Тема: мужское
Грегори М. Херек
О ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МАСКУЛИННОСТИ
некоторые психические следствия социальных конструктов пола и сексуальности
СОЦИАЛЬНЫЙ ОБРАЗ ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МАСКУЛИННОСТИ
Социальные роли и соответствующие им психологические идентичности не заложены в природе. Различия по признаку расы, класса, пола и ориентации созданы человеком и основаны на некоторых наблюдаемых феноменах, которые в процессе социального взаимодействия получили то или иное наименование. Теория социального конструктивизма предполагает, что то, что большинство людей называют реальностью, ≈ это согласованное ощущение мира, которое развивается в процессе социального взаимодействия. С этой точки зрения пол и сексуальная ориентация должны восприниматься внутри исторического, социального и социопсихологического контекста, а отнюдь не в личностных переменных. Подчеркивая пластичность человеческой природы, конструктивизм допускает возможность ее изменения. То, ч то было создано, поддается реконструкции, хотя и со значительными усилиями. Пол и сексуальную ориентацию, таким образом, следует понимать скорее как изменяющиеся идеологии, чем как биологические факты.
Пол как культурный конструкт
Быть мужчиной ≈ таков основной компонент личной идентичности для особей мужского пола в нашем обществе; он основан на раннем ощущении пола как способа самоидентификации. Хотя индивидуальные концепции мужской идентичности в современной цивилизации варьируют в зависимости от расы, класса, возраста и других социальных особенностей, все они имеют общую неизменную сердцевину, которую мы называем "гетеросексуальной маскулинностью".
Как идентичность гетеросексуальная маскулинность определяется и позитивно, и негативно. Она включает такие личностные характеристики, как успех и положение, упорство и независимость, агрессивность и доминантность. Они манифестируются взрослыми мужчинами через исключительно социальные отношения с другими мужчинами и через преимущественно сексуальные отношения с женщинами. Гетеросексуальная маскулинность также определяется через то, что она не есть, ≈ то есть не феминность и не гомосексуальность. Быть мужчиной означает не быть уступчивым, зависимым или подчиненным; не быть женственным (неженкой) в физическом облике и в манерах; не вступать в сексуальные или слишком близкие отношения с мужчинами; наконец, не терпеть поражений в сексуальных отношениях с женщинами.
В работах последних лет указывается, что гетеросексуальная маскулинность в ее нынешнем виде не слишком благоприятно сказывается на физическом здоровье, личном благополучии и психологической приспособляемости. Кроме того, если учесть, что гетеросексуальная маскулинность доминирует в политике и международных отношениях, она может увеличить вероятность межгосударственных конфликтов (warfare) и, таким образом, оказаться неудачной для всего человечества. И хотя в будущем гетеросексуальная маскулинность имеет шанс стать адекватной (или, по крайней мере, безвредной), в данный момент она представляется устаревшей и требующей серьезных изменений. Несмотря на свою дисфункциональность, она продолжает удовлетворять некоторые потребности индивидов и будет занимать прочные позиции, пока эти потребности не смогут быть удовлетворены каким-либо иным способом.
Сексуальная ориентация как культурный конструкт
Историческое развитие нашей культурной идеологии в отношении сексуальности отчетливо прослеживается в том, что культур-конструктивисты называют "возникновением современного гомосексуала". За последние столетия сформировалось мнение, что сексуальная практика индивида определяет, кто он есть, и негативно оценивались те люди, которые не делали того, что им предписывалось, и которые, следовательно, не являлись теми, кем следует быть. Поэтому они определялись как преступные, безнравственные, греховные и т.п.
Чтобы уловить суть этого процесса, требуется различать сексуальное поведение и социоэротическую идентичность. Сексуальное поведение есть любое наблюдаемое действие, которое включает сексуальное возбуждение и его продолжение или удовлетворение. Это тавтологичное (circular), но хорошо работающее определение подчеркивает, что сексуальное поведение есть нечто, что индивид делает. За исключением случаев повреждения или неспособности, все человеческие существа в состоянии вести себя сексуально, как и большинст во животных. Но что делает поведение сексуальным? Что такое сексуально возбудиться? Здесь мы используем гипотезу Фрейда о том, что люди рождаются с аморфной, неоформленной сексуальностью, т.е. все мы полиморфны и наш поведенческий репертуар является амбисексуальным. В ходе индивидуального развития главный источник сексуального возбуждения локализуется у большинства людей в гениталиях, и они обнаруживают, что возбуждаются от сравнительно небольшого количества вещей в этом мире ≈ обычно от человеческих особ ей определенного пола с весьма специфическими физическими и физиологическими качествами. Другими словами, у людей складываются предпочтения к определенным сексуальным партнерам, действиям и ситуациям. Конечно, люди привлекательны друг для друга по многим внесексуальным причинам, в частности, по внешнему виду, интеллекту, индивидуальности, чувству юмора, а также по религиозным и политическим соображениям. Однако пол ≈ это основное соображение для большинства людей, сознают они это или нет.
Развитие сексуальных предпочтений происходит одинаково во всех человеческих обществах, равно как и у других биологических видов. Но люди отличаются от других видов (и различаются среди культур) в своих личностных и социальных идентичностях, основанных по большей части на сексуальных предпочтениях. В нашей культуре мы обобщаем эти идентичности термином "сексуальная ориентация", что означает набор сексуальных и чувственных предпочтений для индивидов определенного пола. В современном обществе эти предпочтения и связанные с ними идентичности делятся на две категории: гетеро- и гомосексуальность.
Существует важное различие между прилагательными "гомо/гетеросексуальный", означающими способность к определенному сексуальному поведению, и соответствующими существительными, описывающими взаимоисключающие социоэротические идентичности. Используя эту дихотомию, наше общество отчетливо одобряет одну из них, и никак не другую.
