Курганы в Ральсвике. Часть 1.
Обещанная, хоть и с опозданием, статья об исследовании рюгенских захоронений раннего средневековья. Речь идёт о курганном поле возле Ральсвика на Рюгене. Помещена в 5-ом томе итогов археологического исследования в Ральсвике, составлена Й. Херрманом, на основании отчётов Д.Варнке, который, собственно, и проводил раскопки. Издано в 2008 году. Перевод не полный, некоторые, не особо важные, но особо трудоёмкие для перевода части я пропустил ( предисловие, топография, связь внутреннего деления молильных подгрупп и топографии местности, а также в части о вложенных в могилу вещах пропущено детальное описание незначительных находок - гвоздей, осколков и т.д.; это место отмечено в тексте знаком ***). Текста всеравно получилось очень много. В целом это сухое научное исследование, с детальными описаниями предметов, положений и т.д. - думаю, интересно будет далеко не каждому. Исследование представляет инетерес как в связи с «варяжским вопросом», так и просто как новая информация о славянских погребениях языческого периода, славянско-скандинавских связях и, возможно, человеческих жертвоприношениях.
Виды погребений.
На Рюгене неизвестно других достоверных погребений древнеславянского времени ( до Х в. - nap1000), кроме погребений возле морского торгового центра в Ральсвике. В трёх картографированных местах, на которых допускают кремированные погребения древне- и среднеславянского периода, речь идёт исключительно о предполагаемых трупосожжениях. В Мукране, южнее Засница, возле кургана был найден осколок керамики типа фрезендорф. С полуострова Ясмунд из коллекции владельца ресторана в музей Штральзунда попали различные древне- и позднеславянские находки, предположительно бывшими «находками из погребений». Сами места этих находок не выявлены. В Пулитце древнеславянске кремированные погребения неизвестны. Так же на Рюгене пока не было найдено и многослойных кремированных погребений. Они наблюдаются южнее побережья. Так же мало на Рюгене было найденно и плоских, прямоугольных ям, в которых бы находились трупный пепел и остатки кремационных костров. Между Висмарской бухтой и Щецинским заливом, в некоторых местах и восточнее Щецинского залива, известны подобные типы погребений; они названы типом погребений «альт кебелих»(Typ Alt Käbelich). Этот тип погребений был впервые найден в местечке Альт Кебелих, возле Нойштрелица. Предполагается также, что прямоугольные каменные кладки вокруг слоёв с кремационным прахом, которые были раскопанны как в Мекленбурге и Поммерании, так и в южных западно-славянских областях, служили фундаментами домов мёртвых(Totenhäuser). В позднеславянский период известны лишь редкие достоверные кремационные погребения. Поверх погребальной камеры неолитического дольмена в Думмертевиц/Ланкен-Границ было найдено 9 урн и остатки ещё от 10 до 12 сосудов ( видимо, урн ) типа Випперов. За исключением урновых погребений в Думмертевиц, в позднеславянское время известны в основном трупоположения.
Трупоположения встречаются чаще. Особого внимания заслуживает небольшое поле погребений в Пулитце, в Большом Ясмундском заливе, из которого было раскопано 5 курганов. Они содержали телесные погребения. Четыре кургана были окружены прямоугольной каменной кладкой, один - округлой. В некоторых были найдены многочисленные вложенные вещи. Мы склоняемся к тому, что трупоположения позднеславянского периода, до датского завоевания 1168 года, не следует прямо связывать с христианизацией. Прямая связь с распространением христианства считается невероятной (Pollex, 2004). С учётом встречающихся у северо-западных славян с 10 века трупоположениях, сформулировано следуещее объяснение: «Переход к трупоположениям произошёл около 1000 г., хотя кремация продолжала ещё долгое время применяться наряду с ними» (Pollex, 2004). Данную ситуацию объясняют тем, что : «ввиду внешней опастности, язычество в балтийском регионе переняло определённые элементы христианства, чтобы усилить, институционализировать и сделать более привлекательным местный культ. Таким образом языческая религия могла организовать интеграцию общества и стать противовесом чужой христианской вере» ( Zoll -Adamikowa 1998, практически в такой же формулировке: Zoll-Adamikowa 1998, впоследствии Pollex 2004, подобную точку зрения представлял уже Wienecke (1940) среди прочего относительно храмового культа). Насколько в этом можно найти объяснение для до сих пор единственного большого раскопанного места захоронений в Ральсвике на Рюгене, будет рассмотрено позднее.
