ВЛПЛ в тёплой Ялте
Любой отчет о поездке должен начинаться со сборов. Поэтому описанием сборов, как ни велик соблазн написать про то, что Зубков делал вид, что лимоны это крысы и успел растерзать четырех пока мы не успели ему помешать, я этого делать не буду. Мы стояли на перроне - Лёша, Лена Кочемировская и я - и обсуждали то, успеет ли Бидный или нет. Главным образом обсуждали это Лёша и я, так как у Лены билет был. К моменту возгонки проводницы в газобразное состояние Бидный появился, мы сели и поехали. У нас было два пакетика Ефимова, 75 вопросов Выменца, ноут, наполовину наполненный свояком, и целое море пива.
Первым явился Самулёв и взахлеб начал рассказывать про то, что на днях он посмотрел научно-популярный фильм о карликовых шимпанзе бонобо (наиболее близких генетически к человеку приматах), социальные поведение которых включает, в числе прочего, приветственный куннилингус и другие ништяки. При этом у бонобо четко соблюдается жесткая иерархия в рамках матриархата. Мало кто так рад знакомцу, как самки карликовые шимпанзе бонобо.
Затем Леша Андрусенко рассказал об одной из версий гибели группы Дятлова - они, мол, заночевали на священной горе народа манси, и мансийкие охотники, умеющие, как известно, передвигаться по снегу, не оставляя следов, выгнали дятловцев на мороз. Правда, отметил Леша, в отчете следователя по особо важным делам Свердловской области 1959 года утверждается, что с 1924 года не зафиксировано случаев нападения манси на человека. Мы сошлись на том, что виноват, как единственный манси, которого мы знаем, Собянин. Всюду рука Москвы.
(В дальнейшем группа Дятлова раз за разом возникала в нашем дискурсе.)
Наш неспешный разговор время от времени нарушал сильно нетрезвый молодой человек сомнительной молодости, сначала желавший присоединиться к нашему веселью; его последней репликой было "с простых по пятерке, с блатных по десятке", после чего проводница с криком "Тут я самая блатная" упекла его в купе.
Утром мы ехали на маршрутке. Дядя Фёдор развернул газету и читал статью про группу Дятлова. Самулёв со словами "подержите мне место, я счас сгоняю в макдональдс" оставил нас наедине со своими чемоданами против матерого крымского машрутчика и исчез. Маршрутчик немедленно потребовал, чтоб мы расселись, чтоб он смог нас сосчитать, и, под вопли "У нас еще человека нет" и классическое "человека забыли!" тронулся. "Стой, жди!" - кричала маршрутка. "Я сосчитал, все есть!" - кричал маршрутчик. Машина верно двигалась в сторону теплой Ялты. Наконец вежливый и обычно очень флегматичный Александр Романович не выдержал и заорал нечеловеческим голосом: "Ну ты, ты чоли тупой ваще а ну стой давай!". Водитель со скрежетом остановился. Дозвонились до Самулёва и выяснилось, что он уже сел в какую-то более другую маршрутку. Я смеялся, как и многие другие. Да что там, вся маршрутка смеялась. Отсмеялись мы и кто-то говорит:
- Эй. водитель! А, собсна, стоим, чего ждем ваще?
Приехали мы в теплую Ялту. Вселились в "Киров" и только я раздухрился принять душ, как с неприятным, но закономерным удивлением обнаружил, что горячей воды в душе нет. И вообще нигде нет. Какого, спрашивается, хера, проводить турнир в месте, куда нереально вселиться не за день так, чтоб застать там горячую воду. А реально, хули вам горячая вода, как бы говорит нам Игорь Михайлович Кузьмин, в Ялте и так тепло. Спрашивается в задаче, с какого времени наш доблестный президент знал про отсутствие горячей воды и почему он про это не предупредил? (Я, впрочем, сделал лайфхак и раздобыл кувшин кипятка на ресепшене.)
