На изломе времен
Решил протестировать будущую книгу на аудитории читателей моего журнала. С этого дня начну публиковать ее фрагменты. Возможно, кому - то эти размышления "о времени и о себе" будут интересны.
Как известно, "времена не выбирают, в них живут и умирают". Но в любую эпоху у каждого из нас есть возможность поиска собственных траекторий жизни. Мы выбираем дороги и тех, с кем хотелось бы по ним пройти. А потом называем этот выбор "судьбой".
И, конечно же, у каждого из нас, сосуществующих на одном историческом отрезке, своя оценка эпохи. Из тысячи деталей, обстоятельств, "мелких подробностей" личной жизни отдельных людей выстривается история страны...
Время - одно, мы - разные.
И эти воспоминания - мой взгляд на то, что происходило со страной и всеми нами на изломе времен...
НА ИЗЛОМЕ ВРЕМЕН (рабочее название)
Часть вторая
«А дальше все было ужасно секретно…»
Мне, выпускнику Киевского строительного техникума, хотелось поехать после распределения в Свердловск-44. И тут выяснилось, что два человека нужны в Томск-7. Разнарядка поступила из Министерства среднего машиностроения СССР. В итоге, две семьи решили отправиться из Киева в Сибирь.
Такой долгой поездки у меня не было никогда! Четыре дня в поезде «Москва - Томск»! Дело было в конце марта. Выходим с женой на привокзальную площадь, а там - огромная лужа! Первая ассоциация: «Как в гоголевском «Миргороде»! Только свиньи среди лужи не хватает!»
В общем, доехали. Ну, а дальше все было ужасно секретно: «явки», «пароли»… Мы знали только улицу и номер дома. Даже название организации нам было неведомо!
Пришли. Какое то - здание без вывески… Протягиваю в окошечко паспорт. Мне выдают пропуск, называют номер автобуса. Я говорю: «А жена?». В ответ: «Какая жена?! У вас в анкете жены нет! Мы ничего не знаем! Езжайте в Томск-7, там разберутся».
Прихожу в отдел кадров, все рады: «Молодец! Приехал!» Сообщаю им, что жена осталась в Томске. А мне: «Какая жена?! Почему нам не сообщили?» Я говорю: «Так не знал, что должен был сообщить вам о такой радости...».
Меня тут же вернули в областной центр.
Когда Моисей Семенович Липницкий, начальник СМУ № 8, принимал меня на работу, он говорил со мной примерно час! С таким интересом слушал меня, что я пересказал ему всю свою жизнь! И про то, где учился, как сдавал экзамены, какие книжки читаю, чем увлекаюсь, к чему душа лежит… Рассказал о родителях, дедушке с бабушкой… Он на меня одного потратил целый час!
Когда Липницкий узнал, что я приехал с женой, отправил нас к начальнику отдела кадров Н.А. Морозову. А тот командировал на строительство томского аэропорта, к Жану Ивановичу Кобернику. Там нам выделили комнату в бараке.
Утром зашел в строительный вагончик к Кобернику. Знакомство было таким: «Ну, будем работать? Вот тебе чертежи. Там - фундамент, там - бригада. Будет тебе сегодня две машины раствора. Иди, работай».
Вот так началась моя трудовая биография. И отработал я в Томске двадцать лет!
Томск, 80-е годы. Строительство аэропорта. Н. Лубенец (в белой рубашке).
В Томске - 7 находилось Управление строительства «Химстрой», где работало в то время больше 15 тысяч человек. Это предприятие входило в структуру Министерства среднего машиностроения СССР и было создано для возведения объектов Сибирского химического комбината. Больше тридцати лет шла стройка! За это время рядом с комбинатом вырос город с населением около 100 тысяч человек.
В какой - то момент «Химстрою» стало тесно в рамках поставленных перед ним производственных задач, и мощности предприятия стали активно использоваться на возведении самых разных объектов Томской области. Однако самым значимым в те годы стало строительство Томского нефтехимического комбината.
