val000
in
nad_suetoi
Четверть часа на шедевр
От cambria-1919
(Катерина Мейер)
Вот удивительно: литературные "негры" появились у писателей только в 19 веке. До той поры приходилось строчить всё собственноручно (а ведь бывали и крайне плодовитые авторы!). В живописи всё наоборот. К 19 (даже 18) веку живопись стала делом сугубо авторским. Только эксклюзив! И так продолжается до сих пор - художники привлекают ассистентов лишь для крайне масштабных монументальных работ вроде росписей в метро.
А вот в старину труды живописных "негров" под началом мастера были в порядке вещей. И нисколько не скрывались. Мастерские прославленных живописцев были полны учеников и помощников разных возрастов и способностей.
Ученики не только годами постигали профессиональные премудрости - шли от простого к сложному, от копирования рисунков, растирания пигментов и грунтовки до самостоятельных "проб пера" (из "проб" особенно знаменит ангел, написанный юным Леонардо на картине его учителя Вероккио). Ученики ещё и заметным образом облегчали творческий труд хозяина мастерской.
В эпоху барокко мастерские тогдашних знаменитостей были особенно многолюдны. Они превратились в настоящие фабрики картин. Фламандец Рубенс в этом смысле был эталоном: талантливые юноши под его началом и по его эскизам писали бесчисленные эффектные композиции, часто громадного размера. Одни помощники были сильны в пейзаже - они писали фоны; другие отвечали за натюрморты или пышные драпировки. Только на окончательном этапе Рубенс проходился по этим произведениям кистью мастера - где больше, где меньше. Потому под картиной часто читаем "мастерская Рубенса" (а сколько там именно Рубенса, можно спорить). Разумеется, Рубенс самые ответственные (или самые дорогие сердцу) вещи писал сам - и они истинно великолепны.
Из мастерской Рубенса вышел и Антонис ван Дейк. Он на века задал тон аристократическому портрету. Его вкусы и приёмы бесконечным эхом отзываются во всех светских изображениях изысканных дам и высокородных господ - от Гейнсборо до Саржента и Больдини. Столетиями! Вот так: она нежна, как оранжерейный цветок и "едва закутана в атлас", он горделив и прекрасен, и грозовые облака клубятся на горизонте, вторя беспокойству его непростой души.
Ван Дейк, человек чрезвычайно одарённый и тонкий, организовал свою жизнь по образцу великого учителя Рубенса (а тот был не только живописцем, но ещё и другом королей, и дипломатом). Ван Дейк и сам смотрел аристократом: задавал тон в моде, имел несколько карет и конных выездов и устраивал обеды, достойные принца. Когда он стал придворным живописцем английского короля Карла I (того самого, которого позже казнили), то организовал в Лондоне мастерскую, напоминавшую по размаху мастерскую Рубенса.
Богатый банкир Эберхард Ябах из Кёльна (его трижды портретировал ван Дейк), оставил живое описание метода работы самого модного и успешного художника той эпохи:
"Этот живописец назначал своей модели день и час сеанса и никогда не работал больше часа над одним и тем же портретом... когда часы уведомляли его, что время истекло, он вставал, раскланивался, словно давая модели понять, что на сегодня довольно, и уговаривался о дне и часе следующего сеанса".
Моделями ван Дейка были исключительно богачи и титулованные аристократы. Но и они послушно покидали мастерскую гения в то время, когда "входил лакей, мыл кисти и готовил новую палитру, а Ван Дейк принимал другого заказчика, приглашённого им на этот час". Таким образом в течение дня мастер умудрялся поработать над многими портретами.
Каким образом в мастерской создавался портрет? Первым делом ван Дейк "предлагал модели принять заранее обдуманную позу, и за четверть часа запечатлевал белыми и чёрными карандашами... фигуру и драпировки... располагая это на полотне непринуждённо и с восхитительным вкусом". Сеанс позирования длился всего 15 минут! Этого времени вполне хватало, чтобы запустить новую вещь "в производство". И ведь часто получался шедевр!
Затем наступал черёд потрудиться "неграм":
"Он передавал рисунок умелым помощникам (фламандцам хорошей выучки - С.), а те писали маслом драпировки с натуры, потому что Ван Дейк всегда заранее просил заказчика прислать в мастерскую свою одежду".
Этот способ писать костюм убедительно и при этом не утомлять знатного заказчика веками был общим правилом. Присланный наряд надевали на натурщика или на манекен, и подмастерья изображали нужный костюм во всех подробностях. Лицо и руки обязательно прорабатывал сам мастер:
"Когда ученики завершали - в меру сил - работу над драпировками, художник сам проходился по полотну и благодаря своему мастерству мгновенно придавал ему то изящество и правдивость, которые так нас у него восхищают".
