"Заповедник сказок". Проект № 91. Тема "Апрельские снежки". Моя сказка "Последний кусок пирога"
Суть этого очередного необычного проекта "Заповедника сказок" заключалась в том, что все желающие могли предложить всем желающим темы для сказок. Можно было выбрать любую из предложенных тебе тем и написать сказку. Мне предложили штук двадцать с хвостикм, но со временем в последние недели вообще как-то полный швах, поэтому одну только сказку написала, и то с опозданием.
http://zapovednik-2005.livejournal.com/#zapovednik_2005242201
Тему "Последний кусок пирога" предложила уважаемая yulkar, за что ей большое спасибо.
- Мам, я не хочу. Мам, ну, я наелась уже.
- Что значит «не хочу»? А для кого я это пекла? Люда, без разговоров! Все съели по куску - папа съел, Алеша съел, бабушка Зина съела. Я тоже свой кусок съела. Твой только остался.
- Я не люблю с курагой... Она там размазалась вся. Я лучше конфету.
- Никаких конфет! У тебя уже в кармане фантиков целая куча, вижу-вижу. Косынку всю шоколадом изгваздала. Зачем ты ее вообще на шее завязала?
- Это мой шарфик. Так красивее!
- Это подарок бабушки Зины. На улицу будешь повязывать... Людмила, положи немедленно конфету! Девять лет уже, а всё как маленькая. Курага, между прочим, очень полезная. Сама знаешь, тебе нужно курагу есть. Лидия Александровна что сказала? Для крови курага - первое дело. А Лидия Александровна самого товарища Жданова вылечила! Ты помнишь, как он ей вручил...
- Да, мама, я помню, вручил ей орден Трудового Красного Знамени.
- Вот именно. Потому что Лидия Александровна - хороший доктор, и знает, что говорит. Людмила! Я к кому обращаюсь? Хватит болтать ногами. Сядь прямо за столом, пей чай и ешь пирог. Курага узбекская, отец специально в Ташкенте на рынке выбирал, вез через весь Союз. У кого вообще день рождения? У меня, или у тебя? Свечки задувала?
- Задувала...
- Пирог разрезала?
- Разрезала...
- Гостей кормила?
- Ага.
- А сама даже не попробовала. Кушай, доча, а то я обижусь.
- Мам, а можно я в своей комнате съем? Мне там немножко дочитать осталось.
- Ладно. Только не кроши на диване! Положи пирог на тарелку, чашку поставь на блюдце, и ешь аккуратнее.
- Ага...
...Людка прищурилась, привыкая к дымной темноте. Грязные, крест-накрест заклеенные окна едва пропускали свет. Койка казалась пустой. Мать свернулась костлявым комочком где-то возле серой подушки. Укрытая поверх одеяла ватником и драным пуховым платком, она совсем терялась в пыльных холодных сумерках пустой квартиры. Только слышалось из-под тряпья сиплое тяжелое дыхание и пружины время от времени скрипели от тихого кашля. С тех пор, как Алешку с бабой Зиной накрыло стеной дома, мама перестала вставать.
Буржуйка еле дымилась, но вода в закопченном ковшике не успела остыть. Людка подбросила в топку кусок доски. Несколько досок она прихватила вчера вечером у сарая во дворе. В него во вторник угодила бомба. Воронка была почти у самой парадной - выходить из дома было страшновато. На растопку еще были отложены две ножки табуретки. Надо было растянуть запас дров хотя бы на пару дней. В соседней комнате стоял дубовый книжный шкаф - старинный, от деда остался, - но он был огромный и крепкий, с места не сдвинешь, а топора у них в доме не водилось и пустить шкаф на дрова никак не получалось.
- Сейчас, мам, сейчас...
За окнами завыла сирена: «Граждане! Воздушная тревога! Граждане!..» Людка не обратила внимания. Всё равно дотащить мать до убежища она не могла. В свои тринадцать девочка была, в общем, сильная, жилистая, но по крутым лестницам четыре этажа она бы не сдюжила. Поэтому во время бомбёжек сидели с матерью дома, пережидали. Уж как сложится, так сложится.
Людка торопливо развернула пайки, раскрошила куски хлеба в ковшик, перемешала, тщательно размяла ложкой в мутную кашицу.