Строительство нефтехимического комбината, 80-е годы. Фото из личного архива Н.А. Лубенца
В Управлении "Химстрой" за много лет была создана замечательная кадровая школа. Но, как правило, на руководящие должности подбирались выходцы из подразделений, расположенных в Томске - 7. Такая была традиция! Трудно сказать, чем руководствовалось начальство Томского обкома и горкома КПСС, когда принимало решение рекомендовать меня, 35-летнего начальника генподрядного СМУ №15, на должность секретаря партийной организации «Химстроя», насчитывавшей почти две тысячи человек.
В сентябре 1984 года была нарушена давняя традиция (продвигать по карьерной лестнице только местных). Меня, человека «со стороны», избрали секретарем партийного комитета мощной строительной организации.
1984 год. Н. Лубенец, секретарь партийного комитета управления «Химстрой», на полевом стане.
Так сложилось, что моя работа была всегда на виду. Например, мне посчастливилось строить важнейший для Томска объект - водозабор из подземных источников. Мы год вкалывали без выходных, но людей не надо было убеждать в необходимости сверхурочной работы! Все понимали, что этот объект строится для нас самих, т. к. вода из кранов шла с фенолом из-за аварии на Кемеровском химкомбинате.
Позже мне довелось участвовать и в строительстве Томского нефтехимического комбината. Это были очень серьезные объекты!
На этих стройках мне, молодому строителю, довелось общаться с секретарями обкома: Егором Лигачевым, Александром Мельниковым, Виктором Зоркальцевым, Юрием Литвинцевым, Александром Поморовым, Александром Маликом. Я видел систему работы этих людей. Наблюдал за тем, как они ставят задачи, как общаются с людьми, как подводят итоги…
Мы, молодые, искали тогда «делать бы жизнь с кого»! А мне везло на руководителей. Так сложилось по жизни, что попадались только хорошие люди. Я могу называть десятки фамилий. Начальник СМУ Моисей Семенович Липницкий, начальник Управления строительством Петр Геориевич Пронягин, главный инженер Александр Яковлевич Асаинов, Василий Леонидович Сперанский, Алексей Георгиевич Кальченко, Анатолий Федорович Чемерис, Алексей Тихонович Анцупов, Василий Андреевич Бурыкин… У каждого из этих людей я что - то перенял.
Липницкий, например, никогда не ругался! Он мог посмотреть ехидным взглядом на человека, и все становилось ясно. На меня, по крайней мере, это здорово действовало! И, в то же время, я не стеснялся и не боялся его. Я его уважал.
Летом в Томске - дни долгие… Приходил домой, ужинал и - опять на стройку! В две смены тогда работали! Едет как - то мимо нашего объекта Моисей Семенович: «Ты что? До сих пор на работе?». Отвечаю: «Пришел посмотреть, как дела идут (строили общежитие для работников аэропорта). Он говорит: «Слушай, ты ведь все равно к концу месяца не перекроешь два этажа?» Я говорю: «Перекрою!» А он: «Спорим?»
На другой день я собрал народ, поставил задачу … И вот - последний день июля. Нам осталось смонтировать десяток плит. Работаем. Вечер. Думаю: «Неужели не приедет?».
Вдруг на дороге показался «газик»! Липницкий объехал стройку и даже не остановился! На меня тогда такая обида накатила! Думаю: «Как же так?! Народ старался, а он даже не остановился! Хоть бы слово сказал!». Не все в этой жизни измеряется деньгами… Иногда слово для человека гораздо ценнее «материальных благ». Это - факт.
День строителя. Торжество - в разгаре, со сцены слышатся речи… И вдруг Моисей Семенович берет микрофон и говорит: «Уважаемые товарищи, я имел неосторожность поспорить с одним молодым человеком на производственную тему. Ну, и что же вы думаете? Я проспорил! Но, учитывая, что этот молодой человек здесь…». Смотрю, идет к нашему столику с бутылкой коньяка!
В Томске все было замечательно! С этим городом связаны лучшие годы молодости. Там родилась и выросла дочь. Там мы с Алиной Семеновной поступили в инженерно - строительный институт (жена, кстати, окончила его раньше, чем я).
Новый год по "строительному календарю". Управление "Химстрой", Томск, 80-е годы.