Далее я, Лёша, Емеля и Бидный пошли на море. Гуляя по набережной, мы заметили некое скопление народу. Мы предположили, что явно кто-то упал в воду и, надо сказать, не ошиблись. Мимо нас протолкнулся какой-то молодой человек с фотоаппаратом и словами "ну отойдите, не заслоняйте, ни фига не могу снять же!". Несколько мужиков, ухая вразнобой, пытались вытянуть любителя морских ванн канатом, что, впрочем, не увенчивалось успехом, так как пьяное тело не могло удержаться за канат. Лезть же в воду за непривлекательной немолодой недевичьей нетрезвой тушкой что-то никто не спешил, так что мы ушли, по дороге обсуждая две этические проблемы - насколько приемлемо для фотографа не вмешиваться в происходящее (вспомнили историю про задавленного в метро китайца и фотографа, оправдывавшегося словами "я просто хотел привлечь внимание машиниста поезда вспышкой") и то, что мы спокойно, в общем-то, не испытав никаких существенных эмоций, прошли, не поучаствовав, мимо чувака, который отправлялся кормить рыб. Сошлись на том, что мы спросили остатки своей совести, чувствуют ли они что-нибудь и выяснили, что нам похуй на мужика, но, если бы в аналогичной ситуации оказался котенок, мы бы приняли в его спасении деятельное участие. Циничный Бидный, кстати, утверждает, что на следующий день видел в волнах знакомый ботинок.
После небольшой медитации пошли играть в чгк. В первом туре мы сыграли неплохо, взяв 14 из 16, второй и третий мы, по ощущениям, жестко сливали, взяв 7 и 7. Когда оказалось, что мы идем довольно неплохо, наиграв то ли второе, то ли третье по залу, я удивился, но по всем параметрам лучше так, чем наоборот.
Вечером ответственные члены чгк-движения пошли на съезд, а безответственные - проводить время более осмысленно и продуктивно. Я, к примеру, пошел на море пить коньяк с катанцами. Мы стояли у границы моря, пили коньяк и беседовали, пока Лена не закричала "Серега, бля!", Андрусенко повернулся посмотреть, что же с Серегой, и их обоих залило набежавшей волной, которую, собственно, и видела Лена. Поэтому все пошли в номера, а я в кабак пить пиво с Поляковым - надо сказать, я провел это время с большим удовольствием (только что излишне много внимание мы уделили работе и зарплате) и очень удивился пролетевшему времени, когда в 11 часов вломилась возбужденная толпа делегатов съезда. Покинул их, пошел в номера, где присоединился к Алику, Зубкову, Юке и Модесту; мы обсудили социальное поведение бонобо, после чего принялись за кладистику и эволюционные теории. Я спросилу Алика, знаком ли ему тиктоалик. Алик сказал, что знаком, но стегоцефалов нынешняя кладистика уже упразднила. Приятно поговорить с умным человеком, пусть даже он и приходится дальним потомком тиктоалику и не таким дальним родственником бонобо.
С утра меня разбудил отвратительно бодрый Карнацевич. Мы пошли в зал и с удивлением обнаружили, что вчера блокнотики исписались более чем наполовину. Какого, спрашивается, хера, Игорь Михайлович не может обеспечить команды вменяемыми блокнотиками? Сели, тем не менее, играть. Нормально сыграли четвертый тур, подняв пару тяжелых вопросов. Обсудили социальную коммуникацию у бонобо и придумали слово "боноборец", а так же, почему то, выражение «большой барьерный рифленый контрацептив». Пятый тур тоже сыграли вполне, хотя в какой-то момент мы три вопроса подряд придумывали вполне убедительную версию, и при оглашении ответа оказывались очень удивлены тем, что правильный ответ и близко не лежал. Тем не менее, результаты получились неплохими. Следует отметить так же и тот факт, что Влад ни разу не сказал нам «я все понял! Вы все дураки!». Последний тур мы закончили без трех и обнаружили, что привезли 4 очечка всему чемпионату Украины, что лично меня вполне удовлетворило. На этой радостной ноте я отправился пить вино на море.
