Хрущевская конституция /или Конституция Хрущева
В ходе беседы у Майсуряна о троцкисте Хрущеве, попалась любопытная современная научная статья - об указанном в заголовке поста. Ее попытке, кстати, на днях 60 лет будет: Верховный Совет СССР принял 25 апреля 1962 года постановление «О выработке проекта новой Конституции СССР». Из пдф цитировать неудобно, могут встречаться огрехи. Избранные фрагменты для соо.
Советская модель конституционализма действительно представляет собой чрезвычайно оригинальный феномен, требующий новой интерпретации. С одной стороны, совершенно бесспорен его номинальный характер - все принципы и нормы советских Конституций 1918, 1924, 1936 и 1977 годов, а также их республиканских эквивалентов не имели никакого отношения к реальной практике репрессивного однопартийного режима, а декларированные ими социальные и политические права не могли получить полноценной реализации в судебной системе.
/Отмечает там автор, кстати, три поколения советских людей./
проект конституции периода «оттепели» (1961-1964)
Андрей Медушевский, ординарный проф. ВШЭ
рассмотрен проект несостоявшейся Конституции СССР 1964 года, уникальность которого заключается в намерении использовать коммунизм в качестве правовой фикции
* автор не только представляет историческую реальность эпохи, но раскрывает истоки политических идей периода Перестройки
* руководствуется известной формулой Спинозы - «не радоваться, не печалиться, но понимать»
* Фикция вправе вообще есть некоторая абстрактная идея, принимаемая юридическим сообществом без доказательств, как если бы она существовала в действительности, но служащая для последующего обоснования юридических решений. Подобной фикцией в конституционном праве могут выступать религиозные догматы, идеологические и политические конструкции. В советском праве такой фикцией выступало «марксистско-ленинское учение», имевшее характер квазирелигиозного мифа, основополагающие конструкции которого не могли ставиться под сомнение.
Оригинальность проекта Конституции 1964 года с этих позиций бесспорна. Ранее никто не пытался дать юридическое определение коммунизма и составляющих его элементов, рассматривая их исключительно как идеологические постулаты (в первых советских конституциях 1918 и 1924 годов и сталинской Конституции 1936 года), а позднее от этой идеи отказались в силу ее нереализуемости (в 1977 году). В хрущевский же период была предпринята уникальная попытка не только вывести «научную» формулу коммунизма, но и дать его юридическое определение. С этих позиций в данной статье проведен анализ несостоявшейся Конституции периода «Оттепели» (1961-1964), проект которой ставил своей задачей подвести итоги десталинизации, разработать новую конструкцию права и зафиксировать переход советского общества к коммунизму.
...Почему проект Конституции периода «Оттепели» не был своевременно принят и постоянно откладывался?...
Идея зафиксировать коммунизм в конституционном праве впервые была выдвинута Н. С. Хрущевым по итогам победы над сталинистами на XXI съезде КПСС: «Построение коммунистического общества, - заявил он, - стало непосредственной практической задачей партии и народа. Все эти огромные изменения во внутренней жизни и международном положении следовало бы отразить и закрепить в Конституции Советского Союза - Основном законе нашего государства»
была образована парадная «Конституционная комиссия под председательством т. Хрущева» в составе 97 человек, включавших высшую партийно-советскую номенклатуру, руководителей различных «творческих союзов» и передовиков. Затем на заседании был рассмотрен вопрос о создании подкомиссий Конституционной комиссии, коих было образовано 96. Были созданы подкомиссии: 1) по общеполитическим и теоретическим вопросам Конституции (Председатель Хрущев Н. С); 2) по вопросам общественного и государственного устройства (Козлов Ф. Р.); 3) по вопросам государственного управления, деятельности Советов и общественных организаций (Брежнев Л. И.); 4) по экономическим вопросам и управлению народным хозяйством (Косыгин А. Н.); 5) по вопросам науки и культуры, народного образования и здравоохранения (Суслов М. А.); 6) по вопросам внешней политики и международных отношений (Куусинен О. В.); 7) по вопросам народного контроля и социалистического правопорядка (Шверник Н. М.); 8) редакционная подкомиссия (Ильичев Л. Ф.) 7.Позднее, в связи со смертью двух председателей, были внесены изменения: Ф. Р. Козлова сменил Н. В. Подгорный, О. В. Куусинена - Б. Н. Пономарев
Перестройка периода «Оттепели», провозглашая демократизацию системы, не выходила, в сущности, за рамки этой системы.
