Развилка. Тибетский буддизм в Индии и в Китае
Это мнение С.Ю. Лепехова из бурятского Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН. Я специально прибегаю к нему, чтобы немного дистанциироваться от уже слишком известных мнений моих знакомых, проживающих в Индии)). Тем более, что Лепехов мой молочный ваджрный брат по некоторым тантрическим системам тибетского буддизма)).
Если рассматривать положение буддизма в современной Индии, то здесь следует выделить собственно индийский буддизм, а также буддизм тибетской диаспоры и тесно связанный с ним культурными и историческими узами буддизм гималайских народностей.
Поскольку буддизм изначально отвергал кастовую дифференциацию в индийском обществе и, таким образом, открыт для всех, в том числе для низших каст и «неприкасаемых», он не имеет шансов для широкого распространения в Индии, пока в ней еще сохраняется кастовая система. По этой причине индийский буддизм в настоящее время это, по преимуществу - «женский» буддизм. Возможно, что именно в этом качестве, в связи с усилением процессов эмансипации в современном индийском обществе и повышением роли женщин в культурной и общественной жизни индийский буддизм все же имеет некоторые перспективы развития.
Японский храм в Бодхгайе.
В настоящее время деятельность индийских буддийских монашеских обществ концентрируется в основном в исторических буддийских местах (Сарнатх, Бодхгая, Раджгир и др.). Во всех этих местах отмечена активность монашеских общин из других стран. Так, например, в Бодхгае - месте Просветления Шакьямуни - построены монастыри всех буддийских стран, за исключением России)). Особенно заметна активность японского буддизма.
Внутри японского храма в Бодхгайе.
Одним из районов Индии, где еще сохранился этнический буддизм, является Ладакх. Долгое время он был отрезан от внешнего мира в силу своей труднодоступности, хотя в древности здесь пролегал караванный путь, соединяющий Тибет, Среднюю Азию и южные страны. Практически до последнего времени доступ в Ладакх иностранцем был запрещен. Нашим сотрудникам удалось несколько раз побывать в Ладакхе.
Ладак населяют несколько народностей. Это потомки кочевников - чангпа. Затем - дарды, потомки арийских племен, в Ладакхе и Тибете их называют другпа (что буквально означает «кочевник»). Часть дардов, проживающих в Драсе, недалеко от пакистанской границы, три столетия назад приняли ислам. Остальные - буддисты и сохранили свои традиции.
Ребёнок из племени дардов.
В настоящее время существуют определенные проблемы, связанные с сохранением культурно-исторического наследия Ладакха. Часть буддийских наскальных изображений, расположенных в районах с преобладающим небуддийским населением (район Сод), оставлены без необходимого ухода и внимания. Ладакхские буддисты считают, что даже Археологическое общество Индии не проявляет к ним интереса, и они полагают, что есть все основания опасаться, что их может постигнуть участь статуй из Бамиана в Афганистане. Подобные им памятники, находящиеся в буддийских районах Ладакха (штата Джаму-Кашмир), находятся в ухоженном состоянии. Отметим, что между тибетским буддизмом и буддизмом Ладакха практически нет никаких различий.
Один из монастырей тибетского буддизма в Ладакхе.
Современный тибетский буддизм развивается в трех ипостасях. Это, во-первых, буддизм на территории исторического Тибета. Во-вторых, это многочисленные тибетские общины и монастыри на территории Индии, Непала и Бутана. В третьих, это тибетские общины на Западе, в местах компактного проживания (Швейцария, США, Канада, Скандинавия, Россия), а также на Тайване, в Австралии, Новой Зеландии и Японии.
Сотрудниками ИМБТ СО РАН организованы экспедиции на территории исторического Тибета (Центральный Тибет, Амдо, Восточный Кхам, Лхаса) и экспедиции в Индии (Дхарамсала, монастырь Гоман в Южной Индии).
