«Неоновый фашизм» - часть 2
Оригинал взят у grigoriy_karpov в «Неоновый фашизм» - часть 2
Перед тем, как продолжить обсуждение фильма «Неоновый демон» и связанное с ним состояние современного общества, отвечу на правомочный вопрос прочитавших только первую часть, а именно: причем тут фашизм? Могу обратить внимание на то, что я использовал для названия статьи сочетание слов «неоновый фашизм» неслучайно, не только заменив одно слово из названия фильма. Тут есть игра слов и имеется ввиду «нео» или «новый» фашизм. Общество, в котором технологии расчеловечивания соединенные с массовой культурой (такие как обсуждаемый фильм) используется как оружие для разрушения человека и общества, я и называю новым фашизмом XXI-го века. Сделав этот необходимый комментарий, возвращаюсь к статье и продолжаю обсуждать заявленную тему.
Подвешенность как форма жизни в аду
Фото со съемок
фильмаВ первой сцене фильма во время фотосессии Джесси знакомится с визажисткой Руби (позже именно она и две ее «подруги» модели убьют главную героиню). После съемок Руби приглашает Джесси на «вечеринку». Я не буду подробно разбирать каждую сцену фильма, но то, что происходит сразу после «инициации» в первой сцене о которой шла речь выше, мне кажется весьма символичным. Оставляя подробности перейду к главному, что привлекло мое внимание. На этой вечеринке показывают специфическое шоу. По сути оно заключается в том, что девушку, связанную веревками, подвешивают (поднимают над полом). Действо происходит под мерцающие вспышки света и трансовую электронную музыку.
Если углубиться в историю создание фильма, то можно узнать, что это подвешивание на самом деле является определенной техникой, а именно так называемой «кинбаку» - эротической практикой связывания и подвешивания женщины, зародившейся и возведенной в ранг эстетического искусства в Японии (ее также демонстрируют в японском кинематографе). Но мне это напомнило еще субкультуру подвешивания, когда адептам оной продевают под кожу металлические крюки и поднимают над полом, примерно так, как подвешивают туши животных. При этом подвешиваемые утверждают, что испытывают чувство эйфории, свободы и полета. В кинбаку используются только веревки, без причинения вреда мягким тканям, но суть (по крайней мере в контексте фильма) примерна одна - подвесить человека.
Такое подвешенное состояние уже обсуждали специалисты-психологи. Исследуя такие явления современной культуры, как индустрию компьютерных игр и вырастающие на почве этой индустрии субкультуры (тех же любителей себя «подвешывать»), психологи отмечают, что создали компьютерных игр сознательно включают в свою продукцию определенные сценарии, которые активируют в психике человека архетипы коллективного бессознательного.
Понятие архетипов и коллективного бессознательного ввел в психологию создатель одного из направлений глубинной психологии (которая отдает определяющую роль в психике бессознательным мотивациям) Карл Юнг. Сначала работая совместно с З.Фрейдом, затем подвергая его критике, Юнг создает собственную концепцию. В этой концепции бессознательное не является единым уровнем психики человека, а подразделяется на индивидуальное бессознательное и - более глубокий слой - коллективное бессознательное - запечатленное в структуре мозга отражение общечеловеческого опыта поколений и содержащее первообразы - архетипы, часто проявляющиеся в мифах, преданиях, сказках и т.д. (отсюда часто повторяющиеся сюжеты в фольклоре совершенно обособленных друг от друга народностей и пр. общностей). Примерами архетипов, которые сам Юнг называл «архаическими остатками», могут быть образы матери-земли, героя, мудрого старца, демона и т.д. Выделяют, кстати, таких архетипов свыше нескольких десятков.
Так вот, при определенных условиях эти архетипы, которые обычно «запечатаны», можно активизировать. Активированные архетипы выступают в роли неосознаваемых человеком регуляторов поведения, вопреки его собственной воле и разуму. Упомянутые мной выше специалисты анализировали, с точки зрения данной модели психики, воздействие на человека компьютерных игр, которые активируют такие архетипы бессознательного, как «агрессивный лабиринт», «ад», «смерть», «чудовище» и пр.
