы, когда человек одинок,
Где мы?..
* * *
Старухи с письмами поэтов,
С тетрадками их сочинений,
Поэтов, что глядят с портретов,
Как чудо памятных мгновений.
Старухи - бывшие красотки,
Наяды, леди и лилеи,-
На фоне сада и пролетки,
Беседки и конца аллеи.
Им посвящались мадригалы,
Им жарко целовали руки
Художники и генералы.
И вот теперь они старухи.
Теперь они пенсионерки.
Порой приходится им худо.
Все продано: и этажерки,
И медальоны, и посуда.
Но сбереженные тетради
Стихов, не путая с вещами,
Они народу, чести ради,
Своей России завещали.
1977
* * *
Серости на белом свете нет,
Серость - это ваше нерадение,
Невнимание, усталость лет,
Ваше настроение осеннее.
Где для вас невнятное пятно,-
Для меня цветут долины маково
Все едино, но не все одно,
Все едино, но не одинаково.
1971
* * *
Многословие - род недуга,
А народ изъясняется кратко:
Ищешь друга без недостатка?
Ты рискуешь остаться без друга.
1970
***
Я чувствую, что ты уйдёшь
Погожим полднем или в дождь,
В потёмках или поутру.
Я впопыхах не разберу -
Уходишь ты или пришла.
Но как удар из-за угла,
Как подступивший к горлу нож,
Предчувствие, что ты уйдёшь.
***
Саратов. Пристань. Понедельник.
Цыганка в туфельках модельных
С чужим ребёнком на спине.
- Она не будет ждать, послушай! -
Я удивлён. Идёт ко мне.
Я ночь не спал. И с ходу - случай:
Мне говорят со стороны
О том, что жжёт так беспощадно,
О чём не говорят. И жадно
Ловлю слова. Они страшны,
Хотя совсем неприхотливы.
На Волгу тихую смотрю,
Смотрю, и на кругах олифы
Я вижу летнюю зарю.
- Не будет ждать! - кричит цыганка
Истошно, горестно, на ней
Браслет огромный, как баранка,
Слепит всё жарче, всё больней.
1966
К истории стихотворца
Сперва, когда ему лет десять
Предупредят: не куролесить!
А на пороге двадцати
Подскажут: тише! не шути!
А в тридцать буркнут: меток, зорок, -
И в молодых ходить велят.
А дальше: подзатыльник в сорок
И однотомник в пятьдесят.
1963
Вместо речи
Пренебрегая словесами,
Жизнь убеждает нас опять:
Талантам надо помогать,
Бездарности пробьются сами.
1962
***
Я не хотел бы умереть весной,
Когда сирень цветёт неудержимо,
Когда в бездонном небе надо мной
Седые льдинки проплывают мимо.
Не нравится мне летом умирать,
Когда кипит листва, и рдеют розы,
И зеленью горит речная гладь,
И мимо щёк, звеня, снуют стрекозы.
Легко ль уйти по осени, когда
Плоды с деревьев тянутся к нам в руки?
Ещё тепло, хотя прошла страда,
И некогда мне думать о разлуке.
Уйти зимой? Что может быть грустней?
Да это было бы и впрямь жестоко:
Родных заставить мёрзнуть и друзей,
К тому же до весны так недалёко...
1956
Сентябрь
Повсюду пахнет яблоком лежалым,
Сентябрь задумчив: скоро в дальний путь,
И выглядит он августом усталым,
Что захотел от зноя отдохнуть.
Он не похож на осень. Нет, скорее
В нём лето сноп лучей своих зажгло.
И это небо светит, да не греет.
Не греет? Отчего ж душе тепло?!
1955
***
У старика гипертония,
А у старухи диабет.
Супруги встретились впервые
Тому назад полсотни лет.
На подоконник клал записки
Студентик - не было скромней,
И все соседские модистки
Завидовали молча ей.
Он рано отпустил бородку,
Пенсне держалось на шнурке.
Влюблённые садились в лодку
И долго плыли по реке.
И жизнь прошла, как лодка эта
Под беспокойный шорох вод,
В мельканье тени, в блесках света -
За годом год, за годом год.
Шесть дней труда и день досуга.
Вдвоём - всегда, до гроба впредь.
Им, видно, потерять друг друга
Ещё страшней, чем умереть.
И мне мила их нераздельность -
Она возникла так давно!
И эта цепкость, эта цельность
Двоих, живущих, как одно.
1954
Окончание здесь: http://nmkravchenko.livejournal.com/29343.html