- Сейчас супчику горяченького поедим. Смотри, прям суп-пюре настоящий получился!
Людка не желала признавать блокадного меню. Никаких баланд, болтанок, затирух. Надо держаться с достоинством. На прошлой неделе Людка приготовила «заливное» из столярного клея. Целую плитку достала! А что? С уксусом съели, не поморщились. Голубя когда варила - «рагу из дичи» придумала. Теперь вот суп-пюре.
- Несу, мам, несу.
Мать зашевелилась в кровати, привстала на локте.
Фи-и-и-у-у!! Бу-бух! Бух! Бух!
Задрожали стекла, за окнами загрохотало, заухало.
Людка вздрогнула, задела туфлей деревяшку, споткнулась, ковшик вылетел из рук, описал в воздухе дугу, разбрызгивая драгоценное содержимое по стенам и по полу, загремел по половицам. Девочка растянулась на полу, и так осталась лежать вниз лицом. Мать посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, снова легла, отвернулась к стене, зарылась в тряпьё.
Слёз у Людки не было. Только плечи вздрагивали. За окном всё громыхало и горело, а внутри у девочки было на удивление тихо и пусто. «Вот и в нас пусть сейчас попадёт. Тогда сразу - раз! - и всё кончится». Мысль эта оказалась такой простой и такой приятной, что Людка лежала с закрытыми глазами, и думала ее снова, снова...
Фи-и-и-у-у!! Бу-ух! Бах!
Совсем близко. Стены и пол содрогнулись, в соседней комнате что-то затрещало и с силой грохнулось.
- Люда, что там? - мать опять привстала.
Девочка вскочила, кинулась на звук. Здоровенная деревянная балка пробила стену и, словно копьем, пригвоздила дедов шкаф к полу. Сквозь облако штукатурной пыли Людка удивленно смотрела на дыру в стене, за которой клубился серый дым. Перевела взгляд на пол. Рядом с опрокинутым шкафом что-то светлело. Свёрток какой-то. Людка, переступая через доски, осторожно пробралась к нему. Серая тряпица в красный горошек. Людкина косынка. И в ней...
Людка задрожала, и, чтобы тут же не заплакать, заверещала высоким, радостным голосочком:
- Мама! Мама, мы сейчас будем обедать!
http://zapovednik-2005.livejournal.com/#zapovednik_2005242201
Тему "Последний кусок пирога" предложила уважаемая yulkar, за что ей большое спасибо.
- Мам, я не хочу. Мам, ну, я наелась уже.
- Что значит «не хочу»? А для кого я это пекла? Люда, без разговоров! Все съели по куску - папа съел, Алеша съел, бабушка Зина съела. Я тоже свой кусок съела. Твой только остался.
- Я не люблю с курагой... Она там размазалась вся. Я лучше конфету.
- Никаких конфет! У тебя уже в кармане фантиков целая куча, вижу-вижу. Косынку всю шоколадом изгваздала. Зачем ты ее вообще на шее завязала?
- Это мой шарфик. Так красивее!
- Это подарок бабушки Зины. На улицу будешь повязывать... Людмила, положи немедленно конфету! Девять лет уже, а всё как маленькая. Курага, между прочим, очень полезная. Сама знаешь, тебе нужно курагу есть. Лидия Александровна что сказала? Для крови курага - первое дело. А Лидия Александровна самого товарища Жданова вылечила! Ты помнишь, как он ей вручил...
- Да, мама, я помню, вручил ей орден Трудового Красного Знамени.
- Вот именно. Потому что Лидия Александровна - хороший доктор, и знает, что говорит. Людмила! Я к кому обращаюсь? Хватит болтать ногами. Сядь прямо за столом, пей чай и ешь пирог. Курага узбекская, отец специально в Ташкенте на рынке выбирал, вез через весь Союз. У кого вообще день рождения? У меня, или у тебя? Свечки задувала?
- Задувала...
- Пирог разрезала?
- Разрезала...
- Гостей кормила?
- Ага.
- А сама даже не попробовала. Кушай, доча, а то я обижусь.
- Мам, а можно я в своей комнате съем? Мне там немножко дочитать осталось.
