Катя Казбек и Алексей Сахнин в Jacobinmag про Беларусь
Конца февраля статья данных авторов в нью-йоркском левом журнале Jacobin (Якобинец); попытка анализа известных, отгремевших недавно событий в Беларуси: на русском языке вышла под заголовком "Восстание, которое провалилось". Далее избранные фрагменты.
"Ровно полгода назад в 10-миллионной Белоруссии произошли выборы, давшие старт сильнейшему политическому кризису в истории страны..."
"До сих пор страна обгоняет соседей по индексу человеческого развития и продолжительности жизни... На фоне социальной катастрофы в других постсоветских странах, Белоруссия к концу 1990-х выглядела вершиной успеха."
"На Западе Лукашенко давно называли «последним диктатором Европы». Он действительно правил авторитарно, но в странах бывшего СССР он был самым популярным политиком. В Белоруссии абсолютное большинство граждан поддерживали президента, уважительно называя его «батька» - отец. Но и в Украине, и в России его рейтинг долго был выше, чем у всех местных политиков. Когда в конце 1990-х Лукашенко предложил Москве форсированную интеграцию, вплоть до восстановления союзного государства - именно российские лидеры свели этот процесс к символическим шагам. Они всерьез опасались, что не смогут победить Лукашенко на выборах. В России популярна версия, что Путин до сих пор испытывает неприязнь к своему белорусскому коллеге, т.к. на протяжении нескольких лет тот был единственным политиком в мире, превосходившим российского президента по популярности."
"Левой оппозиции в стране почти не было: Лукашенко занимал большую часть левого спектра, а немногочисленных критиков слева ждали репрессии. Либеральная оппозиция серьезной проблемы для власти не представляла: несколько тысяч человек уличного актива почти не имели широкой поддержки в обществе. Людей отпугивала и радикальная рыночная экономическая программа либералов, и их кричащий национализм. В 2014 в соседней Украине к власти пришла аналогичная правая либерально-националистическая коалиция, которая реализовала на практике похожую программу. Это привело к социальному коллапсу, росту нищеты и неравенства, а также деиндустриализации. Акции белорусской оппозиции опустились до исторического минимума. Казалось, что власти Лукашенко больше вообще ничего не угрожает."
"Но построенная в Белоруссии экономическая модель была полностью интегрирована в глобальный рынок. Минск получал энергоносители из России... Белоруссия стала жертвой глобальной стагнации 2010-х. Чтобы сделать свою продукцию более конкурентоспособной, власти дважды провели девальвацию национальной валюты. Реальные доходы населения упали. В борьбе с безработицей Лукашенко раздувал госсектор, что сказалось на его эффективности. Денег в бюджете на социальные программы стало не хватать. Тогда правительство подняло пенсионный возраст. Власти проводят дозированную приватизацию - частный сектор постепенно растет (а вместе с ним и неравенство). Режим не церемонился с трудовыми правами белорусов. В стране ввели систему краткосрочных контрактов, которые нужно возобновлять каждый год. В итоге работники попали в унизительную зависимость от работодателя. Наконец, в попытке пополнить бюджет и взять под контроль теневую экономику, власти приняли крайне непопулярный закон «о тунеядцах», по которому все граждане, у которых нет официального трудоустройства, обязаны платить в бюджет фиксированную сумму штрафа. Постепенно увеличилась и доля платных услуг в бюджетной сфере. «Социальный государственный капитализм» Лукашенко сел на мель глобального кризиса."
"Десятилетнее падение уровня жизни вызвало рост недовольства. Бессменный президент, при власти которого выросло уже два поколения белорусов, стал его главным адресатом."
"В среде среднего класса - программистов из IT-сектора, частных предпринимателей, сотрудников западных компаний или университетской интеллигенции - популярен мем «Саша 3%», который отсылает к ничтожному рейтингу, который прежде популярный президент получал на интернет форумах. В Белоруссии запрещены социологические исследования. И никаких независимых рейтингов не существует. Власти никогда не пытались мобилизовать своих сторонников, делая ставку на пассивную лояльность, поэтому большинство приверженцев «батьки» просто избегали политических дебатов в интернете. Казалось, что их нет вовсе.
В такой атмосфере, официальные 80% (набранные Лукашенко на последних выборах - прим.) вызвали шок. Уже после начала протестов, появился политический анекдот: человека на улице начинает избивать отряд полиции. Он в ужасе кричит: «Не надо, я за Лукашенко голосовал». Полицейские, работая дубинками в ответ: «Не ври, сволочь, за Лукашенко никто не голосовал!»."
