Необязательные мемуары. Глава 2. "Неделя". Коллектив
Предыдущая глава
Это редакция газеты "Неделя", снимок, видимо, года 1987-88-го. Некоторых сотрудников не хватает. Нет Эдуарда Церковера, о котором я писал в предыдущей части, нет его вечного визави-оппонента, еще одного ветерана газеты Александра Евсеевича Когана, к которому я тоже всегда относился с большим уважением, нет еще кое-кого. Но поговорим о тех, кто есть.
Не обо всех. С некоторыми из тогдашних сотрудников "Недели", присутствующих на этой групповой фотографии, я продолжаю общаться и дружить, а мемуары, как я себе представляю, в основном, посвящены прошлому и всему тому, что осталось в прошлом. Из этого и буду исходить. Хотя и тут имеются исключения.
Групповой портрет в интерьере
Итак, сначала о тех, кого я прямо на снимке обозначил фамилиями.
Сырокомский, он же Сыр, важно и представительно сидит в первом ряду, по соседству с двумя самыми симпатичными девушками редакции. Я о нем уже писал, могу лишь повторить, что это был типичный советский начальник с прогрессивной жилкой, во всем, и в хорошем, и в не самом хорошем. Любитель и завсегдатай спецбуфета и всяких прочих привилегий, "раб вертушки", покруче "раба лампы" из арабской сказки. В то же время, в определенных рамках, которые он сам себе определил, неглупый, дальновидный и проницательный главный редактор.
Сырокомский был сыном своего времени, причем вполне достойным сыном. Мир его праху.
На самом верху, неподалеку от меня (я стоял то ли на стуле, то ли на столе) фигурирует Станислав Викторович Сергеев, ответственный секретарь. По-своему замечательный человек, профессионал, птенец гнезда Аджубея - как он сам себя воспринимал.
Если кто-то вдруг не знает, то Алексей Аджубей - это был зять Хрущева, главный редактор "Известий", придумавший "Неделю" как еженедельное приложение.
В результате для Станислава Сергеева всё, связанное с тестем Аджубея Никитой Сергеевичем Хрущевым, было свято. Из-за чего у него периодически возникали конфликты с нашим отделом литературы и искусства, ибо отношения Хрущева с деятелями литературы и искусства складывались весьма непросто и зигзагообразно, и они об этом норовили рассказать в подробностях.
В таких случаях Сергеев бросался на амбразуру, защищая доброе имя Хрущева, и часто добивался своего, так как Сыр не хотел связываться со своим ответственным секретарем, въедливым и упрямым.
Однако если дело не касалось Хрущева и его эпохи, с Сергеевым было приятно иметь дело.
После закрытия "Недели" он взял на себя миссию и неформальную должность "летописца" более не существующей газеты, у него был кабинет в основном здании, он сумел организовать достойное празднование 50-летия "Недели" в 2010 году, а еще раньше, в 2000 - 40-летие в Доме журналиста, на обоих мероприятиях я имел честь присутствовать.
После того, как "Известия" купил Габрелянов, Сергеев сумел сохранить свой неформальный статус. Более того, он каждый год организовывал празднование дня рождения газеты. А в марте 2020 мы с ним встретились на таком мероприятии, которое вдобавок совпало с 60-летием "Недели". О чем я тогда же написал и еще сделал небольшой репортаж.
Вот он, Станислав Викторович. К величайшему сожалению, он скончался в конце 2020 года от коронавируса, который, как мне рассказали, поначалу отрицал. Что ж, упрямо жил, не менее упрямо и умер. Царствие ему Небесное и светлая память. Жаль терять таких ярких людей.
Теперь по номерам. Номер 1 - опять-таки пресловутый Мальгин. Я уже много о нем писал, повторяться не буду, но чтобы не возвращаться впоследствии, завершу эту тему.
У меня в журналистской профессии не было прямых учителей, журналистике научить невозможно, это надо чувствовать. То, чем я занимался в "Неделе" в рамках отдела литературы и искусства, не было настоящей журналистикой. Но Мальгин, при всех его отрицательных личных качествах, сыграл определенную роль в моем профессиональном становлении.
Наши деловые отношения продолжились после "Недели". Когда Мальгин стал депутатом Моссовета и главным редактором созданного им журнала "Столица", он пригласил меня в политические колумнисты и внештатные обозреватели, в хорошей компании - Максим Юрьевич Соколов, Леонид Радзиховский, покойная Валерия Ильинична Новодворская...
В "Столице" я публиковался постоянно, пока она не закрылась, получал приличный гонорар, и именно эти мои публикации сделали мне имя. За что я должен быть благодарен Мальгину.
