Железная поступь истории
langobard пишет на тему "философии истории":
Наверное, настоящий историк это тот, кто признает жуткую (и тщательно скрываемую от ненастоящих историков) вещь: никакого "оправдания теории фактом" в истории не существует.
Если нечто произошло, то это не доказывает ничего. Ибо могло и не произойти. Если нечто не произошло, то это тоже ничего не доказывает. Ибо могло и произойти.
Если сложилась единая французская нация, то это не значит, что "французы" были задуманы самим Богом или природой и вместо "французов" не могли сложиться 4-5 наций со своими государствами. Если Наполеон и Гитлер были с позором изгнаны из нашей страны, то это вовсе не доказывает, что "Россию никто не может завоевать". Если рабочие советы, возникшие в 1918 году в Германии и Австрии, не совершили социалистических революций, то это вовсе не значит, что "в нормальной стране большевистская революция невозможна" (знакомившийся с тем, что творилось в этих странах в 1918 году скорее удивится, что революция там не победила, нежели убедится в том, чтобы победить она там не могла в принципе). Если группы английских или американских фашистов остались маргинальными явлениями в политической жизни Англии и США, то это вовсе не значит, что "свободный англо-саксонский дух чужд нацизму". Ну и т.д.
Свершившийся исторический факт не оправдывает никаких интерпретаций истории. Когда до тебя доходит это, то становится страшно. А потом опять страшно, только на этот раз "страшно интересно".
http://langobard.livejournal.com/1016092.html
Подобные темы возникают постоянно. А закономерно ли то или иное событие? А была ли альтернатива? Вот, например, одно из недавних флеймогонных обсуждений - была ли возможна победа Гитлера во 2-й мировой войне, и каковы должны были быть его действия в этом случае: http://sumlenny.livejournal.com/233070.html
Итак, вечная тема - роль закономерностей и случайностей в истории. На самом деле история, как, правило не случайна. Но она динамична, а не статична, и из-за этого возникает иллюзия что история - хаотический набор событий со слабой причинно-следственной связью. Например - "Если Наполеон и Гитлер были с позором изгнаны из нашей страны, то это вовсе не доказывает, что "Россию никто не может завоевать"."
Правильно. Но вовсе не означает что исход любой войны - чистая случайность, которую никак нельзя обьяснить из "основных принципов".
Как сказал Марк Твен, "история не повторяется, но она рифмуется". В ней действительно есть свои ритмы и фазы, "вдохи и выдохи", в которых динамика и логика событий существенно отличается на восходящей и нисходящей траектории.
Выскажу своего рода гипотезу - в стиле "теории цивилизаций", исторических циклов, о чём, как знают мои читатели, я часто пишу.
Когда цивилизация (или достаточно крупное государство являющееся её ядром) находится в периоде подьёма, её невозможно победить в большой, решающей войне, не на жизнь а на смерть. Она нацелена на собственное выживание, на победу, причём любой ценой. Это не значит что выигрываются все битвы, и даже все войны, но в самых важных из них она преодолевает любые препятствия и неудачи, любые первоначальные поражения, любые потери. Это "фаза непобедимости", в течении которой исход главных, решающих войн не случаен и не вызывает сомнения.
Но в фазе дезинтеграции и слабости, случайности играют гораздо большую роль. Даже если нет поблизости иноземного завоевателя, в период упадка и раздробленности и великая в прошлом империя может развалисться под собственной тяжестю, даже номинально очень большая армия может проиграть сражение намного меньшему по численности, но более решительному и мотивированному противнику.
Самые великие войны, которые остаются в памяти потомков на сотни и тысячи лет как о великих эпохах, как правило являются столкновениями между крупнейшими державами разных цивилизаций, когда обе из них находятся на подьёме, или по крайней мере в состоянии силы и мощи. Тогда происходит "битва титанов", в которую бросаются все силы, и "мы за ценой не постоим". Таких примеров в истории не так уж много, по сравнению с общим количеством разнообразных конфликтов.