Следует отметить, что с появлением тибетской диаспоры в культурной жизни тибетского народа произошел резкий поворот. Основная проблема тибетского буддизма видится таким образом: сможет ли он сохранить свое культурное и цивилизационное единство, или, в конечном счете, станет двумя ветвями двух мощнейших мировых культур: индийской и китайской.
Нет сомнения в том, что пребывание тибетской диаспоры в Индии способствовало возрождению буддизма в этой стране. Но как долго тибетцы смогут сохранять свою национальную и культурную идентичность среди миллиардного населения? Не грозит ли тибетскому буддизму повторение судьбы своих индийских предшественников - быть поглощенным индуизмом и растворенным в нем?
Что предпочтет, в конечном счете, тибетская молодежь - адаптироваться в доминирующие национальные культуры или сохранять культурную и религиозную идентичность в условиях добровольной культурной самоизоляции? Насколько возможна такая самоизоляция в условиях современного мира?
Очевидно, что решение этих непростых проблем не может быть достигнуто силами только самих тибетцев. Многое зависит от того, какую национальную, культурную и религиозную политику будут проводить страны, в которых проживают тибетцы в настоящее время. Это в первую очередь Китай, Индия, где проживает наиболее многочисленная тибетская диаспора, а также и другие страны, где компактно проживают тибетские общины. Таким образом, мировое сообщество не может устраниться от решения тибетской проблемы, и все будет зависеть от согласованных действий ответственных политических, культурных и религиозных деятелей. В какой мере возможно проведение такой согласованной политики в настоящее время?
Принципиальная позиция Пекина заключается в том, что все проблемы Тибета являются сугубо внутренним делом Китая и не допускают вмешательства внешних сил. Подавление восстания 1959 г. и оккупация Тибета Народно-освободительной армией Китая рассматривается как освобождение народа Тибета от феодальной зависимости, т.е. как прогрессивное социальное преобразование, которое должно быть закреплено и развито в дальнейшем. Эта позиция не претерпела никаких изменений за долгое время, несмотря на различные трансформации внутренней и внешней политики руководства Китая за минувшие 50 лет.
Культурная позиция Пекина в отношении неханьских народов заключается в утверждении их длительного общего исторического прошлого в рамках единого китайского государства. Эта позиция предполагает пересмотр истории и отказ от признания существования в прошлом самостоятельности и независимости Тибета, Монголии, уйгурского каганата и т.д. Именно пересмотра этих исторических фактов требуют китайские власти от Его Святейшества Далай-ламы и тибетского правительства в изгнании, которые в этом вопросе занимают принципиальную позицию, опираясь на известные исторические документы.
Китайские власти, также, по существу игнорируют одно из краеугольных положений в позиции Дхарамсалы, заключающееся в том, что буддизм является основой культуры тибетского народа, и что, в свою очередь предполагает ведущую роль монастырей в образовании и вообще культуре и образе жизни тибетского народа.
Для китайских властей, не только нынешних, но и их предшественников религия - всего лишь один из факторов, причем не самый важный в образе жизни. В Китае никогда не было единой доминирующей государственной религии, и конфуцианство - это, скорее, идеология управления с элементами культа, чем полноценная религия, как христианство или ислам.
Тайваньцы пронесли по улицам Тайбея портреты тибетцев, подвергших себя самосожжению в знак протеста против китайской оккупации.
Гораздо важнее для китайских правителей всегда было производство и распределение продукции, которое и является важнейшими определяющими составляющими образа жизни. Не случайно антибуддийские акции китайских императоров стимулировались, в первую очередь, не идеологическими, а экономическими соображениями, связанными с тем, что буддийские монастыри сосредоточили в своих руках слишком много земли и крестьян, не облагаемых налогами.
Важнейшей задачей в политике китаизации населения всегда было приблизить образ жизни любых неханьских народов к образу жизни и потребления китайского крестьянина. Именно эту задачу и пытаются решить сейчас китайские власти в Китае, стремящиеся отучить тибетцев от традиционного натурального хозяйства и сделать население зависимым от дотаций и поступления продовольствия из центра.
