Декабрьское
Посвящается 89-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик,
51-й годовщине принятия Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам,
32-й годовщине взятия дворца Амина,
20-й годовщине распада Союза Советских Социалистических Республик, а также
принятию Российской Федерации в ВТО.
Как известно, для пропаганды любого режима история начинается вчера, а историческая наука -- сегодня. Таковы потребности пропаганды; ей нужна ясная и исчерпывающая схема текущих событий, которая никак не может вписаться в уже существующие, поскольку те были созданы с другими целями. Однако, иногда бывает любопытно вернуться к прежним схемам. Не думаю, что в том есть некая практическая польза (как было сказано одним товарищем, все теории стоят друг друга), но кругозор расширяет.
Текущее толкование мировых процессов, популярное на просторах того, что осталось от нашей бывшей Отчизны, заключается в том, что американский империализм поддерживает бунтовщические движения в других странах с целью подчинить своей короне мировые ресурсы. Это годная теория, которая содержит в себе массу лулзов, но что думали об империализме во времена прошедшие, в ХХ веке?
Разумеется, меня интересует марксистская теория. Неравномерность развития человечества была камнем преткновения классического марксизма. В XIX веке многие народы были не готовы отказаться от денежного обращения уже в силу того, что ничего о нём не знали, более-менее сносно довольствуясь натуральным хозяйством. В то время как по теории человечество должно было как-то сразу перейти в царство абсолютной свободы в результате победы революции, но на большей части тогдашней Земли революционизировать было решительно нечего.
Марксисты и дальше бы предавались пустым мечтам о далёком коммунистическом завтра, если бы за решение проблемы не взялись русские революционеры. Основываясь на русском космизме, православном апокалипсизме, немецком марксизме и французской теории экспорта революции (авторство последней безосновательно приписывается плагиатору Троцкому), русские революционеры создали синкретическую теорию перехода человечества к счастью, распространению и реализации которой был посвящён практически весь ХХ век. "Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств".
Начало было положено социалистической революцией в отдельно взятой стране, что уже было существенным расширением классического марксизма. Смена режима в Российской империи (точнее, на её части) имела широкие международные последствия. Здесь, в первую очередь, следует отметить распад Австро-Венгерской империи, а также волнения в Индии и Китае. Эти явления лишь отчасти можно отнести к национально-освободительным, куда большее значение в них играли совсем другие идеи, среди которых важнейшей, на мой взгляд, является появление новых элит. Последнее напрямую было связано с примером Советской России.
Чувствуя поддержку угнетённых народов по всему миру и руководствуясь теорией экспорта революции, большевики создали Коминтерн, но мир по прежнему не был готов к социализму. С другой стороны, капиталисты, расширяя своё присутствие и влияние в колониях, тем самым создавали в них главную предпосылку социализму и собственного могильщика -- пролетариат. Осознание данного факта примерило советских идеологов с капитализмом, более того, экспорт революции был признан недопустимым. В этой уступке со стороны революционеров мировому капитализму было не столько малодушие, сколько хитроумный и циничный расчёт.
Вторая мировая война всё изменила. Коминтерн в лице своего приемника Коминформа не надолго её пережил. Национально-освободительное движение победило все остальные тенденции мировой политики. Тому было, по крайней мере, две основные причины. Во-первых, ультранационалистическая пропаганда нацистов дала свои плоды. Дело даже не в том, что одна нация стала считать себя выше другой, а в том, что люди стали уделять больше внимания собственной национальной принадлежности. Во-вторых, основные колониальные державы ослабили своё присутствие в колониях, что с одной стороны усилило в них национальные элиты, а с другой, не менее важной стороны, продемонстрировало колонизаторам удивительный факт: колонии никуда на Марс не убежали, объём торговли с ними не уменьшился, зато появилась возможность сократить издержки на содержание колониальных администраций практически до нуля. Более того, вся тяжесть последствий ослабления колониализма легла на колонии, а метрополии только усилились. Наступила эра неоколониализма.
То было чудовищное время, историю которого ещё предстоит разгребать археологам, поскольку в тех местах, где творились самые большие мерзости, письменности не существовало. Но оставим этот мрачный момент, в виду его тёмности и, увы, малозначимости. Помянем только съеденного (по политкорректной версии растворённого в кислоте, хотя непонятно, где в африканской деревне можно было найти столько кислоты) Патриса Лумумбу.
Вернёмся к нашим гондонам баранам, т.е., советским идеологам. Справедливо полагая национализм буржуазным явлением, где можно они его ликвидировали (в Советском союзе), где можно ограничивали (в СФРЮ и прочих странах сателлитах), а где нельзя они взялись его возглавить. Советский союз стал вождём и ангелом-хранителем национально-освободительного движения. Апофеозом этой его карьеры стало подписание в ООН 14 декабря 1960-го года "Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам". Любопытный факт: США с союзниками воздержались от её подписания. Идеологи трактовали данный шаг как противодействие процессу освобождения порабощённых народов со стороны капиталистических держав, но ведь те не голосовали против, только воздержались, из-за стыда и слабости ли? Скорее посчитали бумагу полезной, но сами руки марать не хотели, прекрасно понимая, к чему она приведёт. Намёк содержится в самом тексте Декларации, пункт 3: "недостаточная политическая, экономическая и социальная подготовленность или недостаточная подготовленность в области образования никогда не должны использоваться как предлог для задержки достижения независимости". Но это ещё цветочки. Самым большим минусом декларации было то, что в ней нигде не указывалось и не давалось никакой ссылки на то, кого считать народом или нацией. С тех пор и гадаем: а евреи, это нация? а палестинцы, это народ? а косовские албанцы? а белорусы? По декларации выходило так, что любая группа лиц могла назвать себя народом, а любая другая с этим не согласиться, ведь (пункт 6): "всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций". Впрочем, это всего лишь декларация.
Так что же произошло после ликвидации колониальной системы? Во-первых, как и было предсказано, не везде сразу появились государства. Кое-где в Африке и даже Латинской Америке до сих пор существуют территории, свободные от государства. Во-вторых, границы между странами, местами проведённые по линейке, оспариваются повсеместно. В-третьих же, что нас, в данном случае, более всего интересует, многие новые страны испытывают недостаток эммм.... стабильности. Подобно новорождённому, они ещё не знают, где у него что растёт, зачем это нужно, и откуда брать еду как не из мамкиной сиськи. К счастью, сиськи, по первости, были, причём, как и полагается, сразу две: одна капиталистическая, а другая социалистическая. Некоторые умудрялись сосать сразу обе, ну или поочерёдно. Но не стоит думать, что молоко шло на прокорм населения колоний, до простых людей долетали только капли, всё пожирали новые национальные элиты, расплачиваясь с бывшими метрополиями трудом своих подданных и природными ресурсами.