Действия Н. С. Хрущева были противоречивы: политическое руководство сознательно шло на оттепель, но одновременно, по его собственному признанию, «побаивались этой оттепели, потому что как бы из этой оттепели не наступило половодье, которое бы захлестнуло и с которым бы было трудно справиться».
к июню 1964 года проекты частей Конституции, разработанные подкомиссиями, были направлены Председателю Конституционной комиссии, а их обсуждение состоялось 16 июля 1964 года15. Но вскоре октябрьским пленумом ЦК КПСС 1964 года Хрущев был отстранен от власти16, и вопрос о Конституции оказался отложен более чем на десятилетие. Принятая позднее Конституция СССР 1977 года уже не содержала прямых положений о коммунизме, ограничившись более скромным «развитым социализмом».
Итоговый вариант конституционного проекта, разработанный накануне падения Хрущева (датируемый августом-сентябрем 1964 года) - это целостный и достаточно объемный текст: он включает преамбулу, восемь разделов (разделенных на 32 главы) и заключение17. Коммунизм, как известно, отрицает государство и право и, следовательно, не нуждается в конституции в традиционном смысле слова. Поэтому в преамбуле представлены необходимые разъяснения: во-первых, речь идет о конституции не только государства, но и общества - она «устанавливает принципы и формы общественной и государственной жизни в период развернутого строительства коммунизма»; во-вторых, имеется в виду переходная стадия - это «Основной закон общенародного социалистического государства, строящего коммунизм», в отличие от предшествующих конституций, закреплявших диктатуру.
Идеологи режима в период «Оттепели» исходили из того, что переход к коммунизму означает постепенную трансформацию государства, в ходе которой им утрачиваются политические функции, «суживается сфера принуждения, возрастает роль общественных организаций, т. е. государство утрачивает свои специфические черты» (Ромашкин П.С., Покровский С.А. Государство в период развернутого строительства коммунизма. М., 1959)
Дискуссия могла идти только в отношении динамики стадий переходного процесса и роли в нем государства19. Но она не допускалась по программным вопросам конечного результата и официально декларированного срока его достижения (20 лет) на базе построенного социализма, поскольку «вряд ли кто из здравомыслящих людей сомневается в том, что не менее успешно будет претворена в жизнь величественная программа создания коммунизма» (Бовин А.Е. Коммунизм и государство. М., 1963).
Абстрактные рассуждения о «диалектике отмирания государства» сопровождались разъяснениями о необходимости сохранения права и усилении государства в переходный период.
/М.С.: вот лажа демократическая классического марксизма тут яро выпирает. Ведь социализм - это первая фаза коммунизма, а коммунизм уже государства не предусматривает; да и социализм ведь, напомню - "осуществленный социализм означает отмирание государства" (с) Сталин/
утопические установки получили раскрытие в структуре Конституции - основных разделах, разделенных на главы. Первый из них - «Общественный и государственный строй» - фиксирует основополагающие конструкции общества «строящегося коммунизма»: советское общенародное социалистическое государство; Союз равноправных и суверенных наций; характер и формы собственности; «свободный труд свободных людей»
В целом структура Конституции 1964 года отражает приоритет идеологии (Третья Программа КПСС) над правом
Неопределенными оставались и критерии перехода от диктатуры к коммунистической демократии - такое «участие общественных организаций и самодеятельных органов населения» в руководстве делами общества и государства, при котором «в перспективе функции государственных органов все более будут переходить к общественным организациям»
Если в Конституции 1936 года общество и государство были жестко разделены, то попытка их соединения в Конституции 1964 года вызывала растерянность экспертов. «Общество - недоумевали они, - представляет из себя объединение народа, в то время как государство - это форма организации общества, а не само общество», тем более что «в соответствии с марксистско-ленинским учением при построении коммунистического общества государство отмирает, общество же сохраняется»25.
Другое противоречие оказалось связано с невозможностью юридически определить, что такое советы. Подкомиссия Н. В. Подгорного, разрабатывая этот вопрос, исходила из того, что «Советы народных депутатов не могут рассматриваться лишь как чисто государственный институт, они являются не только органами власти, но и массовыми общественными организациями, всеохватывающими органами народа, воплощением его единства. Поэтому первый раздел новой Конституции было предложено озаглавить так: «Общественный и государственный строй СССР»28. Оставалось, однако, непонятно, каким образом советы, интерпретируемые в качестве «общественных организаций», могут быть органами государственной власти или тем более «органами государственного управления» (последний термин предлагалось вообще исключить). К тому же отмечалось, что «политическую основу Советского общества составляют не только Советы»29.