Элегантные персоны с портретов ван Дейка неизменно поражают изяществом и благородством своих тонких рук. Фирменный знак художника! Это не означает, что красивые руки были поголовно у всех аристократов.
"Что касается рук, то у Ван Дейка состояли на жаловании особы обоего пола, служившие ему моделями".
А вот "изящество и правдивость" портретов ван Дейка были особого рода. Как успешный светский портретист, он умел с невероятным тактом передать индивидуальные черты модели, при этом не тая особенностей лица, часто резких - но главным образом концентрируясь на достоинствах. Иногда на современников это производило шокирующее впечатление.
Ван Дейк написал множество эффектных портретов английской королевы Генриетты Марии, дочери Генриха IV, первого Бурбона на французском троне. Когда принцесса София, будущая курфюрстина Ганноверская, племянница Карла I, встретилась впервые с Генриеттой Марией, она опешила:
"Прекрасные портреты Ван Дейка создали у меня столь выгодное представление обо всех английских дамах, что я была изумлена, увидев, что королева, которая казалась на полотне такой красавицей - всего-навсего восседающая в высоком кресле коротышка с длинными и тощими ручками, с одним плечом выше другого и торчащими изо рта, как бивни, зубами".
Немного придя в себя, принцесса всё же нашла, что Ван Дейк не во всём наврал:
"Однако присмотревшись, я убедилась, что у неё очень красивые глаза, правильный нос и восхитительный цвет лица".
Любопытно, что столь комплиментарные портреты кисти ван Дейка приходились по вкусу не всем заказчицам. Попадались и привереды. Такой была графиня Сассекс. Она позировала мастеру в 1639 году, получила свой портрет "в голубом платье с перламутровыми пуговицами" (так в старинном каталоге!) - и осталась крайне недовольна:
"Я на нём такая, что самой противно, лицо настолько крупное и жирное, что оно мне вовсе не по душе. Выгляжу я так, словно меня раздуло, хотя, ей-богу, оригинал совсем не таков. Если я попаду в Лондон до отъезда сэра Ван Дейка, то добьюсь, чтобы он переделал мой портрет, потому, как не невыгодна моя внешность, на нём я ещё хуже, чем в жизни".
* Оригинальный пост
Содержание
(Катерина Мейер)
Вот удивительно: литературные "негры" появились у писателей только в 19 веке. До той поры приходилось строчить всё собственноручно (а ведь бывали и крайне плодовитые авторы!). В живописи всё наоборот. К 19 (даже 18) веку живопись стала делом сугубо авторским. Только эксклюзив! И так продолжается до сих пор - художники привлекают ассистентов лишь для крайне масштабных монументальных работ вроде росписей в метро.
А вот в старину труды живописных "негров" под началом мастера были в порядке вещей. И нисколько не скрывались. Мастерские прославленных живописцев были полны учеников и помощников разных возрастов и способностей.
Ученики не только годами постигали профессиональные премудрости - шли от простого к сложному, от копирования рисунков, растирания пигментов и грунтовки до самостоятельных "проб пера" (из "проб" особенно знаменит ангел, написанный юным Леонардо на картине его учителя Вероккио). Ученики ещё и заметным образом облегчали творческий труд хозяина мастерской.
В эпоху барокко мастерские тогдашних знаменитостей были особенно многолюдны. Они превратились в настоящие фабрики картин. Фламандец Рубенс в этом смысле был эталоном: талантливые юноши под его началом и по его эскизам писали бесчисленные эффектные композиции, часто громадного размера. Одни помощники были сильны в пейзаже - они писали фоны; другие отвечали за натюрморты или пышные драпировки. Только на окончательном этапе Рубенс проходился по этим произведениям кистью мастера - где больше, где меньше. Потому под картиной часто читаем "мастерская Рубенса" (а сколько там именно Рубенса, можно спорить). Разумеется, Рубенс самые ответственные (или самые дорогие сердцу) вещи писал сам - и они истинно великолепны.
Из мастерской Рубенса вышел и Антонис ван Дейк. Он на века задал тон аристократическому портрету. Его вкусы и приёмы бесконечным эхом отзываются во всех светских изображениях изысканных дам и высокородных господ - от Гейнсборо до Саржента и Больдини. Столетиями! Вот так: она нежна, как оранжерейный цветок и "едва закутана в атлас", он горделив и прекрасен, и грозовые облака клубятся на горизонте, вторя беспокойству его непростой души.