Что же было с идеологической борьбой? В Советском союзе была разработана теория перехода к социализму из любой другой общественной формации. В качестве примера демонстрировалась Монголия (из феодализма в социализм, хотя феодализм у кочевников, это что-то), а то и Чукотка (из родового строя в социализм). Тем самым, марксизм подвергся ещё одному апгрейду, что, конечно же, не должно нас смущать, учитывая истоки и смысл русского коммунизма. Теория получилась бесхитростная. Создаётся национальный отряд марксистов, который силой убеждения и прочего строит социалистическую экономику и общество, борясь с внутренней и внешней оппозицией. Для усиления отряда ему на помощь высылаются пропагандисты, а также прочее. Причём прочее пользовалось куда большей популярностью; идеология, на удивление, усваивалась быстро и без проблем самостоятельно, что воспринималось внутри Советского союза как лишнее подтверждение правильности теории. Правда, в каждой стране теория приобретала некоторые специфические для данной местности черты, но это вначале не смущало, поскольку марксизм и в России был творческий.
Однако, социалистическая ориентация в первые годы после окончания войны не распространялась далее зоны советской оккупации. На мой взгляд, в том была вина слабости внешней политики тогдашнего Советского союза. Узость внешней политики была свойственна ещё Российской империи, фактически за пределами Европы и части Азии у России не было партнёров, большая часть мира для России как бы и не существовала вовсе. Революция лишь сузила эти рамки, единственное что удалось наладить более тесные взаимоотношения с Америкой, но продвижение социализма в США было нереальной задачей, поэтому эта страна до конца СССР попала в его заклятые враги. Социализм ограничивался Восточной Европой, о которой особый разговор (большая часть стран народной демократии лучше подходила для социализма, чем сам Советский союз, но ещё лучше они подходили для капитализма и были сами себе на уме, в менторстве не нуждались), и Азией в зоне оккупации. Осознав проблему, советское руководство увеличило усилия на сближение с бывшими колониальными странами, в частности, в 1956-м году был создан Институт восточных языков, в последствии Институт стран Азии и Африки, но международная работа занимает массу времени, не всё так скоро. Кроме того, в социалистическом лагере тут же начались проблемы; ГДР, Венгрия, Чехословакия дебоширили, Албания и Югославия с Румынией вовсе пошли своим путём. Наведение порядка отнимало много сил. В Азии было ещё хуже. Китай самостоятельно справился с проблемами после обретения независимости, загнал прозападные буржуазные силы на Тайвань и навеки вышел из-под советского влияния, к нему примкнула Северная Корея, верной осталась одна только Монголия, от которой, впрочем, было мало толку в деле продвижения мировой революции.
С противоположной сиськи дела обстояли намного лучше. Несмотря на всеобщую нестабильность, постоянным оставалось стремление национальных элит торговать с метрополиями, что только и требовалось последним. Тем не менее, беспорядки снижали производительность колоний, поэтому некий "вашингтонский обком" (которого, к слову, и не было никогда), стремился к установлению стабильных режимов. В общем-то, задача была та же, что и у обкома московского, неудивительно, что и результаты были во многом схожие. Во главе страны оказывалась хунта, получавшая плату в обмен за предоставление режима наибольшего благоприятствования для корпораций. Плата, в основном, выражалась в военной поддержке, остальное они брали себе сами. Тем самым, после первоначальных перестрелок в бывших колониях устанавливались условно стабильные режимы. Т.е., один Мабуту менялся на другого Бапуту посредством кровавого переворота, но в целом всё оставалось на своих местах. У советских идеологов не было повода для паники -- ситуация складывалась в пользу социалистических переворотов. Они только ехидно потирали руки и рисовали карикатуры.
И ведь они оказались почти правы! Некоторые поклонники социализма до сих пор думают, что в крушении мировой социалистической системы виновата случайная ошибка или происки потусторонних сил, но дьявол кроется в деталях. Первая незадача заключалась в том, что промышленное производство, а вместе с ним и пролетариат, в основном перемещались в страны, где передовые отряды марксистов были бессильны: Индия, Китай, Юго-Восточная Азия. Мало того, что традиционные культуры этих стран космически далеки от колыбели марксизма, так ещё были и дополнительные трудности: огромные территории, разнообразное и разобщённое население, влияние США и охладевшего к СССР Китая, а самое главное препятствие заключалось в том, что в этих странах уже был опыт государственного строительства, а вместе с ним и определённые традиции. Вторая незадача, это то, что несмотря на нещадную эксплуатацию, освобождение от колониализма во многих странах приводило к постепенному повышению уровня жизни.
Тем не менее, недовольство в странах третьего мира нарастало, заранее подготовленные отряды марксистов были готовы перехватить власть у слабеющих режимов. Первой настоящей победой было создание просоветского государства на территории Вьетнама в 1954-м году. Вьетнам мог бы стать оплотом социализма в Юго-Восточной Азии, что хорошо понимали в США, поэтому вашингтонский обком сражался за эту страну до последнего кеннеди. 21 год все силы Вьетнама были направлены на борьбу с американскими захватчиками. Рядовые американцы, кстати, и теперь не понимают, зачем им тогда взялся этот Вьетнам, а просто в Капитолии не дураки сидели. Вторую победу социализм одержал в 1959-м на Кубе. Здесь уже американцы зубы себе обломали капитально. Впоследствии Куба стала главным союзником СССР в деле продвижения мировой революции. Вторым таким же большим помощником, как ни странно, была ГДР.
Далее дела двигались не так споро. Социализм расширял своё влияние, но то был "истинный" социализм, ревизионистский по отношению не только к русскому коммунизму, но даже и к классическому марксизму. Следующий подъём мировой революции случился в середине 70-х годов. Наступление велось с нескольких фронтов. Началось в апреле 1974-го с социалистической "революции гвоздик"... нет, не в Грузии, в Португалии. Люди, не особо сведущие в мировой истории ХХ века, возможно, мне не поверят, но это действительно так. Пока нельзя сказать, какое участие в этой революции принимали СССР и Куба, просто нет информации, но их участие в становлении и укреплении просоветских режимов в португальских колониях Анголе и Мозамбике было самым широким, вплоть до посылки кубинских войск. Дело в том, что Португалия была единственной страной, отказавшийся предоставить независимость колониям в соответствии с Декларацией. В самой Португалии "социализм" просуществовал меньше, чем в колониях, до 1982-го года, примерно.