что такое «народ», если это понятие «в смысле единой социальной общности применимо только к обществу без антагонистических классов»
по мере развития общества по пути к коммунизму демократия становится шире, глубже и разностороннее (с) Материалы к проекту Конституции СССР по вопросам внешней политики и международных от-ношений (Председатель подкомиссии Б. Н. Пономарев, 4 июля 1964 г.)
Обращалось внимание на одиозную терминологию. «Надо подумать, - отмечал Брежнев на совещании аппаратных работников, - нужно ли в Конституции писать слово “лагерь”… Это не праздный вопрос. Необязательно узаконивать это слово, когда в братских коммунистических партиях всякие толки на этот счет. Необязательно писать в Конституции “лагерь”. По партийной линии может быть такой термин, но в советских документах узаконивать это слово не следует»
Движение к коммунизму интерпретировалось в подкомиссии А. Н. Косыгина как процесс сближения различных форм собственности и соответствующих им социальных групп в рамках постепенной замены действующего «принципа распределения по труду» принципом внеэкономического (то есть бесплатного) распределения материальных и духовных благ.
Проблема, однако, заключалась в неспособности разработчиков юридически определить, что такое «социалистическая» или «общенародная» собственность, которая фактически выступала эквивалентом государственной собственности. Последняя же, в свою очередь, определялась как общественная, что создавало порочный логический круг. Данная конструкция собственности рассматривалась как основа «отношений коллективизма..."
продвижение к коммунизму связывалось с размыванием прав и заменой их моральными нормами, а основная форма воздействия на индивида и мотивацию его поведения усматривалась в социальном убеждении индивида, результатом которого станет «добровольность выполнения всех обязанностей всеми членами общества»
Конституционные обязанности включали назидательные положения квазиправового характера, вытекавшие из представлений о коммунистической морали. Патриотизм и социалистический интернационализм, преданность идеалам коммунизма, забота о процветании СССР выступали как «высшее проявление моральных и духовных качеств гражданина СССР». Все эти конституционные обязанности должны были стать основой спонтанной саморегуляции поведения, поскольку «по мере развития коммунистических отношений добровольное соблюдение правил нового образа жизни станет внутренней потребностью человека» (ст. 88)
«власть в СССР исходит от народа, принадлежит народу и находится под его неослабным контролем»
согласно материалам подкомиссии Н. М. Шверника, «в проект включены статьи о подлинно демократической сущности советского суда и осуществлении правосудия в полном соответствии с законом и при соблюдении гарантий неприкосновенности личности, о воспитательном значении наказания в СССР». Главным достижением конституционного проекта стало положение об осуществлении правосудия в СССР только судом, зафиксировавшее новый порядок, «сложившийся в советском государстве, начиная с 1 сентября 1953 года, когда было ликвидировано особое совещание при Министерстве внутренних дел и все виды уголовного наказания стали применяться только соответствующими судами в публичных судебных процессах»
Подзаголовок в статье: Фундаментальный конфликт советской политической системы: советы и коммунистическая партия /гляньте к этому - https://8nity.livejournal.com/118025.html /
Абсолютность партийного суверенитета со времен В. И. Ленина подразумевала, что партия стоит над правом и государством, а потому едва ли может ограничить даже сама себя. В документах разработчиков Конституции наметился отказ от этой жесткой формулы абсолютизма: партия по-прежнему направляет деятельность всех государственных учреждений и общественных организаций на осуществление программы строительства коммунизма, но это руководство осуществляется в рамках советской Конституции
Исходя из этого, политическая система представлена не одним, а тремя элементами - КПСС, государством и общественными организациями, причем партийное руководство должно осуществляться «в рамках настоящей Конституции»
Если ранее молчаливо предполагалось, что партия стоит над государством, то в новой интерпретации она «осуществляет руководство государственной и общественной жизнью через Советы народных депутатов, народные собрания и общественные организации».