Не случайно, что и одной из основных форм протеста тибетского населения в этих условиях становится отказ от обработки земли, на что местные китайские власти реагируют достаточно болезненно и стремятся сорвать массовые проявления такого рода протестных действий.
С точки зрения китайского правительства задача китаизации населения может быть успешно решена благодаря модернизации производства и образования и перехода на китайский язык как язык повседневного общения. Эта задача рассчитана на длительный срок, но он может быть уменьшен как раз за счет внедрения современных инновационных технологий. Значительные средства центральное правительство вкладывает в развитие инфраструктуры - строительство современных дорог, электронных средств сообщения.
По наблюдениям сотрудников ИМБТ СО РАН, побывавших в восточных районах Тибета, дороги, связывающие населенные пункты, находятся в удовлетворительном или хорошем состоянии, повсюду обеспечивалась устойчивая мобильная связь. Значительные средства, направляемые в Автономный Тибетский район, повлияли и на уровень и качество жизни простых тибетцев, что также отмечалось нашими сотрудниками.
Монастыри восстановлены и восстанавливаются, но отмечается тенденция превращения их, из объектов культурного наследия в объекты туристического бизнеса, где основной функцией монахов станет обеспечение доходов от туристов.
_0408_Arresti.jpg)
Вот так, например, "бережно" относится Китай к традициям Тибета и его жителям...
В тоже время молодежь будет стремиться, со временем, приобретать престижные профессии, требующего современного образования в высших учебных заведениях западного образца. Такая тенденция прослеживается среди тибетской молодежи и в Индии. Что же касается китайского правительства, то не просматривается причин, способных побудить его отказаться от реализации его программы. Глобальный экономический кризис, в том числе, будет скорее способствовать, чем препятствовать ее реализации.
Вместе с тем, пока существует тибетская диаспора в Индии и других странах и влияние тибетской культуры и тибетского языка распространяется за пределы собственно тибетской диаспоры, тибетская проблема не может быть полностью решена только лишь в рамках территориальных границ Автономного тибетского района.
Уже сейчас проблема тибетской культуры и тибетского буддизма является интернациональной, и эта тенденция будет только усиливаться по мере знакомства все большего и большего числа людей с особенностями и достижениями культуры тибетского народа. Это объективный процесс и он не зависит от желания отдельных политиков превращать эту проблему в объект своих политических манипуляций. Вообще политизация этой проблемы принесла больше вреда, чем пользы тибетской культуре. Не стоит судьбу тысячелетней культуры делать разменной картой в сиюминутной политической игре. Поэтому было бы более полезно «развести» и не смешивать культурные, религиозные, научные и политические аспекты тибетской проблемы.
Если коротко характеризовать положение тибетского буддизма в Индии и Китае, то следует отметить, что в Индии сейчас вполне благоприятные условия для сохранения традиций всех традиционных тибетских школ, построен целый ряд монастырей, где есть все условия для обучения и духовной практики, собрана и продолжает собираться необходимая литература. Функционируют издательские и исследовательские центры, широко сотрудничающие с однопрофильными центрами по всему миру.
Духовенство основных философских школ тибетского буддизма постаралось возобновить традиционное монастырское образование вдали от прежних древних исторических тибетских буддийских центров. По существу, традиции этих центров были перенесены на новую почву, в стены вновь отстроенных монастырей в Индии. Была создана целая система образования и воспитания (начиная с ясельного и кончая высшим), сочетающая в себе принципы духовного и светского образования. Всего в 87 тибетских школах Индии, Непала и Бутана обучаются 28 тыс. учащихся. В Дхарамсале (Индия) была организована Тибетская детская деревня, являющаяся самым большим тибетским школьным сообществом. Сегодня в системе ТЦВ - 5 детских деревень, 5 школ-интернатов, 8 дневных школ, 2 школы высшей ступени со специализацией в области искусства, бизнеса и науки, 4 центра профессиональной подготовки, центр подготовки учителей, 3 молодежных общежития. Всего в ТЦВ обучается 10 тыс. учащихся. Кроме центра подготовки учителей при ТЦВ, функцию высшего образовательного центра выполняет также Библиотека тибетских трудов и архивов (LTWA), Тибетский институт исполнительского искусства (TIPA), Медико-астрологический институт, Институт Норбулинка, Институт искусства тибетской тханка. Главным вузом тибетской эмиграции является Центральный институт высших тибетских исследований (ЦИВТИ), имеющий статус индийского университета, диплом которого имеет международное признание.
