Я бы сказал, что с этой памятной доской все не так уж однозначно. Во-первых, (я специально проверял) она повешена в честь генерал-лейтенанта армии Российской империи Густава Карловича Маннергейма. Во-вторых, да, после 1918 года он был врагом, но врагом, который во время войны придерживался определенных правил воинской чести. Замечу, что, хотя он и командовал финской армией в 1941-44 годах, к суду, как военный преступник, он привлечен не был. Как только стал президентом Финляндии, тут же заключил мир, отведя войска на границы 1941 года. В-третьих, есть вещи, за которые, как я считаю, ответственны финны, но Маннергейм не был финном, он был шведом, и в Финляндии до конца жизни оставался "чужим среди чужих" - его призывали на помощь, как только пахло жареным, потому что равного по уровню военачальника "свободная Финляндия" создать не сумела, но как только гроза проходила, от него спешили избавиться. Ну, и поскольку с Санкт-Петербургом у Г.К. было связано немало, его памятная доска в городе имеет право на существование. IMHO.
Он был президентом, и голодом ленинградцев морил он. А особых заслуг в его бытность офицером российской армии не замечено, окромя сексуальных.
От суда его спасло только то, что он был единственным договороспособным и достаточно высокопоставленным лицом. Больше просто не с кем было разговаривать. Поставили бы Кекконену - не было бы ни малейших возражений.
Comments 20
Да, так и надо сделать.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Это вариант выражения решительного протеста БЕЗ вандализма.
Reply
Reply
Reply
Во-первых, (я специально проверял) она повешена в честь генерал-лейтенанта армии Российской империи Густава Карловича Маннергейма.
Во-вторых, да, после 1918 года он был врагом, но врагом, который во время войны придерживался определенных правил воинской чести. Замечу, что, хотя он и командовал финской армией в 1941-44 годах, к суду, как военный преступник, он привлечен не был. Как только стал президентом Финляндии, тут же заключил мир, отведя войска на границы 1941 года.
В-третьих, есть вещи, за которые, как я считаю, ответственны финны, но Маннергейм не был финном, он был шведом, и в Финляндии до конца жизни оставался "чужим среди чужих" - его призывали на помощь, как только пахло жареным, потому что равного по уровню военачальника "свободная Финляндия" создать не сумела, но как только гроза проходила, от него спешили избавиться.
Ну, и поскольку с Санкт-Петербургом у Г.К. было связано немало, его памятная доска в городе имеет право на существование. IMHO.
Reply
- как по голове дадут, так и "придерживался".
Reply
Reply
А особых заслуг в его бытность офицером российской армии не замечено, окромя сексуальных.
От суда его спасло только то, что он был единственным договороспособным и достаточно высокопоставленным лицом. Больше просто не с кем было разговаривать. Поставили бы Кекконену - не было бы ни малейших возражений.
Reply
Leave a comment