В месте захоронений в Ральсвике встречаются захоронения двух основных видов. Доминирующими были кремационные захоронения различных форм ( таб. 3-5 ). Меньшую роль играли трупоположения (таб. 6). В некоторых захоронениях однозначно прослеживается одновременность трупоположений и кремаций, то есть имели место двойные захоронения с применением различных ритуалов.
Частичные захоронения не поддаются определению. Несколько раз попадались части человеческих скелетов со следами горения или без них, возле или непосредственно в кремационных захоронениях или курганах, в которые впоследствии захоронили кремированных. В некоторых случаях речь идёт захороненни индивидуума, хотя, во многих случаях, захоронении не полного тела, а лиюь его частей. Последние, таким образом, были расчленены уже до момента положения в могилу, или в процессе погребальной церемонии. Можно предположить, что части тел умерших на чужбине людей символически приносились обратно. Более же вероятно, что речь идёт о жертвоприношении человеческих частей тела. Человеческие жертвоприношения на Арконе на Рюгене засвидетельствованы в письменных источниках и подтверждены археологически и антропологически (Berlekamp 1974 ), также они доказаны в святилище в Ральсвике (Ralswiek II, Kap. 1, сомнения насчёт человеческих жертвоприношений в Ральсвике, высказанные Ruchhöft в 2004, полностью основаны на своевольной интерпретации Dannert, в его дипломной работе (Dannert, 1990), дающей основание для его последующего частичного издания(Lux, 1994)).
Kремационные захоронения.
Можно отчётливо различить следующие виды кремационных захоронений:
Захоронения типа А: Курганная насыпь на остатках погребального костра, включая кремационный прах и вложенные вещи на месте кремации.
Захоронения типа B: Наложение остатков погребального костра, включая кремационный прах, вложенные вещи и остатки жертвенных даров на основу уже подготовленного могильного холма или (редко) в насыпных слоях. Кремация происходила в другом месте.
Захоронения типа С: Захоронения на вершине. Для этой цели насыпались холмы двух различных видов.
Захоронения типа D: Урновые захоронения в или под холмах или в плоских могилах, редко захоронения праха.
Захоронения типа Е: Указания на места кремации, так называемые устрины (Ustrinen).
Захоронения типа А:
Этот тип погребений был доказан в 35 из 340 исследованных курагах: 13 раз в группе захоронений 2, 17 раз в группе захоронений 3, 2 раза в группе захоронений 4, и по одному разу в группах захоронений 5,6 и 7. В 11 курганах на одном кремационном костре, либо на двух находящихся рядом кострах, было кремировано 2 (в единичных случаях 3) человека. В пяти случаях это были захоронения мужчины и женщины, взрослого или пожилого возраста (2/92, 3/60, 3/71, 3/138, 6/1). Взрослая женщина и маленький ребёнок лежали в кургане 2/55 на остатках погребального костра. Прах взрослого мужчины и маленького ребёнка были найдены в каждом из курганов 3/25 и 4/12. Взрослый человек и ребёнок были захоронены под курганом 3/25 и 4/12. На месте кремации, таким образом, нередко были доказуемы двойные и групповые погребения. В кремационных кострах под курганами было захоронено как минимум 17 мужчин и 16 женщин различного возраста, а также, по меньшей мере, 10 детей. Как минимум 5 из 10 детей было кремированно на одном погребальном костре вместе со взрослыми. Возможно умерших поразила одна и та же болезнь. Три кургана содержали остатки лишь детских захоронений.
Так как остатки погребального костра засыпались курганом вместе с прахом, положенными в могилу вещами и жертвенными дарами, в захоронениях типа А найдено наибольшее колличество ценных вещей и жертвенных даров (таб.8). Стоит особо выделить в этой связи находки из курганов 2/53, 2/76, 3/20, 3/25, 3/61, 3/92а, 3/139 и 7/8 (таб.9). Во всех случаях вложенные вещи были особенного вида и, несмотря на расплавленное состояние, хорошо идентифицируемы. Они представляют элиту, во владении которой было золото, серебро, бронзовые чаши, стекло, игровые камни и, возможно, искусно сделанные деревянные ящики, или резервуары, от которых сохранились лишь детали крепления. В по меньшей мере двух захоронениях были найдены детали креплений коробок повозок или лодок построеных скандинавской техникой (3/139, 7/8, илл. 15, таб.77).