Ну а что с ним случилось потом - отдельная тема. У него были в жизни трагедии и испытания, но ничто не оправдывает злобную клевету в мой адрес. И точка.
Номер 2 - великий Виктор Ахломов, я даже не знаю его отчества, он требовал, чтобы мы, молодые, называли его на ты и просто Витей. Кто не знает Ахломова, тот ничего не знает о фотографии. Рассказывать не буду.
К сожалению, Витя ушел от нас после тяжелой продолжительной болезни! Царствие ему Небесное.
Кверху от Ахломова, без номера - Леонид Иванович Камынин, второй заместитель главного редактора. Это была специальная должность для временной отсидки, так сказать, передержки в Москве иностранных корреспондентов "Известий" - типа сменной насадки. У нас таких сменных "головок" было трое по очереди: первый - Сергей Тосунян, который потом уехал в Австрию, второй - тупейший Евгений Попов, который боялся всего на свете и с которым даже я успел поругаться, отстаивая самые безобидные критические фразы. Ну а потом пришел Камынин, обаятельный сибарит, с которым было намного удобнее работать, так как ему было на всё наплевать.
Номер 3 - Владислав Старчевский, мы дружим много лет и продолжаем регулярно общаться, и я не могу не написать о том, что у него с годами открылся новый неожиданный талант - поэта-песенника, автора зонгов, текстов песен к спектаклям, а потом и целых либретто оперетт и инсценировок классики.
Сегодня его фамилия значится на афише многих театров Москвы, а сделанная Старчевским инсценировка рассказов О.Генри, которая поставлена в театре Сатиры, - это блестящее мастерское произведение.
Номер 4 - Татьяна Всеволодовна Плессер, заместитель ответственного секретаря. Вот она, можно сказать, учила, и не только меня, журналистской профессии.
Помнится, принесли нам интервью с Ростиславом Пляттом, очень скучное и банальное, и тут как раз прошел слух, что Плятт скончался. Но слух был вскоре опровергнут, а Татьяна Всеволодовна разъяснила суть проблемы: "Вот если бы Плятт умер, то цены бы не было этому интервью - так как оно было бы последним. Тогда его не просто можно, а нужно было бы публиковать".
Так что, нравится вам или не нравится, это тоже часть профессии, и циничной, и жестокой, только этим не надо бравировать, да и лучше не рассказывать об этом читателям. Пусть остаются в неведении, что без определенной дозы лицемерия журналисту не обойтись.
Номер 5 - Марья Алексеевна. Старушка-курьер. Замечательная женщина! Однажды у меня на работе порвались, извините, штаны. И я догадался обратиться к Марье Алексеевне с просьбой зашить их, для чего штаны пришлось снять, а кабинет запереть.
Вскоре с обеда пришли его другие обитатели, а я не открываю дверь, объясняя, что сижу без штанов и дверь открыть не могу. Когда же Марья Алексеевна благополучно зашила портки, и я дверь открыл, было много шуток юмора по этому поводу. Впрочем, репутации старушки этот случай не повредил, да и моей тоже.
Номер 6 - Игорь Александрович Серков. Первый заместитель главного редактора, потом стал главным, сейчас тоже где-то что-то редактирует.
Предшественником Серкова был Василий Кириллович Хомуськов, который и брал меня на работу, так как первый зам курировал кадровое пополнение. То был интересный экземпляр замороженного советского начальника, категорического противника любых перемен и перестроек, при этом ярого антисемита, хотя лучшим другом его был Церковер. Правда, это же известно, что у каждого антисемита есть хотя бы один друг-еврей.
Василий Кириллович, так сказать, не выдержал "ветра перемен", и этим ветром к нам принесло Серкова. Он был намного современнее, но не без завихрений.
Например, Серков сам брал интервью у некоторых артистов и отдавал их нам в отдел. Когда я вычеркнул из его текста какой-то кусок, Игорь Александрович с недоумением спрашивал: зачем? На что я ответил: раз вы передали свое интервью нам в отдел, должен же я был что-то с ним сделать! Или печатали бы прямо, в обход отдела литературы и искусства. Серков только руками развел.
Номер 7 - Виктор Антонович Водолажский, наш парторг и редактор отдела коммунистического воспитания. Не пугайтесь названия, это и есть то самое, что теперь называется отдел политики.
Водолага (так мы его звали), кстати, именно в каком-то отделе политики и продолжил работать, я его то и дело встречал на пресс-конференциях. Что еще сказать про Виктора Антоновича? Человек он был не вредный, безобидный, никому не мешал. А мог бы, если бы захотел. Правда, я как беспартийный ничего не знал о его деятельности по партийной линии, но если бы он сделал что-то нехорошее, знал бы обязательно.
