Гендер и пол
Гендер есть не совокупность ролей, как выражения социокультурных ожиданий, а он есть стиль, как внешнее проявление эйдосов мужского и женского начал. Гендер - это дух, получивший телесную огранку (форму) и содержательно наполненный культурными практиками того или иного общества.
Дух же в человеке есть самосознание (М. Шелер), ограненный дух имеет два модуса своего бытования, своего саморазворачивания, своей самореализации: внутренний (нацеленный на освоение) и внешний (нацеленный на самоутверждение), - рождая два возможных варианта соотношения этих форм активности, организуя гендерные жизненные стратегии.
Связь пола и гендера видится следующим образом. Как биологический уровень бытия не сводится к химическому или физическому, но включает их в себя, так и пол есть основа гендера, но последний не сводим к нему. Гендер преодолевает пол, снимает его безусловную детерминацию, но, тем не менее, основывается на нем. Отсюда, гендер не дублирует, не продолжает пол в социокультурном пространстве, а он есть иное, ибо он - и продукт духа тоже, выступающего в качестве самосознания.
Биохимический состав организма (хромосомный набор, гормоны), особенности мозговой активности, анатомическое устройство являются важнейшими предпосылками (материальной причиной) гендерной идентичности, однако формальной (сверх-целевой) причиной является та или иная жизненная стратегия духа. Пол является необходимым, но не достаточным основанием для гендера.
Так как сам дух не имеет гендерно-половой окраски, то он стремится обрести свою целостность и полноту интеграцией противоположных ориентаций. В юнгианстве это выражено идеей, что мужчине необходимо интегрировать архетип Анимы (женская стороны расщепленного телом духа), а женщине - архетип Анимуса (мужское в начало в женщине). В связи с этим гендерное бытование есть сложный процесс обретения духовно-душевной целостности в данном теле, где противоположности то игнорируются друг другом, то подавляются, а то одна из них интегрирует-таки свою противоположность, восставливая целостность духа, становясь гармоничной, объемной при сохранении, однако, ведущей формы самосознания. Последняя есть тот самый инвариант, который сохраняется при всем содержательном многообразии гендерных проявлений, являя мужской или женский стили бытования.
Итак, гендер есть стиль как интенция к тому или иному узору духовно-душевной жизни внутри конкретного тела. Так, женщину делает женщиной не деторождение (это - роль!), а то как она, например, осуществляет свое родительство в отличие от мужчины, если оно осуществилось... Поэтому мужчины и женщины различаются не тем, какие роли они играют в социкультурном пространстве, а как эти роли играются (стиль!): мы по-разному любим, творим, переживаем свободу, воспринимаем время и пространство, - если говорить более бытово: мужчины и женщины по-разному моют посуду, пишут, читают, мыслят, говорят и т.п.
Дух же в человеке есть самосознание (М. Шелер), ограненный дух имеет два модуса своего бытования, своего саморазворачивания, своей самореализации: внутренний (нацеленный на освоение) и внешний (нацеленный на самоутверждение), - рождая два возможных варианта соотношения этих форм активности, организуя гендерные жизненные стратегии.
Связь пола и гендера видится следующим образом. Как биологический уровень бытия не сводится к химическому или физическому, но включает их в себя, так и пол есть основа гендера, но последний не сводим к нему. Гендер преодолевает пол, снимает его безусловную детерминацию, но, тем не менее, основывается на нем. Отсюда, гендер не дублирует, не продолжает пол в социокультурном пространстве, а он есть иное, ибо он - и продукт духа тоже, выступающего в качестве самосознания.
Биохимический состав организма (хромосомный набор, гормоны), особенности мозговой активности, анатомическое устройство являются важнейшими предпосылками (материальной причиной) гендерной идентичности, однако формальной (сверх-целевой) причиной является та или иная жизненная стратегия духа. Пол является необходимым, но не достаточным основанием для гендера.
Так как сам дух не имеет гендерно-половой окраски, то он стремится обрести свою целостность и полноту интеграцией противоположных ориентаций. В юнгианстве это выражено идеей, что мужчине необходимо интегрировать архетип Анимы (женская стороны расщепленного телом духа), а женщине - архетип Анимуса (мужское в начало в женщине). В связи с этим гендерное бытование есть сложный процесс обретения духовно-душевной целостности в данном теле, где противоположности то игнорируются друг другом, то подавляются, а то одна из них интегрирует-таки свою противоположность, восставливая целостность духа, становясь гармоничной, объемной при сохранении, однако, ведущей формы самосознания. Последняя есть тот самый инвариант, который сохраняется при всем содержательном многообразии гендерных проявлений, являя мужской или женский стили бытования.
Итак, гендер есть стиль как интенция к тому или иному узору духовно-душевной жизни внутри конкретного тела. Так, женщину делает женщиной не деторождение (это - роль!), а то как она, например, осуществляет свое родительство в отличие от мужчины, если оно осуществилось... Поэтому мужчины и женщины различаются не тем, какие роли они играют в социкультурном пространстве, а как эти роли играются (стиль!): мы по-разному любим, творим, переживаем свободу, воспринимаем время и пространство, - если говорить более бытово: мужчины и женщины по-разному моют посуду, пишут, читают, мыслят, говорят и т.п.