Часто в составе находок были найдены части животных, в виде праха или более или менее обгоревших костей. Очевидно, на погребальный костёр ложили лишь отборных животных - кабанов, лошадей, быков и косуль. Не исключено вложение и людей или человеческих частей.
Почти во всех погребениях типа А были найдены остатки керамических сосудов, от части необычного вида. Возможно, эти сосуды содержали напиток(таб. 7, илл. 21).
С большой долей вероятности речь в погребениях типа А идёт о погребениях скандинавов, или о перенятии скандинавской погребальной традиции. В Бирке, в Средней Швеции,такой вид погребений был установлен многократно, если не преобладающе. Разнообразие видов погребений менялось в Швеции от земли к земле. «Наиболее распространёной формой могил на шведском материке были круглые землянные холмы, или холмы из смешанных с землёй камней. Такие холмы собранны в бОльшие или меньшие поля захоронений и в основном покарывают слой из остатков погребального костра, вложенных вещей и обгорелых костей, также часть костей собранна в простую глинянную урну, стоящую в этом слое. Остатки погребального костра могли быть собранны и в углублённую яму...Телесные захоронения встречаются на Готланде в раннее викингское время вместе с кремационными»(Stenberger, 1977). При подведении итогов раскопок в Бирке, кремационные могилы с курганной насыпью были названы «Central Swedish», а кремационные захоронения в углублённых ямах - «Gotlandic».( Gräslund, 1980)
В Дании типы захоронений сходны со шведскими, даже если трупоположения частично можно связать со временем великого переселения народов, как частично в Ютландии и на острове Борнхольм (Jensen, 2004). Среди археологических находок в регионах, являющихся для славян родиной, тип захоронения в виде насыпанного на остатках погребального костра кургана, известен едва ли не только из Kornatka I, возле Кракова (Zoll-Adamikowa, 1982). Следующий аналог найден возле Киева. «Таким образом, не считая редких исключений, кремация происходила не на месте захоронения» , в отличии от восточнославянских областей, подверженных скандинавскому влиянию(Zoll-Adamikowa, 1979).
Кремационные захоронения типа В.
Захоронения отнесённые к этому типу встречаются в Ральсвике в бОльшем колличестве. Всего таким образом классифицировано около 100 курганов. В группе 1 был всего один курган типа B. В группе 2 было найдено 20 подобных могил. В группе 3 - почти 60. В группе 4 их было всего два, а в группе 5 - шесть. Группа 6 содержала 13 подобных погребений. Характерным для такого вида погребений было то, что место под холмовую насыпь было очищено огнём и был убран старый гумусный слой. Прах был сепарирован на неизвестном месте кермации, и принесён в особом сосуде к основанию кургана. Найдены многочисленные керамические осколки транспортировочных сосудов(илл.20). В некоторых случаях концентрация праха на редких участках в основании кургана указывает на то, что применялись транспортировочные сосуды из органического материала.
Сохранившийся частично в большом колличестве прах, привёл с следующему заключению, относительно возраста и пола погребённых:
погребённые, взрослого возраста, пол которых определить не удалось > 12, женщины > 43, мужчины > 46, дети > 37, общее число > 138 индивидуумов. В двойном погребении мужчины и женщины было захоронено > 12 индивидуумов, погребение мужчины и ребёнка > 6 индивидуумов, погребение женщины и ребёнка > 6 индивидуумов. Тройные погребения - мужчины, женщины и ребёнка - были определены 4 раза (2/83, 3/41, 3/116, 6/11). Всего таким образом, среди 100 курганов, было найдено 24 двойных и тройных погребений. Вокруг мест концентрации праха, частично размещённые в плоские ямы, частично более или меннее безсистемно были рассыпаны остатки кремационного костра. Часто остатки были положены в различных слоях, во время насыпи кургана. Здесь, так же как и в погребениях типа А, принципом было помещение праха в основание кургана. Вложенных вещей было меньше, чем в погребениях типа А (таб. 8-9). Причины тому могли быть разными: прах собирался в месте кремации более тщательно, чем вложенные вещи; драгоценные металлы могли утаиваться; наделение кремируемых такими вещами было меньшим. В любом случае можно различить традиционный погребальный ритуал, сформировавший такой вид погребений.