Он скончался весной 2020 года после тяжелой продолжительной болезни. Царствие ему Небесное.
Номер 8 - Юра Бирзин. Художник, тогда это так называлось, сейчас его бы назвали дизайнером. Но Юра не дожил до нынешних времен. Сгорел, пропал в самом расцвете сил и лет. Печальная история, всех деталей которой я толком даже не знаю.
Юра был предводителем наших пьянок-гулянок, о которых я рассказывать не стану, так как почти все остальные их участники живы-здоровы, и я не знаю, как они могут отнестись к этим рассказам. Впрочем, не подумайте плохого, ничего дурного не было, никакого разврата, только чисто и сугубо алкогольные развлечения.
Пикантность наших пьянок-гулянок была в том, что в стране аккурат в те дни разворачивалась борьба с пьянством, а мы двигались прямо "по встречной", в лоб официальной тенденции, будь она неладна.
Но это же абсурд, когда на торжественном праздновании очередной годовщины выпуска "Недели", на даче "Известий" в Петрово-Дальнем, на столе стоит минералка и всякие лимонады, а водку исподтишка наливают под столом, и Сыр это знает, но делает вид, будто ничего не происходит. А именно так и было.
Наконец, номер 9 - Саша Михайловский. Любопытный случай метаморфозы - типичный советский рефлексирующий интеллигент, деликатный и как бы даже несколько рассеянный, по мере изменения обстановки стал успешным бизнесменом, риэлтором, квартирами торгует.
Ну и молодец! В моей личной жизни Саша невольно сыграл хоть и косвенную, но очень большую и важную роль, но об этом рассказывать совсем неинтересно.
И еще сотрудница "Недели", отсутствующая на фото, о которой непременно надо упомянуть, истинная Легенда еженедельника - Елена Романовна Мушкина. О ней я тоже писал несколько лет назад, побывав на презентации ее очередной книги.
Елена Романовна Мушкина и Анатолий Макаров, которого я знаю много лет и независимо от Недели, где он тоже работал, а потом стал писателем
Фотографии были сделаны в начале марта 2020 года. До "самоизоляции", будь она проклята.
В целом, замечательное и интересное это было время, которое уже тогда называли "перестройкой". Но о об этом - в следующий раз.
Необязательные мемуары
Это редакция газеты "Неделя", снимок, видимо, года 1987-88-го. Некоторых сотрудников не хватает. Нет Эдуарда Церковера, о котором я писал в предыдущей части, нет его вечного визави-оппонента, еще одного ветерана газеты Александра Евсеевича Когана, к которому я тоже всегда относился с большим уважением, нет еще кое-кого. Но поговорим о тех, кто есть.
Не обо всех. С некоторыми из тогдашних сотрудников "Недели", присутствующих на этой групповой фотографии, я продолжаю общаться и дружить, а мемуары, как я себе представляю, в основном, посвящены прошлому и всему тому, что осталось в прошлом. Из этого и буду исходить. Хотя и тут имеются исключения.
Групповой портрет в интерьере
Итак, сначала о тех, кого я прямо на снимке обозначил фамилиями.
Сырокомский, он же Сыр, важно и представительно сидит в первом ряду, по соседству с двумя самыми симпатичными девушками редакции. Я о нем уже писал, могу лишь повторить, что это был типичный советский начальник с прогрессивной жилкой, во всем, и в хорошем, и в не самом хорошем. Любитель и завсегдатай спецбуфета и всяких прочих привилегий, "раб вертушки", покруче "раба лампы" из арабской сказки. В то же время, в определенных рамках, которые он сам себе определил, неглупый, дальновидный и проницательный главный редактор.
Сырокомский был сыном своего времени, причем вполне достойным сыном. Мир его праху.
На самом верху, неподалеку от меня (я стоял то ли на стуле, то ли на столе) фигурирует Станислав Викторович Сергеев, ответственный секретарь. По-своему замечательный человек, профессионал, птенец гнезда Аджубея - как он сам себя воспринимал.
Если кто-то вдруг не знает, то Алексей Аджубей - это был зять Хрущева, главный редактор "Известий", придумавший "Неделю" как еженедельное приложение.
В результате для Станислава Сергеева всё, связанное с тестем Аджубея Никитой Сергеевичем Хрущевым, было свято. Из-за чего у него периодически возникали конфликты с нашим отделом литературы и искусства, ибо отношения Хрущева с деятелями литературы и искусства складывались весьма непросто и зигзагообразно, и они об этом норовили рассказать в подробностях.
