Китайский синдром: хорошее кино, разные зрители
Поздно вечером в пятницу телевидение вдруг показало «Китайский синдром» (The China Syndrome) - самый известный, и наверное, лучший фильм из тех, в котором ядерный реактор играет важную роль. Хотя смотреть фильм, в первую очередь, надо ради настоящих актеров - неожиданно хорошо сыгравшей красотки Джейн Фонды и почти совершенного Джека Леммона. Роль ядерного реактора - триллерообразующая, так сказать. Вокруг предаварийной ситуации (и возможной аварии) возникает интрига, переходящая в политическую драму и потом - в трагедию. И отношение к одному конкретному реактору управляет развитием персонажей Фонды и Леммона не меньше, чем отношение к правде.
«Китайский синдром» - эффектный термин, введенный американским физиком Ральфом Лаппом (Ralph Lapp) в 1971 для описания гипотетического явления, когда активная зона реактора, расплавленная в ходе аварии, прожигает корпус реактора, бетонные конструкции, попадает в почву, и дальше-дальше, до Китая. Кто хочет понять, насколько это реалистично, найдет интересной статью Рафаэля Арутюняна из ИБРАЭ РАН о проблеме описание расплава на Чернобыле - там есть описание механизмов, упрощенные модели, расчеты.
А вот ключевой эпизод с реакторным инцидентом (на фр. языке :)
Фильм «Китайский синдром», к сожалению, прославился больше тем, что вышел на американские экраны в марте 1979, аккурат за 2 недели до аварии на АЭС Three Mile Island, в ходе которой частично расплавилась активная зона. Википедия уверяет, что авторы фильма умышленно не воспользовались этим случаем ради раскрутки фильма - в Штатах, оказывается, это могли посчитать неэтичным! Но связь между фильмом и событием установилась прочная, а фильм приобрел (больше - постфактум, уверен) отчетливый антиядерный посыл, и его полюбили антиядерные активисты такой пылкой любовью, что перестали в нем видеть собственно хорошее кино о людях.
Мне фильм тоже нравиться, и захотелось разобраться, почему. А также почему его столько лет пытаются использовать как антиядерную агитку. Забавно, что Stephen J. Dubner and Steven D. Levitt, авторы знаменитой Freakonomics, в своей статьей в New York Times (The Jane Fonda Effect) рассматривают The China Syndrome как один из важных событий, серьезно ухудшивший состояние окружающей среды. Так в чем же причина?
Нравится мне фильм, во-первых, потому что это интересная история о людях в сложной ситуации выбора, настоящий триллер, заставляющий напряженно следить за развитием событий. В фильме есть два настоящих персонажа, ради которых история рассказана - ядерщик Джека Леммона и журналистка Джейн Фонды. Они живые, развиваются, реагируют, выбирают, и они действительно отлично сыграны.
Во-вторых, фильм сделан со вниманием к ядерным деталям: блочный щит управления скопирован с действующего и в разговорах профессионалов правильно используются термины (а еще советский дубляж придает особый шарм!). Исходный сценарий, опираясь на некоторые реальные события, написал Mike Gray, который был инженером и жаргоном владел. АЭС «снаружи» снимали на исследовательском реакторе в Santa Susana Field Laboratory, и т.д.
Но при этом, в-третьих, фильм здорово использует условность как прием, точно создающий атмосферу противостояния. Не сразу осознал, что все отрицательные герои, персонажи «с той стороны» одеты в деловые костюмы, а хорошие ребята - в яркие, свободные одежды. Изначально бунтарский телеоператор Майкла Дугласа всегда одет так, что видно - нон-конформист. Джек Леммон, пока был просто начальником смены, носил аккуратные холостяцкие костюмы с ковбойкой, но в момент бунта всклокочен и галстук нелепый висит криво. А плохие парни из ядерной компании всегда строги и причесаны. Негодяи, преследующие Джека Леммона - огромная машина, невидимые за темными очками лица, неподвижные фигуры в костюмах. Самый сильный в этом смысле эпизод - когда глава компании с помощниками входит в конференц-зал. Они спокойны, уверены, двигаются нарочито медленно, темные костюмы на фоне разноцветия, а камера держит в фокусе тщательно уложенную прическу большого босса, которая почему-то выглядит пугающей - настоящие плохие парни! ))) Кстати, в фильме вообще нет саундтрека, и это тоже работает на атмосферу.
Так почему же фильм так полюбился деятелям антиядерного движения. Настолько, что его публичный просмотр отечественные экологи считают важной акцией.
Если зритель, смотрящий фильм, был абсолютно несведущ перед просмотром, то после его отношение к ядерной энергетике будет отрицательным, ведь все плохие парни фильма вроде бы имеют отношение к ней. А те, кто против ядерной энергетики, наоборот, нам очень симпатичны - они и выглядят хорошо, молоды, энергичны, решительны, принципиальны. Хочешь, не хочешь, а сердце подсказывает - они правы. Возможно, создатели фильма рассчитывали на такой эффект - известно, что Джейн Фонда была пламенным анти-ядерным борцом в то время. Думаю, что именно свойство этого фильма создавать подсознательно негативное отношения к атому так цениться антиядерными активистами.