В курганах как группы А, так и B, встречаются повторные захоронения. Складывается впечатление, что при определённых обстоятельствах, члены семьи были захоронены повторным захоронением или захоронением на вершине холма. В этой группе захоронений также встречаются остатки керамических сосудов, изначально видимо содержавших напитки и еду и стоящих на вершине холма ( таб. 7), а также остатки жертвенного мяса.
Захоронения типа B не соответствуют родной традиции в северо-западно-славянских областях. На юге области проживания западных славян таокй вид погребений встречается чаще, даже если « безурновые насыпные захоронения под холмом не настолько доминируют, как считалось ранее» ( Zoll-Adamikowa 1979 ). Паралели можно найти в Швеции( Gräslung 1980). В подведении итогов исследования погребальных обычаев в средней Швеции сказано, что обычным видом захоронений в области Мелар в позднем железном веке было вложение кремации в холм или под каменную кладку; кремационные захоронения появляются в эпоху великого переселения народов и преобладают в Вендельскую и в раннюю и среднюю Викингскую эпохи. В позднюю викингскую эпоху учащаются труположения, зачастую в прямпугольных каменных кладках: «Cremation deposits make their first appearance in the Migration period and predominate throughout the Vendel period and the Early and Middle Viking Age. The Late Viking Age mainly gives rise to inhumation burials, often in rectangular stonesetting»(Gräslund, 1980).
Илл.15.Остатки кремационного костра под курганом 7/8. Костёр, возможно, был сооружён из планок корабля скандинавской конструкции.
Захоронения типа С:
Захоронениями на вершинах в узком смысле считаются те захоронения, помещенные на намеренно насыпанных для этого холмах, предположительно на деревянной конструкции. В другом смысле под захоронениями помещёнными на вершинах понимают так же и захоронения на вершинах курганов типов А и В и предстоящих к рассмотрению в дальнейшем трупоположениях.
Захоронения на вершинах определённо относятся к другому виду, чем захоронения типов А и В. Этот погребальный обычай считают славянским. Насколько мне известно, впервые захоронения на вершинах и их археологические исследования обстоятельно рассматривает H. Zoll-Adamikowa. Сложностью, с которой связана доказуемость захоронений на вершинах, «объяснятся, что в настоящее время при систематических раскопках в Польше определяются урновые погребения на вершинах холмов, ранее не принимавшиеся в расчёт»(Zoll-Adamikowa, 1979). Захоронения на вершинах холмов не ограничиваются южной Польшей, «так как встречаются и южнее: в западной Богемии,..в южной Моравии,на севере средней Словакии» (Zoll-Adamikowa, 1979). Подробное рассмотрение погребений на вершинах и нанесение их на карту между Днепром и Эльбой/Заале отчётливо показывает их границы распространения в области верхнего Одера, верхней Вислы, а также, видимо частично, Моравии и частей Словакии.