Значимость конструкта сексуальной ориентации может быть лучше понята при рассмотрении альтернативных форм сексуальности. Во многих обществах Новой Гвинеи, например, посвящение мальчика в мужчину требует проникновения в него семени другого мужчины путем гомосексуальных актов. После этого получившим посвящение предписывается гетеросексуальное поведение. В некоторых племенах американских индейцев мужчины могут выполнять женские функции и социально определяться как женщины ("бердаш"); эти мужчины могут даже состоять в браке (биологически и социально) с другими мужчинами. В других племенах сходная ситуация наблюдается для женщин. Даже если концепт "сексуальной ориентации" и применим к такого рода обществам, то он нуждается в значительных коррективах.
Сопоставления разных культур показывают, что наше представление о гомосексуалах и гетеросексуалах является частью особой, исторически сложившейся системы знания. Гомосексуальность и гетеросексуальность как социоэротические идентичности созданы нашей куль турой, и основой для них послужила врожденная человеческая амбисексуальность, а также неизбежное развитие эротических и чувственных предпочтений.
Все это сказано не для того, чтобы преуменьшить реальность гомо- и гетеросексуальных идентичностей или провозгласить их просто фикциями нашего воображения, от которых легко отказаться. Изменить культурно сформированные идентичности не так-то легко. Но важно понимать, что "гомосексуалы" и "гетеросексуалы" не существуют в природе; это конструкты, способы обозначения определенных феноменов сексуального поведения и межличностных отношений. Понимание корней институционализованной гомофобии требует исследовать , как наше культуральное ощущение эротической реальности развивалось исторически ≈ почему наше общество разделилось на гомосексуалов и гетеросексуалов, а не по какому-либо другому признаку, связанному с сексуальным поведением. Исторический процесс формирования социоэротических идентичностей, должно быть, очень тесно связан с видением одной идентичности как природной, натуральной, предпочтительной, а другой ≈ как неприродной, преступной, безнравственной или греховной.
Путем напряженной политической борьбы геи и лесбиянки достигли значительных успехов в смещении акцентов в дискуссии о сексуальной ориентации из области медицины в область гражданских свобод. Сегодня быть гомосексуалом ≈ это примерно то же, что принадлежать к национальному меньшинству, а не психиатрический диагноз, как раньше. Понятие "быть гетеросексуалом", несомненно, также изменилось, став более заметной идентичностью. Члены доминирующих групп обычно думают о себе не как об элите, а как о "нормальных" ≈ например, белые мужчины думают о себе просто как о "людях" до тех пор, пока не сталкиваются с черными или женщинами. Чем больше геев и лесбиянок публично утверждают свои идентичности, чем более распространенным становится такое понятие сексуальной нормы , которое включает в себя гомоэротизм, тем чаще члены доминирующего большинства вынуждены сознательно называть себя гетеросексуалами.
Итак, хотя старые американские представления о маскулинности имплицитно включали в себя гетеросексуальность, сейчас этот компонент стал более заметен и часто должен явно признаваться как часть идентичности индивида. Необходимость определить (а не только предположить) чей-либо статус как гетеросексуального мужчины в ближайшем будущем, вероятно, будет усиливаться, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, распространение СПИДа, видимо, приведет к более явной дискриминации геев, чем это было в недавнем прошлом. Одинокие мужчины, в частности, уже сейчас подчеркивают свою гетеросексуальность, чтобы избежать подозрения в гомосексуальности. Во-вторых, основа американской концепции маскулинности непрерывно изменяется, ибо некоторые мужчины принимают внешне б олее гибкие схемы поведения. Это может быть вызвано как дальнейшим смещением от традиционных к новым мужским ролям, так и отражением сдвига к "постмодерному" определению маскулинности. В любом случае изменения в "маскулинном" компоненте гетеросексуальной маскулинности, видимо, являются следствием укрепления ее гетеросексуального компонента. Таким образом, мужчина, уверенный в своей маскулинности (гетеросексуальности), может позволить себе быть нежным и кушать пирожные (quiche).
Такие культурные и исторические особенности дают ключ к пониманию гетеросексуальной маскулинности. Они раскрывают ее источники в социальной организации межличностных отношений, а не в биологической предрасположенности как к маскулинности, так и к гетеросексуальности. Мужчины в нашем обществе формируются в этом контексте, и их идентичность развивается путем включения в семью, соседство, школу и общество. На этом социально-психологическом уровне культурная идеология становится частью персональной идентичности.
ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНАЯ МАСКУЛИННОСТЬ КАК ЛИЧНОСТНЫЙ КОНСТРУКТ
Самоидентификация включает в себя представления о том, чем мы не являемся, по меньшей мере настолько же, насколько о том, чем мы являемся. Мальчики учатся быть мужчинами преимущественно через то, как не быть женщиной, тогда как девочки учатся непосредственно тому, как стать женщиной, перенимая у окружающих их женщин модели поведения. Негативное определение гетеросексуальной маскулинности не менее важно, чем позитивное. Гомофобия, таким образом, это внутренний компонент гетеросексуальной маскулинности в той степени, в которой она выполняет психологическую функцию выражения того, кем данный индивид не является (то есть гомосексуалом), и подтверждения того, кто он есть (гетеросексуал).
Я называю гомофобией открытую враждебность или предубеждение против геев и лесбиянок. Обычно этим термином определяют иррациональный страх или нетерпимость к гомосексуальности или гомосексуалам. Среди многих определений это наиболее популярно. Однако оно далеко не идеально по многим причинам, и в первую очередь потому, что слишком психологизирует предубеждение против геев и лесбиянок. Хотя иногда оно и используется в описаниях культурной идеологии, обычно все же его интерпретируют психологически, фокусируя внимание более на том, в чем ошибаются отдельные индивиды, чем на социально обусловленных проблемах, в то время как гомофобия заявляет о себе и на индивидуальном уровне, и на социальном. Точно так же, как различие между личным и институциализованным расизмом было существенно для черного движения в США, следует различать психологическую гомофобию и ее социальные проявления. Проявления институциональной гомофобии ≈ это законы, запрещающие двум лицам одного пола заниматься любовью при их взаимном согласии в приватной обстановке, или те, которые требуют увольнения учителей, говорящих, что подобные законы следует отменить.
Другая проблема с указанным термином заключается в том, что суффикс -фобия предполагает причиной индивидуального предубеждения в первую очередь страх, причем страх иррациональный и дисфункциональный. Однако гомофобия живуча как раз потому, что весьма функциональна для провозглашающего ее индивида.