"Первые акции оппозиции собрали десятки тысяч читателей оппозиционных блогов и каналов в Телеграме. Они столкнулись с чудовищным, совершенно непропорциональным полицейским насилием. Власть явно пыталась раздавить протесты в зародыше. Но новости про избиения, пытки и массовые задержания произвели противоположенный эффект. Они словно подтверждали тотальную фальсификацию выборов и вызвали справедливое негодование. Вместо десятков тысяч на улицы хлынули уже сотни тысяч возмущенных белорусов."
"Даже призрак национальной стачки изменил баланс сил. Лукашенко заявил, что «услышал мнение трудовых коллективов» и приказал полиции отступить. Тысячи задержанных были отпущены. Президент даже попросил прощения за «эксцессы» силовиков. Либеральная оппозиция тоже бросилась к рабочему классу. Сделать это было непросто. Экономическая программа оппозиционеров предлагала послабления для бизнеса, но не для рабочих. Она требовала закрыть «неэффективные» предприятия, что грозило массовой безработицей. Провозглашалась необходимость приватизации. Пришлось спешно удалять эти непопулярные требования из программы. Очень быстро появились каналы в ТГ и группы в соцсетях, нацеленные на рабочих каждого крупного завода. Лидеры оппозиции, которые годами называли рабочих презрительными кличками, стали призывать к стачке, правда, только в государственном секторе. Осенью они даже попытались такую стачку организовать, но поддержки не получили. Работу бросали отдельные рабочие, которых просто увольняли.
Оппозиция отказалась от расширения повестки дня протестов за счет социальных требований."
"Без поддержки рабочего движения, протесты скоро пошли на спад. Их численность уже в октябре стала снижаться. В оппозиционной среде нарастали деморализация и усталость, появились конфликты и денежные скандалы из-за зарубежного финансирования. К зиме от массового движения осталось лишь небольшое ядро, которое все еще организует небольшие нелегальные демонстрации. Обычно они превращаются в бег наперегонки с полицией."
"Хотя противники власти есть во всех социальных группах, источником и главным носителем протестных настроений выступают скорее средние и верхние слои общества, а не рабочий класс и вообще низы - именно поэтому захлебнулась попытка оппозиции организовать национальную стачку."
"Почти 80% протестующих заявили, что их заставило выйти на улицу именно полицейское насилие, а не политические симпатии или социальные проблемы.
Данные немецких социологов фактически говорят о том, что оппозиция не сумела или не захотела предложить стране популярную социальную программу. Это подорвало демократическое движение, в первую очередь, отколов от него индустриальный рабочий класс. Силу протестам придавала не убедительность оппозиционной альтернативы, а ошибки самой власти, полицейское насилие и репрессии. Но этой силы оказалось недостаточно.
Александр Лукашенко назвал белорусские протесты прологом к политическому кризису в России."
"Во-первых, либеральная прозападная оппозиция не способна мобилизовать вокруг себя демократическое большинство нации - слишком сильно ее программа, ее лидеры и активисты связаны с имущим меньшинством и интересами национального и транснационального капитала. Поэтому дефицит популярности она пытается компенсировать за счет возмущения полицейским произволом и жестокостью власти. Эскалация насилия может вполне устраивать обе стороны противостояния.
Во-вторых, социальная программа прозападных оппозиционных лидеров не дает никаких оснований рассчитывать, что их победа в гражданском противостоянии приведет к улучшению жизни широких слоев народа. Есть риск, что она обернется резким ускорением рыночных реформ и ростом неравенства, а значит, неизбежно приведет к усилению репрессий, цензуры и пропаганды. Только уже при полной поддержке Запада (как это сейчас происходит в Украине)."
"Но эти угрозы не означают, что левым нужно оставаться пассивными или, тем более, поддерживать правящие режимы. Именно действующая власть несет ответственность за социально-экономический тупик, в котором оказались наши страны, за нищету, бесправие, неравенство и полицейщину, терпеть которые все труднее. Чем меньше массы «готовы жить по-прежнему», чем острее кризис и обнаженные им противоречия, тем выше политизация общества и шире протестные настроения.
Единственной альтернативой расколу страны между авторитарной и неспособной к переменам властью и либеральной прозападной оппозицией является движение протеста, которое не находится под контролем либеральных вождей. Коалицию большинства можно создать только вокруг повестки не только демократических, но и социальных перемен в интересах рабочего класса и бедных слоев общества.
