Дневник. 1983-86 год. Глава 41. Типичный перестроечный спектакль
Сороковая глава
Сцены из фильма-спектакля "Статья" Театра Советской армии
Хоп! И уже задули пресловутые "ветры перемен". Это тоже, можно сказать, из сферы "повседневной жизни", только уже театра перестроечной поры, краткой и насыщенной, пришедшейся на 1986-89 годы. Стали появляться вот такие спектакли, которых еще годом раньше быть не могло в принципе.
Типичная, характерная, злободневная и, как я справедливо уже тогда заметил, однодневная постановка. Это было смело, остро, поначалу интересно в связи с новизной, но почти всегда маловысокохудожественно.
Зато теперь эти записи могут представлять историческую ценность, в них, так сказать, "остановлено мгновенье".
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
8 февраля 1986 года
Вепрев пробивает стену
В финале спектакля "Статья" в ЦАТСА главный герой Вепрев буквально разбивает на наших глазах кирпичную стенку, точнее, пробивает ее головой.
Это метафора его деятельности на протяжении пьесы и спектакля. Вепрев - борец за правду, инспектор строительных объектов, хочет, чтобы строили хорошо, без недоделок, и не принимает недоделанных объектов, не подписывает актов.
Против него всё областное начальство, мэр и главный архитектор. Секретарь обкома по строительству занимает неопределенную позицию.
Вепрев вступает в схватку с начальством и, как всякий честный человек, получает одни неприятности. Его под предлогом прогула увольняют и лишь после вмешательства КПК возвращают.
Строить лучше никто не собирается, и никогда не будет. Вепрев вместо борьбы за качество строительства ведет борьбу за существование, и вроде бы выигрывает. Но он исключительная личность, железный, упрямый мужик, прямой и грубый, ироничный и едкий, нервы его тоже очень крепки, и голова крепка, стенки он прошибает, это верно. Г. Юшко так и играет - энергично, уверенно, не позволяя себе излишнего пафоса.
Еремин заигрывает с залом
Пафоса, парадности, торжественности, напыщенности лишен и весь спектакль Еремина, ироничный, полупародийный, гипер-условно-театральный, полный выдумок, эффектов, приемов, разбушевавшейся фантазии, часто выходя за границы логики и вкуса.
Пьеса была суха и скучна, как средняя газетная статья, но носила ярко романтичное название "Сто честных глаз Вепрева". Спектакль лаконично назван "Статья" (Вепрев пишет в центральную газету статью о бардаке в его городе и области, за что его и выгоняют, за статью, а формально по статье). Но ни сухим, ни скучным его не назовешь.
Еремин вовлекает в действие сцену во всю глубину, зрительские ложи использованы как декорация. Много музыки, танцев, пробежек, шума, гама, суеты.
Еремин активно использует, просто увлекается приемом пластического выражения, подчеркивания слов и мыслей. Вепрев и его враг Рыкунов чуть ли не фехтуют и дерутся, метафора (туповатая и примитивная). Трижды Вепрев пролетает над сценой в кресле, всё перемежается танцевальными интермедиями. Всё это сдобрено дурной условностью, зрителям напоминают, что они в театре, с залом заигрывают, общаются, поясняют и разъясняют.
Штучки-дрючки и приемчики
У каждого исполнителя есть штучки, трючки, приемчики, но актеры работают четко, хотя о психологизме, об образе можно говорить лишь применительно к Юшко - Вепреву и Ованесову в горько-драматическом эпизоде, в котором актер на узенькой полоске авансцены, перед занавесом, за пять минут дает и биографию, и образ, и действенное драматическое переживание (Ованесов, оказывается, прекрасный актер, и кой черт понес его в режиссуру?).
Остальные - Г. Крынкин, Н. Николаева, Ан. Петров, А. Михайлушкин, даже Александр Петров - именно работают, дают точный знак, не вдаваясь в глубину, которой нет. У этих людей есть какое-то подобие ролей, у остальных их нет, и что еще о них сказать? Н. Корноухов - маляр - обозначает пролетарский фон, но и он вовлечен в действие, как знак, со своей своеобразной внешностью.