Естественно, здесь я не буду говорить на эту небезынтересную тему компьютерных игр, но познакомив вас с этим методом, хочу применить его к обсуждаемому фильму. Но перед этим отмечу еще один момент, без которого я бы не пришел к соответствующим выводам о возможной применимости этого к фильму. В своей книге «Странствие» С. Кургинян анализируя состояние современного российского общества, продолжая и развивая тему этой самой подвешенности, отмечал, что подвешенность является составляющей ада и созвучие в русском языке слов «туша» и «душа» не случайны. Т.е. мы можем рассматривать образ подвешенного человека, как символ подвешенной на крючке души и соответствующее состояние жизни в аду.
Причем, понимание ада может быть и не религиозным, а вполне светским. Имеется ввиду ад социальный и метафизический. Об этом аде говорили многие выдающиеся писатели (Луи Арагон, например) и философы. Это состояние ада обсуждал и выдающийся мыслитель XX-го века Эрих Фромм. В своей книге «Иметь или быть» Э.Фромм сравнивает мир капитализма, как мир всеобщего антагонизма, пробуждающий в человеке себялюбие, алчность и крайние формы индивидуализма, с адом: «…наделенные разумом и самосознанием, мы не можем не чувствовать свою крайнюю отчужденность от любого другого человеческого существа. В католической теологии такое состояние существования в полном разъединении и отчуждении, не преодолеваемом и в любви, определяется как "ад"». Итак, для Фромма ад - это мир где царствует всеобщая и предельная отчужденность, которую невозможно преодолеть даже в любви.
Мне бы хотелось посмотреть на события в фильме «Неоновый демон» именно через призму этого символа подвешенной души и ада, как предельной отчужденности. Итак, во время «шоу» Джесси и другим гостям вечеринки демонстрируют подвешиваемое тело. Как я уже писал выше, это происходит в определенной обстановке, предполагающей некоторое трансовое состояние зрителей. В этом смысле, мне кажется, что можно говорить о том, что данное действо оказывает определенное воздействие мистического характера на смотрящих (причем не только на самих героев фильма, но вполне возможно и на зрителей фильма тоже).
Чтобы лучше пояснить смысл этого «мистического воздействия» хочу обратиться к словарю: «Мистика (от греч. μυστικός - таинственный), религ. практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного «единения» с абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику... В системах нетеистического мистицизма место личного бога занимает безличное трансцендентное начало... [Мистические доктрины] тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности; они выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из которых - смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания)... Мистика не может обойтись без психотехники аскетизма (или, как в некоторых видах гностицизма и тантризма, а также в сатанизме, без аскетизма навыворот, ритуализированного нарушения этических и сакральных запретов, создающего предпосылки для психологического шока и транса). Поскольку мистика предполагает движение через неиспытанные психологические состояния, «посвящаемому» ничего не остается, как слепо вверяться руководству «посвященного», который испытал все на себе... Исторический аналог и прообраз мистики можно усмотреть уже в глубокой древности в шаманско-оргиастических культах, имевших целью экстатическое снятие дистанции между человеком и миром духов или богов... Волны мистики, проходящие, как правило, поперек национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи общественных кризисов: крушение Римской империи в первых вв. н.э. (мистерии, неоплатонизм, раннее христианство, гностицизм, манихейство), конец Средневековья в 13-14 вв. (суфизм, каббала, исихазм, Иоахим Флорский, Экхарт и его последователи), становление раннего капитализма в 17-18 вв. (кружки янсенистов, квиетистов, методистов, пиетистов, квакеров, хасиды, хлысты)... В условиях кризиса общества в полуинтеллигентских кругах получают распространение эклектические и наукообразные системы внеконфессиональной мистики (теософия и антропософия), а также крайне вульгаризованная практика обретения «мистического опыта»…»
В принципе, здесь довольно много говорится, о чем я писал выше, например, о культурных и общественных кризисах, сопровождаемых расцветом эзотерических увлечений («Волны мистики, проходящие, как правило, поперек национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи общественных кризисов»), архаизации («Исторический аналог и прообраз мистики можно усмотреть уже в глубокой древности»), символической смерти («[Мистические доктрины] выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из которых - смерть»). Но еще мы можем рассматривать эпизод фильма с подвешиванием, как своего рода окончание посвящения из первой сцены. Ведь именно визажистка Руби, как уже посвященная в мир моды, приводит на это шоу главную героиню - начинающую модель Джесси. Она буквально прямо тянет за руку, сомневающуюся и нерешительную Джесси.