Из античности нам достались, пожалуй два ярчайших примера таких смертельных, титанических схваток. Первый - греко-персидские войны 499-479 до н.э. Оба участника представляли общества находящиеся в фазе мощного подьёма. Начиная с реформ Солона в Афинах в первой половине VI века до н.э. греческие полисы бурлили политическими и экономическими инновациями, демографическим и экономическим ростом, расширением торгового и транспортного ареала, повышением роли граждан в управлении делами полисов (то что впоследствии получило название "демократии").
Персия - самая большая империя в истории до того времени - тоже была молодым, динамичным обществом, находящимся в фазе подьёма. Большинство территорий которые она завоёвывала, принимали её правление почти добровольно или с небольшим сопротивлением, потому что она несла новые идеи и религиозные представления, более привлекательные чем дряхлые местные культы. Но Греция была другой цивилизацией, движущейся по своей восходящей траектории. Персидкие войны, с такими запоминающимися названиями великих битв - Марафон, Фермопилы, Платея, Саламины - были действительно столкновениями гигантов, хотя по размеру Греция была намного меньше. Для неё это действительно былa борьба за существование как независимиго общества, для Персии же - периферийная война, важная с точки зрения престижа и контроля на территориями и торговыми путями, но не для самого существования империи. В этих условиях победить Грецию было практически невозможно.
В популярной истории модно приписывать статус одной из битв греко-персидских войн (как правило морскому сражению при Саламине) статус "самой решающей в истории", которая "спасла западную цивилизацию". Это не так. Греки вполне могли проиграть битву при Саламине, но всё равно бы выиграли войну. Общество было настолько внутренне сильно, что победить его было невозможно, исключая полное уничтожение. В процессе войны персы взяли и сожгли Афины и многие другие города, и потери греческой армии были весьма велики. Но дух её был не сломлен, и победа была вполне закономерной.
Но это не значит, конечно, что Персия была слабой и вялой несмотря на численное преимущество. Когда греки сами попытались вторгнуться в чужое цивилизацонное пространство, организовав морскую экспедицию в Египет для помощи анти-персидскому восстанию там, их флот был так же разгромлен с большими потерями.
Но если Греция начала V века до н.э. героически и успешно противостояла иноземному нашествию намного превосходящих сил, то к концу века колесо фортуны повернулось. Общество потеряло былую сплочённость и динамизм, и последние три десятилетия века было занято жестокой, затяжной междоусобной войной между Афинами и Спартой (и их союзниками). Теперь, вместо единства перед смертельной внешней опасностью, ведущие политики Афин и Спарты поочерёдно сами ездили в "персидский обком" выбивать деньги и военную поддержку против другой греческой стороны, доказывая кто из них может лучше служить персидским интересам. Конечно, подобное случалось и раньше. Великий Фемистокл, афинский военноначальник больше всех ответственный за победу при Саламине, спустя несколько лет был подвергнут остракизму и изгнанию, и закончил жизнь персидским адмиралом. Но в конце Пелопонесской войны это явление стало массовым.
Если бы Персия сама оставалась такой же сильной как в первой половине V века до н.э., Греция могла бы надолго стать одной из сатрапий огромной Персидской империи. Но и империя Ахеменидов тоже сильно ослабла к этому времени. Во второй половине IV века эта слабость была уже фатальной. Завоевания Александра Македонского, помимо его собственного полководческого гения, были обусловлены этой слабостью. Там где ему по настоящему сопротивлялись, его преследовали неудачи или завоевания давались с очень большим трудом. Например, почти годовая осада крепости Тира, с многочисленными неудачными штурмами и потерями, или кампания в Индии (цивилизации которой была в восходящей фазе развития), где у Александра Македонского ничего не получилось.
По этой причине я не причисляю поход Александра к числу по-настоящему великих военных противостояний в истории - когда сталкиваются два разных и сильных общества находящихся на подьёме. Нельзя причислить к таковым и многочисленные войны "наследия Александра" - между Птолемеями, Селевкидами и т.д. В этот период весь Ближний Восток находился в неустойчивом, разжиженном состоянии, без внутреннего стержня, под властью немногочисленной (но так же циничной и коррумпированной) эллинистской элиты.