Затем последовали вьетнамские победы. На следующий год, но в апреле же, США были окончательно изгнаны с вьетнамской земли. Социализм зашагал по Индокитаю. Уже к декабрю того же года к социалистическому лагерю присоединился Лаос. Но ещё раньше, даже раньше, чем американцы покинули Сайгон, красные кхмеры (их цвет традиционный, к идеологии отношения не имеет) взяли столицу Камбоджи. Власть перешла к вьетнамскому ставленнику Пол Поту. Однако, этот товарищ имел настолько далеко идущие намерения, что уже через три года напал на своего ментора Вьетнам, от которого и получил по шапке. Инспекция вьетнамцами Камбоджи (в то время Кампучии) выявила удивительные факты. За три года правления красных кхмеров в семи миллионной стране исчезло более миллиона человек.
К завершению десятилетия, 24 декабря 1979-го года, был нанесён третий удар; советский спецназ взял штурмом дворец Амина в Кабуле, социализм приехал в Афганистан. В том же году получила Ленинскую премию за укрепление дружбы между народами будущая кандидат в вице-президенты США от Коммунистической партии Анджела Девис. (Любопытный факт: Анджела живее всех живых и выступает, теперь она the 99%.) В цитадели антикоммунизма шёл разброд и шатания, страна была охвачена антивоенными настроениями и поствьетнамским синдромом. Капитализм доживал последние дни... но на широкую ногу, американцы даже летали на Луну. Подобно тому как Сверхновая способна затмить породившую её галактику, 70-ые соперничают своим блеском со всем ХХ веком. За эти годы случилось так много событий, что для краткого упоминания основных потребуется многотомник. К счастью, тема этого поста узка, что облегчает задачу.
Ключевое для отношений Запада с третьим миром событие произошло на Ближнем Востоке осенью 1973-го года и получило библейское название -- Война Судного дня. Война имела два важных последствия в рассматриваемом контексте. Во-первых, арабы убедились, что русские слабее американцев, что очень важно для исламского менталитета, а во-вторых, ОПЕК ввела эмбарго на поставку нефти, что привело к взлёту цен на неё и нефтяному кризису 1973-го года. В то время я уже ходил в школу и помню, как по телевизору показывали длиннющие очереди на американских заправках. Радость в Кремле была велика, мало того, что капиталистов здорово прижали, появилась возможность неплохо заработать. Экспорт нефти в Западную Европу был возобновлён Советским союзом ещё в 1960-м году (по слухам, именно это событие послужило причиной создания ОПЕК, но я сомневаюсь), но из-за политического давления приходилось демпинговать, теперь же цены взлетели вверх, за последующие семь лет они номинально выросли более чем вдесятеро.
Я не напрасно сделал уточнение "номинально". Существует такая вещь как инфляция, но всё же валютная выручка СССР увеличилась, странам ОПЕК было тяжелей. Добыча зафиксирована, инфляция галопирует, накладные издержки растут, проведённые по линейке границы надо защищать, а тут ещё и поданные на измене. Египетско-ливийская война 1977-го, Исламская революция 1979-го в Иране, а следом за ней ирано-иракская война. Курды-израильтяне-исламисты... Нужно много денег. А тут ведь какая незадача: ОПЕК устанавливает цены на нефть, но в долларах, а доллары печатаются в США. Они же недаром не стали голосовать против Декларации -- а куда ты денешься с подводной лодки? Уже в самом начале следующего десятилетия песочные царьки капитулируют, увеличивают добычу, и цены начинают снижаться; вначале реально, а потом и номинально. Спору нет, США с союзниками вели себя как настоящие капиталисты, нагло грабили и обманывали угнетённые народы, но и Советский союз оказался не на высоте. Создал Израиль, куда импортировал значительную часть народа (замечу, наиболее агрессивную и обученную войне), подставил в Войну Судного дня, штрейкбрехил во время эмбарго, склонял к неинтересной индустриализации, сбывал не самое лучшее оружие, да ещё и манкировал исламом. После всего этого СССР просто обязан был сделать арабов своей любимой женой. Коммунист должен любить всех, но среди равных бывают более равные.
Несмотря на трагизм и динамизм ближневосточных потасовок, они лишь отвлекали внимание от основного явления в развитии мировой экономики 70-х -- деиндустриализации. Начавшись в шестидесятые, в следующие десятилетие деиндустриализация развитых стран усилилась переносом промышленного производства в третий мир, что привело к ослаблению мирового пролетариата. В развитых странах его становилось всё меньше и меньше, а в развивающихся он был молод, неопытен и подавлен нищетой и полицейскими порядками. Экспортёры революции столкнулись с резким сокращением рынка сбыта. Опираться приходилось на маргинальные группы населения как развитых, так и развивающихся стран. Союзниками Советского союза в третьем мире становятся фигуры ещё более одиозные, чем прежде. Но и капиталисты вынуждены иметь дела с такими же сукиными детьми. В 1979-м году свержена диктатура сукина сына Сомосы, а на её смену пришли сандинисты. Какая между ними разница? Сомоса тяготел к Америке, сандинисты к Кубе. А ещё какая разница? Видимо, неспособность разумно ответить на этот вопрос остановило вашингтонский обком от дальнейшего оказания помощи последнему из сомос, его выбросили как обосранный памперс.
Меняется политика капиталистических держав. На смену кейнсианству, требующему прямого участия государства в экономике, приходит более прагматическая политика, с опорой на бизнес и денежное обращение, что отражается в международных отношениях. Капиталисты не морят голодом СССР (чего, справедливости ради следует сказать, и прежде не было), а напротив, продают ему пшеницу, покупают нефть и газ. Развивающиеся страны также продают свои колониальные товары и покупают продовольствие и оружие, но к международной торговле добавляется маленький нюанс, упомянутый когда говорилось о торговле нефтью с арабскими странами. В госдолг колониальных стран замешиваются дрожжи. В широчайший оборот вводятся финансовые инструменты, которые лишь напоминают деньги, а по существу являются теми же бусиками, за которые был в своё время куплен Манхеттен.
Однако, Бог с ними, с семидесятыми, в них можно завязнуть навечно. Глобальный кризис всего и вся разрешается в следующее десятилетие. Государства - бывшие метрополии теряют контроль над бывшими колониями, но их капитал проникает повсеместно. То что прежде, в XIX веке, отнималось силой, обменивалось или покупалось на золото, теперь выменивается на бумажки и оружие, которое ещё хуже. Бумажки просто ничто, оружие уничтожает и то, что было. Не уступает в деле вооружения и Советский союз: "В мировом обороте находятся миллионы единиц оружия. Примерно одна на 12 человек. Единственный вопрос: как мне вооружить остальных?" Злейшие враги США, афганские моджахеды воют американским оружием со своими соотечественниками, вооружёнными советской армией. Однако, всеобщее уничтожение хотя и маячит где-то за спиной, но не наступает. Население развивающихся стран не только не уменьшается, но и стремительно растёт.