Касательно восточнославянских областей, имеются сведения, что в дохристианское время прах умерших в урнах или сосудах выставлялся на столбах (или холмах)(Zoll-Adamikowa 1972). Касательно западных славян таких записей не имеется. Археолоически, подобные захоронения можно выявить лишь при удачном стечении обстоятельств. К примеру, во время многолетних раскопок в Торнове, в Нижней Лужице, четырьмя десятилетиями ранее предпринимались безуспешные попытки отыскать поле захоронений, безусловно, относившееся в те времена в крепости или поселению (Herrmann 1973). При тщательном осмотре области добычи бурого угля неподалёку от Торнова, в конце концов удалось установить холмовые погребения, внутри которых не было захоронений, но неподалёку от которых были найдены обрушившиеся части сосудов и прах (Wetzel 1979). Tаким образом, известная по письменным свидетельствам лишь у восточных славян надземная форма погребений получила подтверждение и в западных областях расселения славян. Кроме того пополнились и наблюдения в области расселения вильцев. Можно исходить из того, что по крайней мере в области нижнего Одера были надземные погребения, или погребения на вершинах. Погребения на вершинах выявлены также в Малой Польше и районе верхней Одры. Последние называют «надземными урновыми погребениями», как например в Корнатке, у Кракова(Zoll-Adamikowa, 1984). Их датировка является предметом дисскусии, что связано с проблемой датировки керамики. Не принимая в расчёт эту проблематику, с одной стороны определённо уставливается: «ни один из объектов не может быть датирован ранее 10 в.» (Paddenberg 2000, ссылаясь на Warnke 1982. Сомнительным выглядит отнесение позднеславянских курганов с трупоположениями - как в Пулице(Herfert 1965) - к захоронениям на вершинах). С другой стороны, для Мекленбурга-Передней Померании было обосновано, что курганы, в которых прах кремированного как правило был найден в верхней части насыпи «почти полностью принадлежат временному промежутку с 7 по 10 вв.»(Schmidt 1992).
На основании прямоугольных каменных кладок вокруг плоских могил, предполагается, что они были фундаментами «домов мёртвых». Различают надземные и углублённые дома мёртвых (Schmidt 1991). В Ральсвике также во множесте имеются могильные насыпи обложенные прямоугольной каменной кладкой. Они могли быть опорой курганов, предназначенных для погребений на вершинах ( Paddenberg 2000 ). Похожие насыпи с прямоугольной каменной кладкой, практически повсюду в группе погребений 1 в Ральсвике, D. Warnke обозначает их в основном как «не содержащие захоронений холмы». По крайней мере в некоторых случаях такие холмы служили для захоронений на вершинах.
В Скандинавии известны лишь единичные случаи погребений на вершинах. В Бирке, в средней Швеции, было найдено около 20 урновых захоронений «at the top oft he mound»(Gräslund 1980). Во многих случаях речь шла о вторичных погребениях. Некоторые холмы были насыпаны специально для захоронения на их вершинах. A.-S. Gräslund считает возможным, что в этом погребальном обычае просматривается славянское влияние. О нахождении славян в Бирке свидетельстует достаточное колличество находок. Захоронения на вершинах являются, таким образом, исконно славянским обычаем, корни которого, не исключено, в античности и эпохе великого переселения народов. В данном контексте этот сложный вопрос не может быть рассмотрен( Paddeberg 2000, связывает этот вид погребений с более древними традицими в полемике с Zoll-Adamikowa ).
Во время раскопок в Ральвике ещё не было обсуждения «захоронений на вершинах» и потому не предпринималось попыток особенно документировать такой вид захоронений. В общем перечне D. Warnke даёт понять, что были также и «могилы, под (или в ) которыми не было останков умерших»(Warnke 1989). Подобные могилы действительно были. Они находились между холмовыми насыпями или рядом с ними. Их нельзя поставить в связь с захоронениями на вершинах. В другом месте он пишет: «Также и на поле захоронений «чёрные горы» в Ральсвике, область Рюген, находятся многочисленные, не содержащие погребений холмы, которые, по видимости, не полностью отображают кенотафы» (Warnke 1982).
Однако, шаг к систематическому анализу насыпей в Ральсвике, при учтении результатов полученных в Лужице и других местах, сделан не был. Потому в каталоге речь идёт только о «несодержащих захоронений холмах», хотя при детальном анализе их можно документировать как захоронения на вершинах. Исходя из данных, в каталоге и таблицах 5 и 9 они разделены на четыре категории: предполагаемые захоронения на вершинах; возможные захоронения на вершинах; возможные следы обрушившихся захоронений на вершинах; захоронения на вершинах, оставшиеся на своём на месте.
Можно различить два вида холмовых насыпей для захоронений на вершинах. В обоих случаях место для холмовой насыпи было ритуально подготовленно: удалением старого гумусного слоя и очистительным огнём. В обоих случаях транспортировочные сосуды были поставлны за пределами насыпи, на или рядом с вершиной. Захоронение на вершине было связующим ритуалом. В первом типе, обозначенном С1, остатки погребального костра, без праха, были помещены в холмовую насыпь. В другом типе, обозначенном С2, остатки котра в насыпь не помещали.