Следующим по-настоящему великим (и ужасным) конфликтом было долгое, невероятно кровавое и разрушительное противостояние между Римом и Карфагеном, вошедшее в историю под названием Пунические войны. Эта была самая жестокая, упорная, титаническая война античности. В особенности это относится к 2-й Пунической войне, начавшейся с вторжения Ганнибала в Италию.
Первые годы войны были настолько катастрофически для Рима, казалось что он обречён и прекратит существование. Относительная тяжесть потерь римской армии превышала аналогичные потери советской армии в 1941-42. В самых крупных битвах периода 218-215 до н.э. - Тревии, Трасимене и особенно Каннах - римская армия терпела жесточайшее поражение с огромными потерями. Битва при Каннах выделяется своей почти неправдоподобностью. Ганнибалу удалось совершить фантастический маневр - меньшими силами окружить и уничтожить превосходящее по численности римское войско. Более 50 тысяч римских воинов - почти вся армия имевшаяся в наличии - погибла на каннском поле. Ганнибал был абсолютно уверен что война выиграна, и отправил делегацию в Рим договариваться об условиях капитуляции противника. И был невероятно шокирован когда получил решительный отказ.
В недавней передаче по History Channel из серии "Engineering the Empire" про Карфаген историк-комментатор заметил - чтобы найти аналог в истории этому периоду Пунической войны по ожесточённости и вброшенным в действие огромным силам, нужно обратиться разве что к Сталинграду.
За 115 лет до этого, Персидская империя "сложилась" от намного менее тяжёлых потерь и ударов македонской армии. Но Рим находился в то время в настоящей "фазе непобедимости". Моральный дух общества в целом (несмотря на отдельные но многочисленные случаи предательства, трусости и т.д.) был настолько высок, что сломить его в то время было невоможно. В исходе войны не было никакой случайности - хотя многочисленные случайные обстоятельства могли склонить в ту или иную сторону исход отдельных сражений.
Война сопровождалась величайшим разорением и жестокостью. "Заградительные отряды", показательные казни, массовые репрессии против мирного населения на "оккупированных территориях" - всё это имело аналоги в Пунической войне. Целые города южной Италии были уничтожены или разорены за то что переходили на сторону Ганнибала, или оказывали ему хоть какую-то поддержку. Сельское хозяйство Апеннинского полуострова было настолько разорено войной что так и не оправилось в течении веков. С расширением римских владений, со II века до н.э. итальянские территории всё больше зависели от импорта продовольствия.
Карфаген же ко времени 2-й Пунической войны начинал клониться к упадку. Фаза его наибольшего расцвета и могущества приходилась примерно на 400-250 до н.э. В этот период Карфаген был фактически единственной сверхдержавой средиземноморья, хотя практически никогда не вмешивался в конфликты на его восточном побережье. До конца III века его ресурсы и финансовые возможности намного превышали те что имелись у Рима. Но во второй половине века его система начала дряхлеть. У власти, в отличии от Рима, находились "эффективные менеджеры", а войны велись в основном наёмными армиями. Карфагенская элита не понимала что война которую Ганнибал вёл в Италии - имела ценой вопроса само существование Рима или Карфагена, а не оптимизацию затрат или норму прибыли на вложенный капитал. В течении многих лет Ганнибал отправлял в Карфаген отчаянные просьбы о подкреплении - и всякий раз получал отказ: вроде ты и так неплохо справляешься, а дополнительные ресурсы тратить накладно. И В итоге Карфаген жестоко поплатился за это.
Но и сплочённость и невероятная стойкость римского общества тоже были не вечны. Если во время Пунической войны Рим в едином порыве противостоял катастрофичскму нашествию, то в I веке до н.э. во время многочисленных гражданских войн различные полководцы приводили в Италию иностранных наёмников в числе своих легионов и разоряли собственную землю.