Ларунг-гар, едва ли не самый крупный в мире монастырь тибетского буддизма, Китай.
В Китае из четырех основных традиционных школ тибетского буддизма в относительно более благоприятных условиях сейчас существуют школа Ньингма - во многом благодаря деятельности Кхенпо Джигме Пунцога - первого из тибетских монахов, основавшего в 1980 г. новый монашеский образовательный центр Ларунг Гар. Другой сравнительно благополучной школой можно считать школу Кагью. Основные же иерархи школ Сакья и Гелуг находятся в Индии, хотя среди исследованных нашими сотрудниками монастырей в Восточном Кхаме встречались принадлежащие именно этим школам.
Следует также упомянуть Институт тибетологических исследований в Пекине, а также высшие образовательные заведения в Лхасе и других городах. Справедливости ради следует отметить, что монастыри тибетского буддизма существуют не только в местах компактного проживания тибетцев в Китае, но также на Утайшане (провинция Шаньси), в Автономном районе Внутренняя Монголия, Пекине и других местах. На Утайшань и Юньгань, расположенные в провинции Шаньси, нашим сотрудникам также удалось осуществить экспедиции.
Можно прогнозировать, что в будущем, при сохранении существующего состояния, буддизм в самом Тибете и буддизм диаспоры с течением времени будут дальше и дальше расходиться, ориентируясь на различные трансформационные тенденции развития буддизма в Индии и Китае. Можно считать, что это будет ослаблять традиционный тибетский буддизм, но, с другой стороны, можно сделать и такой вывод: это, в конечном счете, увеличит сумму культурного разнообразия и обогатит тибетскую культуру.
Храмы горы Утайшань, Китай. Это место пребывания Будды Манджушри.
Если рассматривать положение буддизма в современной Индии, то здесь следует выделить собственно индийский буддизм, а также буддизм тибетской диаспоры и тесно связанный с ним культурными и историческими узами буддизм гималайских народностей.
Поскольку буддизм изначально отвергал кастовую дифференциацию в индийском обществе и, таким образом, открыт для всех, в том числе для низших каст и «неприкасаемых», он не имеет шансов для широкого распространения в Индии, пока в ней еще сохраняется кастовая система. По этой причине индийский буддизм в настоящее время это, по преимуществу - «женский» буддизм. Возможно, что именно в этом качестве, в связи с усилением процессов эмансипации в современном индийском обществе и повышением роли женщин в культурной и общественной жизни индийский буддизм все же имеет некоторые перспективы развития.
Японский храм в Бодхгайе.
В настоящее время деятельность индийских буддийских монашеских обществ концентрируется в основном в исторических буддийских местах (Сарнатх, Бодхгая, Раджгир и др.). Во всех этих местах отмечена активность монашеских общин из других стран. Так, например, в Бодхгае - месте Просветления Шакьямуни - построены монастыри всех буддийских стран, за исключением России)). Особенно заметна активность японского буддизма.
Внутри японского храма в Бодхгайе.
Одним из районов Индии, где еще сохранился этнический буддизм, является Ладакх. Долгое время он был отрезан от внешнего мира в силу своей труднодоступности, хотя в древности здесь пролегал караванный путь, соединяющий Тибет, Среднюю Азию и южные страны. Практически до последнего времени доступ в Ладакх иностранцем был запрещен. Нашим сотрудникам удалось несколько раз побывать в Ладакхе.