Холмы типа С1 позволяют выявить церемонию погребения. На месте кремационного костра, местоположение которого не было выявлено, прах собирался и помещался в сосуды или хранилища, также как это в большинстве случаях происходило в захоронениях типа В. Остатки кремационного костра помещали в транспортировочный сосуд и переносили к запланированному месту погребения, где ими сначала посыпали основание будующего холма, а также всыпали их в различных слоях по мере насыпи кургана. На вершине холма устанавливалась ёмкость с прахом кремированного, видимо, в плоское углубление, или между камней, служивших опорой. Сосуд распадался, если он изготавливался из органического материала, или падал, если речь шла о керамических сосудах, будучи задет лесными животными, или же, самое позднее, во время доказанного использования района погребений как пастбища. Лишь в редких случаях, когда захоронение находилось в углублении, остатки оставались на своём месте.
По причине верной связи между насыпью холма, помещением в него остатков кремационного костра и и нахождением остатков захоронения на склоне или у подножия холма, или даже в окружавшей холм яме, вполне вероятно, что бОльшая часть этих холмов была носителем погребений на вершинах. Так как мы исходим из того, что кремация умерших происходила в немногочисленных местах, не удивительно, что в холмах вместе с остатками костра находились в некоторых случаях и частицы кремационного праха, которые невозможно было определить, или определение которых было отлично от праха упавшего с вершины холма. В насыпях типа С1 находились единичные вложенные вещи и остатки креплений, также остатки мясных подношений и сосудов (таб.5; 7-9).
Основание холмов типа С2 было также тщательно подготовлено. Насыпь холма производилась без намерения поместить туда остатки кремационного костра. Его разрозненные частицы могут быть связаны с кремированным индивудуумом или попасть туда из старых слоёв, при насыпи холма. Остатки кремационного костра и праха находили, насколько это позволяли установить условия сохранности, у подножия холма или окружающей его яме. Эти следы погребений позволяют определить их в единичных случаях как упавшие погребения на вершинах. В большинстве же случаев это невозможно, так как даже находясь под значительным слоем насыпи кремационный прах был разложен вегетативным и бактериологическим воздействием. Для свежего гумуса это становилось правилом. Несколько раз, правда, находили отчётливые следы вершинных наборов, в единичных случаях сохранялся кремационный прах.
Перед положением остатков кемационного костра и насыпи холма, нередко разжигались, пылающие, окрашивающие почву красным, огни. Подобные огневые точки выявлены и в округе. Речь идёт, таким образом, о реальных похоронах. Их церемонии происходили во время насыпи кургана и были связаны с установкой сосуда с прахом кремированного на вершину холма или специальную деревянную конструкцию. Кроме керамических сосудов, по видимому, применялись также и ёмкости из органического материала, в числе которых деревянные ящики с соответствующими креплениями, которые падали к подножию холма или в окружающую его яму (таб.5).
Прямое доказательство захоронений на вершине на своём месте возможно крайне редко.
Общие данные исследования объектов, определённых D. Warnke как «не содержащих захоронений холмов» , свидетельствует, что в большинстве случаев речь идёт не о кенотафах, то есть символических похоронах, и не о холмах без захоронений, а о носителях захоронений на вершинах. В единичных случаях интерпретация их как кенотафов не исключается, в общем же, для целой группы, она выглядит невероятной.
Некоторые захоронения на вершинах стоит рассмотреть детальней.
Захоронения типа С1
Однозначно погребение на вершине выражено на холме 3/89N. Оно осталось в сохранности на своём месте. Срез холма охватил в профиль поставленный на изначальной насыпи сосуд с прахом взрослой женщины. Компактную сохранность праха кремированной можно объяснить лишь тем, что он был помещен в неорганический сосуд, корзину или деревянную ёмкость. Больших частей керамического сосуда найдено не было, клёпанный бочарный сосуд также можно исключить, так как не было найдено соответствующих креплений. Сосуд содержащий кремационный прах, остатки костра и вложенные вещи должен был оставаться устойчивым достаточно долгое время, пока вокруг него не образовался слой лесного гумуса. В основании холма лежали остатки кремационного костра и прах взрослого мужчины (3/89). Очевидно захоронение на вершине было повторным захоронением. Возможно, на вершине была похоронена женщина, умершая позже. Если бы мужчина и женщина умерли и были кремированны в одно время, то в захоронении должны были бы отыскаться и совместные остатки праха (таб.51).