В Томске у нас появилось много друзей… Мы уже прочно «вросли» в этот сибирский город, даже машину купили и построили гараж! Но, не смотря на это, тянуло в родные места… Хотелось быть ближе к нашей любимой Полтавщине...
Часть третья
Новое назначение
1987 год. Кабинет секретаря парткома Управления «Химстрой». За окном быстро темнеет. Декабрьские сумерки превращаются в ночь. Все работники парткома уже давно разошлись по домам. А у меня, руководителя многотысячной партийной организации, еще полно дел: разбираю почту, изучаю документы с грифом «для служебного пользования», вникаю в перипетии прошедшего дня...
А дома, как всегда, меня ждут самые любимые и родные люди: жена, дочь и маленький внук.
Неожиданно «затрещал» аппарат прямой связи с первым секретарем горкома партии. Звонил Владимир Иванович Коньков: «Николай Андреевич, добрый вечер! У меня для вас - новость! Приказом Министра среднего машиностроения СССР вы назначены главным инженером Уральского управления строительства в городе Златоуст-36. Через три дня вам необходимо приступить к исполнению обязанностей!».
Честно говоря, я был слегка ошарашен этой информацией: «А если не соглашусь?». И тут же услышал вполне предсказуемый ответ: «Николай Андреевич, есть такое понятие - «партийная дисциплина»! Собирайтесь! Дела передадите первому заместителю».
Нельзя сказать, что этот разговор полностью выбил меня из колеи, но стало слегка не по себе. Дело в том, что тема переезда из Сибири ближе к родительскому дому, Украине, иногда возникала в семье. Более того, в августе этого же года из Минсредмаша уже поступало аналогичное предложение: позвонил заместитель Министра Ю.Семендяев и попросил прибыть в Москву. В.И. Коньков, мой шеф, дал добро на командировку.
Утром следующего дня я был в столице. Поднимаюсь на восьмой этаж здания Министерства и слышу, как по коридору носится секретарь начальника 10-го Главного управления, разыскивая Лубенца. Бегу к аппарату «ВЧ», беру трубку, слышу голос Александра Ивановича Малика, заведующего отделом строительства Томского обкома КПСС:
- Вы где находитесь?
- В Москве.
- Зачем? Кто вам разрешил?!
- Нахожусь здесь по приглашению руководства Министерства. Разрешил В.И. Коньков.
- Вы - номенклатура Томского обкома! Немедленно возвращайтесь! Есть партийная дисциплина! Вы все поняли?!
- Хорошо. Я возвращаюсь. Если сумею достать билет, сразу вылечу обратно. Конец августа. Билетов может не быть.
Такой поворот событий слегка озадачил меня. Но, раз уж прилетел, решил прояснить ситуацию до конца. Зашел к начальнику главка Ивану Егоровичу Дерябину, заместителю Министра Александру Николаевичу Усанову, заму по кадрам Юрию Семендяеву… Встретили меня очень хорошо. Они уже были знакомы с моей работой. Знали, что я прошел путь от мастера до начальника СМУ, отработав в Томском Управлении строительства "Химстрой" почти двадцать лет… Знали, что уже три года - секретарь парткома.
В Минсредмаше меня убеждали съездить в Златоуст-36, но я отказался и попросил помочь купить билет до Томска.
Уже на следующий день я летел домой, готовясь к тяжелому разговору со своим руководством. Но ничего не случилось! Секретарь обкома Александр Поморов с улыбкой поинтересовался: «Ну, как съездил? Нечего тебе на Урале делать! Ты нужен здесь!».
Я успокоился… Работа заставила отбросить эту тему на второй план.
Однако в конце октября о поездке в Златоуст - 36 заговорил сам В.И. Коньков! Пригласив в кабинет, задал ряд дежурных вопросов: поинтересовался обстановкой на строительстве, подготовкой к зиме… А потом перешел к той теме, ради которой пригласил:
- Николай Андреевич, есть мнение, что вам надо съездить в Златоуст-36…
- Зачем?! В августе мне этого сделать не дали! Мы, я и моя семья, уже успокоились… Считаю, что ехать туда теперь нет необходимости.