Интересно наблюдать за реакцией героинь фильма во время шоу. Правда, чтобы внимательно разглядеть их лица приходится останавливать просмотр, т.к. свет в фильме мигает. Руби смотрит на демонстрируемое подвешивание с явным упоением. Две уже опытные модели наблюдают действо с холодным взглядом и без каких-либо эмоций на лице. А вот Джесси, это «представление» явно понравилось: на ее лице радость, она улыбается. Она оглядывается на приведшую ее сюда Руби, и они улыбаются друг-другу. Таким образом, она как бы окончательно принимает свою новую жизнь. Теперь она будет подвешена на крючке этого мира моды, отдав за эту (весьма сомнительную для нормальных людей) возможность свою душу.
Это конечно же наталкивает нас еще на один широко известный символ - продажу души дьяволу (демону). В подобных историях нужен контракт между человеком и демоном. И вот оно: следующий эпизод фильма - Джесси идет подписывать договор с модельным агентством. Т.е. вся индустрия (в данном случае моды) выступает как «коллективный демон» с которым должен заключить договор человек... Как мне кажется, это вообще интересная метафора, через которую можно посмотреть на многие явления современного общества…
Все эти совпадения на мой взгляд совсем не случайны. Все они только подтверждают мои догадки о смысле происходящего в фильме. Таким образом, можно даже утверждать, что уже в начале фильма «Неоновый демон» описана целая мистерия с довольно глубоким и неоднозначным смыслом. Можно только догадываться, какое воздействие окажут все эти скрытые символы на зрителей фильма. Это может происходить даже неосознанно, благодаря активации архетипов, если говорить на языке психологии Юнга.
Интересно еще ознакомиться с тем, что говорят сами создатели фильма. Но об этом - в окончании статьи.
(Окончание следует.)
Поделитесь этой публикацией в соцсетях:
Перед тем, как продолжить обсуждение фильма «Неоновый демон» и связанное с ним состояние современного общества, отвечу на правомочный вопрос прочитавших только первую часть, а именно: причем тут фашизм? Могу обратить внимание на то, что я использовал для названия статьи сочетание слов «неоновый фашизм» неслучайно, не только заменив одно слово из названия фильма. Тут есть игра слов и имеется ввиду «нео» или «новый» фашизм. Общество, в котором технологии расчеловечивания соединенные с массовой культурой (такие как обсуждаемый фильм) используется как оружие для разрушения человека и общества, я и называю новым фашизмом XXI-го века. Сделав этот необходимый комментарий, возвращаюсь к статье и продолжаю обсуждать заявленную тему.
Подвешенность как форма жизни в аду
Фото со съемок
фильмаВ первой сцене фильма во время фотосессии Джесси знакомится с визажисткой Руби (позже именно она и две ее «подруги» модели убьют главную героиню). После съемок Руби приглашает Джесси на «вечеринку». Я не буду подробно разбирать каждую сцену фильма, но то, что происходит сразу после «инициации» в первой сцене о которой шла речь выше, мне кажется весьма символичным. Оставляя подробности перейду к главному, что привлекло мое внимание. На этой вечеринке показывают специфическое шоу. По сути оно заключается в том, что девушку, связанную веревками, подвешивают (поднимают над полом). Действо происходит под мерцающие вспышки света и трансовую электронную музыку.
Если углубиться в историю создание фильма, то можно узнать, что это подвешивание на самом деле является определенной техникой, а именно так называемой «кинбаку» - эротической практикой связывания и подвешивания женщины, зародившейся и возведенной в ранг эстетического искусства в Японии (ее также демонстрируют в японском кинематографе). Но мне это напомнило еще субкультуру подвешивания, когда адептам оной продевают под кожу металлические крюки и поднимают над полом, примерно так, как подвешивают туши животных. При этом подвешиваемые утверждают, что испытывают чувство эйфории, свободы и полета. В кинбаку используются только веревки, без причинения вреда мягким тканям, но суть (по крайней мере в контексте фильма) примерна одна - подвесить человека.