- Ладно. Только не кроши на диване! Положи пирог на тарелку, чашку поставь на блюдце, и ешь аккуратнее.
- Ага...
...Людка прищурилась, привыкая к дымной темноте. Грязные, крест-накрест заклеенные окна едва пропускали свет. Койка казалась пустой. Мать свернулась костлявым комочком где-то возле серой подушки. Укрытая поверх одеяла ватником и драным пуховым платком, она совсем терялась в пыльных холодных сумерках пустой квартиры. Только слышалось из-под тряпья сиплое тяжелое дыхание и пружины время от времени скрипели от тихого кашля. С тех пор, как Алешку с бабой Зиной накрыло стеной дома, мама перестала вставать.
Буржуйка еле дымилась, но вода в закопченном ковшике не успела остыть. Людка подбросила в топку кусок доски. Несколько досок она прихватила вчера вечером у сарая во дворе. В него во вторник угодила бомба. Воронка была почти у самой парадной - выходить из дома было страшновато. На растопку еще были отложены две ножки табуретки. Надо было растянуть запас дров хотя бы на пару дней. В соседней комнате стоял дубовый книжный шкаф - старинный, от деда остался, - но он был огромный и крепкий, с места не сдвинешь, а топора у них в доме не водилось и пустить шкаф на дрова никак не получалось.
- Сейчас, мам, сейчас...
За окнами завыла сирена: «Граждане! Воздушная тревога! Граждане!..» Людка не обратила внимания. Всё равно дотащить мать до убежища она не могла. В свои тринадцать девочка была, в общем, сильная, жилистая, но по крутым лестницам четыре этажа она бы не сдюжила. Поэтому во время бомбёжек сидели с матерью дома, пережидали. Уж как сложится, так сложится.
Людка торопливо развернула пайки, раскрошила куски хлеба в ковшик, перемешала, тщательно размяла ложкой в мутную кашицу.
- Сейчас супчику горяченького поедим. Смотри, прям суп-пюре настоящий получился!
Людка не желала признавать блокадного меню. Никаких баланд, болтанок, затирух. Надо держаться с достоинством. На прошлой неделе Людка приготовила «заливное» из столярного клея. Целую плитку достала! А что? С уксусом съели, не поморщились. Голубя когда варила - «рагу из дичи» придумала. Теперь вот суп-пюре.
- Несу, мам, несу.
Мать зашевелилась в кровати, привстала на локте.
Фи-и-и-у-у!! Бу-бух! Бух! Бух!
Задрожали стекла, за окнами загрохотало, заухало.
Людка вздрогнула, задела туфлей деревяшку, споткнулась, ковшик вылетел из рук, описал в воздухе дугу, разбрызгивая драгоценное содержимое по стенам и по полу, загремел по половицам. Девочка растянулась на полу, и так осталась лежать вниз лицом. Мать посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, снова легла, отвернулась к стене, зарылась в тряпьё.
Слёз у Людки не было. Только плечи вздрагивали. За окном всё громыхало и горело, а внутри у девочки было на удивление тихо и пусто. «Вот и в нас пусть сейчас попадёт. Тогда сразу - раз! - и всё кончится». Мысль эта оказалась такой простой и такой приятной, что Людка лежала с закрытыми глазами, и думала ее снова, снова...
Фи-и-и-у-у!! Бу-ух! Бах!
Совсем близко. Стены и пол содрогнулись, в соседней комнате что-то затрещало и с силой грохнулось.
- Люда, что там? - мать опять привстала.
Девочка вскочила, кинулась на звук. Здоровенная деревянная балка пробила стену и, словно копьем, пригвоздила дедов шкаф к полу. Сквозь облако штукатурной пыли Людка удивленно смотрела на дыру в стене, за которой клубился серый дым. Перевела взгляд на пол. Рядом с опрокинутым шкафом что-то светлело. Свёрток какой-то. Людка, переступая через доски, осторожно пробралась к нему. Серая тряпица в красный горошек. Людкина косынка. И в ней...
Людка задрожала, и, чтобы тут же не заплакать, заверещала высоким, радостным голосочком:
- Мама! Мама, мы сейчас будем обедать!