Калу Ринпоче: блудный сын
Одна из ярчайших звёзд тибетского буддизма и его величайших надежд - это 22-летний Калу Ринпоче, глава глобального тибето-буддийского объединения, состоящего из 44 монастырей и учебных центров, в том числе шестнадцати в Соединённых Штатах, которые объединяют тысячи учеников. Многие из этих последователей перешли к нему в наследство в результате опознания в нём, в возрасте двух лет, перерождения Калу Ринпоче, который умер в 1989 году и был одним из влиятельнейших лам на Западе, помимо Далай-ламы.
Юный Калу колесит по миру, в основном в одиночку, навещая свои медитационные центры и монастыри, или просто весело проводя время в странах со свободным визовым режимом. Его настоящий монастырь находится в сети - сам Калу называет себя «первым ринпоче Фейсбука», управляя целым рядом персональных страниц и пабликов с тысячами «френдов» и «лайков». Большая часть его аудитории - его ровесники, обнаружившие для себя, что это очень прикольно - получить личное сообщение от настоящего ламы.
Калу - изящный, приятный на вид молодой человек с уже проступившими залысинами, длинными баками и в бейсболке, - этакая хипстерская версия помощника для игры в гольф. Он источает вибрации поп-звезды, - вполне уместные, если принять во внимание его образ жизни. Первая вещь, которую мы выяснили в ходе серии разговоров по «Скайпу» - что он сейчас находится в гонг-конгском отеле, а не в Индии, во что должны были, исходя из его постов в «Фейсбуке», верить его «френды». Любит он играть и со своей идентичностью. Этой весной его личная страничка в «Фейсбуке» носила имена Калу Андре (он любит Париж и уехал оттуда только потому, что кончилась виза), Калу Скриллес (он фанат Скриллекса) и Жорж Калуни (потому что потому).
Родившийся в тибетской семье с хорошими связями, успевший пожить и в Индии, и в Бутане, Калу в отрочестве жадно впитывал западную культуру в своём доме близ Дарджилинга. «У нас на двести человек был один маленький телевизор. Мы смотрели Ван Дамма и Арнольда Шварценеггера». Он усваивал английский сленг из американских фильмов и музыки (тогда были на подъёме «Бэкстрит-бойз»). «Ещё с детства, - говорит он, - я не думаю: «это Запад». Я думаю: «это - настоящее. Это то, что я хочу». Когда два года назад он покинул монастырь, чтобы начать карьеру глобального эмиссара, он проглотил десятилетнюю порцию поп-культуры в один гигантский присест. Из музыки он любит «Фостер-зе-Пипл» и «Дэдмаус», по телевидению - «Сплетницу» («сплошная драма») и «Мальчишник в Вегасе». «Я фанат первого „Мальчишника“, второй уже не тот», - говорит он. «Мне нравится Брэдли Купер. Он очень привлекательный».
Во всех этих удовольствиях жизни в соцсетях Калу одинок, - буддийский маленький принц верхом на кибер-астероиде. «На самом деле, у меня никогда не было настоящих друзей», - признаётся он. «Никогда не чувствовал, что кто-то - мой лучший друг. Отношения - там дело другое». Около года назад он едва не женился на одной девушке-тибетке из зажиточной семьи, а сейчас «взял паузу» в отношениях с аргентинской подружкой. Впрочем, в последующем разговоре он извинился за жалобы об отсутствии друзей, - «Я был немного поддатый, и ещё у меня был депресняк». Потом он почти дословно повторил всё сказанное раньше, но добавил об одиночестве: «Я с этим справляюсь».