Ладак населяют несколько народностей. Это потомки кочевников - чангпа. Затем - дарды, потомки арийских племен, в Ладакхе и Тибете их называют другпа (что буквально означает «кочевник»). Часть дардов, проживающих в Драсе, недалеко от пакистанской границы, три столетия назад приняли ислам. Остальные - буддисты и сохранили свои традиции.
Ребёнок из племени дардов.
В настоящее время существуют определенные проблемы, связанные с сохранением культурно-исторического наследия Ладакха. Часть буддийских наскальных изображений, расположенных в районах с преобладающим небуддийским населением (район Сод), оставлены без необходимого ухода и внимания. Ладакхские буддисты считают, что даже Археологическое общество Индии не проявляет к ним интереса, и они полагают, что есть все основания опасаться, что их может постигнуть участь статуй из Бамиана в Афганистане. Подобные им памятники, находящиеся в буддийских районах Ладакха (штата Джаму-Кашмир), находятся в ухоженном состоянии. Отметим, что между тибетским буддизмом и буддизмом Ладакха практически нет никаких различий.
Один из монастырей тибетского буддизма в Ладакхе.
Современный тибетский буддизм развивается в трех ипостасях. Это, во-первых, буддизм на территории исторического Тибета. Во-вторых, это многочисленные тибетские общины и монастыри на территории Индии, Непала и Бутана. В третьих, это тибетские общины на Западе, в местах компактного проживания (Швейцария, США, Канада, Скандинавия, Россия), а также на Тайване, в Австралии, Новой Зеландии и Японии.
Сотрудниками ИМБТ СО РАН организованы экспедиции на территории исторического Тибета (Центральный Тибет, Амдо, Восточный Кхам, Лхаса) и экспедиции в Индии (Дхарамсала, монастырь Гоман в Южной Индии).
Следует отметить, что с появлением тибетской диаспоры в культурной жизни тибетского народа произошел резкий поворот. Основная проблема тибетского буддизма видится таким образом: сможет ли он сохранить свое культурное и цивилизационное единство, или, в конечном счете, станет двумя ветвями двух мощнейших мировых культур: индийской и китайской.
Нет сомнения в том, что пребывание тибетской диаспоры в Индии способствовало возрождению буддизма в этой стране. Но как долго тибетцы смогут сохранять свою национальную и культурную идентичность среди миллиардного населения? Не грозит ли тибетскому буддизму повторение судьбы своих индийских предшественников - быть поглощенным индуизмом и растворенным в нем?
Что предпочтет, в конечном счете, тибетская молодежь - адаптироваться в доминирующие национальные культуры или сохранять культурную и религиозную идентичность в условиях добровольной культурной самоизоляции? Насколько возможна такая самоизоляция в условиях современного мира?
Очевидно, что решение этих непростых проблем не может быть достигнуто силами только самих тибетцев. Многое зависит от того, какую национальную, культурную и религиозную политику будут проводить страны, в которых проживают тибетцы в настоящее время. Это в первую очередь Китай, Индия, где проживает наиболее многочисленная тибетская диаспора, а также и другие страны, где компактно проживают тибетские общины. Таким образом, мировое сообщество не может устраниться от решения тибетской проблемы, и все будет зависеть от согласованных действий ответственных политических, культурных и религиозных деятелей. В какой мере возможно проведение такой согласованной политики в настоящее время?
Принципиальная позиция Пекина заключается в том, что все проблемы Тибета являются сугубо внутренним делом Китая и не допускают вмешательства внешних сил. Подавление восстания 1959 г. и оккупация Тибета Народно-освободительной армией Китая рассматривается как освобождение народа Тибета от феодальной зависимости, т.е. как прогрессивное социальное преобразование, которое должно быть закреплено и развито в дальнейшем. Эта позиция не претерпела никаких изменений за долгое время, несмотря на различные трансформации внутренней и внешней политики руководства Китая за минувшие 50 лет.