Владимир Иванович спокойно выслушал меня:
- Я все-таки рекомендую вам съездить. Думаю, это будет правильно.
- А когда надо ехать?
- Да хоть завтра! Оформляйте командировку, покупайте билеты и езжайте!
За ужином рассказал новость жене и дочери… Они с интересом отнеслись к этому сообщению. Нашли энциклопедический словарь и занялись изучением справочного материала о городах Челябинской области.
На другой день мой секретарь выяснил, что самый оптимальный путь в Златоуст-36 - железная дорога. В пункт назначения можно было добраться только одним поездом, а путешествие занимало больше 30 часов! Эта поездка оказалась для меня «познавательной» во многих отношениях, поскольку наземным транспортом я пользовался крайне редко. Мне была хорошо известна только дорога до Новосибирска, куда приходилось ездить на учебу в Высшую партийную школу.
Глубокой ночью я вышел из поезда на уральской станции Вязовая. Здесь меня встретил Анатолий Петрович Виноградов, заместитель начальника Уральского управления строительства. На «Жигулях» шестой модели мы, петляя по горной дороге, добрались до КПП.
В местной гостинице для меня был заказан номер. Выяснилось, что ужинать в этот день не придется, так как в населенном пункте не было ни одного заведения общепита, работавшего после полуночи.
Ровно в девять утра Анатолий Петрович подъехал к гостинице. Ему было поручено ознакомить меня с подразделениями и работой Уральского управления строительства.
За два дня мы объехали объекты, расположенные в Юрюзани и Усть-Катаве. И все это время в голове вертелись вопросы: «Зачем руководство Томского горкома отправило меня на эту «экскурсию»? Что или кто за этим стоит? Что будет дальше?».
Златоуст - 36 мне не понравился. Серый город с блеклыми, облупившимися фасадами зданий… Выпал первый снег, но даже он не добавил пейзажам свежести. Да и сам город больше напоминал поселок. Впечатления от строительных объектов оказались не лучше…
Два дня пролетели быстро. Пора было отправляться домой, чтобы успеть к празднику. В этот год отмечалось 70-летие Октябрьской революции.
Выяснилось, что купить билет на самолет в Златоусте - 36 невозможно! Не было здесь такой услуги! Пришлось просить у Виноградова машину до Уфы, откуда можно было улететь в Новосибирск.
Двести километров по горной дороге на «УАЗике» оставили не самое приятное впечатление. Трасса оказалось сложной и до предела загруженной. А если учесть факт, что в роли пассажира я бывал очень редко (обычно водил машину сам), поездка добавила мрачных красок в общую палитру впечатлений от Южного Урала.
Спрашиваю у водителя:
- А как народ по такой дороге ездит зимой, в гололед?
Тот улыбается:
- А так и ездим!
В аэропорту на душе полегчало. Я радовался возвращению к любимой семье, работе, друзьям… Позади - горная дорога и затерявшийся в лесах городок! Все! Прощай, Южный Урал! Никогда я больше не увижу этих мест!
В самолете окончательно успокоился и провалился в сон. Через два часа приземлились в Толмачево. Повезло в этот день и с автобусом. Удалось взять билет на последний рейс. Через четыре часа был дома!
С каким же удовольствием я вдохнул знакомый запах большого города! Города, в котором прожил двадцать лет!
Когда примчался домой, никто еще не спал. Дочь Влада готовилась к занятиям в медицинском училище, жена готовила ко сну полуторагодовалого внука Славика. Встреча была, как всегда, бурной, радостной! Тут же начались расспросы: «Где был? Что видел? Что будет дальше?».
Когда первые страсти улеглись, рассказал о своих впечатлениях безо всяких прикрас… Это же самое я намеревался сообщить В.И. Конькову и отказаться от переезда в Златоуст - 36.
А Коньков, как ни странно, узнав о моем настроении, не стал настаивать на переезде.
Семья этому обстоятельству была рада, тему закрыли. Насолили огурцов, капусты, и остались в Томске!