Начиная с восьмидесятых уже нельзя валить все бывшие колониальные страны в одну кучу. Поднимаются из грязи две могучие державы; Индия и Китай, следом выползают из джунглей азиатские тигрята поменьше. Они, по всей видимости, навсегда потеряны для влияния и с Запада, и с Востока. С трудом и скрипом лезет в гору Латинская Америка, погрязшая в бандитских разборках. (Если кому надо, у меня есть перевод.) Трещина между так называемым цивилизованным миром и остальной планетой постепенно зарастает странами с переходной экономикой. А политика отстаёт. У власти повсеместно стоят хунтообразные режимы. И если в обычного политика нормальному человеку хочется плюнуть, то политиков развивающихся стран слишком многие хотели казнить самой страшной казнью. Звездой среди таких правителей стал руководитель провозглашённой им же Центральноафриканской империи Жан-Бедель Бокасса, лучший друг незабвенного нашего Муамара Каддафи, а также ныне здравствующего Валери Жискара д'Эстена. В мире зреет бунт, бессмысленный и беспощадный.
США, озабоченные тем, что волну недовольства постколониальными режимами возглавят просоветские силы, голосом Рейгана объявляют себя лидером сил добра в борьбе против сил зла. Вся эта комедия была не нужна, ведь Аннушка уже разлила своё масло. Но актёр остаётся актёром всегда. Проблема как идеологов, так и многих историков в том, что в действительности противостояние капитализма и социализма интересовала крайне немногочисленную группу людей, большинство же народонаселения Земли эта проблема ничуть не волновала, а именно они и делали историю ХХ века. Падение социализма началось в Польше, в Гданьске в 1980-м, в год Московской Олимпиады (взамен обещанного Хрущёвым коммунизма) с создания независимого профсоюза "Солидарность". Всё можно было понять и простить, но пролетарии... то был истинный epic fail. Тут ещё цены на нефть пошли вниз, а когда они грохнулись окончательно, состоялся апрельский пленум ЦК КПСС 1985-го, завершивший идеологию русского коммунизма. КПСС прожила ещё несколько лет, но это уже были годы на смертном одре. Её же приемница КПРФ соотносится с ней примерно как секта хлыстов с РПЦ.
Коль нет источника идеологии, то нет и самой идеологии, "но мы-то живы". Возьму на себя роль клоуна на месте уехавшего цирка. Главным итогом ХХ века оказалось то, что Маркс и Спенсер Энгельс оказались правы в своих базовых положениях. Мы движемся к лучшему миру и в своём движении не можем перескакивать через формации (чтобы не понимать под этим словом). И лапотная Россия с её пёстрыми национальными окраинами, несмотря на многомиллионные жертвы, так и не смогла построить коммунизм. Сталин взял страну с сохою, а оставил с хрущёвским ботинком. Благодаря усилиям Михаила Сергеевича СССР остался без своей идеологической обёртки и продемонстрировал свою сущность. Оказалось, что с экономической точки зрения советская экономика представляет собой государственно-монополистический капитализм. И судьба у него загнивающая. Борьба за независимость окраин, стачки внутри страны. Мы это всё видели.
Третий же мир лишился второй сиськи и принялся за первую с удвоенной силой, что ровным счётом никого не могло удовлетворить. Тут в самый раз вспомнить о нашем оранжизме. История его долгая, её корни в шестидесятых, в концепции Кеннеди о перехвате революций. Созданная как противовес распространению революционной заразы, как поддержка образованных слоёв общества и склонение их к правой ориентации, она никогда не была последовательной и постоянно эволюционировала, являясь скорее трендом, чем некой определённой системой. Иначе и быть не могло, слишком многообразным был мир, к которому она должна была быть применена. Однако глобальный её смысл остался прежним: беспрепятственное функционирование капитала в мире за счёт лояльных к нему режимов. Капитал не устраивала ни анархия, ни хунта, ни левый режим. Ему нужны были страны с устойчивыми режимами и свободной циркуляцией денег.
Среди неугодных Западу режимов оказались и постсоветские. По правде сказать, я вообще не знаю, кого устраивали эти режимы, кроме них самих. На постсоветском пространстве повторилась постколониальная история. Отчасти эти страны и в самом деле были бывшими колониями, но сходство больше проистекало и проистекает из их несостоятельности. Капитал ищет и надеется на силы, которые смогли бы создать в новых странах устойчивые, предсказуемые политические системы, открытые для торговли по жёстким правилам. Он уже наторговался и с Бокассой, и с ОПЕК, и с Путиным и видеть их более не желает -- все финансы пошли трещать по швам. Запад с удовольствием поддержал и бы царя-батюшку, если бы тот опирался на широкий слой служивого дворянства, возглавляющего богобоязненных и преданных барину крестьян, но нет ни того, ни другого, ни третьего (Царя-то ещё можно достать по дешёвке, остальное никак). В постсоветском пространстве остался один пролетариат, который, к тому же, в массе своей, быстро люмпенизировался.
И тут мы сталкиваемся с парадоксом оранжизма. С одной стороны, что бы иметь широкую поддержку, движение должно быть левого толка, но с другой стороны, леваки не устраивают Запад... Не устраивают его и исламисты. Но других-то нет! Поэтому в текущей ситуации Запад вынужден отказываться от поддержки автократических режимов, выражая, в основном, лишь сочувствие (максимум -- дружеские бомбардировки) их противникам. Идеологическая экспансия Запада в третий мир, во многом поддерживаемая прежде противостоянием с Востоком, продолжает сокращаться. Запад ищет союза с устойчивыми странами (пусть бы это даже был "коммунистический" Китай) и отпускает на волю своих вассалов.
Что же мы получим в итоге такой политики? Во-первых, очень большое разнообразие, которое ударит по глобализму. Грядущее вхождение в ВТО, вполне возможно, и как уже многие предрекают, станет формальностью, поскольку всемирная торговля к тому времени станет не такой уж всемирной. Появятся региональные, в значительной степени замкнутые рынки. Во-вторых, становление новых наций и, как следствие, новые межнациональные конфликты. Ещё при нашей жизни государственные границы по всему миру будут ездить туда-сюда. Реакция Запада на конфликты будет слабой, ограничиваясь нейтрализацией наиболее опасных и агрессивных режимов.
Но что будет, к примеру, с Нигерией, нам не так уж интересно (хотя её история в XXI веке, возможно, будет более насыщенной и иметь более высокое мировое значение, чем история России), нам бы про себя понять. Всё упирается в то, останется ли в слове БРИК буква "Р", или страна превратится в площадку для выгула собак. Как нынче любят выражаться телеграфисты, мы находимся в точке бифуркации. Всё пока идёт по второму сценарию.