Такая стратегия невозможна без собственной политической мобилизации. Она должна осуществляться в интернете, в трудовых и социальных конфликтах, а также в главном пространстве, в котором разворачивается кризис - на улице. Левые должны предложить миллионам недовольных собственную площадку, собственное движение. Собственную протестную кампанию. Какими бы слабыми мы себя сейчас не ощущали, наша историческая ответственность сделать этот отчаянный шаг - поднять красное знамя. И в России для этого больше возможностей, чем в Беларуси, где место левых долгие годы занимал сам Лукашенко."
На русском https://liva.com.ua/vosstanie-kotoroe-provalilos.html
В Якобинце https://www.jacobinmag.com/2021/02/belarus-protest-uprising-failure-lukashenko
От себя добавлю: авторы признаЮт, что общее ухудшение ситуации связано с общемировыми тенденциями. В связи с чем, на самом деле, мы все оказываемся заложниками, опять же таки, общемирового курса на дно. Которое мы будем пробивать каждый раз новое, до тех пор, пока на каком-то из них, действительно, не станет так плохо, что не останется уже ничего иного, как брать ответственность за ситуацию в свои руки массово людям. Я так это формулирую. Конечно, эта "точка разворота" может оказаться на "дне" разного уровня - и именно за это, по-видимому, и следует по-настоящему бороться и к этому готовиться. Т.е. в первую очередь, помимо общепропагандистской работы, центр внимания левых должен быть на собственной самоорганизации сейчас. На здоровой, т.е. никакой иной, кроме как марксистско-ленинской. В каковой компании и можно будет только рассчитывать на организацию точки разворота. И ещё один иногда недостаточно проговариваемый момент - это, кажется, на самом деле, признание общим места, что Россия навряд ли станет местом нового красного подъёма. Я тоже сторонник той точки зрения, что нам с этой целью следует более внимательно смотреть на третий мир. Латинская Америка, Азия, Африка - начнется где-то там, если начнется наше, а не опять зеленое, например (это не про экологов речь, а про исламистов). Так вот тому, чтобы не зеленое, а красное - тоже надо содействовать. И никому другому, опять же, как нам. Потому что без "привнесения" - будет зеленое... Хотя, наверное, нас ещё, на самом деле, побросает туда-сюда будь здоров, пока мы не выйдем на истинный путь... Ну да что ж, другого-то всё равно нет. Коммунизм победит! https://new-rabochy.livejournal.com/758572.html
Ещё один мой материал по обсуждаемой тематике - Марксистский анализ современности https://new-rabochy.livejournal.com/811335.html
"Ровно полгода назад в 10-миллионной Белоруссии произошли выборы, давшие старт сильнейшему политическому кризису в истории страны..."
"До сих пор страна обгоняет соседей по индексу человеческого развития и продолжительности жизни... На фоне социальной катастрофы в других постсоветских странах, Белоруссия к концу 1990-х выглядела вершиной успеха."
"На Западе Лукашенко давно называли «последним диктатором Европы». Он действительно правил авторитарно, но в странах бывшего СССР он был самым популярным политиком. В Белоруссии абсолютное большинство граждан поддерживали президента, уважительно называя его «батька» - отец. Но и в Украине, и в России его рейтинг долго был выше, чем у всех местных политиков. Когда в конце 1990-х Лукашенко предложил Москве форсированную интеграцию, вплоть до восстановления союзного государства - именно российские лидеры свели этот процесс к символическим шагам. Они всерьез опасались, что не смогут победить Лукашенко на выборах. В России популярна версия, что Путин до сих пор испытывает неприязнь к своему белорусскому коллеге, т.к. на протяжении нескольких лет тот был единственным политиком в мире, превосходившим российского президента по популярности."
"Левой оппозиции в стране почти не было: Лукашенко занимал большую часть левого спектра, а немногочисленных критиков слева ждали репрессии. Либеральная оппозиция серьезной проблемы для власти не представляла: несколько тысяч человек уличного актива почти не имели широкой поддержки в обществе. Людей отпугивала и радикальная рыночная экономическая программа либералов, и их кричащий национализм. В 2014 в соседней Украине к власти пришла аналогичная правая либерально-националистическая коалиция, которая реализовала на практике похожую программу. Это привело к социальному коллапсу, росту нищеты и неравенства, а также деиндустриализации. Акции белорусской оппозиции опустились до исторического минимума. Казалось, что власти Лукашенко больше вообще ничего не угрожает."