Культурная позиция Пекина в отношении неханьских народов заключается в утверждении их длительного общего исторического прошлого в рамках единого китайского государства. Эта позиция предполагает пересмотр истории и отказ от признания существования в прошлом самостоятельности и независимости Тибета, Монголии, уйгурского каганата и т.д. Именно пересмотра этих исторических фактов требуют китайские власти от Его Святейшества Далай-ламы и тибетского правительства в изгнании, которые в этом вопросе занимают принципиальную позицию, опираясь на известные исторические документы.
Китайские власти, также, по существу игнорируют одно из краеугольных положений в позиции Дхарамсалы, заключающееся в том, что буддизм является основой культуры тибетского народа, и что, в свою очередь предполагает ведущую роль монастырей в образовании и вообще культуре и образе жизни тибетского народа.
Для китайских властей, не только нынешних, но и их предшественников религия - всего лишь один из факторов, причем не самый важный в образе жизни. В Китае никогда не было единой доминирующей государственной религии, и конфуцианство - это, скорее, идеология управления с элементами культа, чем полноценная религия, как христианство или ислам.
Тайваньцы пронесли по улицам Тайбея портреты тибетцев, подвергших себя самосожжению в знак протеста против китайской оккупации.
Гораздо важнее для китайских правителей всегда было производство и распределение продукции, которое и является важнейшими определяющими составляющими образа жизни. Не случайно антибуддийские акции китайских императоров стимулировались, в первую очередь, не идеологическими, а экономическими соображениями, связанными с тем, что буддийские монастыри сосредоточили в своих руках слишком много земли и крестьян, не облагаемых налогами.
Важнейшей задачей в политике китаизации населения всегда было приблизить образ жизни любых неханьских народов к образу жизни и потребления китайского крестьянина. Именно эту задачу и пытаются решить сейчас китайские власти в Китае, стремящиеся отучить тибетцев от традиционного натурального хозяйства и сделать население зависимым от дотаций и поступления продовольствия из центра.
Не случайно, что и одной из основных форм протеста тибетского населения в этих условиях становится отказ от обработки земли, на что местные китайские власти реагируют достаточно болезненно и стремятся сорвать массовые проявления такого рода протестных действий.
С точки зрения китайского правительства задача китаизации населения может быть успешно решена благодаря модернизации производства и образования и перехода на китайский язык как язык повседневного общения. Эта задача рассчитана на длительный срок, но он может быть уменьшен как раз за счет внедрения современных инновационных технологий. Значительные средства центральное правительство вкладывает в развитие инфраструктуры - строительство современных дорог, электронных средств сообщения.
По наблюдениям сотрудников ИМБТ СО РАН, побывавших в восточных районах Тибета, дороги, связывающие населенные пункты, находятся в удовлетворительном или хорошем состоянии, повсюду обеспечивалась устойчивая мобильная связь. Значительные средства, направляемые в Автономный Тибетский район, повлияли и на уровень и качество жизни простых тибетцев, что также отмечалось нашими сотрудниками.
Монастыри восстановлены и восстанавливаются, но отмечается тенденция превращения их, из объектов культурного наследия в объекты туристического бизнеса, где основной функцией монахов станет обеспечение доходов от туристов.
Вот так, например, "бережно" относится Китай к традициям Тибета и его жителям...
В тоже время молодежь будет стремиться, со временем, приобретать престижные профессии, требующего современного образования в высших учебных заведениях западного образца. Такая тенденция прослеживается среди тибетской молодежи и в Индии. Что же касается китайского правительства, то не просматривается причин, способных побудить его отказаться от реализации его программы. Глобальный экономический кризис, в том числе, будет скорее способствовать, чем препятствовать ее реализации.
Вместе с тем, пока существует тибетская диаспора в Индии и других странах и влияние тибетской культуры и тибетского языка распространяется за пределы собственно тибетской диаспоры, тибетская проблема не может быть полностью решена только лишь в рамках территориальных границ Автономного тибетского района.
