Пост сквозь годы. Sub specie aeternitatis
Предыдущий пост сквозь годы
"С точки зрения вечности". Про умную и важную книгу.
Вот только нынешние европейцы так одичали, что примазываться к этой книге не имеют права.
Hier ist da
Эккерман/Гёте
15 августа 2011 года
Думаю, что это одна из главных и лучших книг всех времен. За все народы говорить не буду, но для нас, европейцев - это фундаментальное произведение.
Как часто бывает, первоначальная судьба книги была плачевна. Тупые современники, клерикалы и радикалы нихрена не понимали в творчестве и личности Гёте, не поняли они и эту книгу. Эккерман - несчастнейший из смертных, но и счастливейший тоже.
Один из величайших людей дарил его своей дружбой, хотя в остальном одаривал скуповато, все гении отличаются особенно нестерпимым эгоизмом, и талантливый литературный критик, блестящий стилист принес в жертву гению собственное дарование, да и всё свое существование. Эккерман нуждался почти всю жизнь, 11 лет из-за бедности не мог жениться на любимой женщине, да так и скончался в нищете и безвестности.
Зато подарил нам эту книгу, что важнее, если рассуждать sub specie aeternitatis. Впрочем, сам Эккерман именно так и рассуждал.
Книгу он создал великолепную, отлично выстроенную, увлекательную, не отпускающую читателя ни на минуту. Он показал живого Гёте во всем его величии и заблуждениях, вроде "учения о цвете", очень странной и даже забавной теории, которой уделено немало места в книге, как немало места уделял этой своей придури великий поэт, прозаик и мыслитель.
Надо еще обязательно упомянуть конгениальный перевод Наталии Ман и умное, содержательное предисловие Вильмонта, умудрившегося почти обойтись без идеологических довесков, да их можно не читать
Что еще говорить? Лучше я процитирую рассуждения самого Гёте на вечно актуальную тему "С кем вы, мастера культуры?" Да ни с кем! С самими собой, если это на самом деле мастера
Мы, люди новейшего времени, скорее склонны повторять вслед за Наполеоном: политика и есть рок. Поостережемся, однако, вместе с нашими современными литераторами говорить, что политика - это поэзия, или хотя бы подходящая тема для поэта. Английский поэт Томсон написал превосходное стихотворение о временах года и прескверное о свободе, и не потому, что поэту недостало поэтичности, ее недостало теме.
Ежели поэт стремится к политическому воздействию, ему надо примкнуть к какой-то партии, но, сделав это, он перестает быть поэтом, ибо должен распроститься со свободой своего духа, с независимостью своего взгляда на мир и, напротив, натянуть себе на голову дурацкий колпак ограниченности и слепой ненависти.
Как человек и гражданин поэт любит свою отчизну, но отчизна его поэтического гения и поэтического труда - то доброе, благородное и прекрасное, что не связано ни с какой провинцией, ни с какой страной, это то, что он берет и формирует, где бы оно ему ни встретилось. Поэт сходствует с орлом, свободно озирающим страны, над которыми он парит, и ему, как и орлу, безразлично, по земле Пруссии или Саксонии бежит заяц, на которого он сейчас низринется.
Да и что значит - любить отчизну, что значит - действовать, как подобает патриоту? Если поэт всю жизнь тщился побороть вредные предрассудки, устранить бездушное отношение к людям, просветить свой народ, очистить его вкус, облагородить его образ мыслей, что же еще можно с него спросить? И как прикажете ему действовать в духе патриотизма? Предъявлять поэту столь неподобающие и нелепые требования - все равно что настаивать, чтобы командир полка, как истинный патриот, принимал участие в политических реформах, пренебрегши своими прямыми обязанностями. Но ведь отечество полкового командира - его полк, и он может быть отличным патриотом, не вмешиваясь в политические дела, или лишь постольку, поскольку они его затрагивают; пусть же все свои мысли и попечения он направляет на вверенные ему батальоны, обучает их, держит в порядке и повиновении, чтобы, когда отечество в опасности, они сумели за него постоять.
Я ненавижу плохую работу как смертный грех, но всего более - плохую работу в государственных делах, так как от нее страдают тысячи и миллионы людей. Я не слишком интересуюсь тем, что обо мне пишут, но многое все же до меня доходит, и я знаю: как бы трудно мне ни приходилось в жизни, вся моя деятельность в глазах целого ряда людей ровно ничего не стоит, потому что я наотрез отказывался примкнуть к какой-либо политической партии. Чтобы угодить этим людям, мне следовало заделаться якобинцем и проповедовать убийство и кровопролитие! Но ни слова больше об этом скверном предмете, не то, борясь с неразумием, я сам в него впаду
"С точки зрения вечности". Про умную и важную книгу.
Вот только нынешние европейцы так одичали, что примазываться к этой книге не имеют права.
Hier ist da
Эккерман/Гёте
15 августа 2011 года
Думаю, что это одна из главных и лучших книг всех времен. За все народы говорить не буду, но для нас, европейцев - это фундаментальное произведение.
Как часто бывает, первоначальная судьба книги была плачевна. Тупые современники, клерикалы и радикалы нихрена не понимали в творчестве и личности Гёте, не поняли они и эту книгу. Эккерман - несчастнейший из смертных, но и счастливейший тоже.
Один из величайших людей дарил его своей дружбой, хотя в остальном одаривал скуповато, все гении отличаются особенно нестерпимым эгоизмом, и талантливый литературный критик, блестящий стилист принес в жертву гению собственное дарование, да и всё свое существование. Эккерман нуждался почти всю жизнь, 11 лет из-за бедности не мог жениться на любимой женщине, да так и скончался в нищете и безвестности.
Зато подарил нам эту книгу, что важнее, если рассуждать sub specie aeternitatis. Впрочем, сам Эккерман именно так и рассуждал.
Книгу он создал великолепную, отлично выстроенную, увлекательную, не отпускающую читателя ни на минуту. Он показал живого Гёте во всем его величии и заблуждениях, вроде "учения о цвете", очень странной и даже забавной теории, которой уделено немало места в книге, как немало места уделял этой своей придури великий поэт, прозаик и мыслитель.
Надо еще обязательно упомянуть конгениальный перевод Наталии Ман и умное, содержательное предисловие Вильмонта, умудрившегося почти обойтись без идеологических довесков, да их можно не читать
Что еще говорить? Лучше я процитирую рассуждения самого Гёте на вечно актуальную тему "С кем вы, мастера культуры?" Да ни с кем! С самими собой, если это на самом деле мастера
Мы, люди новейшего времени, скорее склонны повторять вслед за Наполеоном: политика и есть рок. Поостережемся, однако, вместе с нашими современными литераторами говорить, что политика - это поэзия, или хотя бы подходящая тема для поэта. Английский поэт Томсон написал превосходное стихотворение о временах года и прескверное о свободе, и не потому, что поэту недостало поэтичности, ее недостало теме.
Ежели поэт стремится к политическому воздействию, ему надо примкнуть к какой-то партии, но, сделав это, он перестает быть поэтом, ибо должен распроститься со свободой своего духа, с независимостью своего взгляда на мир и, напротив, натянуть себе на голову дурацкий колпак ограниченности и слепой ненависти.
Как человек и гражданин поэт любит свою отчизну, но отчизна его поэтического гения и поэтического труда - то доброе, благородное и прекрасное, что не связано ни с какой провинцией, ни с какой страной, это то, что он берет и формирует, где бы оно ему ни встретилось. Поэт сходствует с орлом, свободно озирающим страны, над которыми он парит, и ему, как и орлу, безразлично, по земле Пруссии или Саксонии бежит заяц, на которого он сейчас низринется.
Да и что значит - любить отчизну, что значит - действовать, как подобает патриоту? Если поэт всю жизнь тщился побороть вредные предрассудки, устранить бездушное отношение к людям, просветить свой народ, очистить его вкус, облагородить его образ мыслей, что же еще можно с него спросить? И как прикажете ему действовать в духе патриотизма? Предъявлять поэту столь неподобающие и нелепые требования - все равно что настаивать, чтобы командир полка, как истинный патриот, принимал участие в политических реформах, пренебрегши своими прямыми обязанностями. Но ведь отечество полкового командира - его полк, и он может быть отличным патриотом, не вмешиваясь в политические дела, или лишь постольку, поскольку они его затрагивают; пусть же все свои мысли и попечения он направляет на вверенные ему батальоны, обучает их, держит в порядке и повиновении, чтобы, когда отечество в опасности, они сумели за него постоять.
Я ненавижу плохую работу как смертный грех, но всего более - плохую работу в государственных делах, так как от нее страдают тысячи и миллионы людей. Я не слишком интересуюсь тем, что обо мне пишут, но многое все же до меня доходит, и я знаю: как бы трудно мне ни приходилось в жизни, вся моя деятельность в глазах целого ряда людей ровно ничего не стоит, потому что я наотрез отказывался примкнуть к какой-либо политической партии. Чтобы угодить этим людям, мне следовало заделаться якобинцем и проповедовать убийство и кровопролитие! Но ни слова больше об этом скверном предмете, не то, борясь с неразумием, я сам в него впаду