Становится понятным появление квазиправовой метафизической формулы однопартийного господства, чрезвычайно близкой к той, которая была закреплена впоследствии в брежневской Конституции 1977 года: «Руководящей и направляющей силой советского общества, руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, таки государственных, является Коммунистическая пария Советского Союза - авангард советского народа, объединяющая на добровольных началах передовую, наиболее сознательную часть рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции СССР (ст. 6 Проекта)»
Сама постановка вопроса о переходе к многопартийности в период «Оттепели» категорически отвергалась официальными идеологами и рассматривалась как проявление ревизионизма и деятельности «лакеев империализма», которые, восхваляя «американскую демократию», сомневаются в эффективности однопартийной системы и «выливают ушаты грязи и клеветы на социалистические страны, на социалистическую демократию»59.
Свидетельство о внутрипартийной дискуссии по этому вопросу принадлежит Ф. М. Бурлацкому, который, готовя записку для Н. С. Хрущева об основных принципах будущей Конституции, включил в нее положения об альтернативных выборах в советы, суд присяжных и переход к новой конструкции власти. «Одно из главных предложений состояло в установлении президентского режима и прямых выборов народом главы государства. В нашей записке говорилось, что Первый секретарь ЦК должен баллотироваться на этот пост, а не замещать пост Председателя Совета Министров СССР. Предполагалось также, что каждый член Президиума ЦК будет выдвигаться на крупный пост, и важнейшие решения будут приниматься не в партии, а в органах государственной власти. Хрущев в целом довольно одобрительно реагировал на наши предложения… К сожалению, работа над новой Конституцией была оборвана из-за его падения. Ушло три десятилетия, пока страна вернулась к этим идеям…»
В других источниках, отражающих подготовку проекта официальным путем, эти идеи не прослеживаются. Напротив, по мнению некоторых партийных оппонентов Н. С. Хрущева, он «всегда придерживался принципа верховенства партии над Советами» (Беседа с Шелепиным А. Н. и Семичастным В. Е.// Неизвестная Россия. XX век. М., 1992)
«Если бы процесс демократизации имел реальный характер, - позднее признавали они, - то мы «постепенно пришли бы и к многопартийности» (Беседа с Егорычевым Н. Г.)
Главная особенность несостоявшейся Конституции 1964 года заключается в стремлении юридически оформить и кодифицировать идеологические изменения периода «Оттепели». Эти изменения, связанные с ограниченной демократизацией однопартийного режима без отказа от его фундаментальных основ, нуждались в легитимации и правовом выражении. Выход был найден в идее возврата к истокам коммунистической идеологии, так называемым «ленинским нормам», представленным якобы в первых советских конституциях, но искаженным и утраченным будто бы в период сталинизма.
Советская модель конституционализма действительно представляет собой чрезвычайно оригинальный феномен, требующий новой интерпретации. С одной стороны, совершенно бесспорен его номинальный характер - все принципы и нормы советских Конституций 1918, 1924, 1936 и 1977 годов, а также их республиканских эквивалентов не имели никакого отношения к реальной практике репрессивного однопартийного режима, а декларированные ими социальные и политические права не могли получить полноценной реализации в судебной системе.
/Отмечает там автор, кстати, три поколения советских людей./
проект конституции периода «оттепели» (1961-1964)
Андрей Медушевский, ординарный проф. ВШЭ
рассмотрен проект несостоявшейся Конституции СССР 1964 года, уникальность которого заключается в намерении использовать коммунизм в качестве правовой фикции
* автор не только представляет историческую реальность эпохи, но раскрывает истоки политических идей периода Перестройки
* руководствуется известной формулой Спинозы - «не радоваться, не печалиться, но понимать»
* Фикция вправе вообще есть некоторая абстрактная идея, принимаемая юридическим сообществом без доказательств, как если бы она существовала в действительности, но служащая для последующего обоснования юридических решений. Подобной фикцией в конституционном праве могут выступать религиозные догматы, идеологические и политические конструкции. В советском праве такой фикцией выступало «марксистско-ленинское учение», имевшее характер квазирелигиозного мифа, основополагающие конструкции которого не могли ставиться под сомнение.
Оригинальность проекта Конституции 1964 года с этих позиций бесспорна. Ранее никто не пытался дать юридическое определение коммунизма и составляющих его элементов, рассматривая их исключительно как идеологические постулаты (в первых советских конституциях 1918 и 1924 годов и сталинской Конституции 1936 года), а позднее от этой идеи отказались в силу ее нереализуемости (в 1977 году). В хрущевский же период была предпринята уникальная попытка не только вывести «научную» формулу коммунизма, но и дать его юридическое определение. С этих позиций в данной статье проведен анализ несостоявшейся Конституции периода «Оттепели» (1961-1964), проект которой ставил своей задачей подвести итоги десталинизации, разработать новую конструкцию права и зафиксировать переход советского общества к коммунизму.
