"Умер я, сентябрь мой..."
8 сентября 1983 года умер поэт Леонид Губанов. Сегодня - день его памяти.
_
Здравствуй, осень, нотный гроб,
жёлтый дом моей печали.
Умер я - иди свечами.
Здравствуй, осень, новый грот.
_
Умер я, сентябрь мой,
ты возьми меня в обложку.
Под восторженной землёй
пусть горит моё окошко!
_
_
Мы себя похоронили -
ни уздечки, ни седла,
только крылья, только крылья,
только песня нам с утра.
_
Только птицею взвиваться,
небеса благодарить,
никогда за хлеб не драться,
а парить, парить, парить!
_
И своим орлиным оком
Видеть то, что проще нас, -
люди ходят ведь под Богом,
мы живём у Божьих глаз.
_
И летаем, и воркуем
Гимн неслыханный вдвоём,
нас стреляют, мы - ликуем!
Распинают, мы - поём!
_
И сгорев, мы воскресаем
Вознесенья вешним днём.
Небо с синими глазами
в сердце плещется моём!..
_
_
Отрок сказочный с обличьем простолюдина, -
был щербатым и губастым, как пескарь,
а душа пылала, как огонь в посудине,
и в глазах была рублёвская тоска.
_
Не печатали поэта, не печатали.
Он оставлен был России на потом.
Словно шапку в рукава - в психушки прятали,
и ловил он, задыхаясь, воздух ртом.
_
Только в пику всем тычкам и поношениям,
козням идеологических мудил,
жизнь брожением была, самосожжением.
Он на сцену, как на плаху, выходил.
_
И распахивал всё то, что заколочено,
словно вены, наши двери отворял,
и лилась потоком кровь его пророчества,
одиночества катил девятый вал.
_
Кровь бурлила и шальное сердце бухало,
и, казалось, наливал ему сам Бог.
Был он братом и по крови, и по духу им -
всем великим собутыльникам эпох.
_
Нет, недаром, видно, так пытал-испытывал
и отметил щедрой метою Господь.
Недостаточность сердечная? Избыточность!
Не вмещалось это сердце в эту плоть.
_
И, пройдя его, слова сияли заново,
и срывали с уст молчания печать.
Невозможно их читать - стихи Губанова.
Ими можно лишь молиться и кричать.
_
Я писала о нём здесь.