Мы взяли вина и пришли на берег. Мы вышли на пляж. Мы стояли на мокрой гальке наедине со стихией. Мы смотрели, как зеленые валы взрываются, налетая на берег, белыми клубами соленой пены. Как волна, набегая на берег, рассыпается белыми завитками. Мы смотрели на белые гривы морских коней, вечно рвущихся на берег. Мы смотрели, как море побрасывает в воздух пыль и брызги и слушали рокот откатывающейся вниз гальки, рев катящейся воды и шипение, с которым белая пена умирает на мокрой полосе пляжа. Мы ждали, пока волна не набежит прямо к нашим ногам и со смехом убегали в самый последний момент.
- Юра, - спросил Лёша. Его гордый профиль гордо алел на фоне гордых серых туч, - как у лорда Барона, только у Лёши обе ноги на месте. - Как современная физика объясняет феномен девятого вала?
- Алексей, - ответил я, - при распространении солитона амплитудный максимум приходится на середину волнового цуга, но куда тебе это понять, простому сельскому парню. На этом разговор заглох.
Мы пошли пошли вдоль набережной. Нам встречались знатоки; в тесные ряды наши влился блудный Самулёв. Дима Кукленко радостно сообщил мне, что хоть мы и выиграли, медальки нам не дали - отдельный вопрос с Игорю Михайловичу, какого, собственно, хера, не сделали медальки? Какого, собственно, хера, Игорь Михайлович берет административный взнос? Впрочем, к свиньям Игоря Михайловича; лучше я расскажу, как мы, радостно матерясь, побежали вдоль самого простреливаемого волнами участка набережной и на самой его середине нас накрыло с ног до головы брызгами взлетевшего на десять метров вала. С радостным смехом мы рванули вглубь спасительной суши и, конечно же, опоздали. Впрочем, если бы не так, какой, к черту, смысл был бы в происходящем?!
В ожидании маршрутки я вызвал на диспут двух старушек и одержал над ними победу (старушки позорно покинули поле боя). Темой диспута была целесообразность воздвижения памятника Шолом-Алейхему; бабули придерживались мнения, что кто его вообще знает и если уж ставить памятник, то пусть ставят там, где этот шлемазл родился, а не у нас в Украине. В маршрутке я стал было слушать изложение Матроскиным результатов вчерашнего съезда, но сразу же заснул и проснулся где-то за перевалом от рассказа Самулёва о бизнесе сценариетворчества. Лёша рассказывал про то, как он изучал науку юмора: например, сказал Леша, многое зависит от самого звучания слов. Доказано, например, что наукой доказано: при прочих равных смешнее звучат слова, в которых больше звуков "к". Или вот что слово "пингвин" звучит смешно. Дальше каждый пошутил:
- Куннилингус - сказал я. - Начинается на "к" и звучит похоже на "пингвин".
- Ку-клукс-клан, - сказал Андрусенко.
- "Катана Оккама" - сказал Разумов.
Немцы, например, продолжал Леша, не умеют шутить и не смеются. Холокост проходил так: рассказывали анекдот, кто смеялся - того в газивку.
- У меня есть знакомый немец, он умеет шутить и смеяться - сказал я. - Он потом еще в Испанию уехал жить.
Так мы доехали до Симферополя.
В Симферополе я и Бидный слегка разошлись во взглядах на тему билета на поезд; билетов было трое, а нас - четверо, причем Бидный утверждал, что он отдал билет мне, а я - что, напротив, билета он мне не отдавал. У дверей вагона выяснилось, что билет Андрусенко у Андрусенко, а оставшихся билетов по-прежнему три; таким образом билеты нашлись, а осадочек остался. Главный повод об этом написать - последовавший за этим виктимным дискурсом катарсис. На этом моменте поезд тронулся, мы поехали, мы обсудили каталонский сепаратизм, блаверизм, моллюсков, паэлью, мясо тартар, социальную жизнь бонобо, разочарование от поездок и многие другие интересные вещи, тут бы и отчету конец, но еще осталось мораль, или отсутствие таковой.