В основании холма 3/46 был найден кремационный прах женщины в возрасте и ребёнка, с немногочисленными остатками кремационного костра, оставленные в урне менкендорфского типа. Рядом лежал нож, набор мельнечных женовов, крышка черепа, человеческие длинные кости и, немного подальше, остатки проржавевшего ключа. Судя по вложеным вещам, речь идёт о захоронении престарелой женщины с ребёнком, возможно, с вложением остатков человеческого жертвоприношения. В верхней части насыпи находилось повторное погребение в урне типа Бобцин, наполненой кремационным прахом взрослых мужчины и женщины (таб.41). Этот вид редкого в Ральсвике урнового захоронения в различных слоях одного холма указывает на семейную традицию. Над могилой старой женщины была похоронена умершая позже более молодая пара.
Холм 3/19 был хорошо подготовлен снесённым слоем старого гумуса (таб.32-33). В центре запланированного холма были положены два больших межевых камня. Вокруг них были набросаны остатки кремационного костра. Керамика, древесный уголь и кремационный прах находились вне холма, в яме на его восточной стороне. Один сосуд фрезендорфского типа, найденный в северо-восточной части ямы, хорошо сохранился. Он содержал кремационный прах. Немногие следы праха в остатках кремационного костра в холме принадлежали, так же как и прах в урне, старому индивидууму; кроме того в урне был прах ребёнка.
Сравнительно большой холм 2/21 был тщательно подготовлен сносом старого гумусного слоя и очистительным огнём, а также посыпан слоем белого песка (таб. 10). В холмовой насыпи были найдены остатки кремационного костра и совсем немного праха, возможно, пренадлежащего ребёнку. Восточнее подножия холма, в окружающей его яме, компактно ( то есть изначально в сосуде из органического материала ) лежал «кремационный прах женщины...взрослого возраста...а также кремационный прах большого животного»( каталог, стр.173 ). Рядом находились изогнутые железные наконечники копий и другие железные фрагменты. Очевидно, кремационный прах был изначально поставлен на вершине в деревянном ящике, и упал вниз ещё в этом же ящике, до того как он был обнесён лесным гумусом. Наконечник копья говорит скорее в пользу мужского, чем женского, захоронения.
Холм 2/40 также был тщательно подготовлен (таб.14). Перед насыпью холма в яме был разведён огонь; в основании кургана были рассыпаны остатки кремационного костра. Кремационный прах был найден лишь в некоторых местах. Похоже, оон был размещён в сосуде на вершине насыпи. На северо-востоке холме, при помощи поискового среза 86, был найден кремационный прах, упавшие камни и остатки керамики фрезендорфского типа.
Обстоятельства находок в и около холмов 2/63 и 2/64 также указывают на погребения на вершинах (таб.20). Остатки кремационных костров, в которых встречались единичные находки праха, были рассыпаны в холмах. Кремационный прах взрослых людей, напротив, находился возле других остатков, в яме между холмами и с южной стороны холма 2/64. В остатках кремационного костра были найдены осколки керамики фрезендорфского и фельбергского типов, со следами вторичного обожженя.
Холм 2/3 был насыпан над изначальным местом трупоположения старой женщины (таб.4). Впоследствии на нём было произведено захоронение на вершине, остатки которого упали в яму на восточной стороне или были столкнуты во время раскопок грабителей. Кремационный прах мог - судя по найденным осколкам - лежать в урне фрезендорфского типа. Более точное определение относительно праха было невозможно.
Большинство указаний на захоронения на вершинах находились в группах могил 2 и 3. В группах 1 и 6 выделяется по одной такой могиле. Холм 1/7 выделяет его строение. Подножие холма окружала замкнутая каменная кладка, внутри которой находились остатки кремационного костра и праха. Большая часть праха и керамики фрезендорфского типа находилась в яме у восточного и северо-восточного подножия холма. Эта находка объясняется упавшим захоронением на вершине. Немногочисленные остатки кремационного праха среди остатков костра в основании холма соответствуют таковым из ямы у подножия насыпи и принадлежали взрослой женщине. Из этого можно сделать вывод, что после кремации на костре, прах был собран и поставлен на вершине насыпанного на остатках костра холма.