(продолжение следует)
Наверное, настоящий историк это тот, кто признает жуткую (и тщательно скрываемую от ненастоящих историков) вещь: никакого "оправдания теории фактом" в истории не существует.
Если нечто произошло, то это не доказывает ничего. Ибо могло и не произойти. Если нечто не произошло, то это тоже ничего не доказывает. Ибо могло и произойти.
Если сложилась единая французская нация, то это не значит, что "французы" были задуманы самим Богом или природой и вместо "французов" не могли сложиться 4-5 наций со своими государствами. Если Наполеон и Гитлер были с позором изгнаны из нашей страны, то это вовсе не доказывает, что "Россию никто не может завоевать". Если рабочие советы, возникшие в 1918 году в Германии и Австрии, не совершили социалистических революций, то это вовсе не значит, что "в нормальной стране большевистская революция невозможна" (знакомившийся с тем, что творилось в этих странах в 1918 году скорее удивится, что революция там не победила, нежели убедится в том, чтобы победить она там не могла в принципе). Если группы английских или американских фашистов остались маргинальными явлениями в политической жизни Англии и США, то это вовсе не значит, что "свободный англо-саксонский дух чужд нацизму". Ну и т.д.
Свершившийся исторический факт не оправдывает никаких интерпретаций истории. Когда до тебя доходит это, то становится страшно. А потом опять страшно, только на этот раз "страшно интересно".
http://langobard.livejournal.com/1016092.html
Подобные темы возникают постоянно. А закономерно ли то или иное событие? А была ли альтернатива? Вот, например, одно из недавних флеймогонных обсуждений - была ли возможна победа Гитлера во 2-й мировой войне, и каковы должны были быть его действия в этом случае: http://sumlenny.livejournal.com/233070.html
Итак, вечная тема - роль закономерностей и случайностей в истории. На самом деле история, как, правило не случайна. Но она динамична, а не статична, и из-за этого возникает иллюзия что история - хаотический набор событий со слабой причинно-следственной связью. Например - "Если Наполеон и Гитлер были с позором изгнаны из нашей страны, то это вовсе не доказывает, что "Россию никто не может завоевать"."
Правильно. Но вовсе не означает что исход любой войны - чистая случайность, которую никак нельзя обьяснить из "основных принципов".
Как сказал Марк Твен, "история не повторяется, но она рифмуется". В ней действительно есть свои ритмы и фазы, "вдохи и выдохи", в которых динамика и логика событий существенно отличается на восходящей и нисходящей траектории.
Выскажу своего рода гипотезу - в стиле "теории цивилизаций", исторических циклов, о чём, как знают мои читатели, я часто пишу.
Когда цивилизация (или достаточно крупное государство являющееся её ядром) находится в периоде подьёма, её невозможно победить в большой, решающей войне, не на жизнь а на смерть. Она нацелена на собственное выживание, на победу, причём любой ценой. Это не значит что выигрываются все битвы, и даже все войны, но в самых важных из них она преодолевает любые препятствия и неудачи, любые первоначальные поражения, любые потери. Это "фаза непобедимости", в течении которой исход главных, решающих войн не случаен и не вызывает сомнения.
Но в фазе дезинтеграции и слабости, случайности играют гораздо большую роль. Даже если нет поблизости иноземного завоевателя, в период упадка и раздробленности и великая в прошлом империя может развалисться под собственной тяжестю, даже номинально очень большая армия может проиграть сражение намного меньшему по численности, но более решительному и мотивированному противнику.
Самые великие войны, которые остаются в памяти потомков на сотни и тысячи лет как о великих эпохах, как правило являются столкновениями между крупнейшими державами разных цивилизаций, когда обе из них находятся на подьёме, или по крайней мере в состоянии силы и мощи. Тогда происходит "битва титанов", в которую бросаются все силы, и "мы за ценой не постоим". Таких примеров в истории не так уж много, по сравнению с общим количеством разнообразных конфликтов.