"Но построенная в Белоруссии экономическая модель была полностью интегрирована в глобальный рынок. Минск получал энергоносители из России... Белоруссия стала жертвой глобальной стагнации 2010-х. Чтобы сделать свою продукцию более конкурентоспособной, власти дважды провели девальвацию национальной валюты. Реальные доходы населения упали. В борьбе с безработицей Лукашенко раздувал госсектор, что сказалось на его эффективности. Денег в бюджете на социальные программы стало не хватать. Тогда правительство подняло пенсионный возраст. Власти проводят дозированную приватизацию - частный сектор постепенно растет (а вместе с ним и неравенство). Режим не церемонился с трудовыми правами белорусов. В стране ввели систему краткосрочных контрактов, которые нужно возобновлять каждый год. В итоге работники попали в унизительную зависимость от работодателя. Наконец, в попытке пополнить бюджет и взять под контроль теневую экономику, власти приняли крайне непопулярный закон «о тунеядцах», по которому все граждане, у которых нет официального трудоустройства, обязаны платить в бюджет фиксированную сумму штрафа. Постепенно увеличилась и доля платных услуг в бюджетной сфере. «Социальный государственный капитализм» Лукашенко сел на мель глобального кризиса."
"Десятилетнее падение уровня жизни вызвало рост недовольства. Бессменный президент, при власти которого выросло уже два поколения белорусов, стал его главным адресатом."
"В среде среднего класса - программистов из IT-сектора, частных предпринимателей, сотрудников западных компаний или университетской интеллигенции - популярен мем «Саша 3%», который отсылает к ничтожному рейтингу, который прежде популярный президент получал на интернет форумах. В Белоруссии запрещены социологические исследования. И никаких независимых рейтингов не существует. Власти никогда не пытались мобилизовать своих сторонников, делая ставку на пассивную лояльность, поэтому большинство приверженцев «батьки» просто избегали политических дебатов в интернете. Казалось, что их нет вовсе.
В такой атмосфере, официальные 80% (набранные Лукашенко на последних выборах - прим.) вызвали шок. Уже после начала протестов, появился политический анекдот: человека на улице начинает избивать отряд полиции. Он в ужасе кричит: «Не надо, я за Лукашенко голосовал». Полицейские, работая дубинками в ответ: «Не ври, сволочь, за Лукашенко никто не голосовал!»."
"Первые акции оппозиции собрали десятки тысяч читателей оппозиционных блогов и каналов в Телеграме. Они столкнулись с чудовищным, совершенно непропорциональным полицейским насилием. Власть явно пыталась раздавить протесты в зародыше. Но новости про избиения, пытки и массовые задержания произвели противоположенный эффект. Они словно подтверждали тотальную фальсификацию выборов и вызвали справедливое негодование. Вместо десятков тысяч на улицы хлынули уже сотни тысяч возмущенных белорусов."
"Даже призрак национальной стачки изменил баланс сил. Лукашенко заявил, что «услышал мнение трудовых коллективов» и приказал полиции отступить. Тысячи задержанных были отпущены. Президент даже попросил прощения за «эксцессы» силовиков. Либеральная оппозиция тоже бросилась к рабочему классу. Сделать это было непросто. Экономическая программа оппозиционеров предлагала послабления для бизнеса, но не для рабочих. Она требовала закрыть «неэффективные» предприятия, что грозило массовой безработицей. Провозглашалась необходимость приватизации. Пришлось спешно удалять эти непопулярные требования из программы. Очень быстро появились каналы в ТГ и группы в соцсетях, нацеленные на рабочих каждого крупного завода. Лидеры оппозиции, которые годами называли рабочих презрительными кличками, стали призывать к стачке, правда, только в государственном секторе. Осенью они даже попытались такую стачку организовать, но поддержки не получили. Работу бросали отдельные рабочие, которых просто увольняли.
Оппозиция отказалась от расширения повестки дня протестов за счет социальных требований."
"Без поддержки рабочего движения, протесты скоро пошли на спад. Их численность уже в октябре стала снижаться. В оппозиционной среде нарастали деморализация и усталость, появились конфликты и денежные скандалы из-за зарубежного финансирования. К зиме от массового движения осталось лишь небольшое ядро, которое все еще организует небольшие нелегальные демонстрации. Обычно они превращаются в бег наперегонки с полицией."
"Хотя противники власти есть во всех социальных группах, источником и главным носителем протестных настроений выступают скорее средние и верхние слои общества, а не рабочий класс и вообще низы - именно поэтому захлебнулась попытка оппозиции организовать национальную стачку."
"Почти 80% протестующих заявили, что их заставило выйти на улицу именно полицейское насилие, а не политические симпатии или социальные проблемы.