Холм 6/10 принадлежит к кремационным захоронениям типа В. В его основе концентрировано лежал прах женщины в возрате, в то время, когда прах ребёнка был найден разрозненными частями. Допускается, что прах ребёнка после кремации на костре был отделён и установлен на вершине холма. Западнее подножия насыпи, в яме были найдены осколки керамики и древесный уголь, также как и в расположенном рядом срезе 60.
Из приведённых примеров следует, что захоронения на вершинах могли быть повторными или совместными одновременными захоронениями на холмах с кремационными и трупоположениями. Большинство указаний на захоронения на вершинах принадлежит к захоронениям типа С1, в которых холм насылася на вложенные вещи и остатки кремационного костра, прах же кремированного собирался и в большинстве случаев, или по крайней мере часто, устанавливался отдельно на вершине.
Захоронения типа С2
Такой вид захоронений был широко представлен в Ральсвике. Воздвижение холмов тут также было ритуальным. Остатки кремационного костра, прилагавшиеся вещи и прах были устанавливаемы или на вершине или на краю холма. Такой вид погребений лишь редко удаётся последовательно доказать. Некоторые примеры приведены ниже.
Однозначный пример такого захоронения на вершине был найден на холме 3/45 (таб.40). Холм был насыпан на залегавшем на поверхности старом гумусном слое. В его центре был положен межевой камень. Вокруг него, на вершине холма, были положены прах взрослой женщины, мясное подношение и кусок янтаря. Прах видимо находился в сосуде, который разбился, когда захоронение скатилось со склона. Были найдены некоторые исцарапанные осколки. В результате ската склона холма погребение осталось лежать недалеко от вершины под камнем и было скрыто слоем лесного гумуса.
Следующий пример был найден в холме 3/80. Основание холма было тщательно подготовлено удалением гумусного слоя. В самом холме не содержалось ни остатков костра ни праха. Они лежали в восточной части ямы, вместе с керамикой фрезендорфского или випперовского типа. Прах принадлежал взрослой женщине.
Похожей была находка в холме 2/94 (таб.27). В холмовой насыпи не было найдено следов захоронения. Восточнее же холма, под слоем свежего гумуса, были найдены осколки нижних частей славянской керамики и камни. Прах обнаружить не удалось.
Холм 2/11 (таб.8) был сложно выложен прямоугольной каменной кладкой, после соответсвующей подготовки. Внутри насыпи не было найдено следов захоронения. Раскопки укружающей местности были слишком ограниченными, чтобы выявить остатки упавшего захоронения. Сложно сделанная конструкция холма говорит за захоронение на вершине. Символическое погребение, кентограф, исключать всёже нельзя.
Похожая сложная квадратная каменная кладка окружала подножие холма 2/41 (таб.14-15). Насыпь не содержала погребения. В яме с восточной стороны находились осколки фрезендорфской и випперовской керамики. Прах найти не удалось.
Холм 2/62 был насыпан поверх старого гумусного слоя. Следов погребения в насыпи обнаружено не было. На северной стороне подножия холма в яме был обнаружен кремационный прах взрослой женщины. Восточнее холма из тесно сложенных камней было сделано место для огня.
Холм 2/52 был насыпан после полной очистки почвы. В насыпи не было обнаружено следов погребения. Холм окружали пункты разожжения огня. В яме с южной стороны были следы обвала, возможно, говорящие о погребение на вершине.
Таким образом, у этого, реконструируемого, вида погребений кроме однозначных примеров есть и множество открытых вопросов. Основная проблема состоит в том, что кремационный прах, появивщийся при зачастую сравнительно нижких температурах, мог быть полностью или большей частью разложен в слое лесного гумуса. Стоит принять во внимание и то, что после похорон, места погребений быстро обрастали растительностью и кустарником, погребения на вершинах уничтожали также и лесные звери - в основном кабаны.