...Почему проект Конституции периода «Оттепели» не был своевременно принят и постоянно откладывался?...
Идея зафиксировать коммунизм в конституционном праве впервые была выдвинута Н. С. Хрущевым по итогам победы над сталинистами на XXI съезде КПСС: «Построение коммунистического общества, - заявил он, - стало непосредственной практической задачей партии и народа. Все эти огромные изменения во внутренней жизни и международном положении следовало бы отразить и закрепить в Конституции Советского Союза - Основном законе нашего государства»
была образована парадная «Конституционная комиссия под председательством т. Хрущева» в составе 97 человек, включавших высшую партийно-советскую номенклатуру, руководителей различных «творческих союзов» и передовиков. Затем на заседании был рассмотрен вопрос о создании подкомиссий Конституционной комиссии, коих было образовано 96. Были созданы подкомиссии: 1) по общеполитическим и теоретическим вопросам Конституции (Председатель Хрущев Н. С); 2) по вопросам общественного и государственного устройства (Козлов Ф. Р.); 3) по вопросам государственного управления, деятельности Советов и общественных организаций (Брежнев Л. И.); 4) по экономическим вопросам и управлению народным хозяйством (Косыгин А. Н.); 5) по вопросам науки и культуры, народного образования и здравоохранения (Суслов М. А.); 6) по вопросам внешней политики и международных отношений (Куусинен О. В.); 7) по вопросам народного контроля и социалистического правопорядка (Шверник Н. М.); 8) редакционная подкомиссия (Ильичев Л. Ф.) 7.Позднее, в связи со смертью двух председателей, были внесены изменения: Ф. Р. Козлова сменил Н. В. Подгорный, О. В. Куусинена - Б. Н. Пономарев
Перестройка периода «Оттепели», провозглашая демократизацию системы, не выходила, в сущности, за рамки этой системы.
Действия Н. С. Хрущева были противоречивы: политическое руководство сознательно шло на оттепель, но одновременно, по его собственному признанию, «побаивались этой оттепели, потому что как бы из этой оттепели не наступило половодье, которое бы захлестнуло и с которым бы было трудно справиться».
к июню 1964 года проекты частей Конституции, разработанные подкомиссиями, были направлены Председателю Конституционной комиссии, а их обсуждение состоялось 16 июля 1964 года15. Но вскоре октябрьским пленумом ЦК КПСС 1964 года Хрущев был отстранен от власти16, и вопрос о Конституции оказался отложен более чем на десятилетие. Принятая позднее Конституция СССР 1977 года уже не содержала прямых положений о коммунизме, ограничившись более скромным «развитым социализмом».
Итоговый вариант конституционного проекта, разработанный накануне падения Хрущева (датируемый августом-сентябрем 1964 года) - это целостный и достаточно объемный текст: он включает преамбулу, восемь разделов (разделенных на 32 главы) и заключение17. Коммунизм, как известно, отрицает государство и право и, следовательно, не нуждается в конституции в традиционном смысле слова. Поэтому в преамбуле представлены необходимые разъяснения: во-первых, речь идет о конституции не только государства, но и общества - она «устанавливает принципы и формы общественной и государственной жизни в период развернутого строительства коммунизма»; во-вторых, имеется в виду переходная стадия - это «Основной закон общенародного социалистического государства, строящего коммунизм», в отличие от предшествующих конституций, закреплявших диктатуру.
Идеологи режима в период «Оттепели» исходили из того, что переход к коммунизму означает постепенную трансформацию государства, в ходе которой им утрачиваются политические функции, «суживается сфера принуждения, возрастает роль общественных организаций, т. е. государство утрачивает свои специфические черты» (Ромашкин П.С., Покровский С.А. Государство в период развернутого строительства коммунизма. М., 1959)
Дискуссия могла идти только в отношении динамики стадий переходного процесса и роли в нем государства19. Но она не допускалась по программным вопросам конечного результата и официально декларированного срока его достижения (20 лет) на базе построенного социализма, поскольку «вряд ли кто из здравомыслящих людей сомневается в том, что не менее успешно будет претворена в жизнь величественная программа создания коммунизма» (Бовин А.Е. Коммунизм и государство. М., 1963).