Гомофобия уменьшает вероятность контактов гетеросексуальных мужчин с геями, тем самым закрывая возможности для изменения позиции, что часто происходит при таких контактах. Когда такое взаимодействие случается, гетеросексуальная маскулинность препятствует индивидуации участвующего в нем гея; вместо этого он воспринимается в качестве символа. Это положение лучше всего прояснить анализом психологических функций, которые выполняет гомофобия.
Гетеросексуальная маскулинность и функции гомофобии
Наше самоощущение поддерживается социальными контактами. Выражение наших мнений, ожиданий, оценок и установок по отношению к другим людям играет главную роль в конструировании нашей личности. С точки зрения функционального подхода люди придерживаются своих мнений постольку, поскольку получают от этого некоторые психологические выгоды. Другими словами, установки и мнения выполняют психологические функции.
Существует две большие категории таких функций. Одна включает установки, которые производят выгоду непосредственно из характеристик оцениваемого объекта; среди них установки гетеросексуальных мужчин, основанные на утилитарных соображениях: может ли гей служить источником награды или порицания. Такие соображения могут быть основаны на прошлых контактах как с отдельными геями, так и с выгодой или ущербом от группы таковых (например, эстрадный исполнитель, эксплуатирующий соответствующие имидж и тематику, ил и полицейский, несущий службу в местах, где собираются геи).
Другая категория включает установки, чья функция не имеет прямого отношения к воспринимаемым характеристикам геев, но напротив, действует преимущественно через выражение самой позиции. Высказывая такое мнение, индивид утверждает свое самоощущение в отношении к другим и повышает самооценку. Именно когда гомофобия служит функции выражения такого типа, она неразрывно связана с гетеросексуальной маскулинностью, причем как минимум тремя разными способами.
Наиболее исследованный (в том числе и нами) вариант: гомофобия может иметь защитно-экспрессивную функцию, предотвращая тревогу, которая возникает в результате внутренних психических конфликтов, связанных с собственной гетеросексуальной маскулинностью. Голубые символизируют ту часть "я", которая не соответствует культурным стереотипам; проявление враждебности к геям экстернализует этот конфликт. В этой функции гомофобия наиболее часто используется обороняющимися мужчинами. По методике DMI (Defence Mechani sms In-ventory), предназначенной для исследования защитных механизмов психики, нами выяснено, что отношение к гомосексуалам имеет исключительно оборонительную направленность у 20% процентов мужчин (из 81 чел.) и у 5% женщин (из 123). Интересно, что личности с оборонительными установками выказывают большую консервативность в отношении того, что они воспринимают в сексуальных терминах. Используя методику семантического дифференциала с парами прилагательных, связанных с сексуальными стереотипами (например, " жесткий ≈ мягкий"), респонденты оценивали друг друга как "преимущественно мужчин" и "преимущественно женщин". Различия в оценках себя и мужчин и женщин служили мерой самооценки. Обороняющиеся мужчины показали большее подобие в самооценке и оценке "преимущественно мужчин", и большую разницу между самооценкой и оценками "преимущественно женщин", нежели другие мужчины. Подобным же образом обороняющиеся женщины увидели себя более похожими на женщин и менее похожими на мужчин, чем остальные женщины.
Этот пример заставляет предположить, что оборонительная позиция, связанная с гомофобией, имеет отношение и к сексуальной сфере. Защитные установки возникают в результате тревоги за свою полоролевую адекватность. Эта тревога может привести к гиперконсервативности в оценке соответствия сексуальным стандартам. Хотя данные экспериментов не систематизированы, повышенная концентрация мужчин в категории обороняющихся наводит на мысль, что подобные конфликты могут быть связаны с гомофобией чаще у гетеросексуалов -мужчин, чем у женщин.
Эти наблюдения показывают, что гомофобия у мужчин преимущественно основана на озабоченности по поводу собственной мужской идентичности. Но было бы ошибочно полагать, что связь между гомофобией и мужской сексуальной ролью существует только для мужчин с преимущественно оборонительной установкой. Защита используется только в тех случаях, когда обычные стратегии терпят неудачу. Обороняющиеся мужчины, которых мы наблюдали, вряд ли в чем-то существенно отличаются от других гомофобных мужчин; они лишь испытываю т больше затруднений в поддержании своей гетеросексуальной маскулинной идентичности и снимают преследующую их тревогу путем завышения "нормального" уровня гомофобии, свойственного мужской роли.
Данный анализ приводит к гипотезе, что гетеросексуальные мужчины имеют более негативные реакции на гомосексуалов, чем женщины, в целом потому, что такая враждебность встроена в культурный конструкт мужской гетеросексуальной роли и идентичности; сказанное в меньшей степени справедливо в отношении женской гетеросексуальной роли и идентичности. Процесс этот происходит как на социальном уровне, где мужчины-гетеросексуалы испытывают давление со стороны себе подобных (peers) и вынуждены подчиняться принятым в обществе поведенческим стандартам, так и на уровне психологическом, когда они интериоризуют эти стандарты и испытывают тревогу от того, что могут потерпеть неудачу в предписываемой роли. Источником этой тревоги является страх потери своей гетеросексуально й идентичности (что для мужчин равноценно просто идентичности). Подчинение социальным стандартам и защита от тревоги толкают гетеросексуальных мужчин к усилению гомофобных установок, которые поощряются обществом и способствуют ослаблению тревоги, причем о ба этих фактора ведут к росту самооценки. Другими словами, гетеросексуальные мужчины подтверждают свой мужской статус путем нападок на гомосексуалов.
Две другие функции гомофобии более очевидны и не менее существенны: это социально-экспрессивная функция (гетеросексуал выражает предубеждение к геям с целью заслужить одобрение важных для него лиц и тем самым повысить самооценку) и ценностно-экспрессивна я функция (гетеросексуал выражает гомофобные чувства как часть более общей идеологии, которой он придерживается, ≈ например, консервативной религиозной идеологии, предписывающей строгие правила поведения для мужчин и женщин во всех областях жизни).