Из античности нам достались, пожалуй два ярчайших примера таких смертельных, титанических схваток. Первый - греко-персидские войны 499-479 до н.э. Оба участника представляли общества находящиеся в фазе мощного подьёма. Начиная с реформ Солона в Афинах в первой половине VI века до н.э. греческие полисы бурлили политическими и экономическими инновациями, демографическим и экономическим ростом, расширением торгового и транспортного ареала, повышением роли граждан в управлении делами полисов (то что впоследствии получило название "демократии").
Персия - самая большая империя в истории до того времени - тоже была молодым, динамичным обществом, находящимся в фазе подьёма. Большинство территорий которые она завоёвывала, принимали её правление почти добровольно или с небольшим сопротивлением, потому что она несла новые идеи и религиозные представления, более привлекательные чем дряхлые местные культы. Но Греция была другой цивилизацией, движущейся по своей восходящей траектории. Персидкие войны, с такими запоминающимися названиями великих битв - Марафон, Фермопилы, Платея, Саламины - были действительно столкновениями гигантов, хотя по размеру Греция была намного меньше. Для неё это действительно былa борьба за существование как независимиго общества, для Персии же - периферийная война, важная с точки зрения престижа и контроля на территориями и торговыми путями, но не для самого существования империи. В этих условиях победить Грецию было практически невозможно.
В популярной истории модно приписывать статус одной из битв греко-персидских войн (как правило морскому сражению при Саламине) статус "самой решающей в истории", которая "спасла западную цивилизацию". Это не так. Греки вполне могли проиграть битву при Саламине, но всё равно бы выиграли войну. Общество было настолько внутренне сильно, что победить его было невозможно, исключая полное уничтожение. В процессе войны персы взяли и сожгли Афины и многие другие города, и потери греческой армии были весьма велики. Но дух её был не сломлен, и победа была вполне закономерной.
Но это не значит, конечно, что Персия была слабой и вялой несмотря на численное преимущество. Когда греки сами попытались вторгнуться в чужое цивилизацонное пространство, организовав морскую экспедицию в Египет для помощи анти-персидскому восстанию там, их флот был так же разгромлен с большими потерями.
Но если Греция начала V века до н.э. героически и успешно противостояла иноземному нашествию намного превосходящих сил, то к концу века колесо фортуны повернулось. Общество потеряло былую сплочённость и динамизм, и последние три десятилетия века было занято жестокой, затяжной междоусобной войной между Афинами и Спартой (и их союзниками). Теперь, вместо единства перед смертельной внешней опасностью, ведущие политики Афин и Спарты поочерёдно сами ездили в "персидский обком" выбивать деньги и военную поддержку против другой греческой стороны, доказывая кто из них может лучше служить персидским интересам. Конечно, подобное случалось и раньше. Великий Фемистокл, афинский военноначальник больше всех ответственный за победу при Саламине, спустя несколько лет был подвергнут остракизму и изгнанию, и закончил жизнь персидским адмиралом. Но в конце Пелопонесской войны это явление стало массовым.
Если бы Персия сама оставалась такой же сильной как в первой половине V века до н.э., Греция могла бы надолго стать одной из сатрапий огромной Персидской империи. Но и империя Ахеменидов тоже сильно ослабла к этому времени. Во второй половине IV века эта слабость была уже фатальной. Завоевания Александра Македонского, помимо его собственного полководческого гения, были обусловлены этой слабостью. Там где ему по настоящему сопротивлялись, его преследовали неудачи или завоевания давались с очень большим трудом. Например, почти годовая осада крепости Тира, с многочисленными неудачными штурмами и потерями, или кампания в Индии (цивилизации которой была в восходящей фазе развития), где у Александра Македонского ничего не получилось.
По этой причине я не причисляю поход Александра к числу по-настоящему великих военных противостояний в истории - когда сталкиваются два разных и сильных общества находящихся на подьёме. Нельзя причислить к таковым и многочисленные войны "наследия Александра" - между Птолемеями, Селевкидами и т.д. В этот период весь Ближний Восток находился в неустойчивом, разжиженном состоянии, без внутреннего стержня, под властью немногочисленной (но так же циничной и коррумпированной) эллинистской элиты.