Чтобы дать верную оценку Калу, нужно смотреть на него одновременно с двух сторон. Он проблемный ребёнок - и он же духовный практик, чьи дарования выдержали проверку в ходе традиционного трёхлетнего затвора, который он прошёл подростком, причём последний год - в почти беспрерывных медитациях и йогической практике. Калу признаёт, что это время, которое должно было быть посвящено установлению более полного контроля над собственной жизнью, было отмечено у него эмоциональным хаосом. Он отложил намерения изучать компаративное религиоведение в Американском университете, чтобы поддерживать хоть какой-то контроль в своей собственной организации. И тем не менее старшие ламы из ордена Калу вынуждены были предпринять шаги, чтобы заполнить вакуум власти, созданный его взбалмошным образом жизни и невозможностью предугадать, что ещё взбредёт ему на ум.
В прошлом сентябре, после окончания занятий в Ванкувере, кто-то спросил Калу о сексуальном насилии в монастырях. Он сказал, что имеет об этом представление, так как его тоже домогались. Казалось, что это был прорыв сквозь стену, что наглухо закрывала его личные травмы от улыбчивой публичной личины, обладающей аурой продвинутого, модного Далай-ламы. Двумя месяцами позже Калу вернулся в своё временное пристанище в Париже и записал видео, которое потом выложил в «Фейсбук». Этот ролик, который называется «Признания Калу Ринпоче», позднее перекочевал в «Ютьюб» и превратил его в изгоя в традиционном тибето-буддийском мире, а для кое-кого на Западе сделал его героем.
В этом видео Калу сидит в куртке с капюшоном и говорит на камеру, что, когда он был подростком, его «сексуально домогались старшие монахи», а в восемнадцать лет его монастырский наставник угрожал ему ножом. «Всё это - про деньги, власть, контроль... А потом я подсел на наркотики из-за всей этой неразберихи, и совсем сошёл с ума». Ближе к концу ролика он срывается на почти пред-суицидальный шёпот: «Что бы ни было, я люблю тебя. Пожалуйста, заботься о себе, а я своей жизнью доволен...».
НЕ МАЛЬЧИК, НО МУЖ: Слева: в два года Калу Ринпоче был возведён на трон в тибетском монастыре близ Дарджилинга в Индии, где, по его словам, на него напал с ножом его наставник. Справа: Калу после публичной лекции прошлым августом на Маури, в ходе его первого тура по Америке.
Для тех, кто знаком лишь с пышными голливудскими картинками из «Маленького Будды» и «Кундуна», да с блаженной улыбкой Далай-ламы, почти невозможно поверить в то, что у тибетского буддизма есть своя проблема «в католическом стиле». Но Калу говорит, что когда ему было немногим больше десяти, над ним совершали насилие несколько старших монахов, которые приходили к нему в комнату раз в неделю. Когда я коснулся темы «непристойных прикосновений», он болезненно рассмеялся. Нет, это был жёсткий секс, как он рассказывает, который включал и проникновение. «Чаще всего они приходили, когда никого рядом не было», - говорит он. «Они просто громко стучали в дверь, и я должен был открывать. Я знал, что должно будет случиться, ну и, в конце концов, ты более-менее привыкаешь». До тех пор, пока Калу не вернулся в монастырь после своего трёхлетнего затвора, он не осознавал всей порочности этой практики. Тогда, по его словам, цикл начался заново, с новым поколением жертв. Заявления Калу о сексуальном насилии как две капли воды похожи на признания Лодоя Сенге, экс-монаха и 23-летнего тулку, который сейчас проживает в нью-йоркском Квинсе. «Когда я посмотрел это видео», - говорит Сенге о признаниях Калу, - «я подумал: «Чёрт, у этого парня есть яйца, раз он об этом рассказал, а я не мог признаться даже своей девушке». Сенге, по его словам, подвергся насилию в возрасте пяти лет в одном индийском монастыре; насильником оказался его собственный наставник, молодой человек под тридцать.
Разрыв Калу с его монастырским наставником был каким угодно, только не типичным.
