Необязательные мемуары. Грани и ипостаси. Я и музыка
Густав Малер. Без его музыки я не мыслю существования. Но этих дисков у меня уже нет, я их отдал тем, кому они нужнее.
Глава эта не слишком увлекательная. Мои взаимоотношения с музыкой претерпели определенную эволюцию, но не думаю, что это так уж интересно.
Я напрочь лишен музыкального слуха и музыкальной памяти. Поэтому петь мне нельзя, и делаю я это или в полном одиночестве, или будучи сильно нетрезв, хотя последнее уже в прошлом.
Как монгольский космонавт
Зато люблю слушать музыку. Правда, любовь эта пришла ко мне не сразу и добиралась запутанными дорогами.
С одной стороны, я с раннего детства был приучен к музыкальному театру. Постоянно ходил в Большой театр, слушал оперы, смотрел балеты, причем с удовольствием.
С другой стороны, я категорически не умел просто сидеть и слушать симфоническую музыку. Время от времени приходилось. Один раз девушка пригласила в Зал имени Чайковского. В другой раз уже не помню, почему я оказался в Консерватории и прослушал концерт из двух отделений.
Вот программа того самого концерта, недавно случайно и вдруг ее обнаружил:
Сидел я в Консерватории тихо, молча, неподвижно, как монгольский космонавт в ракете. Пытался вежливо изобразить интерес, но на самом деле скучал и страдал.
Как и на выступлении то ли скрипача, то ли альтиста по фамилии Гандельсман, на которое меня затащили друзья, когда мы отдыхали в Юрмале.
Выдержки и терпения мне хватало каждый раз. Удовольствия я не получал. Совсем другое дело - в опере. Но там была не только чистая музыка, а еще и театр, действие, движущиеся картинки.
Большая Тройка и все остальные
Желание и умение слушать музыку пришло с годами. Уже после тридцати, даже ближе к сорока. И совпало это с моим увлечением, доходившим чуть ли не до коллекционирования компакт-дисков. Которые я старался все прослушать.
Начал я, естественно, с опер, и набрал их в немалом количестве. Но постепенно перешел к симфониям, инструментальным концертам, струнным квартетам, сонатам и так далее, и тому подобное.
И вдруг я понял, как это хорошо! В те поры, в конце 90-х годов, я и "сформировал" Большую тройку моих не просто любимых композиторов, а создателей Музыки, необходимой для жизни - Бетховен, Малер, Шостакович.
Есть еще - Роберт Шуман, Альбан Берг, наш Мусоргский. И все остальные. Имеются, кстати, и НЕлюбимые - Берлиоз, Мендельсон, Брамс, почти весь Лист, кроме его поздней трагической фортепианной музыки. Чайковского не очень люблю. К Моцарту так и остался равнодушен. Возможно, это звучит кощунственно, но ничего не могу с собой поделать.
Только надо понимать: в данном случае речь идет НЕ об оперной музыке. Она - совсем отдельно, и вот там Чайковский рулит, например. А тот же Великий Бетховен, прямо скажем, не блещет. Ну а оперы Моцарта тоже оставляют равнодушным, хотя после многократного прослушивания я в какой-то мере их стал понимать и даже порой наслаждаться.
То же самое с Вагнером. Долго он меня отталкивал, для проникновения в его мир требуется немалое усилие, зато потом оно было вознаграждено.
Малер как компенсация?
Я не знаю, почему у меня вдруг возник интерес к симфонической музыке, перешедший в привычку, которая превратилась в необходимость.
Любопытно, что это примерно совпало с моим переходом в бульварную реинкарнацию газеты "Мегаполис-Экспресс", где приходилось писать и читать-редактировать заметки на темы, бесконечно далекие от Малера, Мусоргского и тем более Альбана Берга.
Может быть, вспыхнувшая любовь к самому абстрактному и возвышенному из искусств стала своего рода компенсацией за работу в бульварном издании, где требовалось эксплуатировать самые низменные страсти читателей?
Вот, мол, написал заметку о барабашке или о нашествии зубастых лягушек - а потом отдохнул душой, слушая прекрасные гармонические звуки... Возможна такая спекуляция, но она едва ли обоснована. Ведь о тех же зубастых лягушках я писал с огромным удовольствием, придумывал и тщательно разрабатывал фабулу, персонажей, антураж, создавал целый отдельный мир. Или хотя бы мирок. И это вовсе не противоречило высокому искусству музыки.
Исполнители второй свежести
Как бы то ни было, моя любовь к симфонической и инструментальной музыке так и не угасла, никуда не делась, дополнив и углубив присущую мне с детства любовь к опере.
Как начал слушать чуть меньше двадцати лет назад, так и не могу остановиться. Правда, в Зал имени Чайковского и Консерваторию по-прежнему хожу редко. Но не потому что, как в былые годы, мне трудно выдерживать концертные выступления. Просто слушать там особо некого.
Слишком сильно я избаловался! Сперва покупал компакт-диски не просто с хорошими, а с лучшими в мире исполнителями (я был крайне взыскателен и разборчив), затем их же слушал и слушаю в Интернете на YouTube.
После этого трудно выдержать второсортный оркестр или пианиста не первой величины. Я уже давным-давно научился слышать разницу. Сходил однажды в Консерваторию послушать Реквием Верди, без которого я тоже себя не представляю, и солисты там были очень приличные, молодые, неизвестные, зато с хорошими голосами, но оркестр и хор были так грубы, что это резало даже мой слух. Хотя мне медведь на ухо наступил, но не до такой степени.
Великие гастролируют нечасто, и попасть на их концерты непросто. Так что живую великую музыку я давно не слушал. Ну и ничего страшного, я не сноб. Меня устраивает звучание в моем ноутбуке.
А вот компакт-диски слушать уже фактически не на чем. Я их почти все раздал, слишком много места они занимали.
Еще два композитора, без которых не мыслю жизни.
Бетховен
Шостакович
Необязательные мемуары
Прощальный парад компакт-дисков