Битва за Историю. Часть 1.
Историзм против антиисторизма.
«За гранью смерти, может быть, узнаем,
кто мы взаправду - слово или суть».
Х.Л.Борхес
Маркс был абсолютным историческим оптимистом. Он верил в «крота истории», который «роет очень медленно», он верил в прогресс. Но можно ли сказать, что Маркс был полноценным «человеком Модерна»? Можно ли сказать, что его конечной целью было познание истины? И да, и нет.
Французский философ и психоаналитик Жак Лакан так говорил о Марксе: «Скажу больше - когда нечто подобное говорят о марксизме, мне тоже смешно. На концепцию мироздания он, по-моему, никак не тянет. То, что говорит Маркс, противоречит этому буквально по всем статьям. Перед нами здесь, скорее, нечто такое, что я бы назвал евангелием. Перед нами весть о том, что история полагает начало новому дискурсивному измерению и открывает возможность полностью подорвать функцию дискурса как такового и, в первую очередь, дискурса философского - того самого, в котором концепция мироздания как раз и берет начало»(Жак Лакан. Семинары. Изнанка психоанализа.).
«Философы лишь различными способами объясняли мир, но дело состоит в том, чтобы его изменить…»
Не объяснять, а понимать…
Маркс не был полностью «человеком Модерна». Он был пророком. Пророком Нового Времени. Он одним из первых заговорил об отчуждении человека от самого себя. И подробнейшим образом изучил один из его аспектов - эксплуатацию. И, говоря об изменении мира, он имел в виду, что, только поняв, как устроен мир, его будет возможно изменить. Именно поняв! Этим Маркс «подорвал», по выражению Лакана, тот самый «объяснительный» философский дискурс. Он изменил науку. Он дал новый толчок Истории.
Иной концептуальной «оснасткой» обладали люди, называвшие себя постструктуралистами и постмодернистами. Каков же примерный «исток» постмодернизма как социально-культурного явления? Таким истоком, бесспорно, является Гегель. Гегель с его идеей прекращения Истории и перехода к Постисторическому, бесстрастному существованию. Это заявка на отмену не только «человека Модерна», но и отмена всего проекта под названием Человечество.
Но как, же проходит нить от Гегеля к Дерриде, Бодрийяру, Делезу и другим? Кто сумел актуализировать и пересмотреть идеи Гегеля в определенном, очень нужном, идеологическом (и метафизическом) ключе? Этим человеком был русский эмигрант Александр Кожевников, более известный как Александр Кожев. Он читал свои лекции по «Феноменологии духа» Гегеля в 30-е годы во Франции. Лекции Кожева посещали такие патриархи от постмодернизма, как Жорж Батай, Мишель Фуко и Жак Деррида. Позже, они признавались, что эти лекции оказали сильное влияние на формирование их взглядов. Здесь я не собираюсь разбирать лекции Кожева. Возможно, я сделаю это позже. Но главное, что нужно уяснить сейчас - именно идеи Гегеля о конце Истории, переработанные и дополненные Кожевым, легли в основу постмодернизма.
Постмодернизм ненавидит человека, могущего менять реальность (подлинного человека по Марксу). Его цель - сделать из человека-творца человека- потребителя. Превратить человека в жвачное животное. Но не только. Постмодернистские концепты уничтожают грани между реальным и виртуальным, между добром и злом, между правдой и ложью. Они заставляют человека «войти» в мир чистой виртуальности, в мир, где господствует тотальная симуляция.
Постмодернизм заставляет человека отказаться от последнего, за что он еще может зацепиться - от права на восхождение в процессе Истории, от права на развитие. От права стать человеком в полном смысле этого слова. В пределе, постмодернизм стирает грань между бытием и небытием. И присягает небытию. И вот тут то и «высвечивается» фундаментальный конфликт между апологетами Истории (Маркс) и ненавистниками Истории (Гегель и постмодернисты). Маркс любит Историю и верит в нее. Гегель желает пришествия Нового Духа и прекращения истории. Но как вся эта борьба отражается на нас?
Один из методов борьбы против человека - война с историей. С историей отдельного народа или страны. То, что было сотворено с русской и советской историей в перестройку и за последние 20 лет, можно назвать истинной победой постмодернизма. Нас почти что лишили собственной исторической самости, русской идентичности. Если мы не откажемся от «десталинизаторско-дерусификационного» подхода к русской истории, нам грозит полное уничтожение, сопровождаемое иноземной оккупацией. Ведь народ, замещающий свою подлинную историю дешевыми симулякрами, перестает быть народом. И становиться стадом.
Война с историей идет по всем регионам нашей страны. Не обошла она стороной и Челябинск. Я имею ввиду установку на Привокзальной площади памятника белочешским оккупантам. И деятельность на историческом поле недавно активизировавшегося господина Никитюка. Но об этом - в следующей статье.