Уже сейчас проблема тибетской культуры и тибетского буддизма является интернациональной, и эта тенденция будет только усиливаться по мере знакомства все большего и большего числа людей с особенностями и достижениями культуры тибетского народа. Это объективный процесс и он не зависит от желания отдельных политиков превращать эту проблему в объект своих политических манипуляций. Вообще политизация этой проблемы принесла больше вреда, чем пользы тибетской культуре. Не стоит судьбу тысячелетней культуры делать разменной картой в сиюминутной политической игре. Поэтому было бы более полезно «развести» и не смешивать культурные, религиозные, научные и политические аспекты тибетской проблемы.
Если коротко характеризовать положение тибетского буддизма в Индии и Китае, то следует отметить, что в Индии сейчас вполне благоприятные условия для сохранения традиций всех традиционных тибетских школ, построен целый ряд монастырей, где есть все условия для обучения и духовной практики, собрана и продолжает собираться необходимая литература. Функционируют издательские и исследовательские центры, широко сотрудничающие с однопрофильными центрами по всему миру.
Духовенство основных философских школ тибетского буддизма постаралось возобновить традиционное монастырское образование вдали от прежних древних исторических тибетских буддийских центров. По существу, традиции этих центров были перенесены на новую почву, в стены вновь отстроенных монастырей в Индии. Была создана целая система образования и воспитания (начиная с ясельного и кончая высшим), сочетающая в себе принципы духовного и светского образования. Всего в 87 тибетских школах Индии, Непала и Бутана обучаются 28 тыс. учащихся. В Дхарамсале (Индия) была организована Тибетская детская деревня, являющаяся самым большим тибетским школьным сообществом. Сегодня в системе ТЦВ - 5 детских деревень, 5 школ-интернатов, 8 дневных школ, 2 школы высшей ступени со специализацией в области искусства, бизнеса и науки, 4 центра профессиональной подготовки, центр подготовки учителей, 3 молодежных общежития. Всего в ТЦВ обучается 10 тыс. учащихся. Кроме центра подготовки учителей при ТЦВ, функцию высшего образовательного центра выполняет также Библиотека тибетских трудов и архивов (LTWA), Тибетский институт исполнительского искусства (TIPA), Медико-астрологический институт, Институт Норбулинка, Институт искусства тибетской тханка. Главным вузом тибетской эмиграции является Центральный институт высших тибетских исследований (ЦИВТИ), имеющий статус индийского университета, диплом которого имеет международное признание.
Ларунг-гар, едва ли не самый крупный в мире монастырь тибетского буддизма, Китай.
В Китае из четырех основных традиционных школ тибетского буддизма в относительно более благоприятных условиях сейчас существуют школа Ньингма - во многом благодаря деятельности Кхенпо Джигме Пунцога - первого из тибетских монахов, основавшего в 1980 г. новый монашеский образовательный центр Ларунг Гар. Другой сравнительно благополучной школой можно считать школу Кагью. Основные же иерархи школ Сакья и Гелуг находятся в Индии, хотя среди исследованных нашими сотрудниками монастырей в Восточном Кхаме встречались принадлежащие именно этим школам.
Следует также упомянуть Институт тибетологических исследований в Пекине, а также высшие образовательные заведения в Лхасе и других городах. Справедливости ради следует отметить, что монастыри тибетского буддизма существуют не только в местах компактного проживания тибетцев в Китае, но также на Утайшане (провинция Шаньси), в Автономном районе Внутренняя Монголия, Пекине и других местах. На Утайшань и Юньгань, расположенные в провинции Шаньси, нашим сотрудникам также удалось осуществить экспедиции.
Можно прогнозировать, что в будущем, при сохранении существующего состояния, буддизм в самом Тибете и буддизм диаспоры с течением времени будут дальше и дальше расходиться, ориентируясь на различные трансформационные тенденции развития буддизма в Индии и Китае. Можно считать, что это будет ослаблять традиционный тибетский буддизм, но, с другой стороны, можно сделать и такой вывод: это, в конечном счете, увеличит сумму культурного разнообразия и обогатит тибетскую культуру.
Храмы горы Утайшань, Китай. Это место пребывания Будды Манджушри.