И как только Златоуст - 36 был вычеркнут из планов на жизнь, меня решили отправить туда в приказном порядке!
Продолжение следует
Как известно, "времена не выбирают, в них живут и умирают". Но в любую эпоху у каждого из нас есть возможность поиска собственных траекторий жизни. Мы выбираем дороги и тех, с кем хотелось бы по ним пройти. А потом называем этот выбор "судьбой".
И, конечно же, у каждого из нас, сосуществующих на одном историческом отрезке, своя оценка эпохи. Из тысячи деталей, обстоятельств, "мелких подробностей" личной жизни отдельных людей выстривается история страны...
Время - одно, мы - разные.
И эти воспоминания - мой взгляд на то, что происходило со страной и всеми нами на изломе времен...
НА ИЗЛОМЕ ВРЕМЕН (рабочее название)
Часть вторая
«А дальше все было ужасно секретно…»
Мне, выпускнику Киевского строительного техникума, хотелось поехать после распределения в Свердловск-44. И тут выяснилось, что два человека нужны в Томск-7. Разнарядка поступила из Министерства среднего машиностроения СССР. В итоге, две семьи решили отправиться из Киева в Сибирь.
Такой долгой поездки у меня не было никогда! Четыре дня в поезде «Москва - Томск»! Дело было в конце марта. Выходим с женой на привокзальную площадь, а там - огромная лужа! Первая ассоциация: «Как в гоголевском «Миргороде»! Только свиньи среди лужи не хватает!»
В общем, доехали. Ну, а дальше все было ужасно секретно: «явки», «пароли»… Мы знали только улицу и номер дома. Даже название организации нам было неведомо!
Пришли. Какое то - здание без вывески… Протягиваю в окошечко паспорт. Мне выдают пропуск, называют номер автобуса. Я говорю: «А жена?». В ответ: «Какая жена?! У вас в анкете жены нет! Мы ничего не знаем! Езжайте в Томск-7, там разберутся».
Прихожу в отдел кадров, все рады: «Молодец! Приехал!» Сообщаю им, что жена осталась в Томске. А мне: «Какая жена?! Почему нам не сообщили?» Я говорю: «Так не знал, что должен был сообщить вам о такой радости...».
Меня тут же вернули в областной центр.
Когда Моисей Семенович Липницкий, начальник СМУ № 8, принимал меня на работу, он говорил со мной примерно час! С таким интересом слушал меня, что я пересказал ему всю свою жизнь! И про то, где учился, как сдавал экзамены, какие книжки читаю, чем увлекаюсь, к чему душа лежит… Рассказал о родителях, дедушке с бабушкой… Он на меня одного потратил целый час!
Когда Липницкий узнал, что я приехал с женой, отправил нас к начальнику отдела кадров Н.А. Морозову. А тот командировал на строительство томского аэропорта, к Жану Ивановичу Кобернику. Там нам выделили комнату в бараке.
Утром зашел в строительный вагончик к Кобернику. Знакомство было таким: «Ну, будем работать? Вот тебе чертежи. Там - фундамент, там - бригада. Будет тебе сегодня две машины раствора. Иди, работай».
Вот так началась моя трудовая биография. И отработал я в Томске двадцать лет!
Томск, 80-е годы. Строительство аэропорта. Н. Лубенец (в белой рубашке).
В Томске - 7 находилось Управление строительства «Химстрой», где работало в то время больше 15 тысяч человек. Это предприятие входило в структуру Министерства среднего машиностроения СССР и было создано для возведения объектов Сибирского химического комбината. Больше тридцати лет шла стройка! За это время рядом с комбинатом вырос город с населением около 100 тысяч человек.
В какой - то момент «Химстрою» стало тесно в рамках поставленных перед ним производственных задач, и мощности предприятия стали активно использоваться на возведении самых разных объектов Томской области. Однако самым значимым в те годы стало строительство Томского нефтехимического комбината.
Строительство нефтехимического комбината, 80-е годы. Фото из личного архива Н.А. Лубенца
В Управлении "Химстрой" за много лет была создана замечательная кадровая школа. Но, как правило, на руководящие должности подбирались выходцы из подразделений, расположенных в Томске - 7. Такая была традиция! Трудно сказать, чем руководствовалось начальство Томского обкома и горкома КПСС, когда принимало решение рекомендовать меня, 35-летнего начальника генподрядного СМУ №15, на должность секретаря партийной организации «Химстроя», насчитывавшей почти две тысячи человек.
В сентябре 1984 года была нарушена давняя традиция (продвигать по карьерной лестнице только местных). Меня, человека «со стороны», избрали секретарем партийного комитета мощной строительной организации.
1984 год. Н. Лубенец, секретарь партийного комитета управления «Химстрой», на полевом стане.
Так сложилось, что моя работа была всегда на виду. Например, мне посчастливилось строить важнейший для Томска объект - водозабор из подземных источников. Мы год вкалывали без выходных, но людей не надо было убеждать в необходимости сверхурочной работы! Все понимали, что этот объект строится для нас самих, т. к. вода из кранов шла с фенолом из-за аварии на Кемеровском химкомбинате.
Позже мне довелось участвовать и в строительстве Томского нефтехимического комбината. Это были очень серьезные объекты!
На этих стройках мне, молодому строителю, довелось общаться с секретарями обкома: Егором Лигачевым, Александром Мельниковым, Виктором Зоркальцевым, Юрием Литвинцевым, Александром Поморовым, Александром Маликом. Я видел систему работы этих людей. Наблюдал за тем, как они ставят задачи, как общаются с людьми, как подводят итоги…
Мы, молодые, искали тогда «делать бы жизнь с кого»! А мне везло на руководителей. Так сложилось по жизни, что попадались только хорошие люди. Я могу называть десятки фамилий. Начальник СМУ Моисей Семенович Липницкий, начальник Управления строительством Петр Геориевич Пронягин, главный инженер Александр Яковлевич Асаинов, Василий Леонидович Сперанский, Алексей Георгиевич Кальченко, Анатолий Федорович Чемерис, Алексей Тихонович Анцупов, Василий Андреевич Бурыкин… У каждого из этих людей я что - то перенял.
Липницкий, например, никогда не ругался! Он мог посмотреть ехидным взглядом на человека, и все становилось ясно. На меня, по крайней мере, это здорово действовало! И, в то же время, я не стеснялся и не боялся его. Я его уважал.
Летом в Томске - дни долгие… Приходил домой, ужинал и - опять на стройку! В две смены тогда работали! Едет как - то мимо нашего объекта Моисей Семенович: «Ты что? До сих пор на работе?». Отвечаю: «Пришел посмотреть, как дела идут (строили общежитие для работников аэропорта). Он говорит: «Слушай, ты ведь все равно к концу месяца не перекроешь два этажа?» Я говорю: «Перекрою!» А он: «Спорим?»
На другой день я собрал народ, поставил задачу … И вот - последний день июля. Нам осталось смонтировать десяток плит. Работаем. Вечер. Думаю: «Неужели не приедет?».
Вдруг на дороге показался «газик»! Липницкий объехал стройку и даже не остановился! На меня тогда такая обида накатила! Думаю: «Как же так?! Народ старался, а он даже не остановился! Хоть бы слово сказал!». Не все в этой жизни измеряется деньгами… Иногда слово для человека гораздо ценнее «материальных благ». Это - факт.
День строителя. Торжество - в разгаре, со сцены слышатся речи… И вдруг Моисей Семенович берет микрофон и говорит: «Уважаемые товарищи, я имел неосторожность поспорить с одним молодым человеком на производственную тему. Ну, и что же вы думаете? Я проспорил! Но, учитывая, что этот молодой человек здесь…». Смотрю, идет к нашему столику с бутылкой коньяка!
В Томске все было замечательно! С этим городом связаны лучшие годы молодости. Там родилась и выросла дочь. Там мы с Алиной Семеновной поступили в инженерно - строительный институт (жена, кстати, окончила его раньше, чем я).
Новый год по "строительному календарю". Управление "Химстрой", Томск, 80-е годы.