В каждой из этих трех функций гомофобия способствует определению того, чем индивид не является, и выражает открытую враждебность по отношению к данному символу. В защитно-экспрессивной функции гомофобия служит отрицанию индивидом своих гомоэротических на клонностей и "женских" черт характера; в социально-экспрессивной функции она определяет групповые связи (помещая геев вне группы, а себя внутри); в ценностно-экспрессивной функции она определяет мир в соответствии с представлениями о плохом и хорошем, правильном и неправильном ("я" хороший, а гей ≈ плохой).
Пока гомофобия выполняет экспрессивные функции, она самовоспроизводится. В обычных условиях гомофоб не откажется от своего предубеждения до тех пор, пока оно остается функциональным. Это же предубеждение делает маловероятными контакты такого индивида с геями; более того, дружеские отношения с геями скорее всего увеличат тревогу, вызовут неодобрение друзей и поставят вопрос о мужской чести. Однако, остается надежда на ослабление гомофобии и изменение идеологии гетеросексуальной маскулинности.
ВЫХОД: ИЗМЕНЕНИЕ ПОЗИЦИЙ И ИДЕНТИЧНОСТЕЙ
Так как гомофобия и гетеросексуальная маскулинность существуют и на индивидуальном, и на общественном уровне, изменение их должно происходить также на обоих уровнях. Это означает изменение социальных институтов (устройства семьи, работы, воспитания детей и брака) в той же степени, что и изменение людей. Поясню кратко этот тезис. Функциональный подход предлагает несколько стратегий для изменения установок, и все они основаны на предположении, что мы должны представить существующую установку дисфункциональной в каком-либо аспекте, в то же время обеспечивая выгоду от замещающей ее иной установки. Вместе с прямыми функциями это обычно включает позитивные контакты с объектом установки (то есть с геями). В случае экспрессивных установок, однако, задача не так проста по уже упомянутым причинам. Для каждой экспрессивной функции должны быть предприняты дополнительные шаги.
В случае социально-экспрессивных функций необходимо создать новые нормы. Одна из стратегий предполагает заботиться (solicit) о личностных установках в значимых ролевых моделях гетеросексуальной маскулинности, чтобы они в отношении геев не были враждебными. Другой подход состоит в том, чтобы обеспечивать непосредственную социальную поддержку для тех мужчин, чья гомофобия оспаривается (is be ing chal-lenged); наибольшего эффекта можно достичь путем групповой терапии. Изменение ценностно-экспрессивных установок не обязательно требует демонтажа всей системы ценностей. Напротив, оно может делать конкурирующие ценности более явственными (salient) . Например, можно повышать ценность справедливости и честной игры, или ценность открытости и помощи ближним.
Защитно-экспрессивные установки, вероятно, наиболее трудно поддаются модификации, ибо, как и любой защитный механизм, они работают на уровне бессознательного. Всякая попытка довести их до сознания (которая грозит сделать осознанной подавленную тревогу), несомненно, встретит значительное сопротивление. До некоторой степени это может быть использовано во благо путем "короткого замыкания" предубеждения через пробуждение интуиции. Просто убедив человека, что избыточная враждебность к геям означает латентную гомосексуальность его самого, можно, по крайней мере, добиться того, что он будет избегать открытого выражения этой враждебности. К сожалению, это не устраняет лежащего в основе враждебности конфликта и может его фактически обострить. В этом случае можно попытаться изменять установки по частям, начиная с отношения к лесбиянкам, которые вызывают меньшую внутреннюю тревогу.
Мои предложения по данному вопросу сводятся к изменению отношения к геям без изменения гетеросексуальной маскулинности, которая лежит в его основе. Долгосрочные стратегии искоренения гомофобии, однако, должны фокусироваться именно на гетеросексуальной маскулинности. Хотя детальное рассмотрение вопроса об изменении современных мужских ролей выходит за рамки данного текста, два перспективных пути его решения заслуживают внимания.
Во-первых, было бы полезно систематически изучить то, как геи относятся к собственной гомофобии в процессе coming out'а. Как и все мужчины в нашей культуре, геи усваивают идеал гетеросексуальной маскулинности. Если они признают сексуальные предпочтения к себе подобным, они должны отказаться от этой идеологии, чтобы сохранить самоуважение. Хотя геи зачастую придерживаются многих компонентов мужской сексуальной роли, их понятие о маскулинности должно каким-то образом меняться в ходе осознания своего гомоэротизма. Исследование этого вопроса может оказаться полезным в изменении также и гетеросексуалов.
Во-вторых, указанная перспектива требует функционального анализа гетеросексуальной маскулинности. Геи обычно отказываются от своей внутренней гомофобии только когда ее цена перевешивает ее выгоды. Точно также индивид откажется от гетеросексуальной маскулинности, только если она станет для него очевидно дисфункциональной. Хотя мужская сексуальная роль опасна для здоровья тех, кто ее придерживается, она все-таки удовлетворяет некоторые основные психологические потребности почти так же, как и гомофобные установки. Приближение к идеалу гетеросексуальной маскулинности может помочь человеку в его карьере, привлекая друзей и доброжелателей (admirers), повышает самооценку и дает ощущение, что он выполняет свой мужской долг. Конечно, и карьера может быть вредной для его психического и психологического здоровья, дружба может оказаться недостаточно душевной, а самооценка быть основана на полной неспособности к критическому самоанализу и эмоциональному выражению. Вдобавок исполнение долга может помешать достижению личных целей. Пока мужчины в состоянии платить такую цену, изменения маловероятны. Они станут теми, кого Плек назвал "страдальцами за мужскую роль". И пока гомофобия присуща гетеросексуальной маскулинности, они будут тянуть за собой (take with them) многих геев и лесбиянок.
Даже понимание того, насколько дисфункциональной может быть мужская роль, не делает изменения неизбежными. Мужчины не смогут измениться без ясной альтернативы существующему способу бытия. Формулирование таких альтернатив должно стать первоочередной задач ей для всех, кто надеется улучшить наше общество.