51-й годовщине принятия Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам,
32-й годовщине взятия дворца Амина,
20-й годовщине распада Союза Советских Социалистических Республик, а также
принятию Российской Федерации в ВТО.
Как известно, для пропаганды любого режима история начинается вчера, а историческая наука -- сегодня. Таковы потребности пропаганды; ей нужна ясная и исчерпывающая схема текущих событий, которая никак не может вписаться в уже существующие, поскольку те были созданы с другими целями. Однако, иногда бывает любопытно вернуться к прежним схемам. Не думаю, что в том есть некая практическая польза (как было сказано одним товарищем, все теории стоят друг друга), но кругозор расширяет.
Текущее толкование мировых процессов, популярное на просторах того, что осталось от нашей бывшей Отчизны, заключается в том, что американский империализм поддерживает бунтовщические движения в других странах с целью подчинить своей короне мировые ресурсы. Это годная теория, которая содержит в себе массу лулзов, но что думали об империализме во времена прошедшие, в ХХ веке?
Разумеется, меня интересует марксистская теория. Неравномерность развития человечества была камнем преткновения классического марксизма. В XIX веке многие народы были не готовы отказаться от денежного обращения уже в силу того, что ничего о нём не знали, более-менее сносно довольствуясь натуральным хозяйством. В то время как по теории человечество должно было как-то сразу перейти в царство абсолютной свободы в результате победы революции, но на большей части тогдашней Земли революционизировать было решительно нечего.
Марксисты и дальше бы предавались пустым мечтам о далёком коммунистическом завтра, если бы за решение проблемы не взялись русские революционеры. Основываясь на русском космизме, православном апокалипсизме, немецком марксизме и французской теории экспорта революции (авторство последней безосновательно приписывается плагиатору Троцкому), русские революционеры создали синкретическую теорию перехода человечества к счастью, распространению и реализации которой был посвящён практически весь ХХ век. "Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и их государств".
Начало было положено социалистической революцией в отдельно взятой стране, что уже было существенным расширением классического марксизма. Смена режима в Российской империи (точнее, на её части) имела широкие международные последствия. Здесь, в первую очередь, следует отметить распад Австро-Венгерской империи, а также волнения в Индии и Китае. Эти явления лишь отчасти можно отнести к национально-освободительным, куда большее значение в них играли совсем другие идеи, среди которых важнейшей, на мой взгляд, является появление новых элит. Последнее напрямую было связано с примером Советской России.
Чувствуя поддержку угнетённых народов по всему миру и руководствуясь теорией экспорта революции, большевики создали Коминтерн, но мир по прежнему не был готов к социализму. С другой стороны, капиталисты, расширяя своё присутствие и влияние в колониях, тем самым создавали в них главную предпосылку социализму и собственного могильщика -- пролетариат. Осознание данного факта примерило советских идеологов с капитализмом, более того, экспорт революции был признан недопустимым. В этой уступке со стороны революционеров мировому капитализму было не столько малодушие, сколько хитроумный и циничный расчёт.
Вторая мировая война всё изменила. Коминтерн в лице своего приемника Коминформа не надолго её пережил. Национально-освободительное движение победило все остальные тенденции мировой политики. Тому было, по крайней мере, две основные причины. Во-первых, ультранационалистическая пропаганда нацистов дала свои плоды. Дело даже не в том, что одна нация стала считать себя выше другой, а в том, что люди стали уделять больше внимания собственной национальной принадлежности. Во-вторых, основные колониальные державы ослабили своё присутствие в колониях, что с одной стороны усилило в них национальные элиты, а с другой, не менее важной стороны, продемонстрировало колонизаторам удивительный факт: колонии никуда на Марс не убежали, объём торговли с ними не уменьшился, зато появилась возможность сократить издержки на содержание колониальных администраций практически до нуля. Более того, вся тяжесть последствий ослабления колониализма легла на колонии, а метрополии только усилились. Наступила эра неоколониализма.
То было чудовищное время, историю которого ещё предстоит разгребать археологам, поскольку в тех местах, где творились самые большие мерзости, письменности не существовало. Но оставим этот мрачный момент, в виду его тёмности и, увы, малозначимости. Помянем только съеденного (по политкорректной версии растворённого в кислоте, хотя непонятно, где в африканской деревне можно было найти столько кислоты) Патриса Лумумбу.
Вернёмся к нашим гондонам баранам, т.е., советским идеологам. Справедливо полагая национализм буржуазным явлением, где можно они его ликвидировали (в Советском союзе), где можно ограничивали (в СФРЮ и прочих странах сателлитах), а где нельзя они взялись его возглавить. Советский союз стал вождём и ангелом-хранителем национально-освободительного движения. Апофеозом этой его карьеры стало подписание в ООН 14 декабря 1960-го года "Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам". Любопытный факт: США с союзниками воздержались от её подписания. Идеологи трактовали данный шаг как противодействие процессу освобождения порабощённых народов со стороны капиталистических держав, но ведь те не голосовали против, только воздержались, из-за стыда и слабости ли? Скорее посчитали бумагу полезной, но сами руки марать не хотели, прекрасно понимая, к чему она приведёт. Намёк содержится в самом тексте Декларации, пункт 3: "недостаточная политическая, экономическая и социальная подготовленность или недостаточная подготовленность в области образования никогда не должны использоваться как предлог для задержки достижения независимости". Но это ещё цветочки. Самым большим минусом декларации было то, что в ней нигде не указывалось и не давалось никакой ссылки на то, кого считать народом или нацией. С тех пор и гадаем: а евреи, это нация? а палестинцы, это народ? а косовские албанцы? а белорусы? По декларации выходило так, что любая группа лиц могла назвать себя народом, а любая другая с этим не согласиться, ведь (пункт 6): "всякая попытка, направленная на то, чтобы частично или полностью разрушить национальное единство и территориальную целостность страны, несовместима с целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций". Впрочем, это всего лишь декларация.
Так что же произошло после ликвидации колониальной системы? Во-первых, как и было предсказано, не везде сразу появились государства. Кое-где в Африке и даже Латинской Америке до сих пор существуют территории, свободные от государства. Во-вторых, границы между странами, местами проведённые по линейке, оспариваются повсеместно. В-третьих же, что нас, в данном случае, более всего интересует, многие новые страны испытывают недостаток эммм.... стабильности. Подобно новорождённому, они ещё не знают, где у него что растёт, зачем это нужно, и откуда брать еду как не из мамкиной сиськи. К счастью, сиськи, по первости, были, причём, как и полагается, сразу две: одна капиталистическая, а другая социалистическая. Некоторые умудрялись сосать сразу обе, ну или поочерёдно. Но не стоит думать, что молоко шло на прокорм населения колоний, до простых людей долетали только капли, всё пожирали новые национальные элиты, расплачиваясь с бывшими метрополиями трудом своих подданных и природными ресурсами.
