(no subject)
На днях мне показали, что моё имя (не ник, а настоящее имя) стоит одним из первых в списках, которые некая мелкая кучка людей предлагает подать в прокуратуру, как вероятных сообщников побега(?) Тони Мартыновой. И мой комментарий, в котором я говорю ей, что лично я в подобной ситуации так боялась бы за свою жизнь и жизнь своего ребёнка, что не выдержала бы, и скрылась - расценивается там, как подстрекательство к побегу. Любопытно, что доносчики в нашем обществе не перевелись, хорошо, что их мало - в бложичке, поспешно созданном, который я здесь даже упоминать не буду, дабы не пиарить, пишут, брызжа слюной и употребляя самые вульгарные выражения, буквально три человека.
Так вот, что я хочу сказать на это. Господа доносчики могут не беспокоиться. Я, к сожалению, не знаю, где находится Тоня, и что с ней произошло. Могу во всеуслышание объявить - да, я не укрываю Тоню и не помогала ей бежать. Но если ей понадобится моя помощь - я БУДУ ПОМОГАТЬ МАРТЫНОВОЙ.
Просто из материнской солидарности и потому, что она моя подруга.
Просто потому, что у меня есть совесть.
Мне стыдно, что в моей стране, которую я очень люблю, власть в лице следствия и суда и розыска травит и без того до предела затравленного, еле держащегося человека. Мне стыдно, что суд над молодой матерью проходит БЕЗ свидетелей защиты.
Мне стыдно, что на ресурсе, который я ценю и люблю, есть люди, позволяющие себе обсуждать, может ли дистрофичная женщина иметь после родов много молока и на основании этого делать хамские выводы о её качествах, как матери. Кстати, я тоже после родов весила 48 кг при росте 160 и при этом сцеживала молока по литру - при всегдашннем нулевом размере груди. Мне стыдно, что кто-то размещает фотографию Кирилла Мартынова, умиляющегося Алисе, и комментирует её так, что-де Кирилл - типичный педофил. Если так, кстати, то какой смысл Тоне избавляться от ребёнка - если я правильно помню, те же доброжелатели объявляли, что Тоня пыталась убить дочь, потому что мужчина не хотел её с ребёнком. И да, я тоже не помню с точностью до грамма и сантиметра, сколько весили мои младенцы при родах, и каков был их рост. Что чувствует мать после родов, и на что направлено её внимание, может понять только мать, а не вы, гнусные пустобрёхи.
Но не это важно. Я представляю себе с болью вот что: Тоня вполне может , скажем, поселиться с дитёнышем в каком-то большом городе. И затеряться там. И найдутся и совестливые врачи, которые за деньги ли, без денег ли, будут лечить, если нужно будет, её ребёнка без всякой прописки. И в школу её возьмут, потому что у нас ещё есть разумные директора школ. И Тоня даже, возможно, сможет ходить с Алисой в зоопарк или там театр, и у них будут друзья. И вот, скажем, так пройдёт несколько лет. И все эти годы наше дорогое, родное государство будет что? Думать о том, как бы изловить и сгноить Тоню, и лишить Алису матери?
Это ужасно, друзья мои, мне страшно об этом думать и мне стыдно, уважаемые представители власти.
Я думаю, если мы вспомним совсем недавнюю историю человечества, когда несчастных, затравленных людей искали, гоняли, разлучали друг с другом, казнили, не разобравшись, судили тех, кто им помогает, их родственников - если мы вспомним всё это, господа присяжные заседатели, тогда мы , может быть, устыдимся своего рвения и будем, наконец, людьми?
И давайте вспомним, как в одной спокойной стране одним прекрасным днём ВСЕ люди, даже король и королева, надели жёлтые звёзды, потому что им было СТЫДНО за свою страну, преследующую невиновных.
Я думаю, если сейчас многие найдут в себе смелость сказать - да, и я могу помогать Тоне - тогда мы будем обществом, а не стадом.
Для меня она невиновна. Приговор ей, кстати, не вынесен. Она пока ещё невиновна и по закону. Она для меня - измученная, напуганная мать. И по закону своей совести я, если нужно, БУДУ ПОМОГАТЬ ТОНЕ И ЕЁ РЕБЁНКУ.
Так вот, что я хочу сказать на это. Господа доносчики могут не беспокоиться. Я, к сожалению, не знаю, где находится Тоня, и что с ней произошло. Могу во всеуслышание объявить - да, я не укрываю Тоню и не помогала ей бежать. Но если ей понадобится моя помощь - я БУДУ ПОМОГАТЬ МАРТЫНОВОЙ.
Просто из материнской солидарности и потому, что она моя подруга.
Просто потому, что у меня есть совесть.
Мне стыдно, что в моей стране, которую я очень люблю, власть в лице следствия и суда и розыска травит и без того до предела затравленного, еле держащегося человека. Мне стыдно, что суд над молодой матерью проходит БЕЗ свидетелей защиты.
Мне стыдно, что на ресурсе, который я ценю и люблю, есть люди, позволяющие себе обсуждать, может ли дистрофичная женщина иметь после родов много молока и на основании этого делать хамские выводы о её качествах, как матери. Кстати, я тоже после родов весила 48 кг при росте 160 и при этом сцеживала молока по литру - при всегдашннем нулевом размере груди. Мне стыдно, что кто-то размещает фотографию Кирилла Мартынова, умиляющегося Алисе, и комментирует её так, что-де Кирилл - типичный педофил. Если так, кстати, то какой смысл Тоне избавляться от ребёнка - если я правильно помню, те же доброжелатели объявляли, что Тоня пыталась убить дочь, потому что мужчина не хотел её с ребёнком. И да, я тоже не помню с точностью до грамма и сантиметра, сколько весили мои младенцы при родах, и каков был их рост. Что чувствует мать после родов, и на что направлено её внимание, может понять только мать, а не вы, гнусные пустобрёхи.
Но не это важно. Я представляю себе с болью вот что: Тоня вполне может , скажем, поселиться с дитёнышем в каком-то большом городе. И затеряться там. И найдутся и совестливые врачи, которые за деньги ли, без денег ли, будут лечить, если нужно будет, её ребёнка без всякой прописки. И в школу её возьмут, потому что у нас ещё есть разумные директора школ. И Тоня даже, возможно, сможет ходить с Алисой в зоопарк или там театр, и у них будут друзья. И вот, скажем, так пройдёт несколько лет. И все эти годы наше дорогое, родное государство будет что? Думать о том, как бы изловить и сгноить Тоню, и лишить Алису матери?
Это ужасно, друзья мои, мне страшно об этом думать и мне стыдно, уважаемые представители власти.
Я думаю, если мы вспомним совсем недавнюю историю человечества, когда несчастных, затравленных людей искали, гоняли, разлучали друг с другом, казнили, не разобравшись, судили тех, кто им помогает, их родственников - если мы вспомним всё это, господа присяжные заседатели, тогда мы , может быть, устыдимся своего рвения и будем, наконец, людьми?
И давайте вспомним, как в одной спокойной стране одним прекрасным днём ВСЕ люди, даже король и королева, надели жёлтые звёзды, потому что им было СТЫДНО за свою страну, преследующую невиновных.
Я думаю, если сейчас многие найдут в себе смелость сказать - да, и я могу помогать Тоне - тогда мы будем обществом, а не стадом.
Для меня она невиновна. Приговор ей, кстати, не вынесен. Она пока ещё невиновна и по закону. Она для меня - измученная, напуганная мать. И по закону своей совести я, если нужно, БУДУ ПОМОГАТЬ ТОНЕ И ЕЁ РЕБЁНКУ.