перевод с английского Б.Зайцева
Источник:
http://www.vmt.com/gayrussia/herec.html
О ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МАСКУЛИННОСТИ
некоторые психические следствия социальных конструктов пола и сексуальности
СОЦИАЛЬНЫЙ ОБРАЗ ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ МАСКУЛИННОСТИ
Социальные роли и соответствующие им психологические идентичности не заложены в природе. Различия по признаку расы, класса, пола и ориентации созданы человеком и основаны на некоторых наблюдаемых феноменах, которые в процессе социального взаимодействия получили то или иное наименование. Теория социального конструктивизма предполагает, что то, что большинство людей называют реальностью, ≈ это согласованное ощущение мира, которое развивается в процессе социального взаимодействия. С этой точки зрения пол и сексуальная ориентация должны восприниматься внутри исторического, социального и социопсихологического контекста, а отнюдь не в личностных переменных. Подчеркивая пластичность человеческой природы, конструктивизм допускает возможность ее изменения. То, ч то было создано, поддается реконструкции, хотя и со значительными усилиями. Пол и сексуальную ориентацию, таким образом, следует понимать скорее как изменяющиеся идеологии, чем как биологические факты.
Пол как культурный конструкт
Быть мужчиной ≈ таков основной компонент личной идентичности для особей мужского пола в нашем обществе; он основан на раннем ощущении пола как способа самоидентификации. Хотя индивидуальные концепции мужской идентичности в современной цивилизации варьируют в зависимости от расы, класса, возраста и других социальных особенностей, все они имеют общую неизменную сердцевину, которую мы называем "гетеросексуальной маскулинностью".
Как идентичность гетеросексуальная маскулинность определяется и позитивно, и негативно. Она включает такие личностные характеристики, как успех и положение, упорство и независимость, агрессивность и доминантность. Они манифестируются взрослыми мужчинами через исключительно социальные отношения с другими мужчинами и через преимущественно сексуальные отношения с женщинами. Гетеросексуальная маскулинность также определяется через то, что она не есть, ≈ то есть не феминность и не гомосексуальность. Быть мужчиной означает не быть уступчивым, зависимым или подчиненным; не быть женственным (неженкой) в физическом облике и в манерах; не вступать в сексуальные или слишком близкие отношения с мужчинами; наконец, не терпеть поражений в сексуальных отношениях с женщинами.
В работах последних лет указывается, что гетеросексуальная маскулинность в ее нынешнем виде не слишком благоприятно сказывается на физическом здоровье, личном благополучии и психологической приспособляемости. Кроме того, если учесть, что гетеросексуальная маскулинность доминирует в политике и международных отношениях, она может увеличить вероятность межгосударственных конфликтов (warfare) и, таким образом, оказаться неудачной для всего человечества. И хотя в будущем гетеросексуальная маскулинность имеет шанс стать адекватной (или, по крайней мере, безвредной), в данный момент она представляется устаревшей и требующей серьезных изменений. Несмотря на свою дисфункциональность, она продолжает удовлетворять некоторые потребности индивидов и будет занимать прочные позиции, пока эти потребности не смогут быть удовлетворены каким-либо иным способом.
Сексуальная ориентация как культурный конструкт
Историческое развитие нашей культурной идеологии в отношении сексуальности отчетливо прослеживается в том, что культур-конструктивисты называют "возникновением современного гомосексуала". За последние столетия сформировалось мнение, что сексуальная практика индивида определяет, кто он есть, и негативно оценивались те люди, которые не делали того, что им предписывалось, и которые, следовательно, не являлись теми, кем следует быть. Поэтому они определялись как преступные, безнравственные, греховные и т.п.
Чтобы уловить суть этого процесса, требуется различать сексуальное поведение и социоэротическую идентичность. Сексуальное поведение есть любое наблюдаемое действие, которое включает сексуальное возбуждение и его продолжение или удовлетворение. Это тавтологичное (circular), но хорошо работающее определение подчеркивает, что сексуальное поведение есть нечто, что индивид делает. За исключением случаев повреждения или неспособности, все человеческие существа в состоянии вести себя сексуально, как и большинст во животных. Но что делает поведение сексуальным? Что такое сексуально возбудиться? Здесь мы используем гипотезу Фрейда о том, что люди рождаются с аморфной, неоформленной сексуальностью, т.е. все мы полиморфны и наш поведенческий репертуар является амбисексуальным. В ходе индивидуального развития главный источник сексуального возбуждения локализуется у большинства людей в гениталиях, и они обнаруживают, что возбуждаются от сравнительно небольшого количества вещей в этом мире ≈ обычно от человеческих особ ей определенного пола с весьма специфическими физическими и физиологическими качествами. Другими словами, у людей складываются предпочтения к определенным сексуальным партнерам, действиям и ситуациям. Конечно, люди привлекательны друг для друга по многим внесексуальным причинам, в частности, по внешнему виду, интеллекту, индивидуальности, чувству юмора, а также по религиозным и политическим соображениям. Однако пол ≈ это основное соображение для большинства людей, сознают они это или нет.
Развитие сексуальных предпочтений происходит одинаково во всех человеческих обществах, равно как и у других биологических видов. Но люди отличаются от других видов (и различаются среди культур) в своих личностных и социальных идентичностях, основанных по большей части на сексуальных предпочтениях. В нашей культуре мы обобщаем эти идентичности термином "сексуальная ориентация", что означает набор сексуальных и чувственных предпочтений для индивидов определенного пола. В современном обществе эти предпочтения и связанные с ними идентичности делятся на две категории: гетеро- и гомосексуальность.
Существует важное различие между прилагательными "гомо/гетеросексуальный", означающими способность к определенному сексуальному поведению, и соответствующими существительными, описывающими взаимоисключающие социоэротические идентичности. Используя эту дихотомию, наше общество отчетливо одобряет одну из них, и никак не другую.
