Евгения Хасис о письме Толоконниковой / заложники системы
Женская колония ИК-14 остается в центре всеобщего внимания
«Комиссии и журналисты уедут, а мы останемся»
Евгения ХАСИС,
заключенная ИК-14 (Мордовия)
Правозащитник Алексей Барановский поговорил с Евгенией Хасис, еще одной заключенной, содержащейся в мордовской женской колонии №14, расположенной в поселке Парца, где отбывает наказание Надежда Толоконникова.
Подробнее
25 сентября 2013
Фактически, как я вижу, Женя говорит следующее:
- проблемы в колонии, конечно, есть.
- но путем одноразового громкого крика их не решить.
- "Правила жизни и выживания" в колонии требуют решать все проблемы "тихо и изнутри". А иначе... "Надя через полгода выйдет, а нам всем еще здесь жить".
Понятная позиция. И для человека, который находится там, внутри, и для которого жизнь превратилась в ежедневную борьбу за выживание - вполне оправданная. "Лучше сидеть тихо, а то станет хуже" - для того, кто там, внутри, это не малодушие, а жизненная необходимость.
Но что делать нам?
Недавно мне пришло письмо из одной весьма суровой колонии (мужской). Пишет человек обтекаемо, но между строк понятно: у него там очень серьезные проблемы. И не только у него. Просит помощи. Чтобы к нему кто-то приехал - адвокаты, правозащитники, журналисты, кто угодно. И "сделал что-нибудь".
Я пообщалась с людьми, у которых родные сидят там же - да, все подтверждается. Но ситуация выглядит безвыходной: колония - у черта на рогах, это маленький поселок, все местные, включая местных адвокатов, там "повязаны". Постоянно следить за тем, что там происходит, практически невозможно. Администрация может беспрепятственно творить любой беспредел - и этой возможностью активно пользуется. За любой выплеск информации наружу и сам "мятежник", и, возможно, его товарищи по несчастью будут жестоко наказаны.
Все знают, что в тюрьмах у нас зло, беспредел и нарушение всех известных науке прав человека. Для тех, кто отсидел сам, или у кого сидят родственники, это обыденность. Но говорить об этом нельзя, потому что заговорить - значит подставить тех, кто сейчас там сидит и кому сидеть еще долго. Так работает эта система: она делает людей заложниками.
В теории противоядием против такой ситуации должны являться ОНК - независимые комиссии, имеющие право регулярно посещать тюрьмы, беседовать с заключенными и вообще следить за тем, что там происходит. Реально так работает только ОНК в Москве. Потому что в ней есть честные люди. По России, как правило, ОНК - это фейковые структуры, заполненные бывшими сотрудниками МВД и ФСИН. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет: эти люди никаких нарушений не заметят, даже если зэка будут убивать или насиловать у них на глазах.
В результате - регулярно происходит то, о чем мне сейчас пишет один из горячих противников Толоконниковой:
Несколько историй околотюремных, девушка 20 лет, правая. Чтобы не давать показаний резала вены в СИЗО, демонстрировала полнейший ACAB. Через год она же говорит и пишет про знакомых людей такое, что даже близко не было. Ее поломали на зоне, попытки друзей получить с ней свидание ни к чему не приводят, родные говорят что ее просто не узнают. О попытке суицида информация просачивается, но к резонансу не приводит. Другая история, парень на первом суде не берет на себя ничего, о знакомых тоже ничего. Через год, дает показания и против себя, и главное против даже незнакомых людей. О пытках заявляют и адвокаты, и правозащитники, родным не дают свиданий, все переписки прерваны... Никакого резонанса. По его делу идет еще одна правая девушка, сидит она там же где Толокно - пытки, ужасающие условия - жалобы адвокатов. Никакого резонанса. Еще несколько случаев дошедших даже до СМИ - о той же зоне, никакого резонанса.
Какой же выход? Для того, кто попал в эту ловушку и стал заложником, выход один: стиснуть зубы, молчать и терпеть. А для нас?