По его словам, когда он вернулся из своего затвора, они начали обсуждать решение Калу о замене наставника. Тут этот старший монах пришёл в ярость и вышел из комнаты, а затем вернулся со здоровенным ножом. Калу забаррикадировался в комнате своего нового учителя, но, как он говорит, разъярённый монах выломал эту дверь с криком «Срать я хотел на тебя и на твоё перерождение! Я могу убить тебя прямо сейчас, и мы опознаем другого мальчишку, другого Калу Ринпоче!» Калу укрылся в ванной, но наставник выбил и эту дверь. Калу вспоминает свои мысли в этот момент: «Ну что ж, вот и всё, это конец». По счастью, другие монахи услышали шум и прибежали приструнить разбушевавшегося наставника. После этого нападения, по словам Калу, его мать и некоторые из его сестёр (отец Калу умер, когда он был ещё ребёнком) встали на сторону учителя, и это ввергло его в такой душевный раздрай, что он сбежал из монастыря и шесть месяцев пропадал в Бангкоке в алкогольном и наркотическом угаре - экстремальной тибетской версии амишевской румспринги [румспринга - обычай в американской секте амишей, согласно которому подросток может на какое-то время частично отказаться от жёстких правил, принятых в общине, и познакомиться со внешним миром, перед тем как стать полноправным членом сообщества - С. К.]. В конце концов некий почтенный гуру убедил его остаться ламой вне монастырских стен и монашеского целибата - вариант не такой уж необычный. Калу не сказал этому гуру ни слова о том, что предшествовало его побегу, - такой декорум может показаться странным по западным стандартам, но Калу говорит, что в тибетском буддизме господствует своеобразная круговая порука.
Буддистские СМИ на Западе лишь мельком коснулись истории Калу, что может быть сочтено местной формой укрывательства, чем бы оно не было мотивировано: нежеланием деморализовать американских неофитов или же неохотой гнать волну на влиятельных буддистов-тибетцев. Но некоторые молодые западные буддисты, вроде Ашоки и его сводного брата Гесара Мукпо, режиссёра документального фильма «Тулку» (2009), говорят, что для них признания Калу оказались поистине вдохновляющими. Рубен Дерксен, 26-летний датский тулку, фигурирующий в фильме Гесара, говорит, что это всё случилось в то время, когда тибето-буддийские институты были «демистифицированы, и пелена с них сорвана ». Дерксен, ребёнком проведший три года в монастыре в Индии, хочет привлечь внимание к проблеме избиений, которые там - регулярная практика. «Я виделся с Ричардом Гиром и Стивеном Сигалом, и они не встречали ничего такого», - говорит он. «Когда рядом знаменитости или посторонние, ты детей не колотишь».
Откровения Калу произвели глухой взрыв под тибето-буддийским истеблишментом, кое-кто из наиболее выдающихся его деятелей был крайне смущён. Роберт Турман, профессор Колумбийского университета и доверенное лицо Далай-ламы в Америке (и да, отец Умы) так сказал о видео Калу: «Я думаю, это одна из самых реальных вещей из всех, что я видел». Что же до инцидента с размахиванием ножом, который многие находят маловероятным, Турман в последующем электронном письме сказал: «Увы, мне всё это кажется весьма вероятным... Вся эта ситуация просто вопиет». Дзонгсар Кхьенце Ринпоче, лама, снявший «Кубок» - сравнительно лишённый сантиментов художественный фильм о тибетских детях, растущих в монашестве - обеспокоен проблемой сексуального насилия в монастырях. «Я думаю, это то, на что нам следует обращать внимание», - говорит он. «Очень важно, чтобы люди не забывали: буддизм и буддисты - это две разные вещи. Буддизм совершенен». Буддисты, как он полагает - нет.
Калу - это реформатор, который старается преодолеть в себе жертву, винящую саму себя. Он планирует открыть в Бутане собственную школу, и запретить принимать в свои монастыри детей. Он думает о человеческих потерях монастырской системы, которая поглощает тысячи детей - и работающих дни напролёт монахов, и почитаемых тулку, не давая им практического образования или запасного варианта, - и всё это ради того, чтобы произвести горстку коммерчески успешных духовных мастеров. По его словам, «система тулку напоминает роботов. Ты изготавливаешь сто роботов, и из них процентов двадцать будут рабочими, а остальные восемьдесят идут в утиль».
Оригинал: Leaving Om: Buddhism's Lost Lamas
http://oros-oros.blogspot.ru/2015/07/blog-post.html
Юный Калу колесит по миру, в основном в одиночку, навещая свои медитационные центры и монастыри, или просто весело проводя время в странах со свободным визовым режимом. Его настоящий монастырь находится в сети - сам Калу называет себя «первым ринпоче Фейсбука», управляя целым рядом персональных страниц и пабликов с тысячами «френдов» и «лайков». Большая часть его аудитории - его ровесники, обнаружившие для себя, что это очень прикольно - получить личное сообщение от настоящего ламы.
Калу - изящный, приятный на вид молодой человек с уже проступившими залысинами, длинными баками и в бейсболке, - этакая хипстерская версия помощника для игры в гольф. Он источает вибрации поп-звезды, - вполне уместные, если принять во внимание его образ жизни. Первая вещь, которую мы выяснили в ходе серии разговоров по «Скайпу» - что он сейчас находится в гонг-конгском отеле, а не в Индии, во что должны были, исходя из его постов в «Фейсбуке», верить его «френды». Любит он играть и со своей идентичностью. Этой весной его личная страничка в «Фейсбуке» носила имена Калу Андре (он любит Париж и уехал оттуда только потому, что кончилась виза), Калу Скриллес (он фанат Скриллекса) и Жорж Калуни (потому что потому).
Родившийся в тибетской семье с хорошими связями, успевший пожить и в Индии, и в Бутане, Калу в отрочестве жадно впитывал западную культуру в своём доме близ Дарджилинга. «У нас на двести человек был один маленький телевизор. Мы смотрели Ван Дамма и Арнольда Шварценеггера». Он усваивал английский сленг из американских фильмов и музыки (тогда были на подъёме «Бэкстрит-бойз»). «Ещё с детства, - говорит он, - я не думаю: «это Запад». Я думаю: «это - настоящее. Это то, что я хочу». Когда два года назад он покинул монастырь, чтобы начать карьеру глобального эмиссара, он проглотил десятилетнюю порцию поп-культуры в один гигантский присест. Из музыки он любит «Фостер-зе-Пипл» и «Дэдмаус», по телевидению - «Сплетницу» («сплошная драма») и «Мальчишник в Вегасе». «Я фанат первого „Мальчишника“, второй уже не тот», - говорит он. «Мне нравится Брэдли Купер. Он очень привлекательный».
Во всех этих удовольствиях жизни в соцсетях Калу одинок, - буддийский маленький принц верхом на кибер-астероиде. «На самом деле, у меня никогда не было настоящих друзей», - признаётся он. «Никогда не чувствовал, что кто-то - мой лучший друг. Отношения - там дело другое». Около года назад он едва не женился на одной девушке-тибетке из зажиточной семьи, а сейчас «взял паузу» в отношениях с аргентинской подружкой. Впрочем, в последующем разговоре он извинился за жалобы об отсутствии друзей, - «Я был немного поддатый, и ещё у меня был депресняк». Потом он почти дословно повторил всё сказанное раньше, но добавил об одиночестве: «Я с этим справляюсь».
Чтобы дать верную оценку Калу, нужно смотреть на него одновременно с двух сторон. Он проблемный ребёнок - и он же духовный практик, чьи дарования выдержали проверку в ходе традиционного трёхлетнего затвора, который он прошёл подростком, причём последний год - в почти беспрерывных медитациях и йогической практике. Калу признаёт, что это время, которое должно было быть посвящено установлению более полного контроля над собственной жизнью, было отмечено у него эмоциональным хаосом. Он отложил намерения изучать компаративное религиоведение в Американском университете, чтобы поддерживать хоть какой-то контроль в своей собственной организации. И тем не менее старшие ламы из ордена Калу вынуждены были предпринять шаги, чтобы заполнить вакуум власти, созданный его взбалмошным образом жизни и невозможностью предугадать, что ещё взбредёт ему на ум.
В прошлом сентябре, после окончания занятий в Ванкувере, кто-то спросил Калу о сексуальном насилии в монастырях. Он сказал, что имеет об этом представление, так как его тоже домогались. Казалось, что это был прорыв сквозь стену, что наглухо закрывала его личные травмы от улыбчивой публичной личины, обладающей аурой продвинутого, модного Далай-ламы. Двумя месяцами позже Калу вернулся в своё временное пристанище в Париже и записал видео, которое потом выложил в «Фейсбук». Этот ролик, который называется «Признания Калу Ринпоче», позднее перекочевал в «Ютьюб» и превратил его в изгоя в традиционном тибето-буддийском мире, а для кое-кого на Западе сделал его героем.
В этом видео Калу сидит в куртке с капюшоном и говорит на камеру, что, когда он был подростком, его «сексуально домогались старшие монахи», а в восемнадцать лет его монастырский наставник угрожал ему ножом. «Всё это - про деньги, власть, контроль... А потом я подсел на наркотики из-за всей этой неразберихи, и совсем сошёл с ума». Ближе к концу ролика он срывается на почти пред-суицидальный шёпот: «Что бы ни было, я люблю тебя. Пожалуйста, заботься о себе, а я своей жизнью доволен...».
НЕ МАЛЬЧИК, НО МУЖ: Слева: в два года Калу Ринпоче был возведён на трон в тибетском монастыре близ Дарджилинга в Индии, где, по его словам, на него напал с ножом его наставник. Справа: Калу после публичной лекции прошлым августом на Маури, в ходе его первого тура по Америке.
Для тех, кто знаком лишь с пышными голливудскими картинками из «Маленького Будды» и «Кундуна», да с блаженной улыбкой Далай-ламы, почти невозможно поверить в то, что у тибетского буддизма есть своя проблема «в католическом стиле». Но Калу говорит, что когда ему было немногим больше десяти, над ним совершали насилие несколько старших монахов, которые приходили к нему в комнату раз в неделю. Когда я коснулся темы «непристойных прикосновений», он болезненно рассмеялся. Нет, это был жёсткий секс, как он рассказывает, который включал и проникновение. «Чаще всего они приходили, когда никого рядом не было», - говорит он. «Они просто громко стучали в дверь, и я должен был открывать. Я знал, что должно будет случиться, ну и, в конце концов, ты более-менее привыкаешь». До тех пор, пока Калу не вернулся в монастырь после своего трёхлетнего затвора, он не осознавал всей порочности этой практики. Тогда, по его словам, цикл начался заново, с новым поколением жертв. Заявления Калу о сексуальном насилии как две капли воды похожи на признания Лодоя Сенге, экс-монаха и 23-летнего тулку, который сейчас проживает в нью-йоркском Квинсе. «Когда я посмотрел это видео», - говорит Сенге о признаниях Калу, - «я подумал: «Чёрт, у этого парня есть яйца, раз он об этом рассказал, а я не мог признаться даже своей девушке». Сенге, по его словам, подвергся насилию в возрасте пяти лет в одном индийском монастыре; насильником оказался его собственный наставник, молодой человек под тридцать.
Разрыв Калу с его монастырским наставником был каким угодно, только не типичным.
По его словам, когда он вернулся из своего затвора, они начали обсуждать решение Калу о замене наставника. Тут этот старший монах пришёл в ярость и вышел из комнаты, а затем вернулся со здоровенным ножом. Калу забаррикадировался в комнате своего нового учителя, но, как он говорит, разъярённый монах выломал эту дверь с криком «Срать я хотел на тебя и на твоё перерождение! Я могу убить тебя прямо сейчас, и мы опознаем другого мальчишку, другого Калу Ринпоче!» Калу укрылся в ванной, но наставник выбил и эту дверь. Калу вспоминает свои мысли в этот момент: «Ну что ж, вот и всё, это конец». По счастью, другие монахи услышали шум и прибежали приструнить разбушевавшегося наставника. После этого нападения, по словам Калу, его мать и некоторые из его сестёр (отец Калу умер, когда он был ещё ребёнком) встали на сторону учителя, и это ввергло его в такой душевный раздрай, что он сбежал из монастыря и шесть месяцев пропадал в Бангкоке в алкогольном и наркотическом угаре - экстремальной тибетской версии амишевской румспринги [румспринга - обычай в американской секте амишей, согласно которому подросток может на какое-то время частично отказаться от жёстких правил, принятых в общине, и познакомиться со внешним миром, перед тем как стать полноправным членом сообщества - С. К.]. В конце концов некий почтенный гуру убедил его остаться ламой вне монастырских стен и монашеского целибата - вариант не такой уж необычный. Калу не сказал этому гуру ни слова о том, что предшествовало его побегу, - такой декорум может показаться странным по западным стандартам, но Калу говорит, что в тибетском буддизме господствует своеобразная круговая порука.
Буддистские СМИ на Западе лишь мельком коснулись истории Калу, что может быть сочтено местной формой укрывательства, чем бы оно не было мотивировано: нежеланием деморализовать американских неофитов или же неохотой гнать волну на влиятельных буддистов-тибетцев. Но некоторые молодые западные буддисты, вроде Ашоки и его сводного брата Гесара Мукпо, режиссёра документального фильма «Тулку» (2009), говорят, что для них признания Калу оказались поистине вдохновляющими. Рубен Дерксен, 26-летний датский тулку, фигурирующий в фильме Гесара, говорит, что это всё случилось в то время, когда тибето-буддийские институты были «демистифицированы, и пелена с них сорвана ». Дерксен, ребёнком проведший три года в монастыре в Индии, хочет привлечь внимание к проблеме избиений, которые там - регулярная практика. «Я виделся с Ричардом Гиром и Стивеном Сигалом, и они не встречали ничего такого», - говорит он. «Когда рядом знаменитости или посторонние, ты детей не колотишь».
Откровения Калу произвели глухой взрыв под тибето-буддийским истеблишментом, кое-кто из наиболее выдающихся его деятелей был крайне смущён. Роберт Турман, профессор Колумбийского университета и доверенное лицо Далай-ламы в Америке (и да, отец Умы) так сказал о видео Калу: «Я думаю, это одна из самых реальных вещей из всех, что я видел». Что же до инцидента с размахиванием ножом, который многие находят маловероятным, Турман в последующем электронном письме сказал: «Увы, мне всё это кажется весьма вероятным... Вся эта ситуация просто вопиет». Дзонгсар Кхьенце Ринпоче, лама, снявший «Кубок» - сравнительно лишённый сантиментов художественный фильм о тибетских детях, растущих в монашестве - обеспокоен проблемой сексуального насилия в монастырях. «Я думаю, это то, на что нам следует обращать внимание», - говорит он. «Очень важно, чтобы люди не забывали: буддизм и буддисты - это две разные вещи. Буддизм совершенен». Буддисты, как он полагает - нет.
Калу - это реформатор, который старается преодолеть в себе жертву, винящую саму себя. Он планирует открыть в Бутане собственную школу, и запретить принимать в свои монастыри детей. Он думает о человеческих потерях монастырской системы, которая поглощает тысячи детей - и работающих дни напролёт монахов, и почитаемых тулку, не давая им практического образования или запасного варианта, - и всё это ради того, чтобы произвести горстку коммерчески успешных духовных мастеров. По его словам, «система тулку напоминает роботов. Ты изготавливаешь сто роботов, и из них процентов двадцать будут рабочими, а остальные восемьдесят идут в утиль».
Оригинал: Leaving Om: Buddhism's Lost Lamas
http://oros-oros.blogspot.ru/2015/07/blog-post.html