Значимость конструкта сексуальной ориентации может быть лучше понята при рассмотрении альтернативных форм сексуальности. Во многих обществах Новой Гвинеи, например, посвящение мальчика в мужчину требует проникновения в него семени другого мужчины путем гомосексуальных актов. После этого получившим посвящение предписывается гетеросексуальное поведение. В некоторых племенах американских индейцев мужчины могут выполнять женские функции и социально определяться как женщины ("бердаш"); эти мужчины могут даже состоять в браке (биологически и социально) с другими мужчинами. В других племенах сходная ситуация наблюдается для женщин. Даже если концепт "сексуальной ориентации" и применим к такого рода обществам, то он нуждается в значительных коррективах.
Сопоставления разных культур показывают, что наше представление о гомосексуалах и гетеросексуалах является частью особой, исторически сложившейся системы знания. Гомосексуальность и гетеросексуальность как социоэротические идентичности созданы нашей куль турой, и основой для них послужила врожденная человеческая амбисексуальность, а также неизбежное развитие эротических и чувственных предпочтений.
Все это сказано не для того, чтобы преуменьшить реальность гомо- и гетеросексуальных идентичностей или провозгласить их просто фикциями нашего воображения, от которых легко отказаться. Изменить культурно сформированные идентичности не так-то легко. Но важно понимать, что "гомосексуалы" и "гетеросексуалы" не существуют в природе; это конструкты, способы обозначения определенных феноменов сексуального поведения и межличностных отношений. Понимание корней институционализованной гомофобии требует исследовать , как наше культуральное ощущение эротической реальности развивалось исторически ≈ почему наше общество разделилось на гомосексуалов и гетеросексуалов, а не по какому-либо другому признаку, связанному с сексуальным поведением. Исторический процесс формирования социоэротических идентичностей, должно быть, очень тесно связан с видением одной идентичности как природной, натуральной, предпочтительной, а другой ≈ как неприродной, преступной, безнравственной или греховной.
Путем напряженной политической борьбы геи и лесбиянки достигли значительных успехов в смещении акцентов в дискуссии о сексуальной ориентации из области медицины в область гражданских свобод. Сегодня быть гомосексуалом ≈ это примерно то же, что принадлежать к национальному меньшинству, а не психиатрический диагноз, как раньше. Понятие "быть гетеросексуалом", несомненно, также изменилось, став более заметной идентичностью. Члены доминирующих групп обычно думают о себе не как об элите, а как о "нормальных" ≈ например, белые мужчины думают о себе просто как о "людях" до тех пор, пока не сталкиваются с черными или женщинами. Чем больше геев и лесбиянок публично утверждают свои идентичности, чем более распространенным становится такое понятие сексуальной нормы , которое включает в себя гомоэротизм, тем чаще члены доминирующего большинства вынуждены сознательно называть себя гетеросексуалами.
Итак, хотя старые американские представления о маскулинности имплицитно включали в себя гетеросексуальность, сейчас этот компонент стал более заметен и часто должен явно признаваться как часть идентичности индивида. Необходимость определить (а не только предположить) чей-либо статус как гетеросексуального мужчины в ближайшем будущем, вероятно, будет усиливаться, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, распространение СПИДа, видимо, приведет к более явной дискриминации геев, чем это было в недавнем прошлом. Одинокие мужчины, в частности, уже сейчас подчеркивают свою гетеросексуальность, чтобы избежать подозрения в гомосексуальности. Во-вторых, основа американской концепции маскулинности непрерывно изменяется, ибо некоторые мужчины принимают внешне б олее гибкие схемы поведения. Это может быть вызвано как дальнейшим смещением от традиционных к новым мужским ролям, так и отражением сдвига к "постмодерному" определению маскулинности. В любом случае изменения в "маскулинном" компоненте гетеросексуальной маскулинности, видимо, являются следствием укрепления ее гетеросексуального компонента. Таким образом, мужчина, уверенный в своей маскулинности (гетеросексуальности), может позволить себе быть нежным и кушать пирожные (quiche).
Такие культурные и исторические особенности дают ключ к пониманию гетеросексуальной маскулинности. Они раскрывают ее источники в социальной организации межличностных отношений, а не в биологической предрасположенности как к маскулинности, так и к гетеросексуальности. Мужчины в нашем обществе формируются в этом контексте, и их идентичность развивается путем включения в семью, соседство, школу и общество. На этом социально-психологическом уровне культурная идеология становится частью персональной идентичности.
ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНАЯ МАСКУЛИННОСТЬ КАК ЛИЧНОСТНЫЙ КОНСТРУКТ
Самоидентификация включает в себя представления о том, чем мы не являемся, по меньшей мере настолько же, насколько о том, чем мы являемся. Мальчики учатся быть мужчинами преимущественно через то, как не быть женщиной, тогда как девочки учатся непосредственно тому, как стать женщиной, перенимая у окружающих их женщин модели поведения. Негативное определение гетеросексуальной маскулинности не менее важно, чем позитивное. Гомофобия, таким образом, это внутренний компонент гетеросексуальной маскулинности в той степени, в которой она выполняет психологическую функцию выражения того, кем данный индивид не является (то есть гомосексуалом), и подтверждения того, кто он есть (гетеросексуал).
Я называю гомофобией открытую враждебность или предубеждение против геев и лесбиянок. Обычно этим термином определяют иррациональный страх или нетерпимость к гомосексуальности или гомосексуалам. Среди многих определений это наиболее популярно. Однако оно далеко не идеально по многим причинам, и в первую очередь потому, что слишком психологизирует предубеждение против геев и лесбиянок. Хотя иногда оно и используется в описаниях культурной идеологии, обычно все же его интерпретируют психологически, фокусируя внимание более на том, в чем ошибаются отдельные индивиды, чем на социально обусловленных проблемах, в то время как гомофобия заявляет о себе и на индивидуальном уровне, и на социальном. Точно так же, как различие между личным и институциализованным расизмом было существенно для черного движения в США, следует различать психологическую гомофобию и ее социальные проявления. Проявления институциональной гомофобии ≈ это законы, запрещающие двум лицам одного пола заниматься любовью при их взаимном согласии в приватной обстановке, или те, которые требуют увольнения учителей, говорящих, что подобные законы следует отменить.
Другая проблема с указанным термином заключается в том, что суффикс -фобия предполагает причиной индивидуального предубеждения в первую очередь страх, причем страх иррациональный и дисфункциональный. Однако гомофобия живуча как раз потому, что весьма функциональна для провозглашающего ее индивида.