В Томске у нас появилось много друзей… Мы уже прочно «вросли» в этот сибирский город, даже машину купили и построили гараж! Но, не смотря на это, тянуло в родные места… Хотелось быть ближе к нашей любимой Полтавщине...
Часть третья
Новое назначение
1987 год. Кабинет секретаря парткома Управления «Химстрой». За окном быстро темнеет. Декабрьские сумерки превращаются в ночь. Все работники парткома уже давно разошлись по домам. А у меня, руководителя многотысячной партийной организации, еще полно дел: разбираю почту, изучаю документы с грифом «для служебного пользования», вникаю в перипетии прошедшего дня...
А дома, как всегда, меня ждут самые любимые и родные люди: жена, дочь и маленький внук.
Неожиданно «затрещал» аппарат прямой связи с первым секретарем горкома партии. Звонил Владимир Иванович Коньков: «Николай Андреевич, добрый вечер! У меня для вас - новость! Приказом Министра среднего машиностроения СССР вы назначены главным инженером Уральского управления строительства в городе Златоуст-36. Через три дня вам необходимо приступить к исполнению обязанностей!».
Честно говоря, я был слегка ошарашен этой информацией: «А если не соглашусь?». И тут же услышал вполне предсказуемый ответ: «Николай Андреевич, есть такое понятие - «партийная дисциплина»! Собирайтесь! Дела передадите первому заместителю».
Нельзя сказать, что этот разговор полностью выбил меня из колеи, но стало слегка не по себе. Дело в том, что тема переезда из Сибири ближе к родительскому дому, Украине, иногда возникала в семье. Более того, в августе этого же года из Минсредмаша уже поступало аналогичное предложение: позвонил заместитель Министра Ю.Семендяев и попросил прибыть в Москву. В.И. Коньков, мой шеф, дал добро на командировку.
Утром следующего дня я был в столице. Поднимаюсь на восьмой этаж здания Министерства и слышу, как по коридору носится секретарь начальника 10-го Главного управления, разыскивая Лубенца. Бегу к аппарату «ВЧ», беру трубку, слышу голос Александра Ивановича Малика, заведующего отделом строительства Томского обкома КПСС:
- Вы где находитесь?
- В Москве.
- Зачем? Кто вам разрешил?!
- Нахожусь здесь по приглашению руководства Министерства. Разрешил В.И. Коньков.
- Вы - номенклатура Томского обкома! Немедленно возвращайтесь! Есть партийная дисциплина! Вы все поняли?!
- Хорошо. Я возвращаюсь. Если сумею достать билет, сразу вылечу обратно. Конец августа. Билетов может не быть.
Такой поворот событий слегка озадачил меня. Но, раз уж прилетел, решил прояснить ситуацию до конца. Зашел к начальнику главка Ивану Егоровичу Дерябину, заместителю Министра Александру Николаевичу Усанову, заму по кадрам Юрию Семендяеву… Встретили меня очень хорошо. Они уже были знакомы с моей работой. Знали, что я прошел путь от мастера до начальника СМУ, отработав в Томском Управлении строительства "Химстрой" почти двадцать лет… Знали, что уже три года - секретарь парткома.
В Минсредмаше меня убеждали съездить в Златоуст-36, но я отказался и попросил помочь купить билет до Томска.
Уже на следующий день я летел домой, готовясь к тяжелому разговору со своим руководством. Но ничего не случилось! Секретарь обкома Александр Поморов с улыбкой поинтересовался: «Ну, как съездил? Нечего тебе на Урале делать! Ты нужен здесь!».
Я успокоился… Работа заставила отбросить эту тему на второй план.
Однако в конце октября о поездке в Златоуст - 36 заговорил сам В.И. Коньков! Пригласив в кабинет, задал ряд дежурных вопросов: поинтересовался обстановкой на строительстве, подготовкой к зиме… А потом перешел к той теме, ради которой пригласил:
- Николай Андреевич, есть мнение, что вам надо съездить в Златоуст-36…
- Зачем?! В августе мне этого сделать не дали! Мы, я и моя семья, уже успокоились… Считаю, что ехать туда теперь нет необходимости.