Актер Николай Корноухов
Противоречивое впечатление от Н. Пастухова - Савостина, секретаря по строительству.
Актер здесь ни при чем. Он три четверти спектакля сидит в правой ложе, под портретом Брежнева, и периодически встает и машет рукой, как покойный Люлёк.
По микрофону он изъясняется с секретаршей, в основном, просит чаю. Вепрев рвется к нему, но Савостин отстраненно следит за его борьбой, не принимая участия, не помогая. И вдруг в конце он выходит на сцену и произносит речь наподобие горбачевских.
Эта речь не имеет связи с тем образом Савостина, который мы видели на протяжении спектакля.
Это звучит не то режиссерская, не то авторская речь. В общем, все кончается назидательно и публицистически примитивно.
И тогда Вепрев прошибает головой стенку. То ли это метафора происходящих сегодня в стране событий? То ли мельче и проще? Савостин - морализатор, одновременно с речами, проделывает странную буффонаду - по ходу последнего монолога выпивает залпом подряд стаканов восемь чая (как я тогда не понял? Ясный образ: секретарь обкома сиречь Горбачев произносит речи как воду льет, или вливает чай в себя, без разницы)
Полу-Фитиль, полу-капустник
Очень много странного, не имеющего логики и смысла, "для критиков" что ли, как делал когда-то Мейерхольд. Заигрывания с классикой, неожиданные намеки на "Ревизора" (хотя сюжет пьесы совсем другой). Много шуток, редко остроумных, прямых намеков на Брежнева, ироническое повторение его фразы "Экономика должна быть экономной".
Но в целом всё мелко и неинтересно. Статью не превратить в хороший спектакль.
Режиссер пытался раскрасить, разнообразить пьесу, в результате глубоко запрятал элементарный ее смысл. Кроме того, Еремин - конъюнктурщик, тему выбрал полезную и острую, но о художественном осмыслении и выражении столь важной темы говорить рано. Полу-"Фитиль", полу-капустник, якобы "смелый", злободневный и однодневный. Ничего более.
Кадры из фильма-спектакля. В главной роли вместо Юшко уже Валерий Баринов
Мои дневники
Дневник. 1983-86 год
Сцены из фильма-спектакля "Статья" Театра Советской армии
Хоп! И уже задули пресловутые "ветры перемен". Это тоже, можно сказать, из сферы "повседневной жизни", только уже театра перестроечной поры, краткой и насыщенной, пришедшейся на 1986-89 годы. Стали появляться вот такие спектакли, которых еще годом раньше быть не могло в принципе.
Типичная, характерная, злободневная и, как я справедливо уже тогда заметил, однодневная постановка. Это было смело, остро, поначалу интересно в связи с новизной, но почти всегда маловысокохудожественно.
Зато теперь эти записи могут представлять историческую ценность, в них, так сказать, "остановлено мгновенье".
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
8 февраля 1986 года
Вепрев пробивает стену
В финале спектакля "Статья" в ЦАТСА главный герой Вепрев буквально разбивает на наших глазах кирпичную стенку, точнее, пробивает ее головой.
Это метафора его деятельности на протяжении пьесы и спектакля. Вепрев - борец за правду, инспектор строительных объектов, хочет, чтобы строили хорошо, без недоделок, и не принимает недоделанных объектов, не подписывает актов.
Против него всё областное начальство, мэр и главный архитектор. Секретарь обкома по строительству занимает неопределенную позицию.
Вепрев вступает в схватку с начальством и, как всякий честный человек, получает одни неприятности. Его под предлогом прогула увольняют и лишь после вмешательства КПК возвращают.
Строить лучше никто не собирается, и никогда не будет. Вепрев вместо борьбы за качество строительства ведет борьбу за существование, и вроде бы выигрывает. Но он исключительная личность, железный, упрямый мужик, прямой и грубый, ироничный и едкий, нервы его тоже очень крепки, и голова крепка, стенки он прошибает, это верно. Г. Юшко так и играет - энергично, уверенно, не позволяя себе излишнего пафоса.
Еремин заигрывает с залом
Пафоса, парадности, торжественности, напыщенности лишен и весь спектакль Еремина, ироничный, полупародийный, гипер-условно-театральный, полный выдумок, эффектов, приемов, разбушевавшейся фантазии, часто выходя за границы логики и вкуса.