Если ты, блоггер, прочитал этот отчет до конца (спасибо тебе за это), ты мог заметить, что тут написано много про все и мало про чгк; это, в конце концов, и демонстрирует, что главное - это не первая, высшая, низшая, учебная и прочая лиги, четырнадцать в туре, выход в круг и административный взнос Игорю Михайловичу, а разговор в купе, и коньяк на пляже, и шторм на море, и рассказы Андрусенко про поездки, и замечательная команда, которая может придумать про большой барьерный рифленый контрацептив, и уютный Матроскин, и даже, черт побери, расхождение во взглядах с Бидным. Не говоря уж о возможности узнать больше о социальном поведении бонобо, этих ближайших родственников манси.
Первым явился Самулёв и взахлеб начал рассказывать про то, что на днях он посмотрел научно-популярный фильм о карликовых шимпанзе бонобо (наиболее близких генетически к человеку приматах), социальные поведение которых включает, в числе прочего, приветственный куннилингус и другие ништяки. При этом у бонобо четко соблюдается жесткая иерархия в рамках матриархата. Мало кто так рад знакомцу, как самки карликовые шимпанзе бонобо.
Затем Леша Андрусенко рассказал об одной из версий гибели группы Дятлова - они, мол, заночевали на священной горе народа манси, и мансийкие охотники, умеющие, как известно, передвигаться по снегу, не оставляя следов, выгнали дятловцев на мороз. Правда, отметил Леша, в отчете следователя по особо важным делам Свердловской области 1959 года утверждается, что с 1924 года не зафиксировано случаев нападения манси на человека. Мы сошлись на том, что виноват, как единственный манси, которого мы знаем, Собянин. Всюду рука Москвы.
(В дальнейшем группа Дятлова раз за разом возникала в нашем дискурсе.)
Наш неспешный разговор время от времени нарушал сильно нетрезвый молодой человек сомнительной молодости, сначала желавший присоединиться к нашему веселью; его последней репликой было "с простых по пятерке, с блатных по десятке", после чего проводница с криком "Тут я самая блатная" упекла его в купе.
Утром мы ехали на маршрутке. Дядя Фёдор развернул газету и читал статью про группу Дятлова. Самулёв со словами "подержите мне место, я счас сгоняю в макдональдс" оставил нас наедине со своими чемоданами против матерого крымского машрутчика и исчез. Маршрутчик немедленно потребовал, чтоб мы расселись, чтоб он смог нас сосчитать, и, под вопли "У нас еще человека нет" и классическое "человека забыли!" тронулся. "Стой, жди!" - кричала маршрутка. "Я сосчитал, все есть!" - кричал маршрутчик. Машина верно двигалась в сторону теплой Ялты. Наконец вежливый и обычно очень флегматичный Александр Романович не выдержал и заорал нечеловеческим голосом: "Ну ты, ты чоли тупой ваще а ну стой давай!". Водитель со скрежетом остановился. Дозвонились до Самулёва и выяснилось, что он уже сел в какую-то более другую маршрутку. Я смеялся, как и многие другие. Да что там, вся маршрутка смеялась. Отсмеялись мы и кто-то говорит:
- Эй. водитель! А, собсна, стоим, чего ждем ваще?
Приехали мы в теплую Ялту. Вселились в "Киров" и только я раздухрился принять душ, как с неприятным, но закономерным удивлением обнаружил, что горячей воды в душе нет. И вообще нигде нет. Какого, спрашивается, хера, проводить турнир в месте, куда нереально вселиться не за день так, чтоб застать там горячую воду. А реально, хули вам горячая вода, как бы говорит нам Игорь Михайлович Кузьмин, в Ялте и так тепло. Спрашивается в задаче, с какого времени наш доблестный президент знал про отсутствие горячей воды и почему он про это не предупредил? (Я, впрочем, сделал лайфхак и раздобыл кувшин кипятка на ресепшене.)
Далее я, Лёша, Емеля и Бидный пошли на море. Гуляя по набережной, мы заметили некое скопление народу. Мы предположили, что явно кто-то упал в воду и, надо сказать, не ошиблись. Мимо нас протолкнулся какой-то молодой человек с фотоаппаратом и словами "ну отойдите, не заслоняйте, ни фига не могу снять же!". Несколько мужиков, ухая вразнобой, пытались вытянуть любителя морских ванн канатом, что, впрочем, не увенчивалось успехом, так как пьяное тело не могло удержаться за канат. Лезть же в воду за непривлекательной немолодой недевичьей нетрезвой тушкой что-то никто не спешил, так что мы ушли, по дороге обсуждая две этические проблемы - насколько приемлемо для фотографа не вмешиваться в происходящее (вспомнили историю про задавленного в метро китайца и фотографа, оправдывавшегося словами "я просто хотел привлечь внимание машиниста поезда вспышкой") и то, что мы спокойно, в общем-то, не испытав никаких существенных эмоций, прошли, не поучаствовав, мимо чувака, который отправлялся кормить рыб. Сошлись на том, что мы спросили остатки своей совести, чувствуют ли они что-нибудь и выяснили, что нам похуй на мужика, но, если бы в аналогичной ситуации оказался котенок, мы бы приняли в его спасении деятельное участие. Циничный Бидный, кстати, утверждает, что на следующий день видел в волнах знакомый ботинок.
После небольшой медитации пошли играть в чгк. В первом туре мы сыграли неплохо, взяв 14 из 16, второй и третий мы, по ощущениям, жестко сливали, взяв 7 и 7. Когда оказалось, что мы идем довольно неплохо, наиграв то ли второе, то ли третье по залу, я удивился, но по всем параметрам лучше так, чем наоборот.
Вечером ответственные члены чгк-движения пошли на съезд, а безответственные - проводить время более осмысленно и продуктивно. Я, к примеру, пошел на море пить коньяк с катанцами. Мы стояли у границы моря, пили коньяк и беседовали, пока Лена не закричала "Серега, бля!", Андрусенко повернулся посмотреть, что же с Серегой, и их обоих залило набежавшей волной, которую, собственно, и видела Лена. Поэтому все пошли в номера, а я в кабак пить пиво с Поляковым - надо сказать, я провел это время с большим удовольствием (только что излишне много внимание мы уделили работе и зарплате) и очень удивился пролетевшему времени, когда в 11 часов вломилась возбужденная толпа делегатов съезда. Покинул их, пошел в номера, где присоединился к Алику, Зубкову, Юке и Модесту; мы обсудили социальное поведение бонобо, после чего принялись за кладистику и эволюционные теории. Я спросилу Алика, знаком ли ему тиктоалик. Алик сказал, что знаком, но стегоцефалов нынешняя кладистика уже упразднила. Приятно поговорить с умным человеком, пусть даже он и приходится дальним потомком тиктоалику и не таким дальним родственником бонобо.
С утра меня разбудил отвратительно бодрый Карнацевич. Мы пошли в зал и с удивлением обнаружили, что вчера блокнотики исписались более чем наполовину. Какого, спрашивается, хера, Игорь Михайлович не может обеспечить команды вменяемыми блокнотиками? Сели, тем не менее, играть. Нормально сыграли четвертый тур, подняв пару тяжелых вопросов. Обсудили социальную коммуникацию у бонобо и придумали слово "боноборец", а так же, почему то, выражение «большой барьерный рифленый контрацептив». Пятый тур тоже сыграли вполне, хотя в какой-то момент мы три вопроса подряд придумывали вполне убедительную версию, и при оглашении ответа оказывались очень удивлены тем, что правильный ответ и близко не лежал. Тем не менее, результаты получились неплохими. Следует отметить так же и тот факт, что Влад ни разу не сказал нам «я все понял! Вы все дураки!». Последний тур мы закончили без трех и обнаружили, что привезли 4 очечка всему чемпионату Украины, что лично меня вполне удовлетворило. На этой радостной ноте я отправился пить вино на море.
Мы взяли вина и пришли на берег. Мы вышли на пляж. Мы стояли на мокрой гальке наедине со стихией. Мы смотрели, как зеленые валы взрываются, налетая на берег, белыми клубами соленой пены. Как волна, набегая на берег, рассыпается белыми завитками. Мы смотрели на белые гривы морских коней, вечно рвущихся на берег. Мы смотрели, как море побрасывает в воздух пыль и брызги и слушали рокот откатывающейся вниз гальки, рев катящейся воды и шипение, с которым белая пена умирает на мокрой полосе пляжа. Мы ждали, пока волна не набежит прямо к нашим ногам и со смехом убегали в самый последний момент.
