Еще немного о Красной Шапочке
Сюжет этой сказки можно отнести к числу бродячих. Легкомысленная девочка шла навестить бабушку в Бельгии и Португалии, в Латвии, Италии, Германии, вот только не всегда бабушка и девочка появлялись из волчьего чрева живыми и невредимыми.
Такая деталь, как красная шапочка, появилась впервые только в сказке Перро, её придумал Перро-отец. В рукописном варианте Пьера Перро у девочки было имя, но оно так часто повторялось, что пришлось заменить его, использовав излюбленный прием французских народных сказок - упоминание части одежды в качестве опознавательного признака персонажа. (Подчищая и редактируя текст сына, Шарль Перро не раз прибегнет к таким изобретениям: так кот обзаведется сапогами с ботфортами, Золушка - туфелькой, отороченной мехом.)
В фольклорных вариантах встречаются любопытные детали и повороты сюжета. Например, волк спрашивает девочку, по какой дороге она пойдет - по иголочной или по булавочной, сам же выбирает ту, что покороче.
В одной из французских фольклорных версий диалог девочки с волком завершается небольшим стриптизом. Снимая с себя поочередно косынку, юбочку, чулки, девочка каждый раз спрашивает мнимую бабушку, куда положить эту вещицу, а та отвечает: «В огонь, дитя моё, тебе это больше не понадобится!»
Встречаются и вовсе кровавые подробности: волк заставляет девочку есть плоть бабушки и пить её кровь (позднейший отголосок известного евангельского мотива).
Зато знакомая нам с детства фраза: «Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется», - есть только в русском переводе. Никаких механизмов с верёвочками во французской деревне не знали, там использовали ремень, одним концом продетый в железную скобу на щеколде: «Tire la chevillette, la bobinette cherra». А вот в русских деревнях, где двери и калитки запирали не от людей, а от животных, как раз применялась верёвочка из пеньки или лыка.
Пирожок, который явно не может насытить ни бабушку, ни тем более волка, фигурирует в русском переводе сказки. В оригинале - une galette, то есть лепёшка или довольно большой, на целый противень, пирог.
Пьер Перро записал сказку с хорошим концом, но Шарль Перро, желая проучить доверчивую Красную Шапочку, сурово закончил на том, что она была съедена вслед за бабушкой. Тем не менее, сегодня во всем мире больше популярен счастливый для всех, кроме волка, конец. Так у братьев Гримм охотники рассекают брюхо волка, и оттуда живыми и невредимыми появляются бабушка и внучка. Однако литературоведы, последователи Фрейда немало поупражнялись в различных трактовках финала сказки. Впрочем, Шарль Перро сам дал к этому повод, в заключительном рифмованном нравоучении предостерегая юных девиц от необдуманных поступков, автор посчитал нужным снабдить сказку советом: девицам не следует слушать коварные речи мужчин. В соответствии с моральными нормами того времени сказка напоминает о том, что сексуальность опасна, приравнивает мужскую сексуальность к агрессии, а женскую - к жертвенности.
Психоаналитики усматривают в этом сюжете проявление женского орального садизма и проблемы матерей-одиночек. Мужское начало и бабушке, и матери и самой Красной Шапочке видится в образе волка, пожирающего людей; пирожок и горшочек масла символизирует поединок плоти и крови - в основе такого жертвоприношения лежит осознание различия полов; сцена раздевания и вопросы, которые задаёт Красная Шапочка лежащей в постели бабушке - вуайеризм-эксгибиционизм. Волк, съевший Красную Шапочку, символизирует сексуальный акт и потерю невинности.
Источник
Такая деталь, как красная шапочка, появилась впервые только в сказке Перро, её придумал Перро-отец. В рукописном варианте Пьера Перро у девочки было имя, но оно так часто повторялось, что пришлось заменить его, использовав излюбленный прием французских народных сказок - упоминание части одежды в качестве опознавательного признака персонажа. (Подчищая и редактируя текст сына, Шарль Перро не раз прибегнет к таким изобретениям: так кот обзаведется сапогами с ботфортами, Золушка - туфелькой, отороченной мехом.)
В фольклорных вариантах встречаются любопытные детали и повороты сюжета. Например, волк спрашивает девочку, по какой дороге она пойдет - по иголочной или по булавочной, сам же выбирает ту, что покороче.
В одной из французских фольклорных версий диалог девочки с волком завершается небольшим стриптизом. Снимая с себя поочередно косынку, юбочку, чулки, девочка каждый раз спрашивает мнимую бабушку, куда положить эту вещицу, а та отвечает: «В огонь, дитя моё, тебе это больше не понадобится!»
Встречаются и вовсе кровавые подробности: волк заставляет девочку есть плоть бабушки и пить её кровь (позднейший отголосок известного евангельского мотива).
Зато знакомая нам с детства фраза: «Дёрни за верёвочку, дитя моё, дверь и откроется», - есть только в русском переводе. Никаких механизмов с верёвочками во французской деревне не знали, там использовали ремень, одним концом продетый в железную скобу на щеколде: «Tire la chevillette, la bobinette cherra». А вот в русских деревнях, где двери и калитки запирали не от людей, а от животных, как раз применялась верёвочка из пеньки или лыка.
Пирожок, который явно не может насытить ни бабушку, ни тем более волка, фигурирует в русском переводе сказки. В оригинале - une galette, то есть лепёшка или довольно большой, на целый противень, пирог.
Пьер Перро записал сказку с хорошим концом, но Шарль Перро, желая проучить доверчивую Красную Шапочку, сурово закончил на том, что она была съедена вслед за бабушкой. Тем не менее, сегодня во всем мире больше популярен счастливый для всех, кроме волка, конец. Так у братьев Гримм охотники рассекают брюхо волка, и оттуда живыми и невредимыми появляются бабушка и внучка. Однако литературоведы, последователи Фрейда немало поупражнялись в различных трактовках финала сказки. Впрочем, Шарль Перро сам дал к этому повод, в заключительном рифмованном нравоучении предостерегая юных девиц от необдуманных поступков, автор посчитал нужным снабдить сказку советом: девицам не следует слушать коварные речи мужчин. В соответствии с моральными нормами того времени сказка напоминает о том, что сексуальность опасна, приравнивает мужскую сексуальность к агрессии, а женскую - к жертвенности.
Психоаналитики усматривают в этом сюжете проявление женского орального садизма и проблемы матерей-одиночек. Мужское начало и бабушке, и матери и самой Красной Шапочке видится в образе волка, пожирающего людей; пирожок и горшочек масла символизирует поединок плоти и крови - в основе такого жертвоприношения лежит осознание различия полов; сцена раздевания и вопросы, которые задаёт Красная Шапочка лежащей в постели бабушке - вуайеризм-эксгибиционизм. Волк, съевший Красную Шапочку, символизирует сексуальный акт и потерю невинности.
Источник