Ван Дейк, человек чрезвычайно одарённый и тонкий, организовал свою жизнь по образцу великого учителя Рубенса (а тот был не только живописцем, но ещё и другом королей, и дипломатом). Ван Дейк и сам смотрел аристократом: задавал тон в моде, имел несколько карет и конных выездов и устраивал обеды, достойные принца. Когда он стал придворным живописцем английского короля Карла I (того самого, которого позже казнили), то организовал в Лондоне мастерскую, напоминавшую по размаху мастерскую Рубенса.
Богатый банкир Эберхард Ябах из Кёльна (его трижды портретировал ван Дейк), оставил живое описание метода работы самого модного и успешного художника той эпохи:
"Этот живописец назначал своей модели день и час сеанса и никогда не работал больше часа над одним и тем же портретом... когда часы уведомляли его, что время истекло, он вставал, раскланивался, словно давая модели понять, что на сегодня довольно, и уговаривался о дне и часе следующего сеанса".
Моделями ван Дейка были исключительно богачи и титулованные аристократы. Но и они послушно покидали мастерскую гения в то время, когда "входил лакей, мыл кисти и готовил новую палитру, а Ван Дейк принимал другого заказчика, приглашённого им на этот час". Таким образом в течение дня мастер умудрялся поработать над многими портретами.
Каким образом в мастерской создавался портрет? Первым делом ван Дейк "предлагал модели принять заранее обдуманную позу, и за четверть часа запечатлевал белыми и чёрными карандашами... фигуру и драпировки... располагая это на полотне непринуждённо и с восхитительным вкусом". Сеанс позирования длился всего 15 минут! Этого времени вполне хватало, чтобы запустить новую вещь "в производство". И ведь часто получался шедевр!
Затем наступал черёд потрудиться "неграм":
"Он передавал рисунок умелым помощникам (фламандцам хорошей выучки - С.), а те писали маслом драпировки с натуры, потому что Ван Дейк всегда заранее просил заказчика прислать в мастерскую свою одежду".
Этот способ писать костюм убедительно и при этом не утомлять знатного заказчика веками был общим правилом. Присланный наряд надевали на натурщика или на манекен, и подмастерья изображали нужный костюм во всех подробностях. Лицо и руки обязательно прорабатывал сам мастер:
"Когда ученики завершали - в меру сил - работу над драпировками, художник сам проходился по полотну и благодаря своему мастерству мгновенно придавал ему то изящество и правдивость, которые так нас у него восхищают".
Элегантные персоны с портретов ван Дейка неизменно поражают изяществом и благородством своих тонких рук. Фирменный знак художника! Это не означает, что красивые руки были поголовно у всех аристократов.
"Что касается рук, то у Ван Дейка состояли на жаловании особы обоего пола, служившие ему моделями".
А вот "изящество и правдивость" портретов ван Дейка были особого рода. Как успешный светский портретист, он умел с невероятным тактом передать индивидуальные черты модели, при этом не тая особенностей лица, часто резких - но главным образом концентрируясь на достоинствах. Иногда на современников это производило шокирующее впечатление.
Ван Дейк написал множество эффектных портретов английской королевы Генриетты Марии, дочери Генриха IV, первого Бурбона на французском троне. Когда принцесса София, будущая курфюрстина Ганноверская, племянница Карла I, встретилась впервые с Генриеттой Марией, она опешила:
"Прекрасные портреты Ван Дейка создали у меня столь выгодное представление обо всех английских дамах, что я была изумлена, увидев, что королева, которая казалась на полотне такой красавицей - всего-навсего восседающая в высоком кресле коротышка с длинными и тощими ручками, с одним плечом выше другого и торчащими изо рта, как бивни, зубами".
Немного придя в себя, принцесса всё же нашла, что Ван Дейк не во всём наврал:
"Однако присмотревшись, я убедилась, что у неё очень красивые глаза, правильный нос и восхитительный цвет лица".
Любопытно, что столь комплиментарные портреты кисти ван Дейка приходились по вкусу не всем заказчицам. Попадались и привереды. Такой была графиня Сассекс. Она позировала мастеру в 1639 году, получила свой портрет "в голубом платье с перламутровыми пуговицами" (так в старинном каталоге!) - и осталась крайне недовольна:
"Я на нём такая, что самой противно, лицо настолько крупное и жирное, что оно мне вовсе не по душе. Выгляжу я так, словно меня раздуло, хотя, ей-богу, оригинал совсем не таков. Если я попаду в Лондон до отъезда сэра Ван Дейка, то добьюсь, чтобы он переделал мой портрет, потому, как не невыгодна моя внешность, на нём я ещё хуже, чем в жизни".
* Оригинальный пост
Содержание