Что же было с идеологической борьбой? В Советском союзе была разработана теория перехода к социализму из любой другой общественной формации. В качестве примера демонстрировалась Монголия (из феодализма в социализм, хотя феодализм у кочевников, это что-то), а то и Чукотка (из родового строя в социализм). Тем самым, марксизм подвергся ещё одному апгрейду, что, конечно же, не должно нас смущать, учитывая истоки и смысл русского коммунизма. Теория получилась бесхитростная. Создаётся национальный отряд марксистов, который силой убеждения и прочего строит социалистическую экономику и общество, борясь с внутренней и внешней оппозицией. Для усиления отряда ему на помощь высылаются пропагандисты, а также прочее. Причём прочее пользовалось куда большей популярностью; идеология, на удивление, усваивалась быстро и без проблем самостоятельно, что воспринималось внутри Советского союза как лишнее подтверждение правильности теории. Правда, в каждой стране теория приобретала некоторые специфические для данной местности черты, но это вначале не смущало, поскольку марксизм и в России был творческий.
Однако, социалистическая ориентация в первые годы после окончания войны не распространялась далее зоны советской оккупации. На мой взгляд, в том была вина слабости внешней политики тогдашнего Советского союза. Узость внешней политики была свойственна ещё Российской империи, фактически за пределами Европы и части Азии у России не было партнёров, большая часть мира для России как бы и не существовала вовсе. Революция лишь сузила эти рамки, единственное что удалось наладить более тесные взаимоотношения с Америкой, но продвижение социализма в США было нереальной задачей, поэтому эта страна до конца СССР попала в его заклятые враги. Социализм ограничивался Восточной Европой, о которой особый разговор (большая часть стран народной демократии лучше подходила для социализма, чем сам Советский союз, но ещё лучше они подходили для капитализма и были сами себе на уме, в менторстве не нуждались), и Азией в зоне оккупации. Осознав проблему, советское руководство увеличило усилия на сближение с бывшими колониальными странами, в частности, в 1956-м году был создан Институт восточных языков, в последствии Институт стран Азии и Африки, но международная работа занимает массу времени, не всё так скоро. Кроме того, в социалистическом лагере тут же начались проблемы; ГДР, Венгрия, Чехословакия дебоширили, Албания и Югославия с Румынией вовсе пошли своим путём. Наведение порядка отнимало много сил. В Азии было ещё хуже. Китай самостоятельно справился с проблемами после обретения независимости, загнал прозападные буржуазные силы на Тайвань и навеки вышел из-под советского влияния, к нему примкнула Северная Корея, верной осталась одна только Монголия, от которой, впрочем, было мало толку в деле продвижения мировой революции.
С противоположной сиськи дела обстояли намного лучше. Несмотря на всеобщую нестабильность, постоянным оставалось стремление национальных элит торговать с метрополиями, что только и требовалось последним. Тем не менее, беспорядки снижали производительность колоний, поэтому некий "вашингтонский обком" (которого, к слову, и не было никогда), стремился к установлению стабильных режимов. В общем-то, задача была та же, что и у обкома московского, неудивительно, что и результаты были во многом схожие. Во главе страны оказывалась хунта, получавшая плату в обмен за предоставление режима наибольшего благоприятствования для корпораций. Плата, в основном, выражалась в военной поддержке, остальное они брали себе сами. Тем самым, после первоначальных перестрелок в бывших колониях устанавливались условно стабильные режимы. Т.е., один Мабуту менялся на другого Бапуту посредством кровавого переворота, но в целом всё оставалось на своих местах. У советских идеологов не было повода для паники -- ситуация складывалась в пользу социалистических переворотов. Они только ехидно потирали руки и рисовали карикатуры.
И ведь они оказались почти правы! Некоторые поклонники социализма до сих пор думают, что в крушении мировой социалистической системы виновата случайная ошибка или происки потусторонних сил, но дьявол кроется в деталях. Первая незадача заключалась в том, что промышленное производство, а вместе с ним и пролетариат, в основном перемещались в страны, где передовые отряды марксистов были бессильны: Индия, Китай, Юго-Восточная Азия. Мало того, что традиционные культуры этих стран космически далеки от колыбели марксизма, так ещё были и дополнительные трудности: огромные территории, разнообразное и разобщённое население, влияние США и охладевшего к СССР Китая, а самое главное препятствие заключалось в том, что в этих странах уже был опыт государственного строительства, а вместе с ним и определённые традиции. Вторая незадача, это то, что несмотря на нещадную эксплуатацию, освобождение от колониализма во многих странах приводило к постепенному повышению уровня жизни.
Тем не менее, недовольство в странах третьего мира нарастало, заранее подготовленные отряды марксистов были готовы перехватить власть у слабеющих режимов. Первой настоящей победой было создание просоветского государства на территории Вьетнама в 1954-м году. Вьетнам мог бы стать оплотом социализма в Юго-Восточной Азии, что хорошо понимали в США, поэтому вашингтонский обком сражался за эту страну до последнего кеннеди. 21 год все силы Вьетнама были направлены на борьбу с американскими захватчиками. Рядовые американцы, кстати, и теперь не понимают, зачем им тогда взялся этот Вьетнам, а просто в Капитолии не дураки сидели. Вторую победу социализм одержал в 1959-м на Кубе. Здесь уже американцы зубы себе обломали капитально. Впоследствии Куба стала главным союзником СССР в деле продвижения мировой революции. Вторым таким же большим помощником, как ни странно, была ГДР.
Далее дела двигались не так споро. Социализм расширял своё влияние, но то был "истинный" социализм, ревизионистский по отношению не только к русскому коммунизму, но даже и к классическому марксизму. Следующий подъём мировой революции случился в середине 70-х годов. Наступление велось с нескольких фронтов. Началось в апреле 1974-го с социалистической "революции гвоздик"... нет, не в Грузии, в Португалии. Люди, не особо сведущие в мировой истории ХХ века, возможно, мне не поверят, но это действительно так. Пока нельзя сказать, какое участие в этой революции принимали СССР и Куба, просто нет информации, но их участие в становлении и укреплении просоветских режимов в португальских колониях Анголе и Мозамбике было самым широким, вплоть до посылки кубинских войск. Дело в том, что Португалия была единственной страной, отказавшийся предоставить независимость колониям в соответствии с Декларацией. В самой Португалии "социализм" просуществовал меньше, чем в колониях, до 1982-го года, примерно.
