СВО это удар нашему обществу спектакля
swamp_lynx
ТГ Fantastic Plastic Machine. Один из главных итогов СВО - это удар по гидеборовскому "обществу спектакля" в его нынешнем изводе. Нет, не по западному. По нашему собственному.
Мы ведь и правда верили в Киев за три дня и в "аналоговнет". Да и с чего бы нам, людям гражданским, в это не верить - у нас ведь и традиция, и школа, и в танковых биатлонах мы всегда первые, и даже по специальному телеканалу показывают нашу гневную мощь 24/7. А самое главное - вместе с нами во всём этом был более-менее уверен весь мир. В русскую вакцину от ковида не верили, в русский суперкомпьютер не верили, а в русские танки - да.
События 24 февраля ударили нас лбом об объективную реальность. Впрочем, не только нас. У нашего противника тоже оказалось не так чтобы айс с "Леопардами", да и бегство американцев из Афганистана никто не забыл. Общество спектакля - явление глобальное, как и наивная вера в то, что пиарщик важнее инженера, и что врага можно победить исключительно "медийкой" и телекартинкой. Эта вера, кстати, русским более простительна, нежели остальным - учитывая, что в 1991 году нас именно так и победили.
Так вот, новое время внезапно открыло, что картинка не решает, а воюют на нынешнем историческом этапе по старинке, артой и танками. Осознание это приходит, общество - перестраивается.
Но сразу перестроиться трудно, и поэтому штуки вроде возвращения "азовцев" (запрещённая организация) кажется обывателю "зрадой" уровня сдачи Херсона - хотя в действительности это даже не Пятихатки. Ну вернулись - и? Пойдут воевать? Мы их убьем. Будут кататься по Европе, рассказывая о подвигах? Да ради Бога, нам-то что? Обидно, даже унизительно для самолюбия, но объективно - ни Калина, ни Волына не добавят украинской армии силы. А это - единственное, что сейчас важно.
Олег Ясинский. Самый психологически болезненный процесс - это разрушение здания веры (любой, не обязательно религиозной), которое строится нами с искренней любовью, как опора и убежище в любой жизненной ситуации. Время от времени в этом здании можно подниматься на его крышу и поглядывать свысока на суету маленьких окружающих. Сознание не любит признавать собственную ограниченность, поэтому вся сложная реальность, нагло отказавшаяся вписаться в нарисованную нашим воображением картинку, естественно объявляется нами «пропагандой».
Мое поколение, как и поколение наших родителей, росло в советской Украине, не испытывая ни малейших противоречий между ее русскими и украинским элементами, сплетенными в единый узор нашей культуры и памяти. Если бы кто-то попытался противопоставить одно другому, мы бы посчитали его невеждой или сумасшедшим.
Именно поэтому немедленно после захвата власти в Киеве, нашим врагам так важно было установить полный контроль над СМИ. Оружие массового оболванивания научило нас недоверию и ненависти к тому, что всегда являлось частью нашей жизни. Украину - перед тем как принести ее в жертву - учили и заставляли саму себя не понимать, подозревать и ненавидеть.
Пользуясь хрупкостью человеческой психики, манипуляторы (это бывает и на личном и на государственном уровне) доводили миллионы нормальных людей до ненормальных сомнений в собственной нормальности, заставив поверить в наспех переписанную историю и подарив нам басню о независимости, где все от первого до последнего слова являлось ложью. «Независимость» оказалась ее уничтожением. Проектом управляли опытные кадры, на роль бесплатной массовки набравшие козаков гаврилюков и прочих фриков, учивших нас тому, что булькание зловонной жижи в их головах - это и есть Украина. Сегодня они могут запретить всё русское, от формы куполов столичных храмов до последней буквы кириллицы, но никогда не смогут предложить украинцам ничего, кроме лжи, смерти и безумия.
Чёрная магия денег и власти демонстрирует чудеса массового гипноза и удивительна способность стольких взрослых людей так верить в плохие сказки с плохим концом. Чем быстрее все это рухнет, тем больше жизней удастся спасти.