Такое подвешенное состояние уже обсуждали специалисты-психологи. Исследуя такие явления современной культуры, как индустрию компьютерных игр и вырастающие на почве этой индустрии субкультуры (тех же любителей себя «подвешывать»), психологи отмечают, что создали компьютерных игр сознательно включают в свою продукцию определенные сценарии, которые активируют в психике человека архетипы коллективного бессознательного.
Понятие архетипов и коллективного бессознательного ввел в психологию создатель одного из направлений глубинной психологии (которая отдает определяющую роль в психике бессознательным мотивациям) Карл Юнг. Сначала работая совместно с З.Фрейдом, затем подвергая его критике, Юнг создает собственную концепцию. В этой концепции бессознательное не является единым уровнем психики человека, а подразделяется на индивидуальное бессознательное и - более глубокий слой - коллективное бессознательное - запечатленное в структуре мозга отражение общечеловеческого опыта поколений и содержащее первообразы - архетипы, часто проявляющиеся в мифах, преданиях, сказках и т.д. (отсюда часто повторяющиеся сюжеты в фольклоре совершенно обособленных друг от друга народностей и пр. общностей). Примерами архетипов, которые сам Юнг называл «архаическими остатками», могут быть образы матери-земли, героя, мудрого старца, демона и т.д. Выделяют, кстати, таких архетипов свыше нескольких десятков.
Так вот, при определенных условиях эти архетипы, которые обычно «запечатаны», можно активизировать. Активированные архетипы выступают в роли неосознаваемых человеком регуляторов поведения, вопреки его собственной воле и разуму. Упомянутые мной выше специалисты анализировали, с точки зрения данной модели психики, воздействие на человека компьютерных игр, которые активируют такие архетипы бессознательного, как «агрессивный лабиринт», «ад», «смерть», «чудовище» и пр.
Естественно, здесь я не буду говорить на эту небезынтересную тему компьютерных игр, но познакомив вас с этим методом, хочу применить его к обсуждаемому фильму. Но перед этим отмечу еще один момент, без которого я бы не пришел к соответствующим выводам о возможной применимости этого к фильму. В своей книге «Странствие» С. Кургинян анализируя состояние современного российского общества, продолжая и развивая тему этой самой подвешенности, отмечал, что подвешенность является составляющей ада и созвучие в русском языке слов «туша» и «душа» не случайны. Т.е. мы можем рассматривать образ подвешенного человека, как символ подвешенной на крючке души и соответствующее состояние жизни в аду.
Причем, понимание ада может быть и не религиозным, а вполне светским. Имеется ввиду ад социальный и метафизический. Об этом аде говорили многие выдающиеся писатели (Луи Арагон, например) и философы. Это состояние ада обсуждал и выдающийся мыслитель XX-го века Эрих Фромм. В своей книге «Иметь или быть» Э.Фромм сравнивает мир капитализма, как мир всеобщего антагонизма, пробуждающий в человеке себялюбие, алчность и крайние формы индивидуализма, с адом: «…наделенные разумом и самосознанием, мы не можем не чувствовать свою крайнюю отчужденность от любого другого человеческого существа. В католической теологии такое состояние существования в полном разъединении и отчуждении, не преодолеваемом и в любви, определяется как "ад"». Итак, для Фромма ад - это мир где царствует всеобщая и предельная отчужденность, которую невозможно преодолеть даже в любви.
Мне бы хотелось посмотреть на события в фильме «Неоновый демон» именно через призму этого символа подвешенной души и ада, как предельной отчужденности. Итак, во время «шоу» Джесси и другим гостям вечеринки демонстрируют подвешиваемое тело. Как я уже писал выше, это происходит в определенной обстановке, предполагающей некоторое трансовое состояние зрителей. В этом смысле, мне кажется, что можно говорить о том, что данное действо оказывает определенное воздействие мистического характера на смотрящих (причем не только на самих героев фильма, но вполне возможно и на зрителей фильма тоже).
Чтобы лучше пояснить смысл этого «мистического воздействия» хочу обратиться к словарю: «Мистика (от греч. μυστικός - таинственный), религ. практика, имеющая целью переживание в экстазе непосредственного «единения» с абсолютом, а также совокупность теологических и философских доктрин, оправдывающих, осмысляющих и регулирующих эту практику... В системах нетеистического мистицизма место личного бога занимает безличное трансцендентное начало... [Мистические доктрины] тяготеют к иррационализму, интуитивизму, намеренной парадоксальности; они выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из которых - смерть (как знак для опыта, разрушающего прежние структуры сознания)... Мистика не может обойтись без психотехники аскетизма (или, как в некоторых видах гностицизма и тантризма, а также в сатанизме, без аскетизма навыворот, ритуализированного нарушения этических и сакральных запретов, создающего предпосылки для психологического шока и транса). Поскольку мистика предполагает движение через неиспытанные психологические состояния, «посвящаемому» ничего не остается, как слепо вверяться руководству «посвященного», который испытал все на себе... Исторический аналог и прообраз мистики можно усмотреть уже в глубокой древности в шаманско-оргиастических культах, имевших целью экстатическое снятие дистанции между человеком и миром духов или богов... Волны мистики, проходящие, как правило, поперек национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи общественных кризисов: крушение Римской империи в первых вв. н.э. (мистерии, неоплатонизм, раннее христианство, гностицизм, манихейство), конец Средневековья в 13-14 вв. (суфизм, каббала, исихазм, Иоахим Флорский, Экхарт и его последователи), становление раннего капитализма в 17-18 вв. (кружки янсенистов, квиетистов, методистов, пиетистов, квакеров, хасиды, хлысты)... В условиях кризиса общества в полуинтеллигентских кругах получают распространение эклектические и наукообразные системы внеконфессиональной мистики (теософия и антропософия), а также крайне вульгаризованная практика обретения «мистического опыта»…»
В принципе, здесь довольно много говорится, о чем я писал выше, например, о культурных и общественных кризисах, сопровождаемых расцветом эзотерических увлечений («Волны мистики, проходящие, как правило, поперек национальных и вероисповедных рамок, отмечают эпохи общественных кризисов»), архаизации («Исторический аналог и прообраз мистики можно усмотреть уже в глубокой древности»), символической смерти («[Мистические доктрины] выражают себя не столько на языке понятий, сколько на языке символов, центральный из которых - смерть»). Но еще мы можем рассматривать эпизод фильма с подвешиванием, как своего рода окончание посвящения из первой сцены. Ведь именно визажистка Руби, как уже посвященная в мир моды, приводит на это шоу главную героиню - начинающую модель Джесси. Она буквально прямо тянет за руку, сомневающуюся и нерешительную Джесси.
Интересно наблюдать за реакцией героинь фильма во время шоу. Правда, чтобы внимательно разглядеть их лица приходится останавливать просмотр, т.к. свет в фильме мигает. Руби смотрит на демонстрируемое подвешивание с явным упоением. Две уже опытные модели наблюдают действо с холодным взглядом и без каких-либо эмоций на лице. А вот Джесси, это «представление» явно понравилось: на ее лице радость, она улыбается. Она оглядывается на приведшую ее сюда Руби, и они улыбаются друг-другу. Таким образом, она как бы окончательно принимает свою новую жизнь. Теперь она будет подвешена на крючке этого мира моды, отдав за эту (весьма сомнительную для нормальных людей) возможность свою душу.
Это конечно же наталкивает нас еще на один широко известный символ - продажу души дьяволу (демону). В подобных историях нужен контракт между человеком и демоном. И вот оно: следующий эпизод фильма - Джесси идет подписывать договор с модельным агентством. Т.е. вся индустрия (в данном случае моды) выступает как «коллективный демон» с которым должен заключить договор человек... Как мне кажется, это вообще интересная метафора, через которую можно посмотреть на многие явления современного общества…
Все эти совпадения на мой взгляд совсем не случайны. Все они только подтверждают мои догадки о смысле происходящего в фильме. Таким образом, можно даже утверждать, что уже в начале фильма «Неоновый демон» описана целая мистерия с довольно глубоким и неоднозначным смыслом. Можно только догадываться, какое воздействие окажут все эти скрытые символы на зрителей фильма. Это может происходить даже неосознанно, благодаря активации архетипов, если говорить на языке психологии Юнга.
Интересно еще ознакомиться с тем, что говорят сами создатели фильма. Но об этом - в окончании статьи.
(Окончание следует.)
Поделитесь этой публикацией в соцсетях: