Странная сказка № 2
И снова здравствуйте! Наш цирк Шапито (он же театр кукол) готов порадовать вас новой-старой историей. Старой потому, что она уже публиковалась. А новой потому, что многие, думаю, успели её подзабыть. Итак, мой друг, режиссёр-постановщик этой пьесы, Макс Самойлов представляет вам ещё одну сказку. Я не помню, как она называлась в оригинале, поэтому мы дадим ей новое название. "Откуда, типо, берутся Сказочники?" Не, как-то галимо, не катит. Давайте скажем проще...
Рождение
1. Голос тоналя.
- Ну что же ты медлишь, упырь. Ты же так этого хотел? Действуй, вперед!
Упырь мрачно и недоверчиво смотрел на Сказочника, имевшего неосторожность забрести в его, упыриные владения.
- Безумец, ох безумец, - бормотал упырь облизывая клыки, - Мне конечно говорили, не есть Сказочников, но ты напросился сам. Ты же знал, что здесь появляться не стоит?
- Меньше слов, больше дела, смелее! - В глазах Сказочника не было привычного упырю страха жертвы, наоборот даже, чудилась ему в взгляде безумца некая скрытая насмешка пополам с болью и горечью.
- Нет уж, иди подобру-поздорову, - с сожалением пробормотал Упырь. Но знай, в следующий раз…
- Ничтожество, - презрительно бросил Упырю Сказочник, - жалкий трус!
Упырь демонстративно сложил на груди огромные, корявые лапы и начал насвистывать особо популярную среди нечисти мелодию, - Гоп стоп, мы подошли из за угла…
- Трус, - процедил Сказочник сквозь зубы, развернулся и пошел прочь, с каждым шагом теряя гордую осанку и твердость шага.
- Один, два, три, четыре … двенадцать, - подобравшийся к прыжку Упырь отсчитывал шаги удалявшегося Сказочника, - Тринааааааааадцать!!!
- Мне по статусу быть смелым не положено, - в глумливой улыбке щерил пасть Упырь, сидя на спине поверженного Сказочника, - Так оно ловчее будет! Вот сейчас и поужинаю, говорят кровь Сказочника вкуснее любой другой крови, на том и этом свете.
Невидящий взгляд Сказочника был устремлен куда-то в равнодушное темно-красное небо, небо цвета крови, растекшейся под его бездыханным телом. Пьяный от обжорства Упырь, сидел рядом, громко икая и сытно отрыгивая. Упырю было немного не по себе, ведь вместо боли и насмешки, в стеклянных глазах Сказочника чудилось теперь ему некое, ничем не объяснимое торжество.
- Когда же рассветет? Ну когда же рассветет, и придет Мама?
Митя вздохнул своим мыслям и снова уткнулся носом в большую затрепанную книгу Сказок. На улице бушевал ветер, деревья стучали ветками в окно, полное тревожно-красного неба.
Ему было страшно. Четвертую ночь, он не мог уснуть, потому что Маму перевели работать в ночную смену, без нее же дом был незнаком, и пугающе пуст.
От страха его спасала лишь книга со Сказками. Сказки уносили Митю из реальности в волшебный мир, откуда возвращался он лишь с первыми лучами солнца и заспал спокойным сном обычного шестилетнего ребенка.
Беда была лишь в том, что книжку со сказками Митя почти уже дочитал, а других Сказок в их доме не было…
- И ведь расскажи кому на смех подымут! Упырь в раздражении дергал так некстати заклинившую оконную штору. После очередного резкого рывка, карниз держащий штору оторвался и больно ударил Упыря по голове.
- Звездец какой-то, - Упырь в отчаянии охватил голову исхудавшими лапами и замычал, с тоской глядя на лучи восходящего солнца.
Упырю не спалось. Он часами бродил по маленькой квартирке, прячась от лучей столь ненавистного ему светила, с приходом же благословенной ночи, засыпал измученным, просыпал время охоты, вставал голодным, и снова прятался от солнца. Упырю очень хотелось плакать, но он, как и все остальные упыри совершенно не знал, как это делается.
- По голове не бей только, - Саша тормозил неопытного, разошедшегося не на шутку напарника, - На лице следы оставить легко, слишком заметно будет. Приложи по почкам клиента, в пах пни, в солнечное ударь, да тише чуть! Боли много, а следов никаких не будет, если бить аккуратно. Терпила лукается в мусарню, оттуда пошлют его в больничку, а побоев нет. Усекаешь?
- Неделю тебе срока еще , - сказал, как плюнул, корчившемуся от боли мужчине Саша. - Дальше, будет только хуже вкуриваешь?
-Заводись, поехали, - снова прикрикнул Саша на нерасторопного напарника, - нам тут делать пока нечего. Пусть мусчина сам думает, отдавать деньги, или встретиться с нами еще раз.
- Стали они жить поживать, да добра наживать. Митя дочитал книгу Сказок, и отложил в сторону. До утра еще было очень долго, а дом, дом казалось делал все, для того, чтоб испугать мальчика. Хлюпал водой в батареях, капал каплями в кране, скрипел старыми половицами и завывал ветром в рассохшихся деревянных рамах.
- Жили, были. Жили были - неожиданно для себя забормотал Митя.
- В некотором царстве, в некотором государстве, жили были, - бормотание мальчика становилось четче, а фразы связаннее, - Жил был мальчик Митя, Мама которого работала в ночную смену. И вот, однажды Мама ушла на работу, а … Митя продолжал сочинять сказку, притихший же дом, молча слушал, спокойный, уверенный, бесстрашный голос ребенка.
- Приплыли. Ведь совсем приплыли, - горестно причитал Упырь рассматривая себя в зеркало. Его грубая, в струпьях кожа день ото дня теряла мертвенно-бледный, естественный цвет, приобретая отвратительную гладкость и нездоровый, розовый румянец.
- На солнышко тянет, и колокольный звон стал нравиться, - стонал Упырь, - может, я сошел с ума? И ведь не расскажешь никому, ничего, что же теперь делать ? Носить в своей недавно появившейся душе, все происходящие с ним страшные метаморфозы, Упырю было невыносимо.
Хотелось поделится, поплакаться, посоветоваться, но осиновый кол, был единственным возможным вариантом соболезнования сородичей. В упырином мире, непоняток не любили вовсе, и расправлялись с ними весьма радикально.
- А может, Сказку? - мелькнула в голове Упыря неожиданная мысль, может, написать Сказку? Про то, что со мной произошло, никто ведь не поймет, что это все правда?
Упырь, почти уже человеческой рукой, взял ручку, лист бумаги и неумело начал выводить первые каракули - Однажды, в некотором царстве, в некотором государстве….
- Пап, а пап, - дергала за рукав Сашу маленькая дочурка, - ну Паааап же!
- Чего тебе, доча? - Саша подхватил ребенка на руки, поморщился от боли в выбитых суставах кисти, но лишь крепче прижал дочку и закружил ее по комнате.
- Пап, а расскажи мне сказку! Саша остановился, бережно опустил дочку на пол и немного растерянно спросил, - А может лучше пусть Мама расскажет?
- Мама мне итак рассказывает, каждый вечер, а я хочу чтоб ты! - плаксиво заявила дочка, зная - слезами из папы можно получить все что угодно.
- Ну ладно, хорошо, - Саша помялся немного и неуверенно начал, - Тут, короче, такой базар катался. Типа, в некотором царстве, в королевстве значит некотором…
- Да не переживай ты так, - успокаивал Демиург хранительницу Судеб,- Понимаешь, лоханулся я крупно, когда создавал Упорядоченное. Парадигма, карма, судьба, ты опять же - все должно было быть строго и запланировано, но тут встал я с похмелья как-то, принялся за работу и бац - Сказочники эти появились.
- Я уже потеряла контроль над тремя судьбами,- истерично верещала Хранительница Судеб, - и еще неизвестно, сколько потеряю дальше. И смерть эта, Сказочника - мне ой как не нравится! Может, надурил он нас? Сидит где-нибудь в Сказке, да смеется, как провел всех ловко?
- Сказочники, они такие, - мрачно соглашался Демиург,- никакого сладу с ними нет, мог и надурить. Мало того, что жить по Вселенским понятиям отказываются, так они же вообще как прыщи, фиг победишь их! Одного выдавишь, сразу куча новых появляется. На вот, почитай, они даже свою книгу Несудеб выдумали. Просто, написали и стало по словам их. Тоже мне, Демиурги недоделанные.
Хранительница Судеб взяла истрепанную тетрадку, раскрыла на первом попавшемся листе и начала зачитывать.
- Истинно говорю я вам, каждый вкусивший плоти Сказочной, станет Сказочником.
- И еще говорю я вам, каждый вкусивший духа Сказочного, станет Сказочником.
- Снова говорю я вам, и каждый не познавший Сказочного, станет Сказочником, ибо таков удел всех живущих.
- Вот и делай что хочешь, - вздохнула Хранительница Судеб, - так и будем терять власть и Упорядоченное, в ожидании новой, Сказочной эпохи, а Демиург? Демиург?!
- Погоди ты, - Демиург закрыв глаза внимательно прислушивался к ходу Упорядоченного, - вот зараза!
- Что то случилось? - спросила Хранительница Судеб, - заранее зная ответ на свой вопрос.
- Доставай свою Книгу Судеб, вычеркивай, - устало заявил Демиург, - только что, в Упорядоченном стало еще на одного Сказочника больше.
(с) Максим Самойлов
2. Шёпот нагваля.
Рождение
Давным-давно в большой халупе,
Где постоянно не хватало мыла,
Где начальство толкло воду в ступе.
Давным-давно всё это было.
Когда ещё били по харе,
Как сейчас бьют в подъездах стёкла,
Пили пиво из крупной тары,
И была всегда к пиву вобла.
Когда все вокруг боялись,
Что придут к ним ОТКУДА НАДО.
Кто тогда всем в спины стреляли,
Те давно передохли, гады.
Когда все курили махорку,
И водка была по талонам,
Братва не чинила разборки,
Зато махались районы.
Когда вокруг не шатались
Малолетки, убитые рэпом,
На небе приказ отдали,
И я родился под этим небом.
(с) я.
Рождение
1. Голос тоналя.
- Ну что же ты медлишь, упырь. Ты же так этого хотел? Действуй, вперед!
Упырь мрачно и недоверчиво смотрел на Сказочника, имевшего неосторожность забрести в его, упыриные владения.
- Безумец, ох безумец, - бормотал упырь облизывая клыки, - Мне конечно говорили, не есть Сказочников, но ты напросился сам. Ты же знал, что здесь появляться не стоит?
- Меньше слов, больше дела, смелее! - В глазах Сказочника не было привычного упырю страха жертвы, наоборот даже, чудилась ему в взгляде безумца некая скрытая насмешка пополам с болью и горечью.
- Нет уж, иди подобру-поздорову, - с сожалением пробормотал Упырь. Но знай, в следующий раз…
- Ничтожество, - презрительно бросил Упырю Сказочник, - жалкий трус!
Упырь демонстративно сложил на груди огромные, корявые лапы и начал насвистывать особо популярную среди нечисти мелодию, - Гоп стоп, мы подошли из за угла…
- Трус, - процедил Сказочник сквозь зубы, развернулся и пошел прочь, с каждым шагом теряя гордую осанку и твердость шага.
- Один, два, три, четыре … двенадцать, - подобравшийся к прыжку Упырь отсчитывал шаги удалявшегося Сказочника, - Тринааааааааадцать!!!
- Мне по статусу быть смелым не положено, - в глумливой улыбке щерил пасть Упырь, сидя на спине поверженного Сказочника, - Так оно ловчее будет! Вот сейчас и поужинаю, говорят кровь Сказочника вкуснее любой другой крови, на том и этом свете.
Невидящий взгляд Сказочника был устремлен куда-то в равнодушное темно-красное небо, небо цвета крови, растекшейся под его бездыханным телом. Пьяный от обжорства Упырь, сидел рядом, громко икая и сытно отрыгивая. Упырю было немного не по себе, ведь вместо боли и насмешки, в стеклянных глазах Сказочника чудилось теперь ему некое, ничем не объяснимое торжество.
- Когда же рассветет? Ну когда же рассветет, и придет Мама?
Митя вздохнул своим мыслям и снова уткнулся носом в большую затрепанную книгу Сказок. На улице бушевал ветер, деревья стучали ветками в окно, полное тревожно-красного неба.
Ему было страшно. Четвертую ночь, он не мог уснуть, потому что Маму перевели работать в ночную смену, без нее же дом был незнаком, и пугающе пуст.
От страха его спасала лишь книга со Сказками. Сказки уносили Митю из реальности в волшебный мир, откуда возвращался он лишь с первыми лучами солнца и заспал спокойным сном обычного шестилетнего ребенка.
Беда была лишь в том, что книжку со сказками Митя почти уже дочитал, а других Сказок в их доме не было…
- И ведь расскажи кому на смех подымут! Упырь в раздражении дергал так некстати заклинившую оконную штору. После очередного резкого рывка, карниз держащий штору оторвался и больно ударил Упыря по голове.
- Звездец какой-то, - Упырь в отчаянии охватил голову исхудавшими лапами и замычал, с тоской глядя на лучи восходящего солнца.
Упырю не спалось. Он часами бродил по маленькой квартирке, прячась от лучей столь ненавистного ему светила, с приходом же благословенной ночи, засыпал измученным, просыпал время охоты, вставал голодным, и снова прятался от солнца. Упырю очень хотелось плакать, но он, как и все остальные упыри совершенно не знал, как это делается.
- По голове не бей только, - Саша тормозил неопытного, разошедшегося не на шутку напарника, - На лице следы оставить легко, слишком заметно будет. Приложи по почкам клиента, в пах пни, в солнечное ударь, да тише чуть! Боли много, а следов никаких не будет, если бить аккуратно. Терпила лукается в мусарню, оттуда пошлют его в больничку, а побоев нет. Усекаешь?
- Неделю тебе срока еще , - сказал, как плюнул, корчившемуся от боли мужчине Саша. - Дальше, будет только хуже вкуриваешь?
-Заводись, поехали, - снова прикрикнул Саша на нерасторопного напарника, - нам тут делать пока нечего. Пусть мусчина сам думает, отдавать деньги, или встретиться с нами еще раз.
- Стали они жить поживать, да добра наживать. Митя дочитал книгу Сказок, и отложил в сторону. До утра еще было очень долго, а дом, дом казалось делал все, для того, чтоб испугать мальчика. Хлюпал водой в батареях, капал каплями в кране, скрипел старыми половицами и завывал ветром в рассохшихся деревянных рамах.
- Жили, были. Жили были - неожиданно для себя забормотал Митя.
- В некотором царстве, в некотором государстве, жили были, - бормотание мальчика становилось четче, а фразы связаннее, - Жил был мальчик Митя, Мама которого работала в ночную смену. И вот, однажды Мама ушла на работу, а … Митя продолжал сочинять сказку, притихший же дом, молча слушал, спокойный, уверенный, бесстрашный голос ребенка.
- Приплыли. Ведь совсем приплыли, - горестно причитал Упырь рассматривая себя в зеркало. Его грубая, в струпьях кожа день ото дня теряла мертвенно-бледный, естественный цвет, приобретая отвратительную гладкость и нездоровый, розовый румянец.
- На солнышко тянет, и колокольный звон стал нравиться, - стонал Упырь, - может, я сошел с ума? И ведь не расскажешь никому, ничего, что же теперь делать ? Носить в своей недавно появившейся душе, все происходящие с ним страшные метаморфозы, Упырю было невыносимо.
Хотелось поделится, поплакаться, посоветоваться, но осиновый кол, был единственным возможным вариантом соболезнования сородичей. В упырином мире, непоняток не любили вовсе, и расправлялись с ними весьма радикально.
- А может, Сказку? - мелькнула в голове Упыря неожиданная мысль, может, написать Сказку? Про то, что со мной произошло, никто ведь не поймет, что это все правда?
Упырь, почти уже человеческой рукой, взял ручку, лист бумаги и неумело начал выводить первые каракули - Однажды, в некотором царстве, в некотором государстве….
- Пап, а пап, - дергала за рукав Сашу маленькая дочурка, - ну Паааап же!
- Чего тебе, доча? - Саша подхватил ребенка на руки, поморщился от боли в выбитых суставах кисти, но лишь крепче прижал дочку и закружил ее по комнате.
- Пап, а расскажи мне сказку! Саша остановился, бережно опустил дочку на пол и немного растерянно спросил, - А может лучше пусть Мама расскажет?
- Мама мне итак рассказывает, каждый вечер, а я хочу чтоб ты! - плаксиво заявила дочка, зная - слезами из папы можно получить все что угодно.
- Ну ладно, хорошо, - Саша помялся немного и неуверенно начал, - Тут, короче, такой базар катался. Типа, в некотором царстве, в королевстве значит некотором…
- Да не переживай ты так, - успокаивал Демиург хранительницу Судеб,- Понимаешь, лоханулся я крупно, когда создавал Упорядоченное. Парадигма, карма, судьба, ты опять же - все должно было быть строго и запланировано, но тут встал я с похмелья как-то, принялся за работу и бац - Сказочники эти появились.
- Я уже потеряла контроль над тремя судьбами,- истерично верещала Хранительница Судеб, - и еще неизвестно, сколько потеряю дальше. И смерть эта, Сказочника - мне ой как не нравится! Может, надурил он нас? Сидит где-нибудь в Сказке, да смеется, как провел всех ловко?
- Сказочники, они такие, - мрачно соглашался Демиург,- никакого сладу с ними нет, мог и надурить. Мало того, что жить по Вселенским понятиям отказываются, так они же вообще как прыщи, фиг победишь их! Одного выдавишь, сразу куча новых появляется. На вот, почитай, они даже свою книгу Несудеб выдумали. Просто, написали и стало по словам их. Тоже мне, Демиурги недоделанные.
Хранительница Судеб взяла истрепанную тетрадку, раскрыла на первом попавшемся листе и начала зачитывать.
- Истинно говорю я вам, каждый вкусивший плоти Сказочной, станет Сказочником.
- И еще говорю я вам, каждый вкусивший духа Сказочного, станет Сказочником.
- Снова говорю я вам, и каждый не познавший Сказочного, станет Сказочником, ибо таков удел всех живущих.
- Вот и делай что хочешь, - вздохнула Хранительница Судеб, - так и будем терять власть и Упорядоченное, в ожидании новой, Сказочной эпохи, а Демиург? Демиург?!
- Погоди ты, - Демиург закрыв глаза внимательно прислушивался к ходу Упорядоченного, - вот зараза!
- Что то случилось? - спросила Хранительница Судеб, - заранее зная ответ на свой вопрос.
- Доставай свою Книгу Судеб, вычеркивай, - устало заявил Демиург, - только что, в Упорядоченном стало еще на одного Сказочника больше.
(с) Максим Самойлов
2. Шёпот нагваля.
Рождение
Давным-давно в большой халупе,
Где постоянно не хватало мыла,
Где начальство толкло воду в ступе.
Давным-давно всё это было.
Когда ещё били по харе,
Как сейчас бьют в подъездах стёкла,
Пили пиво из крупной тары,
И была всегда к пиву вобла.
Когда все вокруг боялись,
Что придут к ним ОТКУДА НАДО.
Кто тогда всем в спины стреляли,
Те давно передохли, гады.
Когда все курили махорку,
И водка была по талонам,
Братва не чинила разборки,
Зато махались районы.
Когда вокруг не шатались
Малолетки, убитые рэпом,
На небе приказ отдали,
И я родился под этим небом.
(с) я.