В таких случаях Сергеев бросался на амбразуру, защищая доброе имя Хрущева, и часто добивался своего, так как Сыр не хотел связываться со своим ответственным секретарем, въедливым и упрямым.
Однако если дело не касалось Хрущева и его эпохи, с Сергеевым было приятно иметь дело.
После закрытия "Недели" он взял на себя миссию и неформальную должность "летописца" более не существующей газеты, у него был кабинет в основном здании, он сумел организовать достойное празднование 50-летия "Недели" в 2010 году, а еще раньше, в 2000 - 40-летие в Доме журналиста, на обоих мероприятиях я имел честь присутствовать.
После того, как "Известия" купил Габрелянов, Сергеев сумел сохранить свой неформальный статус. Более того, он каждый год организовывал празднование дня рождения газеты. А в марте 2020 мы с ним встретились на таком мероприятии, которое вдобавок совпало с 60-летием "Недели". О чем я тогда же написал и еще сделал небольшой репортаж.
Вот он, Станислав Викторович. К величайшему сожалению, он скончался в конце 2020 года от коронавируса, который, как мне рассказали, поначалу отрицал. Что ж, упрямо жил, не менее упрямо и умер. Царствие ему Небесное и светлая память. Жаль терять таких ярких людей.
Теперь по номерам. Номер 1 - опять-таки пресловутый Мальгин. Я уже много о нем писал, повторяться не буду, но чтобы не возвращаться впоследствии, завершу эту тему.
У меня в журналистской профессии не было прямых учителей, журналистике научить невозможно, это надо чувствовать. То, чем я занимался в "Неделе" в рамках отдела литературы и искусства, не было настоящей журналистикой. Но Мальгин, при всех его отрицательных личных качествах, сыграл определенную роль в моем профессиональном становлении.
Наши деловые отношения продолжились после "Недели". Когда Мальгин стал депутатом Моссовета и главным редактором созданного им журнала "Столица", он пригласил меня в политические колумнисты и внештатные обозреватели, в хорошей компании - Максим Юрьевич Соколов, Леонид Радзиховский, покойная Валерия Ильинична Новодворская...
В "Столице" я публиковался постоянно, пока она не закрылась, получал приличный гонорар, и именно эти мои публикации сделали мне имя. За что я должен быть благодарен Мальгину.
Ну а что с ним случилось потом - отдельная тема. У него были в жизни трагедии и испытания, но ничто не оправдывает злобную клевету в мой адрес. И точка.
Номер 2 - великий Виктор Ахломов, я даже не знаю его отчества, он требовал, чтобы мы, молодые, называли его на ты и просто Витей. Кто не знает Ахломова, тот ничего не знает о фотографии. Рассказывать не буду.
К сожалению, Витя ушел от нас после тяжелой продолжительной болезни! Царствие ему Небесное.
Кверху от Ахломова, без номера - Леонид Иванович Камынин, второй заместитель главного редактора. Это была специальная должность для временной отсидки, так сказать, передержки в Москве иностранных корреспондентов "Известий" - типа сменной насадки. У нас таких сменных "головок" было трое по очереди: первый - Сергей Тосунян, который потом уехал в Австрию, второй - тупейший Евгений Попов, который боялся всего на свете и с которым даже я успел поругаться, отстаивая самые безобидные критические фразы. Ну а потом пришел Камынин, обаятельный сибарит, с которым было намного удобнее работать, так как ему было на всё наплевать.
Номер 3 - Владислав Старчевский, мы дружим много лет и продолжаем регулярно общаться, и я не могу не написать о том, что у него с годами открылся новый неожиданный талант - поэта-песенника, автора зонгов, текстов песен к спектаклям, а потом и целых либретто оперетт и инсценировок классики.
Сегодня его фамилия значится на афише многих театров Москвы, а сделанная Старчевским инсценировка рассказов О.Генри, которая поставлена в театре Сатиры, - это блестящее мастерское произведение.
Номер 4 - Татьяна Всеволодовна Плессер, заместитель ответственного секретаря. Вот она, можно сказать, учила, и не только меня, журналистской профессии.
Помнится, принесли нам интервью с Ростиславом Пляттом, очень скучное и банальное, и тут как раз прошел слух, что Плятт скончался. Но слух был вскоре опровергнут, а Татьяна Всеволодовна разъяснила суть проблемы: "Вот если бы Плятт умер, то цены бы не было этому интервью - так как оно было бы последним. Тогда его не просто можно, а нужно было бы публиковать".
Так что, нравится вам или не нравится, это тоже часть профессии, и циничной, и жестокой, только этим не надо бравировать, да и лучше не рассказывать об этом читателям. Пусть остаются в неведении, что без определенной дозы лицемерия журналисту не обойтись.
Номер 5 - Марья Алексеевна. Старушка-курьер. Замечательная женщина! Однажды у меня на работе порвались, извините, штаны. И я догадался обратиться к Марье Алексеевне с просьбой зашить их, для чего штаны пришлось снять, а кабинет запереть.
Вскоре с обеда пришли его другие обитатели, а я не открываю дверь, объясняя, что сижу без штанов и дверь открыть не могу. Когда же Марья Алексеевна благополучно зашила портки, и я дверь открыл, было много шуток юмора по этому поводу. Впрочем, репутации старушки этот случай не повредил, да и моей тоже.
Номер 6 - Игорь Александрович Серков. Первый заместитель главного редактора, потом стал главным, сейчас тоже где-то что-то редактирует.
Предшественником Серкова был Василий Кириллович Хомуськов, который и брал меня на работу, так как первый зам курировал кадровое пополнение. То был интересный экземпляр замороженного советского начальника, категорического противника любых перемен и перестроек, при этом ярого антисемита, хотя лучшим другом его был Церковер. Правда, это же известно, что у каждого антисемита есть хотя бы один друг-еврей.
Василий Кириллович, так сказать, не выдержал "ветра перемен", и этим ветром к нам принесло Серкова. Он был намного современнее, но не без завихрений.
Например, Серков сам брал интервью у некоторых артистов и отдавал их нам в отдел. Когда я вычеркнул из его текста какой-то кусок, Игорь Александрович с недоумением спрашивал: зачем? На что я ответил: раз вы передали свое интервью нам в отдел, должен же я был что-то с ним сделать! Или печатали бы прямо, в обход отдела литературы и искусства. Серков только руками развел.
Номер 7 - Виктор Антонович Водолажский, наш парторг и редактор отдела коммунистического воспитания. Не пугайтесь названия, это и есть то самое, что теперь называется отдел политики.
Водолага (так мы его звали), кстати, именно в каком-то отделе политики и продолжил работать, я его то и дело встречал на пресс-конференциях. Что еще сказать про Виктора Антоновича? Человек он был не вредный, безобидный, никому не мешал. А мог бы, если бы захотел. Правда, я как беспартийный ничего не знал о его деятельности по партийной линии, но если бы он сделал что-то нехорошее, знал бы обязательно.
Он скончался весной 2020 года после тяжелой продолжительной болезни. Царствие ему Небесное.
Номер 8 - Юра Бирзин. Художник, тогда это так называлось, сейчас его бы назвали дизайнером. Но Юра не дожил до нынешних времен. Сгорел, пропал в самом расцвете сил и лет. Печальная история, всех деталей которой я толком даже не знаю.
Юра был предводителем наших пьянок-гулянок, о которых я рассказывать не стану, так как почти все остальные их участники живы-здоровы, и я не знаю, как они могут отнестись к этим рассказам. Впрочем, не подумайте плохого, ничего дурного не было, никакого разврата, только чисто и сугубо алкогольные развлечения.
Пикантность наших пьянок-гулянок была в том, что в стране аккурат в те дни разворачивалась борьба с пьянством, а мы двигались прямо "по встречной", в лоб официальной тенденции, будь она неладна.
Но это же абсурд, когда на торжественном праздновании очередной годовщины выпуска "Недели", на даче "Известий" в Петрово-Дальнем, на столе стоит минералка и всякие лимонады, а водку исподтишка наливают под столом, и Сыр это знает, но делает вид, будто ничего не происходит. А именно так и было.
Наконец, номер 9 - Саша Михайловский. Любопытный случай метаморфозы - типичный советский рефлексирующий интеллигент, деликатный и как бы даже несколько рассеянный, по мере изменения обстановки стал успешным бизнесменом, риэлтором, квартирами торгует.
Ну и молодец! В моей личной жизни Саша невольно сыграл хоть и косвенную, но очень большую и важную роль, но об этом рассказывать совсем неинтересно.
И еще сотрудница "Недели", отсутствующая на фото, о которой непременно надо упомянуть, истинная Легенда еженедельника - Елена Романовна Мушкина. О ней я тоже писал несколько лет назад, побывав на презентации ее очередной книги.
Елена Романовна Мушкина и Анатолий Макаров, которого я знаю много лет и независимо от Недели, где он тоже работал, а потом стал писателем
Фотографии были сделаны в начале марта 2020 года. До "самоизоляции", будь она проклята.
В целом, замечательное и интересное это было время, которое уже тогда называли "перестройкой". Но о об этом - в следующий раз.
Необязательные мемуары