Пьеса была суха и скучна, как средняя газетная статья, но носила ярко романтичное название "Сто честных глаз Вепрева". Спектакль лаконично назван "Статья" (Вепрев пишет в центральную газету статью о бардаке в его городе и области, за что его и выгоняют, за статью, а формально по статье). Но ни сухим, ни скучным его не назовешь.
Еремин вовлекает в действие сцену во всю глубину, зрительские ложи использованы как декорация. Много музыки, танцев, пробежек, шума, гама, суеты.
Еремин активно использует, просто увлекается приемом пластического выражения, подчеркивания слов и мыслей. Вепрев и его враг Рыкунов чуть ли не фехтуют и дерутся, метафора (туповатая и примитивная). Трижды Вепрев пролетает над сценой в кресле, всё перемежается танцевальными интермедиями. Всё это сдобрено дурной условностью, зрителям напоминают, что они в театре, с залом заигрывают, общаются, поясняют и разъясняют.
Штучки-дрючки и приемчики
У каждого исполнителя есть штучки, трючки, приемчики, но актеры работают четко, хотя о психологизме, об образе можно говорить лишь применительно к Юшко - Вепреву и Ованесову в горько-драматическом эпизоде, в котором актер на узенькой полоске авансцены, перед занавесом, за пять минут дает и биографию, и образ, и действенное драматическое переживание (Ованесов, оказывается, прекрасный актер, и кой черт понес его в режиссуру?).
Остальные - Г. Крынкин, Н. Николаева, Ан. Петров, А. Михайлушкин, даже Александр Петров - именно работают, дают точный знак, не вдаваясь в глубину, которой нет. У этих людей есть какое-то подобие ролей, у остальных их нет, и что еще о них сказать? Н. Корноухов - маляр - обозначает пролетарский фон, но и он вовлечен в действие, как знак, со своей своеобразной внешностью.
Актер Николай Корноухов
Противоречивое впечатление от Н. Пастухова - Савостина, секретаря по строительству.
Актер здесь ни при чем. Он три четверти спектакля сидит в правой ложе, под портретом Брежнева, и периодически встает и машет рукой, как покойный Люлёк.
По микрофону он изъясняется с секретаршей, в основном, просит чаю. Вепрев рвется к нему, но Савостин отстраненно следит за его борьбой, не принимая участия, не помогая. И вдруг в конце он выходит на сцену и произносит речь наподобие горбачевских.
Эта речь не имеет связи с тем образом Савостина, который мы видели на протяжении спектакля.
Это звучит не то режиссерская, не то авторская речь. В общем, все кончается назидательно и публицистически примитивно.
И тогда Вепрев прошибает головой стенку. То ли это метафора происходящих сегодня в стране событий? То ли мельче и проще? Савостин - морализатор, одновременно с речами, проделывает странную буффонаду - по ходу последнего монолога выпивает залпом подряд стаканов восемь чая (как я тогда не понял? Ясный образ: секретарь обкома сиречь Горбачев произносит речи как воду льет, или вливает чай в себя, без разницы)
Полу-Фитиль, полу-капустник
Очень много странного, не имеющего логики и смысла, "для критиков" что ли, как делал когда-то Мейерхольд. Заигрывания с классикой, неожиданные намеки на "Ревизора" (хотя сюжет пьесы совсем другой). Много шуток, редко остроумных, прямых намеков на Брежнева, ироническое повторение его фразы "Экономика должна быть экономной".
Но в целом всё мелко и неинтересно. Статью не превратить в хороший спектакль.
Режиссер пытался раскрасить, разнообразить пьесу, в результате глубоко запрятал элементарный ее смысл. Кроме того, Еремин - конъюнктурщик, тему выбрал полезную и острую, но о художественном осмыслении и выражении столь важной темы говорить рано. Полу-"Фитиль", полу-капустник, якобы "смелый", злободневный и однодневный. Ничего более.
Кадры из фильма-спектакля. В главной роли вместо Юшко уже Валерий Баринов
Мои дневники
Дневник. 1983-86 год