- Юра, - спросил Лёша. Его гордый профиль гордо алел на фоне гордых серых туч, - как у лорда Барона, только у Лёши обе ноги на месте. - Как современная физика объясняет феномен девятого вала?
- Алексей, - ответил я, - при распространении солитона амплитудный максимум приходится на середину волнового цуга, но куда тебе это понять, простому сельскому парню. На этом разговор заглох.
Мы пошли пошли вдоль набережной. Нам встречались знатоки; в тесные ряды наши влился блудный Самулёв. Дима Кукленко радостно сообщил мне, что хоть мы и выиграли, медальки нам не дали - отдельный вопрос с Игорю Михайловичу, какого, собственно, хера, не сделали медальки? Какого, собственно, хера, Игорь Михайлович берет административный взнос? Впрочем, к свиньям Игоря Михайловича; лучше я расскажу, как мы, радостно матерясь, побежали вдоль самого простреливаемого волнами участка набережной и на самой его середине нас накрыло с ног до головы брызгами взлетевшего на десять метров вала. С радостным смехом мы рванули вглубь спасительной суши и, конечно же, опоздали. Впрочем, если бы не так, какой, к черту, смысл был бы в происходящем?!
В ожидании маршрутки я вызвал на диспут двух старушек и одержал над ними победу (старушки позорно покинули поле боя). Темой диспута была целесообразность воздвижения памятника Шолом-Алейхему; бабули придерживались мнения, что кто его вообще знает и если уж ставить памятник, то пусть ставят там, где этот шлемазл родился, а не у нас в Украине. В маршрутке я стал было слушать изложение Матроскиным результатов вчерашнего съезда, но сразу же заснул и проснулся где-то за перевалом от рассказа Самулёва о бизнесе сценариетворчества. Лёша рассказывал про то, как он изучал науку юмора: например, сказал Леша, многое зависит от самого звучания слов. Доказано, например, что наукой доказано: при прочих равных смешнее звучат слова, в которых больше звуков "к". Или вот что слово "пингвин" звучит смешно. Дальше каждый пошутил:
- Куннилингус - сказал я. - Начинается на "к" и звучит похоже на "пингвин".
- Ку-клукс-клан, - сказал Андрусенко.
- "Катана Оккама" - сказал Разумов.
Немцы, например, продолжал Леша, не умеют шутить и не смеются. Холокост проходил так: рассказывали анекдот, кто смеялся - того в газивку.
- У меня есть знакомый немец, он умеет шутить и смеяться - сказал я. - Он потом еще в Испанию уехал жить.
Так мы доехали до Симферополя.
В Симферополе я и Бидный слегка разошлись во взглядах на тему билета на поезд; билетов было трое, а нас - четверо, причем Бидный утверждал, что он отдал билет мне, а я - что, напротив, билета он мне не отдавал. У дверей вагона выяснилось, что билет Андрусенко у Андрусенко, а оставшихся билетов по-прежнему три; таким образом билеты нашлись, а осадочек остался. Главный повод об этом написать - последовавший за этим виктимным дискурсом катарсис. На этом моменте поезд тронулся, мы поехали, мы обсудили каталонский сепаратизм, блаверизм, моллюсков, паэлью, мясо тартар, социальную жизнь бонобо, разочарование от поездок и многие другие интересные вещи, тут бы и отчету конец, но еще осталось мораль, или отсутствие таковой.
Если ты, блоггер, прочитал этот отчет до конца (спасибо тебе за это), ты мог заметить, что тут написано много про все и мало про чгк; это, в конце концов, и демонстрирует, что главное - это не первая, высшая, низшая, учебная и прочая лиги, четырнадцать в туре, выход в круг и административный взнос Игорю Михайловичу, а разговор в купе, и коньяк на пляже, и шторм на море, и рассказы Андрусенко про поездки, и замечательная команда, которая может придумать про большой барьерный рифленый контрацептив, и уютный Матроскин, и даже, черт побери, расхождение во взглядах с Бидным. Не говоря уж о возможности узнать больше о социальном поведении бонобо, этих ближайших родственников манси.