Абстрактные рассуждения о «диалектике отмирания государства» сопровождались разъяснениями о необходимости сохранения права и усилении государства в переходный период.
/М.С.: вот лажа демократическая классического марксизма тут яро выпирает. Ведь социализм - это первая фаза коммунизма, а коммунизм уже государства не предусматривает; да и социализм ведь, напомню - "осуществленный социализм означает отмирание государства" (с) Сталин/
утопические установки получили раскрытие в структуре Конституции - основных разделах, разделенных на главы. Первый из них - «Общественный и государственный строй» - фиксирует основополагающие конструкции общества «строящегося коммунизма»: советское общенародное социалистическое государство; Союз равноправных и суверенных наций; характер и формы собственности; «свободный труд свободных людей»
В целом структура Конституции 1964 года отражает приоритет идеологии (Третья Программа КПСС) над правом
Неопределенными оставались и критерии перехода от диктатуры к коммунистической демократии - такое «участие общественных организаций и самодеятельных органов населения» в руководстве делами общества и государства, при котором «в перспективе функции государственных органов все более будут переходить к общественным организациям»
Если в Конституции 1936 года общество и государство были жестко разделены, то попытка их соединения в Конституции 1964 года вызывала растерянность экспертов. «Общество - недоумевали они, - представляет из себя объединение народа, в то время как государство - это форма организации общества, а не само общество», тем более что «в соответствии с марксистско-ленинским учением при построении коммунистического общества государство отмирает, общество же сохраняется»25.
Другое противоречие оказалось связано с невозможностью юридически определить, что такое советы. Подкомиссия Н. В. Подгорного, разрабатывая этот вопрос, исходила из того, что «Советы народных депутатов не могут рассматриваться лишь как чисто государственный институт, они являются не только органами власти, но и массовыми общественными организациями, всеохватывающими органами народа, воплощением его единства. Поэтому первый раздел новой Конституции было предложено озаглавить так: «Общественный и государственный строй СССР»28. Оставалось, однако, непонятно, каким образом советы, интерпретируемые в качестве «общественных организаций», могут быть органами государственной власти или тем более «органами государственного управления» (последний термин предлагалось вообще исключить). К тому же отмечалось, что «политическую основу Советского общества составляют не только Советы»29.
что такое «народ», если это понятие «в смысле единой социальной общности применимо только к обществу без антагонистических классов»
по мере развития общества по пути к коммунизму демократия становится шире, глубже и разностороннее (с) Материалы к проекту Конституции СССР по вопросам внешней политики и международных от-ношений (Председатель подкомиссии Б. Н. Пономарев, 4 июля 1964 г.)
Обращалось внимание на одиозную терминологию. «Надо подумать, - отмечал Брежнев на совещании аппаратных работников, - нужно ли в Конституции писать слово “лагерь”… Это не праздный вопрос. Необязательно узаконивать это слово, когда в братских коммунистических партиях всякие толки на этот счет. Необязательно писать в Конституции “лагерь”. По партийной линии может быть такой термин, но в советских документах узаконивать это слово не следует»
Движение к коммунизму интерпретировалось в подкомиссии А. Н. Косыгина как процесс сближения различных форм собственности и соответствующих им социальных групп в рамках постепенной замены действующего «принципа распределения по труду» принципом внеэкономического (то есть бесплатного) распределения материальных и духовных благ.
Проблема, однако, заключалась в неспособности разработчиков юридически определить, что такое «социалистическая» или «общенародная» собственность, которая фактически выступала эквивалентом государственной собственности. Последняя же, в свою очередь, определялась как общественная, что создавало порочный логический круг. Данная конструкция собственности рассматривалась как основа «отношений коллективизма..."