Гомофобия уменьшает вероятность контактов гетеросексуальных мужчин с геями, тем самым закрывая возможности для изменения позиции, что часто происходит при таких контактах. Когда такое взаимодействие случается, гетеросексуальная маскулинность препятствует индивидуации участвующего в нем гея; вместо этого он воспринимается в качестве символа. Это положение лучше всего прояснить анализом психологических функций, которые выполняет гомофобия.
Гетеросексуальная маскулинность и функции гомофобии
Наше самоощущение поддерживается социальными контактами. Выражение наших мнений, ожиданий, оценок и установок по отношению к другим людям играет главную роль в конструировании нашей личности. С точки зрения функционального подхода люди придерживаются своих мнений постольку, поскольку получают от этого некоторые психологические выгоды. Другими словами, установки и мнения выполняют психологические функции.
Существует две большие категории таких функций. Одна включает установки, которые производят выгоду непосредственно из характеристик оцениваемого объекта; среди них установки гетеросексуальных мужчин, основанные на утилитарных соображениях: может ли гей служить источником награды или порицания. Такие соображения могут быть основаны на прошлых контактах как с отдельными геями, так и с выгодой или ущербом от группы таковых (например, эстрадный исполнитель, эксплуатирующий соответствующие имидж и тематику, ил и полицейский, несущий службу в местах, где собираются геи).
Другая категория включает установки, чья функция не имеет прямого отношения к воспринимаемым характеристикам геев, но напротив, действует преимущественно через выражение самой позиции. Высказывая такое мнение, индивид утверждает свое самоощущение в отношении к другим и повышает самооценку. Именно когда гомофобия служит функции выражения такого типа, она неразрывно связана с гетеросексуальной маскулинностью, причем как минимум тремя разными способами.
Наиболее исследованный (в том числе и нами) вариант: гомофобия может иметь защитно-экспрессивную функцию, предотвращая тревогу, которая возникает в результате внутренних психических конфликтов, связанных с собственной гетеросексуальной маскулинностью. Голубые символизируют ту часть "я", которая не соответствует культурным стереотипам; проявление враждебности к геям экстернализует этот конфликт. В этой функции гомофобия наиболее часто используется обороняющимися мужчинами. По методике DMI (Defence Mechani sms In-ventory), предназначенной для исследования защитных механизмов психики, нами выяснено, что отношение к гомосексуалам имеет исключительно оборонительную направленность у 20% процентов мужчин (из 81 чел.) и у 5% женщин (из 123). Интересно, что личности с оборонительными установками выказывают большую консервативность в отношении того, что они воспринимают в сексуальных терминах. Используя методику семантического дифференциала с парами прилагательных, связанных с сексуальными стереотипами (например, " жесткий ≈ мягкий"), респонденты оценивали друг друга как "преимущественно мужчин" и "преимущественно женщин". Различия в оценках себя и мужчин и женщин служили мерой самооценки. Обороняющиеся мужчины показали большее подобие в самооценке и оценке "преимущественно мужчин", и большую разницу между самооценкой и оценками "преимущественно женщин", нежели другие мужчины. Подобным же образом обороняющиеся женщины увидели себя более похожими на женщин и менее похожими на мужчин, чем остальные женщины.
Этот пример заставляет предположить, что оборонительная позиция, связанная с гомофобией, имеет отношение и к сексуальной сфере. Защитные установки возникают в результате тревоги за свою полоролевую адекватность. Эта тревога может привести к гиперконсервативности в оценке соответствия сексуальным стандартам. Хотя данные экспериментов не систематизированы, повышенная концентрация мужчин в категории обороняющихся наводит на мысль, что подобные конфликты могут быть связаны с гомофобией чаще у гетеросексуалов -мужчин, чем у женщин.
Эти наблюдения показывают, что гомофобия у мужчин преимущественно основана на озабоченности по поводу собственной мужской идентичности. Но было бы ошибочно полагать, что связь между гомофобией и мужской сексуальной ролью существует только для мужчин с преимущественно оборонительной установкой. Защита используется только в тех случаях, когда обычные стратегии терпят неудачу. Обороняющиеся мужчины, которых мы наблюдали, вряд ли в чем-то существенно отличаются от других гомофобных мужчин; они лишь испытываю т больше затруднений в поддержании своей гетеросексуальной маскулинной идентичности и снимают преследующую их тревогу путем завышения "нормального" уровня гомофобии, свойственного мужской роли.
Данный анализ приводит к гипотезе, что гетеросексуальные мужчины имеют более негативные реакции на гомосексуалов, чем женщины, в целом потому, что такая враждебность встроена в культурный конструкт мужской гетеросексуальной роли и идентичности; сказанное в меньшей степени справедливо в отношении женской гетеросексуальной роли и идентичности. Процесс этот происходит как на социальном уровне, где мужчины-гетеросексуалы испытывают давление со стороны себе подобных (peers) и вынуждены подчиняться принятым в обществе поведенческим стандартам, так и на уровне психологическом, когда они интериоризуют эти стандарты и испытывают тревогу от того, что могут потерпеть неудачу в предписываемой роли. Источником этой тревоги является страх потери своей гетеросексуально й идентичности (что для мужчин равноценно просто идентичности). Подчинение социальным стандартам и защита от тревоги толкают гетеросексуальных мужчин к усилению гомофобных установок, которые поощряются обществом и способствуют ослаблению тревоги, причем о ба этих фактора ведут к росту самооценки. Другими словами, гетеросексуальные мужчины подтверждают свой мужской статус путем нападок на гомосексуалов.
Две другие функции гомофобии более очевидны и не менее существенны: это социально-экспрессивная функция (гетеросексуал выражает предубеждение к геям с целью заслужить одобрение важных для него лиц и тем самым повысить самооценку) и ценностно-экспрессивна я функция (гетеросексуал выражает гомофобные чувства как часть более общей идеологии, которой он придерживается, ≈ например, консервативной религиозной идеологии, предписывающей строгие правила поведения для мужчин и женщин во всех областях жизни).
