Elective affinities (53)
Антониони многократно повторял в интервью, что его фильмы о столкновении устаревших нравственных норм с требованиями нового, стремительно развивающегося технологического мира. Временами в этом звучали чуть ли не фашистские ноты: как нравственность может устареть и потерять актуальность? Разве что по ту сторону Ницше. С другой стороны, когда "традиционные ценности" впаривает чекистская харя с глазами тухлой рыбы, то и Ницше покажется хорош. Но я о другом. Критики, как обычно, не слушали, потому что зачем? Они сами объяснят, про что кино. Антониони же переживал тему довольно остро, настолько, что, если сопоставить финалы всех его зрелых картин, можно еще больше заострить: все они о невозможности жить дальше. За финальной точкой Крика, еще относительно традиционной* и констатирующей понятное физическое самоуничтожение, за которым пустота, в последующих фильмах финалы становятся многоточиями, за которыми должно начаться что-то совершенно новое - но сам режиссер не знает, что. У Антониони нет фильмов про новую жизнь, только про конец старой. В этом свете несколько лет назад мне стало наконец понятным место Забриски-Пойнта в его творчестве: он пытается нащупать что-то через эту радикальную вроде бы молодежь, но получается только хуже, полный апокалипсис. В его последнем самостоятельном фильме финал еще более пессимистичен (за видимостью обратного): все, на что годятся обновляющие мир технологии, это полететь к солнцу и сгореть в нем. Может быть, не сгореть, но к чуду Антониони нигде не приходит, так что скорее все-таки сгореть. Чудом становятся сами фильмы (есть Антониони и где-то далеко позади - все остальное кино), которые своим существованием и утверждают единственную возможность трансцендентности. Но мир не ищет трансцендентности, и Антониони это знал. Художник и его муза покидают премьеру в слезах: нам еще предстоит осознать Мастера и Маргариту как сдвоенный архетип, а не ад-хок-фантазию.
Что общего у Антониони с Поланским? Казалось бы, только различия: первый был освистан в начале пути, второй в конце. Случай Поланского еще проще и очевиднее, но тоже благополучно избежал критического внимания. Все его большие фильмы - о том, что конец света происходит здесь и сейчас, и мы коллективно умудряемся его не заметить. В последней картине он только что сам не появился на экране и не проговорил эксплицитно словами. (Но, что любопытно, вставил для самых тупых ту самую тухлую рыбу.) Насчет зрителей ан масс у меня вопросов нет, но насчет тех, кому положено анализировать и критиковать эти веселые картинки мне трудно даже предположить: это подлинная слепота или это настолько упоротое нежелание видеть эту именно мысль? Впрочем, как и в случае Антониони, только в более приземленном ключе, фильм сам отвечает на вопросы о себе, the medium is the message, большое произведение всегда уже по другую сторону, au-delà, и говорит с нами оттуда. А эти голоса, понятно, не каждому дано услышать.
__________________________
* относительно традиционной потому, что конец пути героя заложен с первых кадров, никто еще не вел протагониста к самоубийству с такой неумолимой логикой.
Что общего у Антониони с Поланским? Казалось бы, только различия: первый был освистан в начале пути, второй в конце. Случай Поланского еще проще и очевиднее, но тоже благополучно избежал критического внимания. Все его большие фильмы - о том, что конец света происходит здесь и сейчас, и мы коллективно умудряемся его не заметить. В последней картине он только что сам не появился на экране и не проговорил эксплицитно словами. (Но, что любопытно, вставил для самых тупых ту самую тухлую рыбу.) Насчет зрителей ан масс у меня вопросов нет, но насчет тех, кому положено анализировать и критиковать эти веселые картинки мне трудно даже предположить: это подлинная слепота или это настолько упоротое нежелание видеть эту именно мысль? Впрочем, как и в случае Антониони, только в более приземленном ключе, фильм сам отвечает на вопросы о себе, the medium is the message, большое произведение всегда уже по другую сторону, au-delà, и говорит с нами оттуда. А эти голоса, понятно, не каждому дано услышать.
__________________________
* относительно традиционной потому, что конец пути героя заложен с первых кадров, никто еще не вел протагониста к самоубийству с такой неумолимой логикой.