Следующим по-настоящему великим (и ужасным) конфликтом было долгое, невероятно кровавое и разрушительное противостояние между Римом и Карфагеном, вошедшее в историю под названием Пунические войны. Эта была самая жестокая, упорная, титаническая война античности. В особенности это относится к 2-й Пунической войне, начавшейся с вторжения Ганнибала в Италию.
Первые годы войны были настолько катастрофически для Рима, казалось что он обречён и прекратит существование. Относительная тяжесть потерь римской армии превышала аналогичные потери советской армии в 1941-42. В самых крупных битвах периода 218-215 до н.э. - Тревии, Трасимене и особенно Каннах - римская армия терпела жесточайшее поражение с огромными потерями. Битва при Каннах выделяется своей почти неправдоподобностью. Ганнибалу удалось совершить фантастический маневр - меньшими силами окружить и уничтожить превосходящее по численности римское войско. Более 50 тысяч римских воинов - почти вся армия имевшаяся в наличии - погибла на каннском поле. Ганнибал был абсолютно уверен что война выиграна, и отправил делегацию в Рим договариваться об условиях капитуляции противника. И был невероятно шокирован когда получил решительный отказ.
В недавней передаче по History Channel из серии "Engineering the Empire" про Карфаген историк-комментатор заметил - чтобы найти аналог в истории этому периоду Пунической войны по ожесточённости и вброшенным в действие огромным силам, нужно обратиться разве что к Сталинграду.
За 115 лет до этого, Персидская империя "сложилась" от намного менее тяжёлых потерь и ударов македонской армии. Но Рим находился в то время в настоящей "фазе непобедимости". Моральный дух общества в целом (несмотря на отдельные но многочисленные случаи предательства, трусости и т.д.) был настолько высок, что сломить его в то время было невоможно. В исходе войны не было никакой случайности - хотя многочисленные случайные обстоятельства могли склонить в ту или иную сторону исход отдельных сражений.
Война сопровождалась величайшим разорением и жестокостью. "Заградительные отряды", показательные казни, массовые репрессии против мирного населения на "оккупированных территориях" - всё это имело аналоги в Пунической войне. Целые города южной Италии были уничтожены или разорены за то что переходили на сторону Ганнибала, или оказывали ему хоть какую-то поддержку. Сельское хозяйство Апеннинского полуострова было настолько разорено войной что так и не оправилось в течении веков. С расширением римских владений, со II века до н.э. итальянские территории всё больше зависели от импорта продовольствия.
Карфаген же ко времени 2-й Пунической войны начинал клониться к упадку. Фаза его наибольшего расцвета и могущества приходилась примерно на 400-250 до н.э. В этот период Карфаген был фактически единственной сверхдержавой средиземноморья, хотя практически никогда не вмешивался в конфликты на его восточном побережье. До конца III века его ресурсы и финансовые возможности намного превышали те что имелись у Рима. Но во второй половине века его система начала дряхлеть. У власти, в отличии от Рима, находились "эффективные менеджеры", а войны велись в основном наёмными армиями. Карфагенская элита не понимала что война которую Ганнибал вёл в Италии - имела ценой вопроса само существование Рима или Карфагена, а не оптимизацию затрат или норму прибыли на вложенный капитал. В течении многих лет Ганнибал отправлял в Карфаген отчаянные просьбы о подкреплении - и всякий раз получал отказ: вроде ты и так неплохо справляешься, а дополнительные ресурсы тратить накладно. И В итоге Карфаген жестоко поплатился за это.
Но и сплочённость и невероятная стойкость римского общества тоже были не вечны. Если во время Пунической войны Рим в едином порыве противостоял катастрофичскму нашествию, то в I веке до н.э. во время многочисленных гражданских войн различные полководцы приводили в Италию иностранных наёмников в числе своих легионов и разоряли собственную землю.
(продолжение следует)