Затем последовали вьетнамские победы. На следующий год, но в апреле же, США были окончательно изгнаны с вьетнамской земли. Социализм зашагал по Индокитаю. Уже к декабрю того же года к социалистическому лагерю присоединился Лаос. Но ещё раньше, даже раньше, чем американцы покинули Сайгон, красные кхмеры (их цвет традиционный, к идеологии отношения не имеет) взяли столицу Камбоджи. Власть перешла к вьетнамскому ставленнику Пол Поту. Однако, этот товарищ имел настолько далеко идущие намерения, что уже через три года напал на своего ментора Вьетнам, от которого и получил по шапке. Инспекция вьетнамцами Камбоджи (в то время Кампучии) выявила удивительные факты. За три года правления красных кхмеров в семи миллионной стране исчезло более миллиона человек.
К завершению десятилетия, 24 декабря 1979-го года, был нанесён третий удар; советский спецназ взял штурмом дворец Амина в Кабуле, социализм приехал в Афганистан. В том же году получила Ленинскую премию за укрепление дружбы между народами будущая кандидат в вице-президенты США от Коммунистической партии Анджела Девис. (Любопытный факт: Анджела живее всех живых и выступает, теперь она the 99%.) В цитадели антикоммунизма шёл разброд и шатания, страна была охвачена антивоенными настроениями и поствьетнамским синдромом. Капитализм доживал последние дни... но на широкую ногу, американцы даже летали на Луну. Подобно тому как Сверхновая способна затмить породившую её галактику, 70-ые соперничают своим блеском со всем ХХ веком. За эти годы случилось так много событий, что для краткого упоминания основных потребуется многотомник. К счастью, тема этого поста узка, что облегчает задачу.
Ключевое для отношений Запада с третьим миром событие произошло на Ближнем Востоке осенью 1973-го года и получило библейское название -- Война Судного дня. Война имела два важных последствия в рассматриваемом контексте. Во-первых, арабы убедились, что русские слабее американцев, что очень важно для исламского менталитета, а во-вторых, ОПЕК ввела эмбарго на поставку нефти, что привело к взлёту цен на неё и нефтяному кризису 1973-го года. В то время я уже ходил в школу и помню, как по телевизору показывали длиннющие очереди на американских заправках. Радость в Кремле была велика, мало того, что капиталистов здорово прижали, появилась возможность неплохо заработать. Экспорт нефти в Западную Европу был возобновлён Советским союзом ещё в 1960-м году (по слухам, именно это событие послужило причиной создания ОПЕК, но я сомневаюсь), но из-за политического давления приходилось демпинговать, теперь же цены взлетели вверх, за последующие семь лет они номинально выросли более чем вдесятеро.
Я не напрасно сделал уточнение "номинально". Существует такая вещь как инфляция, но всё же валютная выручка СССР увеличилась, странам ОПЕК было тяжелей. Добыча зафиксирована, инфляция галопирует, накладные издержки растут, проведённые по линейке границы надо защищать, а тут ещё и поданные на измене. Египетско-ливийская война 1977-го, Исламская революция 1979-го в Иране, а следом за ней ирано-иракская война. Курды-израильтяне-исламисты... Нужно много денег. А тут ведь какая незадача: ОПЕК устанавливает цены на нефть, но в долларах, а доллары печатаются в США. Они же недаром не стали голосовать против Декларации -- а куда ты денешься с подводной лодки? Уже в самом начале следующего десятилетия песочные царьки капитулируют, увеличивают добычу, и цены начинают снижаться; вначале реально, а потом и номинально. Спору нет, США с союзниками вели себя как настоящие капиталисты, нагло грабили и обманывали угнетённые народы, но и Советский союз оказался не на высоте. Создал Израиль, куда импортировал значительную часть народа (замечу, наиболее агрессивную и обученную войне), подставил в Войну Судного дня, штрейкбрехил во время эмбарго, склонял к неинтересной индустриализации, сбывал не самое лучшее оружие, да ещё и манкировал исламом. После всего этого СССР просто обязан был сделать арабов своей любимой женой. Коммунист должен любить всех, но среди равных бывают более равные.
Несмотря на трагизм и динамизм ближневосточных потасовок, они лишь отвлекали внимание от основного явления в развитии мировой экономики 70-х -- деиндустриализации. Начавшись в шестидесятые, в следующие десятилетие деиндустриализация развитых стран усилилась переносом промышленного производства в третий мир, что привело к ослаблению мирового пролетариата. В развитых странах его становилось всё меньше и меньше, а в развивающихся он был молод, неопытен и подавлен нищетой и полицейскими порядками. Экспортёры революции столкнулись с резким сокращением рынка сбыта. Опираться приходилось на маргинальные группы населения как развитых, так и развивающихся стран. Союзниками Советского союза в третьем мире становятся фигуры ещё более одиозные, чем прежде. Но и капиталисты вынуждены иметь дела с такими же сукиными детьми. В 1979-м году свержена диктатура сукина сына Сомосы, а на её смену пришли сандинисты. Какая между ними разница? Сомоса тяготел к Америке, сандинисты к Кубе. А ещё какая разница? Видимо, неспособность разумно ответить на этот вопрос остановило вашингтонский обком от дальнейшего оказания помощи последнему из сомос, его выбросили как обосранный памперс.
Меняется политика капиталистических держав. На смену кейнсианству, требующему прямого участия государства в экономике, приходит более прагматическая политика, с опорой на бизнес и денежное обращение, что отражается в международных отношениях. Капиталисты не морят голодом СССР (чего, справедливости ради следует сказать, и прежде не было), а напротив, продают ему пшеницу, покупают нефть и газ. Развивающиеся страны также продают свои колониальные товары и покупают продовольствие и оружие, но к международной торговле добавляется маленький нюанс, упомянутый когда говорилось о торговле нефтью с арабскими странами. В госдолг колониальных стран замешиваются дрожжи. В широчайший оборот вводятся финансовые инструменты, которые лишь напоминают деньги, а по существу являются теми же бусиками, за которые был в своё время куплен Манхеттен.
Однако, Бог с ними, с семидесятыми, в них можно завязнуть навечно. Глобальный кризис всего и вся разрешается в следующее десятилетие. Государства - бывшие метрополии теряют контроль над бывшими колониями, но их капитал проникает повсеместно. То что прежде, в XIX веке, отнималось силой, обменивалось или покупалось на золото, теперь выменивается на бумажки и оружие, которое ещё хуже. Бумажки просто ничто, оружие уничтожает и то, что было. Не уступает в деле вооружения и Советский союз: "В мировом обороте находятся миллионы единиц оружия. Примерно одна на 12 человек. Единственный вопрос: как мне вооружить остальных?" Злейшие враги США, афганские моджахеды воют американским оружием со своими соотечественниками, вооружёнными советской армией. Однако, всеобщее уничтожение хотя и маячит где-то за спиной, но не наступает. Население развивающихся стран не только не уменьшается, но и стремительно растёт.
Начиная с восьмидесятых уже нельзя валить все бывшие колониальные страны в одну кучу. Поднимаются из грязи две могучие державы; Индия и Китай, следом выползают из джунглей азиатские тигрята поменьше. Они, по всей видимости, навсегда потеряны для влияния и с Запада, и с Востока. С трудом и скрипом лезет в гору Латинская Америка, погрязшая в бандитских разборках. (Если кому надо, у меня есть перевод.) Трещина между так называемым цивилизованным миром и остальной планетой постепенно зарастает странами с переходной экономикой. А политика отстаёт. У власти повсеместно стоят хунтообразные режимы. И если в обычного политика нормальному человеку хочется плюнуть, то политиков развивающихся стран слишком многие хотели казнить самой страшной казнью. Звездой среди таких правителей стал руководитель провозглашённой им же Центральноафриканской империи Жан-Бедель Бокасса, лучший друг незабвенного нашего Муамара Каддафи, а также ныне здравствующего Валери Жискара д'Эстена. В мире зреет бунт, бессмысленный и беспощадный.
США, озабоченные тем, что волну недовольства постколониальными режимами возглавят просоветские силы, голосом Рейгана объявляют себя лидером сил добра в борьбе против сил зла. Вся эта комедия была не нужна, ведь Аннушка уже разлила своё масло. Но актёр остаётся актёром всегда. Проблема как идеологов, так и многих историков в том, что в действительности противостояние капитализма и социализма интересовала крайне немногочисленную группу людей, большинство же народонаселения Земли эта проблема ничуть не волновала, а именно они и делали историю ХХ века. Падение социализма началось в Польше, в Гданьске в 1980-м, в год Московской Олимпиады (взамен обещанного Хрущёвым коммунизма) с создания независимого профсоюза "Солидарность". Всё можно было понять и простить, но пролетарии... то был истинный epic fail. Тут ещё цены на нефть пошли вниз, а когда они грохнулись окончательно, состоялся апрельский пленум ЦК КПСС 1985-го, завершивший идеологию русского коммунизма. КПСС прожила ещё несколько лет, но это уже были годы на смертном одре. Её же приемница КПРФ соотносится с ней примерно как секта хлыстов с РПЦ.
Коль нет источника идеологии, то нет и самой идеологии, "но мы-то живы". Возьму на себя роль клоуна на месте уехавшего цирка. Главным итогом ХХ века оказалось то, что Маркс и Спенсер Энгельс оказались правы в своих базовых положениях. Мы движемся к лучшему миру и в своём движении не можем перескакивать через формации (чтобы не понимать под этим словом). И лапотная Россия с её пёстрыми национальными окраинами, несмотря на многомиллионные жертвы, так и не смогла построить коммунизм. Сталин взял страну с сохою, а оставил с хрущёвским ботинком. Благодаря усилиям Михаила Сергеевича СССР остался без своей идеологической обёртки и продемонстрировал свою сущность. Оказалось, что с экономической точки зрения советская экономика представляет собой государственно-монополистический капитализм. И судьба у него загнивающая. Борьба за независимость окраин, стачки внутри страны. Мы это всё видели.
Третий же мир лишился второй сиськи и принялся за первую с удвоенной силой, что ровным счётом никого не могло удовлетворить. Тут в самый раз вспомнить о нашем оранжизме. История его долгая, её корни в шестидесятых, в концепции Кеннеди о перехвате революций. Созданная как противовес распространению революционной заразы, как поддержка образованных слоёв общества и склонение их к правой ориентации, она никогда не была последовательной и постоянно эволюционировала, являясь скорее трендом, чем некой определённой системой. Иначе и быть не могло, слишком многообразным был мир, к которому она должна была быть применена. Однако глобальный её смысл остался прежним: беспрепятственное функционирование капитала в мире за счёт лояльных к нему режимов. Капитал не устраивала ни анархия, ни хунта, ни левый режим. Ему нужны были страны с устойчивыми режимами и свободной циркуляцией денег.
Среди неугодных Западу режимов оказались и постсоветские. По правде сказать, я вообще не знаю, кого устраивали эти режимы, кроме них самих. На постсоветском пространстве повторилась постколониальная история. Отчасти эти страны и в самом деле были бывшими колониями, но сходство больше проистекало и проистекает из их несостоятельности. Капитал ищет и надеется на силы, которые смогли бы создать в новых странах устойчивые, предсказуемые политические системы, открытые для торговли по жёстким правилам. Он уже наторговался и с Бокассой, и с ОПЕК, и с Путиным и видеть их более не желает -- все финансы пошли трещать по швам. Запад с удовольствием поддержал и бы царя-батюшку, если бы тот опирался на широкий слой служивого дворянства, возглавляющего богобоязненных и преданных барину крестьян, но нет ни того, ни другого, ни третьего (Царя-то ещё можно достать по дешёвке, остальное никак). В постсоветском пространстве остался один пролетариат, который, к тому же, в массе своей, быстро люмпенизировался.
И тут мы сталкиваемся с парадоксом оранжизма. С одной стороны, что бы иметь широкую поддержку, движение должно быть левого толка, но с другой стороны, леваки не устраивают Запад... Не устраивают его и исламисты. Но других-то нет! Поэтому в текущей ситуации Запад вынужден отказываться от поддержки автократических режимов, выражая, в основном, лишь сочувствие (максимум -- дружеские бомбардировки) их противникам. Идеологическая экспансия Запада в третий мир, во многом поддерживаемая прежде противостоянием с Востоком, продолжает сокращаться. Запад ищет союза с устойчивыми странами (пусть бы это даже был "коммунистический" Китай) и отпускает на волю своих вассалов.
Что же мы получим в итоге такой политики? Во-первых, очень большое разнообразие, которое ударит по глобализму. Грядущее вхождение в ВТО, вполне возможно, и как уже многие предрекают, станет формальностью, поскольку всемирная торговля к тому времени станет не такой уж всемирной. Появятся региональные, в значительной степени замкнутые рынки. Во-вторых, становление новых наций и, как следствие, новые межнациональные конфликты. Ещё при нашей жизни государственные границы по всему миру будут ездить туда-сюда. Реакция Запада на конфликты будет слабой, ограничиваясь нейтрализацией наиболее опасных и агрессивных режимов.
Но что будет, к примеру, с Нигерией, нам не так уж интересно (хотя её история в XXI веке, возможно, будет более насыщенной и иметь более высокое мировое значение, чем история России), нам бы про себя понять. Всё упирается в то, останется ли в слове БРИК буква "Р", или страна превратится в площадку для выгула собак. Как нынче любят выражаться телеграфисты, мы находимся в точке бифуркации. Всё пока идёт по второму сценарию.