Хотя «Китайский синдром», конечно, далек от агитки. А если внимательно посмотреть, то он вообще не анти-ядерный. Все отмечают, что несчастный реактор так и не разрушился, несмотря на один случайный и один специально организованный инцидент. Все профессионалы-атомщики оказываются приличными людьми, да и единственный положительный герой, персонаж Джека Леммона - профессиональный атомщик. Именно он проводит серьезное расследование, он принимает самое сложное решение, он расплачивается за него жизнью.
А что же "симпатичные" ребята-журналисты? Телеоператор Майкла Дугласа изначально настроен оппозиционно, хотя от заработка на съемках рекламного фильма для АЭС не отказывается. Его дальнейшая борьба - за возможность говорить. Красотка персонаж Джейн Фонды вообще нацелена только на продвижение своей карьеры от репортера из зоопарка к журналистским расследованиям. Она ввязалась в это дело и втянула других, совершенно не представляя последствия. А когда осознала, то попыталась искупить вину, добиваясь публичного оправдания убитого атомщика в последней сцене.
По-настоящему плохие ребята - все со стороны бизнеса и больших денег. Это бизнесмен-хозяин атомной компании давит на людей, он отдает роковой приказ (полицейским!) убивать. Смелый репортаж придерживают руководители телеканала. Бандитскими методами действует служба безопасности вообще неатомной компании. Но это не читается в фильме без последующего осмысления.
В фильме есть и антиядерная общественность и дискуссия об атомной энергетике, но они показаны лишь фоном, в довольно гротескном виде выставлены стороны дискуссии - бессмысленные театрализованные представления зеленых активистов и неопрятный атомный лоббист. Но ключевой антиядерный посыл «Китайского синдрома» - слова женщины, которую героиня интервьюирует на No-nuke пикете. Женщина говорит примерно следующее «У меня трое детей и мне страшно. Я простой человек, и я боюсь атомной станции».
Заметка Dubner&Levitt в New York Times, упомянутая выше, вызвала обсуждение. Известный блоггер William Tucker , пишущий про ядерную энергетику, отреагировал в том смысле, что, наоборот, фильм (и авария на TMI) привел к профессиональной дискуссии в атомной среде, а затем и к совершенствованию ядерных технологий настолько, что создало базу для сегодняшнего возрождения ядерной энергетики. Тезис о некоторой пользе антиядерного движения мне близок. Но есть важный аргумент, делающий этот тезис малозначимым - нет пользы в распространении страха. Пока основной инструмент работы антиядерных активистов это пропаганда самого страха, вреда от их деятельности больше, нежели пользы. Пугая, они апеллируют к инстинктам, которые не позволяют людям адекватно оценивать ситуацию. Так положительная обратная связь не образуется, и польза для общего дела не появляется.
«Китайский синдром» - эффектный термин, введенный американским физиком Ральфом Лаппом (Ralph Lapp) в 1971 для описания гипотетического явления, когда активная зона реактора, расплавленная в ходе аварии, прожигает корпус реактора, бетонные конструкции, попадает в почву, и дальше-дальше, до Китая. Кто хочет понять, насколько это реалистично, найдет интересной статью Рафаэля Арутюняна из ИБРАЭ РАН о проблеме описание расплава на Чернобыле - там есть описание механизмов, упрощенные модели, расчеты.
А вот ключевой эпизод с реакторным инцидентом (на фр. языке :)
Click to viewФильм «Китайский синдром», к сожалению, прославился больше тем, что вышел на американские экраны в марте 1979, аккурат за 2 недели до аварии на АЭС Three Mile Island, в ходе которой частично расплавилась активная зона. Википедия уверяет, что авторы фильма умышленно не воспользовались этим случаем ради раскрутки фильма - в Штатах, оказывается, это могли посчитать неэтичным! Но связь между фильмом и событием установилась прочная, а фильм приобрел (больше - постфактум, уверен) отчетливый антиядерный посыл, и его полюбили антиядерные активисты такой пылкой любовью, что перестали в нем видеть собственно хорошее кино о людях.
Мне фильм тоже нравиться, и захотелось разобраться, почему. А также почему его столько лет пытаются использовать как антиядерную агитку. Забавно, что Stephen J. Dubner and Steven D. Levitt, авторы знаменитой Freakonomics, в своей статьей в New York Times (The Jane Fonda Effect) рассматривают The China Syndrome как один из важных событий, серьезно ухудшивший состояние окружающей среды. Так в чем же причина?
Нравится мне фильм, во-первых, потому что это интересная история о людях в сложной ситуации выбора, настоящий триллер, заставляющий напряженно следить за развитием событий. В фильме есть два настоящих персонажа, ради которых история рассказана - ядерщик Джека Леммона и журналистка Джейн Фонды. Они живые, развиваются, реагируют, выбирают, и они действительно отлично сыграны.
Во-вторых, фильм сделан со вниманием к ядерным деталям: блочный щит управления скопирован с действующего и в разговорах профессионалов правильно используются термины (а еще советский дубляж придает особый шарм!). Исходный сценарий, опираясь на некоторые реальные события, написал Mike Gray, который был инженером и жаргоном владел. АЭС «снаружи» снимали на исследовательском реакторе в Santa Susana Field Laboratory, и т.д.
Но при этом, в-третьих, фильм здорово использует условность как прием, точно создающий атмосферу противостояния. Не сразу осознал, что все отрицательные герои, персонажи «с той стороны» одеты в деловые костюмы, а хорошие ребята - в яркие, свободные одежды. Изначально бунтарский телеоператор Майкла Дугласа всегда одет так, что видно - нон-конформист. Джек Леммон, пока был просто начальником смены, носил аккуратные холостяцкие костюмы с ковбойкой, но в момент бунта всклокочен и галстук нелепый висит криво. А плохие парни из ядерной компании всегда строги и причесаны. Негодяи, преследующие Джека Леммона - огромная машина, невидимые за темными очками лица, неподвижные фигуры в костюмах. Самый сильный в этом смысле эпизод - когда глава компании с помощниками входит в конференц-зал. Они спокойны, уверены, двигаются нарочито медленно, темные костюмы на фоне разноцветия, а камера держит в фокусе тщательно уложенную прическу большого босса, которая почему-то выглядит пугающей - настоящие плохие парни! ))) Кстати, в фильме вообще нет саундтрека, и это тоже работает на атмосферу.
Так почему же фильм так полюбился деятелям антиядерного движения. Настолько, что его публичный просмотр отечественные экологи считают важной акцией.
Если зритель, смотрящий фильм, был абсолютно несведущ перед просмотром, то после его отношение к ядерной энергетике будет отрицательным, ведь все плохие парни фильма вроде бы имеют отношение к ней. А те, кто против ядерной энергетики, наоборот, нам очень симпатичны - они и выглядят хорошо, молоды, энергичны, решительны, принципиальны. Хочешь, не хочешь, а сердце подсказывает - они правы. Возможно, создатели фильма рассчитывали на такой эффект - известно, что Джейн Фонда была пламенным анти-ядерным борцом в то время. Думаю, что именно свойство этого фильма создавать подсознательно негативное отношения к атому так цениться антиядерными активистами.
Хотя «Китайский синдром», конечно, далек от агитки. А если внимательно посмотреть, то он вообще не анти-ядерный. Все отмечают, что несчастный реактор так и не разрушился, несмотря на один случайный и один специально организованный инцидент. Все профессионалы-атомщики оказываются приличными людьми, да и единственный положительный герой, персонаж Джека Леммона - профессиональный атомщик. Именно он проводит серьезное расследование, он принимает самое сложное решение, он расплачивается за него жизнью.
А что же "симпатичные" ребята-журналисты? Телеоператор Майкла Дугласа изначально настроен оппозиционно, хотя от заработка на съемках рекламного фильма для АЭС не отказывается. Его дальнейшая борьба - за возможность говорить. Красотка персонаж Джейн Фонды вообще нацелена только на продвижение своей карьеры от репортера из зоопарка к журналистским расследованиям. Она ввязалась в это дело и втянула других, совершенно не представляя последствия. А когда осознала, то попыталась искупить вину, добиваясь публичного оправдания убитого атомщика в последней сцене.
По-настоящему плохие ребята - все со стороны бизнеса и больших денег. Это бизнесмен-хозяин атомной компании давит на людей, он отдает роковой приказ (полицейским!) убивать. Смелый репортаж придерживают руководители телеканала. Бандитскими методами действует служба безопасности вообще неатомной компании. Но это не читается в фильме без последующего осмысления.
В фильме есть и антиядерная общественность и дискуссия об атомной энергетике, но они показаны лишь фоном, в довольно гротескном виде выставлены стороны дискуссии - бессмысленные театрализованные представления зеленых активистов и неопрятный атомный лоббист. Но ключевой антиядерный посыл «Китайского синдрома» - слова женщины, которую героиня интервьюирует на No-nuke пикете. Женщина говорит примерно следующее «У меня трое детей и мне страшно. Я простой человек, и я боюсь атомной станции».
Заметка Dubner&Levitt в New York Times, упомянутая выше, вызвала обсуждение. Известный блоггер William Tucker , пишущий про ядерную энергетику, отреагировал в том смысле, что, наоборот, фильм (и авария на TMI) привел к профессиональной дискуссии в атомной среде, а затем и к совершенствованию ядерных технологий настолько, что создало базу для сегодняшнего возрождения ядерной энергетики. Тезис о некоторой пользе антиядерного движения мне близок. Но есть важный аргумент, делающий этот тезис малозначимым - нет пользы в распространении страха. Пока основной инструмент работы антиядерных активистов это пропаганда самого страха, вреда от их деятельности больше, нежели пользы. Пугая, они апеллируют к инстинктам, которые не позволяют людям адекватно оценивать ситуацию. Так положительная обратная связь не образуется, и польза для общего дела не появляется.