Данные немецких социологов фактически говорят о том, что оппозиция не сумела или не захотела предложить стране популярную социальную программу. Это подорвало демократическое движение, в первую очередь, отколов от него индустриальный рабочий класс. Силу протестам придавала не убедительность оппозиционной альтернативы, а ошибки самой власти, полицейское насилие и репрессии. Но этой силы оказалось недостаточно.
Александр Лукашенко назвал белорусские протесты прологом к политическому кризису в России."
"Во-первых, либеральная прозападная оппозиция не способна мобилизовать вокруг себя демократическое большинство нации - слишком сильно ее программа, ее лидеры и активисты связаны с имущим меньшинством и интересами национального и транснационального капитала. Поэтому дефицит популярности она пытается компенсировать за счет возмущения полицейским произволом и жестокостью власти. Эскалация насилия может вполне устраивать обе стороны противостояния.
Во-вторых, социальная программа прозападных оппозиционных лидеров не дает никаких оснований рассчитывать, что их победа в гражданском противостоянии приведет к улучшению жизни широких слоев народа. Есть риск, что она обернется резким ускорением рыночных реформ и ростом неравенства, а значит, неизбежно приведет к усилению репрессий, цензуры и пропаганды. Только уже при полной поддержке Запада (как это сейчас происходит в Украине)."
"Но эти угрозы не означают, что левым нужно оставаться пассивными или, тем более, поддерживать правящие режимы. Именно действующая власть несет ответственность за социально-экономический тупик, в котором оказались наши страны, за нищету, бесправие, неравенство и полицейщину, терпеть которые все труднее. Чем меньше массы «готовы жить по-прежнему», чем острее кризис и обнаженные им противоречия, тем выше политизация общества и шире протестные настроения.
Единственной альтернативой расколу страны между авторитарной и неспособной к переменам властью и либеральной прозападной оппозицией является движение протеста, которое не находится под контролем либеральных вождей. Коалицию большинства можно создать только вокруг повестки не только демократических, но и социальных перемен в интересах рабочего класса и бедных слоев общества.
Такая стратегия невозможна без собственной политической мобилизации. Она должна осуществляться в интернете, в трудовых и социальных конфликтах, а также в главном пространстве, в котором разворачивается кризис - на улице. Левые должны предложить миллионам недовольных собственную площадку, собственное движение. Собственную протестную кампанию. Какими бы слабыми мы себя сейчас не ощущали, наша историческая ответственность сделать этот отчаянный шаг - поднять красное знамя. И в России для этого больше возможностей, чем в Беларуси, где место левых долгие годы занимал сам Лукашенко."
На русском https://liva.com.ua/vosstanie-kotoroe-provalilos.html
В Якобинце https://www.jacobinmag.com/2021/02/belarus-protest-uprising-failure-lukashenko
От себя добавлю: авторы признаЮт, что общее ухудшение ситуации связано с общемировыми тенденциями. В связи с чем, на самом деле, мы все оказываемся заложниками, опять же таки, общемирового курса на дно. Которое мы будем пробивать каждый раз новое, до тех пор, пока на каком-то из них, действительно, не станет так плохо, что не останется уже ничего иного, как брать ответственность за ситуацию в свои руки массово людям. Я так это формулирую. Конечно, эта "точка разворота" может оказаться на "дне" разного уровня - и именно за это, по-видимому, и следует по-настоящему бороться и к этому готовиться. Т.е. в первую очередь, помимо общепропагандистской работы, центр внимания левых должен быть на собственной самоорганизации сейчас. На здоровой, т.е. никакой иной, кроме как марксистско-ленинской. В каковой компании и можно будет только рассчитывать на организацию точки разворота. И ещё один иногда недостаточно проговариваемый момент - это, кажется, на самом деле, признание общим места, что Россия навряд ли станет местом нового красного подъёма. Я тоже сторонник той точки зрения, что нам с этой целью следует более внимательно смотреть на третий мир. Латинская Америка, Азия, Африка - начнется где-то там, если начнется наше, а не опять зеленое, например (это не про экологов речь, а про исламистов). Так вот тому, чтобы не зеленое, а красное - тоже надо содействовать. И никому другому, опять же, как нам. Потому что без "привнесения" - будет зеленое... Хотя, наверное, нас ещё, на самом деле, побросает туда-сюда будь здоров, пока мы не выйдем на истинный путь... Ну да что ж, другого-то всё равно нет. Коммунизм победит! https://new-rabochy.livejournal.com/758572.html
Ещё один мой материал по обсуждаемой тематике - Марксистский анализ современности https://new-rabochy.livejournal.com/811335.html