продвижение к коммунизму связывалось с размыванием прав и заменой их моральными нормами, а основная форма воздействия на индивида и мотивацию его поведения усматривалась в социальном убеждении индивида, результатом которого станет «добровольность выполнения всех обязанностей всеми членами общества»
Конституционные обязанности включали назидательные положения квазиправового характера, вытекавшие из представлений о коммунистической морали. Патриотизм и социалистический интернационализм, преданность идеалам коммунизма, забота о процветании СССР выступали как «высшее проявление моральных и духовных качеств гражданина СССР». Все эти конституционные обязанности должны были стать основой спонтанной саморегуляции поведения, поскольку «по мере развития коммунистических отношений добровольное соблюдение правил нового образа жизни станет внутренней потребностью человека» (ст. 88)
«власть в СССР исходит от народа, принадлежит народу и находится под его неослабным контролем»
согласно материалам подкомиссии Н. М. Шверника, «в проект включены статьи о подлинно демократической сущности советского суда и осуществлении правосудия в полном соответствии с законом и при соблюдении гарантий неприкосновенности личности, о воспитательном значении наказания в СССР». Главным достижением конституционного проекта стало положение об осуществлении правосудия в СССР только судом, зафиксировавшее новый порядок, «сложившийся в советском государстве, начиная с 1 сентября 1953 года, когда было ликвидировано особое совещание при Министерстве внутренних дел и все виды уголовного наказания стали применяться только соответствующими судами в публичных судебных процессах»
Подзаголовок в статье: Фундаментальный конфликт советской политической системы: советы и коммунистическая партия /гляньте к этому - https://8nity.livejournal.com/118025.html /
Абсолютность партийного суверенитета со времен В. И. Ленина подразумевала, что партия стоит над правом и государством, а потому едва ли может ограничить даже сама себя. В документах разработчиков Конституции наметился отказ от этой жесткой формулы абсолютизма: партия по-прежнему направляет деятельность всех государственных учреждений и общественных организаций на осуществление программы строительства коммунизма, но это руководство осуществляется в рамках советской Конституции
Исходя из этого, политическая система представлена не одним, а тремя элементами - КПСС, государством и общественными организациями, причем партийное руководство должно осуществляться «в рамках настоящей Конституции»
Если ранее молчаливо предполагалось, что партия стоит над государством, то в новой интерпретации она «осуществляет руководство государственной и общественной жизнью через Советы народных депутатов, народные собрания и общественные организации».
Становится понятным появление квазиправовой метафизической формулы однопартийного господства, чрезвычайно близкой к той, которая была закреплена впоследствии в брежневской Конституции 1977 года: «Руководящей и направляющей силой советского общества, руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, таки государственных, является Коммунистическая пария Советского Союза - авангард советского народа, объединяющая на добровольных началах передовую, наиболее сознательную часть рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции СССР (ст. 6 Проекта)»
Сама постановка вопроса о переходе к многопартийности в период «Оттепели» категорически отвергалась официальными идеологами и рассматривалась как проявление ревизионизма и деятельности «лакеев империализма», которые, восхваляя «американскую демократию», сомневаются в эффективности однопартийной системы и «выливают ушаты грязи и клеветы на социалистические страны, на социалистическую демократию»59.
Свидетельство о внутрипартийной дискуссии по этому вопросу принадлежит Ф. М. Бурлацкому, который, готовя записку для Н. С. Хрущева об основных принципах будущей Конституции, включил в нее положения об альтернативных выборах в советы, суд присяжных и переход к новой конструкции власти. «Одно из главных предложений состояло в установлении президентского режима и прямых выборов народом главы государства. В нашей записке говорилось, что Первый секретарь ЦК должен баллотироваться на этот пост, а не замещать пост Председателя Совета Министров СССР. Предполагалось также, что каждый член Президиума ЦК будет выдвигаться на крупный пост, и важнейшие решения будут приниматься не в партии, а в органах государственной власти. Хрущев в целом довольно одобрительно реагировал на наши предложения… К сожалению, работа над новой Конституцией была оборвана из-за его падения. Ушло три десятилетия, пока страна вернулась к этим идеям…»
В других источниках, отражающих подготовку проекта официальным путем, эти идеи не прослеживаются. Напротив, по мнению некоторых партийных оппонентов Н. С. Хрущева, он «всегда придерживался принципа верховенства партии над Советами» (Беседа с Шелепиным А. Н. и Семичастным В. Е.// Неизвестная Россия. XX век. М., 1992)
«Если бы процесс демократизации имел реальный характер, - позднее признавали они, - то мы «постепенно пришли бы и к многопартийности» (Беседа с Егорычевым Н. Г.)
Главная особенность несостоявшейся Конституции 1964 года заключается в стремлении юридически оформить и кодифицировать идеологические изменения периода «Оттепели». Эти изменения, связанные с ограниченной демократизацией однопартийного режима без отказа от его фундаментальных основ, нуждались в легитимации и правовом выражении. Выход был найден в идее возврата к истокам коммунистической идеологии, так называемым «ленинским нормам», представленным якобы в первых советских конституциях, но искаженным и утраченным будто бы в период сталинизма.