В каждой из этих трех функций гомофобия способствует определению того, чем индивид не является, и выражает открытую враждебность по отношению к данному символу. В защитно-экспрессивной функции гомофобия служит отрицанию индивидом своих гомоэротических на клонностей и "женских" черт характера; в социально-экспрессивной функции она определяет групповые связи (помещая геев вне группы, а себя внутри); в ценностно-экспрессивной функции она определяет мир в соответствии с представлениями о плохом и хорошем, правильном и неправильном ("я" хороший, а гей ≈ плохой).
Пока гомофобия выполняет экспрессивные функции, она самовоспроизводится. В обычных условиях гомофоб не откажется от своего предубеждения до тех пор, пока оно остается функциональным. Это же предубеждение делает маловероятными контакты такого индивида с геями; более того, дружеские отношения с геями скорее всего увеличат тревогу, вызовут неодобрение друзей и поставят вопрос о мужской чести. Однако, остается надежда на ослабление гомофобии и изменение идеологии гетеросексуальной маскулинности.
ВЫХОД: ИЗМЕНЕНИЕ ПОЗИЦИЙ И ИДЕНТИЧНОСТЕЙ
Так как гомофобия и гетеросексуальная маскулинность существуют и на индивидуальном, и на общественном уровне, изменение их должно происходить также на обоих уровнях. Это означает изменение социальных институтов (устройства семьи, работы, воспитания детей и брака) в той же степени, что и изменение людей. Поясню кратко этот тезис. Функциональный подход предлагает несколько стратегий для изменения установок, и все они основаны на предположении, что мы должны представить существующую установку дисфункциональной в каком-либо аспекте, в то же время обеспечивая выгоду от замещающей ее иной установки. Вместе с прямыми функциями это обычно включает позитивные контакты с объектом установки (то есть с геями). В случае экспрессивных установок, однако, задача не так проста по уже упомянутым причинам. Для каждой экспрессивной функции должны быть предприняты дополнительные шаги.
В случае социально-экспрессивных функций необходимо создать новые нормы. Одна из стратегий предполагает заботиться (solicit) о личностных установках в значимых ролевых моделях гетеросексуальной маскулинности, чтобы они в отношении геев не были враждебными. Другой подход состоит в том, чтобы обеспечивать непосредственную социальную поддержку для тех мужчин, чья гомофобия оспаривается (is be ing chal-lenged); наибольшего эффекта можно достичь путем групповой терапии. Изменение ценностно-экспрессивных установок не обязательно требует демонтажа всей системы ценностей. Напротив, оно может делать конкурирующие ценности более явственными (salient) . Например, можно повышать ценность справедливости и честной игры, или ценность открытости и помощи ближним.
Защитно-экспрессивные установки, вероятно, наиболее трудно поддаются модификации, ибо, как и любой защитный механизм, они работают на уровне бессознательного. Всякая попытка довести их до сознания (которая грозит сделать осознанной подавленную тревогу), несомненно, встретит значительное сопротивление. До некоторой степени это может быть использовано во благо путем "короткого замыкания" предубеждения через пробуждение интуиции. Просто убедив человека, что избыточная враждебность к геям означает латентную гомосексуальность его самого, можно, по крайней мере, добиться того, что он будет избегать открытого выражения этой враждебности. К сожалению, это не устраняет лежащего в основе враждебности конфликта и может его фактически обострить. В этом случае можно попытаться изменять установки по частям, начиная с отношения к лесбиянкам, которые вызывают меньшую внутреннюю тревогу.
Мои предложения по данному вопросу сводятся к изменению отношения к геям без изменения гетеросексуальной маскулинности, которая лежит в его основе. Долгосрочные стратегии искоренения гомофобии, однако, должны фокусироваться именно на гетеросексуальной маскулинности. Хотя детальное рассмотрение вопроса об изменении современных мужских ролей выходит за рамки данного текста, два перспективных пути его решения заслуживают внимания.
Во-первых, было бы полезно систематически изучить то, как геи относятся к собственной гомофобии в процессе coming out'а. Как и все мужчины в нашей культуре, геи усваивают идеал гетеросексуальной маскулинности. Если они признают сексуальные предпочтения к себе подобным, они должны отказаться от этой идеологии, чтобы сохранить самоуважение. Хотя геи зачастую придерживаются многих компонентов мужской сексуальной роли, их понятие о маскулинности должно каким-то образом меняться в ходе осознания своего гомоэротизма. Исследование этого вопроса может оказаться полезным в изменении также и гетеросексуалов.
Во-вторых, указанная перспектива требует функционального анализа гетеросексуальной маскулинности. Геи обычно отказываются от своей внутренней гомофобии только когда ее цена перевешивает ее выгоды. Точно также индивид откажется от гетеросексуальной маскулинности, только если она станет для него очевидно дисфункциональной. Хотя мужская сексуальная роль опасна для здоровья тех, кто ее придерживается, она все-таки удовлетворяет некоторые основные психологические потребности почти так же, как и гомофобные установки. Приближение к идеалу гетеросексуальной маскулинности может помочь человеку в его карьере, привлекая друзей и доброжелателей (admirers), повышает самооценку и дает ощущение, что он выполняет свой мужской долг. Конечно, и карьера может быть вредной для его психического и психологического здоровья, дружба может оказаться недостаточно душевной, а самооценка быть основана на полной неспособности к критическому самоанализу и эмоциональному выражению. Вдобавок исполнение долга может помешать достижению личных целей. Пока мужчины в состоянии платить такую цену, изменения маловероятны. Они станут теми, кого Плек назвал "страдальцами за мужскую роль". И пока гомофобия присуща гетеросексуальной маскулинности, они будут тянуть за собой (take with them) многих геев и лесбиянок.
Даже понимание того, насколько дисфункциональной может быть мужская роль, не делает изменения неизбежными. Мужчины не смогут измениться без ясной альтернативы существующему способу бытия. Формулирование таких альтернатив должно стать первоочередной задач ей для всех, кто надеется улучшить наше общество.
перевод с английского Б.Зайцева
Источник:
http://www.vmt.com/gayrussia/herec.html