Владимир Иванович спокойно выслушал меня:
- Я все-таки рекомендую вам съездить. Думаю, это будет правильно.
- А когда надо ехать?
- Да хоть завтра! Оформляйте командировку, покупайте билеты и езжайте!
За ужином рассказал новость жене и дочери… Они с интересом отнеслись к этому сообщению. Нашли энциклопедический словарь и занялись изучением справочного материала о городах Челябинской области.
На другой день мой секретарь выяснил, что самый оптимальный путь в Златоуст-36 - железная дорога. В пункт назначения можно было добраться только одним поездом, а путешествие занимало больше 30 часов! Эта поездка оказалась для меня «познавательной» во многих отношениях, поскольку наземным транспортом я пользовался крайне редко. Мне была хорошо известна только дорога до Новосибирска, куда приходилось ездить на учебу в Высшую партийную школу.
Глубокой ночью я вышел из поезда на уральской станции Вязовая. Здесь меня встретил Анатолий Петрович Виноградов, заместитель начальника Уральского управления строительства. На «Жигулях» шестой модели мы, петляя по горной дороге, добрались до КПП.
В местной гостинице для меня был заказан номер. Выяснилось, что ужинать в этот день не придется, так как в населенном пункте не было ни одного заведения общепита, работавшего после полуночи.
Ровно в девять утра Анатолий Петрович подъехал к гостинице. Ему было поручено ознакомить меня с подразделениями и работой Уральского управления строительства.
За два дня мы объехали объекты, расположенные в Юрюзани и Усть-Катаве. И все это время в голове вертелись вопросы: «Зачем руководство Томского горкома отправило меня на эту «экскурсию»? Что или кто за этим стоит? Что будет дальше?».
Златоуст - 36 мне не понравился. Серый город с блеклыми, облупившимися фасадами зданий… Выпал первый снег, но даже он не добавил пейзажам свежести. Да и сам город больше напоминал поселок. Впечатления от строительных объектов оказались не лучше…
Два дня пролетели быстро. Пора было отправляться домой, чтобы успеть к празднику. В этот год отмечалось 70-летие Октябрьской революции.
Выяснилось, что купить билет на самолет в Златоусте - 36 невозможно! Не было здесь такой услуги! Пришлось просить у Виноградова машину до Уфы, откуда можно было улететь в Новосибирск.
Двести километров по горной дороге на «УАЗике» оставили не самое приятное впечатление. Трасса оказалось сложной и до предела загруженной. А если учесть факт, что в роли пассажира я бывал очень редко (обычно водил машину сам), поездка добавила мрачных красок в общую палитру впечатлений от Южного Урала.
Спрашиваю у водителя:
- А как народ по такой дороге ездит зимой, в гололед?
Тот улыбается:
- А так и ездим!
В аэропорту на душе полегчало. Я радовался возвращению к любимой семье, работе, друзьям… Позади - горная дорога и затерявшийся в лесах городок! Все! Прощай, Южный Урал! Никогда я больше не увижу этих мест!
В самолете окончательно успокоился и провалился в сон. Через два часа приземлились в Толмачево. Повезло в этот день и с автобусом. Удалось взять билет на последний рейс. Через четыре часа был дома!
С каким же удовольствием я вдохнул знакомый запах большого города! Города, в котором прожил двадцать лет!
Когда примчался домой, никто еще не спал. Дочь Влада готовилась к занятиям в медицинском училище, жена готовила ко сну полуторагодовалого внука Славика. Встреча была, как всегда, бурной, радостной! Тут же начались расспросы: «Где был? Что видел? Что будет дальше?».
Когда первые страсти улеглись, рассказал о своих впечатлениях безо всяких прикрас… Это же самое я намеревался сообщить В.И. Конькову и отказаться от переезда в Златоуст - 36.
А Коньков, как ни странно, узнав о моем настроении, не стал настаивать на переезде.
Семья этому обстоятельству была рада, тему закрыли. Насолили огурцов, капусты, и остались в Томске!
И как только Златоуст - 36 был вычеркнут из планов на жизнь, меня решили отправить туда в приказном порядке!
Продолжение следует