Страхи маленькой дурочки. Мой день рождения в 53-м.
Попробую начать новую рубрику "Страхи маленькой дурочки".
Меня в детстве страшило непонятное, нелепое.
Я всегда была любознательна и очень рано, в три года, сама научилась читать. Детских книжек было мало, и я читала «взрослые» книги из домашней библиотеки. В книгах мне почти все было понятно, а вот в окружающей жизни - нет. Люди вокруг часто думали одно, говорили другое, а делали - третье.
Я многого не понимала и боялась спросить: почему так? Ведь никто вокруг не спрашивает, не удивляется. Значит, все понимают.
А я - не понимаю, и все тут! Наверное, я дурочка.
Иногда я все же задавала вопросы. Я еще не знала, как это опасно.
В пятьдесят втором и в пятьдесят третьем годах я жила в школьном интернате МИД, мои родители были очень-очень далеко. Мы жили в старинном доме в Малом Татарском переулке. У нас были очень хорошие воспитатели, приятные интеллигентные женщины. Нас водили парами в ближнюю городскую школу. Остальное время мы проводили в интернате.
Однажды нашу группу третьеклашек повели в Музей подарков Сталину. Каких только портретов вождя там не было! И из зерен пшеницы, и из окрашенных зернышек риса, и из гороха разных сортов... Почему-то все съедобные материалы…
Был там чернильный прибор, вышитый бисером, и сделала его в подарок вождю женщина-инвалид без рук, она вышивала ногами...
А одна школьница прислала вождю свой табель с одними пятерками. Мои одноклассницы подбивали меня, чтобы я тоже послала Сталину свой школьный дневник, где были одни пятерки, но я отмалчивалась.
Какая-то нормальность в нас с детства заложена.
В нашем доме родители и их друзья никогда не упоминали Сталина. Никогда не произносили тосты за него за праздничным столом, как показывают это в старых фильмах.
Зато соседки в нашей коммуналке, вымыв добела дощатый пол на общей кухне и застилая его газетами, всегда тщательно проверяли, чтобы в газетах не было портретов Сталина. А другие портреты - можно класть под ноги. Почему?
Сталин был просто портретом. И еще было много безвкусных неталантливых стихов о нем, которые нам задавали учить наизусть.
Рано утром 6-го марта, в мой долгожданный день рождения, в нашей интернатской спальне на 20 девчонок зажгли свет и сказали: - Девочки, просыпайтесь. Сталин умер.
Первые мгновения была тишина, потом девочки невпопад захныкали. А некоторые театрально зарыдали. Галка Красова на соседней кровати рыдала басом. Маленькая кудрявая Маша Скорюкова тоненько пищала. А я в первое мгновение почему-то улыбнулась. От удивления, что вездесущий портрет, оказывается, может умереть.
Потом я вспомнила, что у меня не будет дня рождения. Не будет поздравлений от подруг, праздничного пирога в интернатской столовой. И я тоже заплакала.
В то время трое из нас, и я в том числе, были на карантине по скарлатине. Остальные девочки ушли в школу. Вернулись оживленные. В школе учили делать траурные нагрудные значки с портретиком Сталина. Маленький портретик разрешалось вырезать из школьного учебника. И еще им продиктовали письмо к празднику восьмого марта:
«Дорогая мамочка, поздравляю тебя с Международным женским Днем 8 марта.
Но этот день печален. Нет с нами нашего дорогого вождя Иосифа Виссарионовича Сталина…» и так далее.
Мои подруги, которые оставались на карантине, с воодушевлением переписывали это письмо и отправляли мамам. А я не стала.
Наша воспитательница видела это и ничего мне не сказала.
Серия сообщений "Страхи маленькой дурочки":
Часть 1 - Страхи маленькой дурочки. Мой день рождения в 53-м.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
Меня в детстве страшило непонятное, нелепое.
Я всегда была любознательна и очень рано, в три года, сама научилась читать. Детских книжек было мало, и я читала «взрослые» книги из домашней библиотеки. В книгах мне почти все было понятно, а вот в окружающей жизни - нет. Люди вокруг часто думали одно, говорили другое, а делали - третье.
Я многого не понимала и боялась спросить: почему так? Ведь никто вокруг не спрашивает, не удивляется. Значит, все понимают.
А я - не понимаю, и все тут! Наверное, я дурочка.
Иногда я все же задавала вопросы. Я еще не знала, как это опасно.
В пятьдесят втором и в пятьдесят третьем годах я жила в школьном интернате МИД, мои родители были очень-очень далеко. Мы жили в старинном доме в Малом Татарском переулке. У нас были очень хорошие воспитатели, приятные интеллигентные женщины. Нас водили парами в ближнюю городскую школу. Остальное время мы проводили в интернате.
Однажды нашу группу третьеклашек повели в Музей подарков Сталину. Каких только портретов вождя там не было! И из зерен пшеницы, и из окрашенных зернышек риса, и из гороха разных сортов... Почему-то все съедобные материалы…
Был там чернильный прибор, вышитый бисером, и сделала его в подарок вождю женщина-инвалид без рук, она вышивала ногами...
А одна школьница прислала вождю свой табель с одними пятерками. Мои одноклассницы подбивали меня, чтобы я тоже послала Сталину свой школьный дневник, где были одни пятерки, но я отмалчивалась.
Какая-то нормальность в нас с детства заложена.
В нашем доме родители и их друзья никогда не упоминали Сталина. Никогда не произносили тосты за него за праздничным столом, как показывают это в старых фильмах.
Зато соседки в нашей коммуналке, вымыв добела дощатый пол на общей кухне и застилая его газетами, всегда тщательно проверяли, чтобы в газетах не было портретов Сталина. А другие портреты - можно класть под ноги. Почему?
Сталин был просто портретом. И еще было много безвкусных неталантливых стихов о нем, которые нам задавали учить наизусть.
Рано утром 6-го марта, в мой долгожданный день рождения, в нашей интернатской спальне на 20 девчонок зажгли свет и сказали: - Девочки, просыпайтесь. Сталин умер.
Первые мгновения была тишина, потом девочки невпопад захныкали. А некоторые театрально зарыдали. Галка Красова на соседней кровати рыдала басом. Маленькая кудрявая Маша Скорюкова тоненько пищала. А я в первое мгновение почему-то улыбнулась. От удивления, что вездесущий портрет, оказывается, может умереть.
Потом я вспомнила, что у меня не будет дня рождения. Не будет поздравлений от подруг, праздничного пирога в интернатской столовой. И я тоже заплакала.
В то время трое из нас, и я в том числе, были на карантине по скарлатине. Остальные девочки ушли в школу. Вернулись оживленные. В школе учили делать траурные нагрудные значки с портретиком Сталина. Маленький портретик разрешалось вырезать из школьного учебника. И еще им продиктовали письмо к празднику восьмого марта:
«Дорогая мамочка, поздравляю тебя с Международным женским Днем 8 марта.
Но этот день печален. Нет с нами нашего дорогого вождя Иосифа Виссарионовича Сталина…» и так далее.
Мои подруги, которые оставались на карантине, с воодушевлением переписывали это письмо и отправляли мамам. А я не стала.
Наша воспитательница видела это и ничего мне не сказала.
Серия сообщений "Страхи маленькой дурочки":
Часть 1 - Страхи маленькой дурочки. Мой день рождения в 53-м.
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru