(no subject)
На самом деле я вообще-то понял еще одну забавную вещь - но это уже про меня лично, а не про вообще. Я понял, что каким-то образом, выйдя из определенной религиозной парадигмы, внезапно, мгновенно и не очень ощутимо утратил зоологическую ненависть к определенным сторонникам той парадигмы. Вот, например, та самая Моррет. Мой Бог, я же ее просто-таки на дух не выносил, концептуально, бешено, меня от нее просто трясло. Теперь смотрю и понимаю - нет, не трясет. Где-то я с ней чудовищно не согласен, где-то мне страшно не нравится то, что она говорит, но у меня исчезла компульсивная реакция уровня "Это говорит Чигиринская, значит, это зло, ЗЛОООООООООО!!!!!!1111одинодинодин". То же и с Аленом тем же. Я вдруг осознал, что крысю на него более по привычке, что ли. Ну, как бы, католику моего типа невозможно не испытывать чудовищной ярости на Алена... упс, а я ведь больше не католик. Никакого типа. Упс. И не катар, у которого с Аленом и Чигиринской идеологическое противостояние. И вообще не кто бы то ни было. Каким-то образом все это (в особенности после очередного терапевтического разговора с 
тем самым загадочным животным) теперь озвучивается у меня в голове как "мне больше нечего с ними делить". Я больше не претендую на их Бога и на правильное понимание их веры. Нет, их Бог все еще кажется мне существом чудовищным и извращенным, но моего Бога они больше не оскорбляют. Таким образом, их-то мне скорее жаль, причем я не могу и не хочу сказать, что я их презираю; скорее, ощущение какой-то естественной компассии вида "вот же черт, в какую беду человек попал!" - потому что именно когда я вышел с того места, где стоял, я теперь могу абстрагироваться от своей точки взгляда и хотя бы попытаться понять, каково человеку, оказавшемуся в таком-то переплете. А это именно переплет, куда не кинь.
Я это все к чему? Я это к тому, что им-то, наверное, я и вовсе пофиг, но сам для себя я хочу сказать, что я объявляю о прекращении огня. Я не считаю кого бы то ни было из числа верных канонических Церквей своим врагом, и надеюсь, что у этих людей по итогам все будет хорошо. Да, если они правы, и Бог-Вседержитель действительно таков, как они описывают, то мне полный трындец. Но если он таков, как описываю я, то им-то трындеца не будет. Ормазд - назову его так исключительно, чтоб не ассоциировать с иным - своей волей не отправляет никого в ад и не распоряжается ничьей судьбой так, чтобы получалась боль и ужас; поэтому эти люди не получат наказания, Бог не оставлял их и он интенсивно хочет, чтоб у них все вышло правильно. И здесь и сейчас я хочу того же самого, в первую голову, конечно, для себя самого и тех, кого люблю, но и для них тоже.
Сам не знаю, с чего меня проперло все это написать, но каким-то образом это кажется мне честным.
тем самым загадочным животным) теперь озвучивается у меня в голове как "мне больше нечего с ними делить". Я больше не претендую на их Бога и на правильное понимание их веры. Нет, их Бог все еще кажется мне существом чудовищным и извращенным, но моего Бога они больше не оскорбляют. Таким образом, их-то мне скорее жаль, причем я не могу и не хочу сказать, что я их презираю; скорее, ощущение какой-то естественной компассии вида "вот же черт, в какую беду человек попал!" - потому что именно когда я вышел с того места, где стоял, я теперь могу абстрагироваться от своей точки взгляда и хотя бы попытаться понять, каково человеку, оказавшемуся в таком-то переплете. А это именно переплет, куда не кинь.
Я это все к чему? Я это к тому, что им-то, наверное, я и вовсе пофиг, но сам для себя я хочу сказать, что я объявляю о прекращении огня. Я не считаю кого бы то ни было из числа верных канонических Церквей своим врагом, и надеюсь, что у этих людей по итогам все будет хорошо. Да, если они правы, и Бог-Вседержитель действительно таков, как они описывают, то мне полный трындец. Но если он таков, как описываю я, то им-то трындеца не будет. Ормазд - назову его так исключительно, чтоб не ассоциировать с иным - своей волей не отправляет никого в ад и не распоряжается ничьей судьбой так, чтобы получалась боль и ужас; поэтому эти люди не получат наказания, Бог не оставлял их и он интенсивно хочет, чтоб у них все вышло правильно. И здесь и сейчас я хочу того же самого, в первую голову, конечно, для себя самого и тех, кого люблю, но и для них тоже.
Сам не знаю, с чего меня проперло все это написать, но каким-то образом это кажется мне честным.