ТГ Fantastic Plastic Machine. Один из главных итогов СВО - это удар по гидеборовскому "обществу спектакля" в его нынешнем изводе. Нет, не по западному. По нашему собственному.
Мы ведь и правда верили в Киев за три дня и в "аналоговнет". Да и с чего бы нам, людям гражданским, в это не верить - у нас ведь и традиция, и школа, и в танковых биатлонах мы всегда первые, и даже по специальному телеканалу показывают нашу гневную мощь 24/7. А самое главное - вместе с нами во всём этом был более-менее уверен весь мир. В русскую вакцину от ковида не верили, в русский суперкомпьютер не верили, а в русские танки - да.
События 24 февраля ударили нас лбом об объективную реальность. Впрочем, не только нас. У нашего противника тоже оказалось не так чтобы айс с "Леопардами", да и бегство американцев из Афганистана никто не забыл. Общество спектакля - явление глобальное, как и наивная вера в то, что пиарщик важнее инженера, и что врага можно победить исключительно "медийкой" и телекартинкой. Эта вера, кстати, русским более простительна, нежели остальным - учитывая, что в 1991 году нас именно так и победили.
Так вот, новое время внезапно открыло, что картинка не решает, а воюют на нынешнем историческом этапе по старинке, артой и танками. Осознание это приходит, общество - перестраивается.
Но сразу перестроиться трудно, и поэтому штуки вроде возвращения "азовцев" (запрещённая организация) кажется обывателю "зрадой" уровня сдачи Херсона - хотя в действительности это даже не Пятихатки. Ну вернулись - и? Пойдут воевать? Мы их убьем. Будут кататься по Европе, рассказывая о подвигах? Да ради Бога, нам-то что? Обидно, даже унизительно для самолюбия, но объективно - ни Калина, ни Волына не добавят украинской армии силы. А это - единственное, что сейчас важно.
Олег Ясинский. Самый психологически болезненный процесс - это разрушение здания веры (любой, не обязательно религиозной), которое строится нами с искренней любовью, как опора и убежище в любой жизненной ситуации. Время от времени в этом здании можно подниматься на его крышу и поглядывать свысока на суету маленьких окружающих. Сознание не любит признавать собственную ограниченность, поэтому вся сложная реальность, нагло отказавшаяся вписаться в нарисованную нашим воображением картинку, естественно объявляется нами «пропагандой».
Мое поколение, как и поколение наших родителей, росло в советской Украине, не испытывая ни малейших противоречий между ее русскими и украинским элементами, сплетенными в единый узор нашей культуры и памяти. Если бы кто-то попытался противопоставить одно другому, мы бы посчитали его невеждой или сумасшедшим.
Именно поэтому немедленно после захвата власти в Киеве, нашим врагам так важно было установить полный контроль над СМИ. Оружие массового оболванивания научило нас недоверию и ненависти к тому, что всегда являлось частью нашей жизни. Украину - перед тем как принести ее в жертву - учили и заставляли саму себя не понимать, подозревать и ненавидеть.
Пользуясь хрупкостью человеческой психики, манипуляторы (это бывает и на личном и на государственном уровне) доводили миллионы нормальных людей до ненормальных сомнений в собственной нормальности, заставив поверить в наспех переписанную историю и подарив нам басню о независимости, где все от первого до последнего слова являлось ложью. «Независимость» оказалась ее уничтожением. Проектом управляли опытные кадры, на роль бесплатной массовки набравшие козаков гаврилюков и прочих фриков, учивших нас тому, что булькание зловонной жижи в их головах - это и есть Украина. Сегодня они могут запретить всё русское, от формы куполов столичных храмов до последней буквы кириллицы, но никогда не смогут предложить украинцам ничего, кроме лжи, смерти и безумия.
Чёрная магия денег и власти демонстрирует чудеса массового гипноза и удивительна способность стольких взрослых людей так верить в плохие сказки с плохим концом. Чем быстрее все это рухнет, тем больше жизней удастся спасти.