«Глупцы вторгаются туда, куда ангелы вторгаться не рискуют» (Звягинцев, Тарковский, я)
«Оскорбил» ненароком Звягинцева. Задал ему простой, как мне казалось, вопрос - а он обиделся, причем обиделся страшно, именно что оскорбился - и в ответ пошел осыпать меня не менее страшными упреками: от того, что я черствый, циничный и злой (я сильно утрирую, но смысл где-то такой), до того, что раз я ничего не понимаю, то - вон из профессии. И последнее - в совокупности с приведенным накануне письмом питерского кинокритика - навевает, конечно, печальные мысли о том, что я и не очень умен (реплика из зала: «Из-за одного дурака - столько волнений»), и явно нахожусь не на своем месте; утешает разве что то, что я хотя бы вижу ткань своего костюма.
А вопрос был таков. Он давно меня мучает, и раз встреча происходила на выставке Тарковского сразу после «Рублева» - самое место ему было задаться.
Почему последователи Тарковского наследуют в первую очередь «Ностальгии» и «Жертвоприношению»? В то время как сам Тарковский перед этим картинами снял еще военное кино, исторический эпос, фантастику и пр. Но первый этот его этап последователи последовательно пропускают - и сразу копируют поздний. Мне вот давно интересно, почему. Не могут? Не умеют? Им не дают?..
О том, что именно ответил Звягинцев, я напишу позже, на неделе («Глупцы вторгаются туда, куда ангелы вторгаться не рискуют» - это, как я понял, как раз аналогия про меня и про него, как-то так), но все равно - он ответил не то и не так, так как не понял вопроса, обидевшись и восприняв его только на свой счет. Вина тут моя: в какой-то момент я допустил противопоставление фестивального кино и зрительского - и всё, это была точка невозврата.
Хотя на самом деле в других своих ответах Звягинцев ответил и на мое. Среди его планов - и фильм о древнем Киеве, и о Великой Отечественной, и даже о Древней Греции… Но - не может снять, нет под это денег. И будь кто угодно - «Рублева» снять не дадут. А если и дадут («Орда», например) - то повесят ярлычок «патриотическое кино», и заранее уже тошно будет. И получается, что имя сейчас заработать проще как раз спекулируя на темах «Ностальгии» и «Жертвоприношения» - в то время как Тарковский перед «Ностальгией» и «Жертвоприношением» зарабатывал как раз себе имя «Ивановым детством» и «Андреем Рублевым».
И беда в том, что некоторые - как Звягинцев - снимают свою собственную «Ностальгию» абсолютно искренне, веруя, а другие - расчетливо, именно потому, что так проще пробиться. И Звягинцев как раз и обиделся, наверное, потому, что я его смешал со вторыми (?). Но выходит так, что это не проблема какого-либо одного конкретного художника, а проблема всей кинематографии (не только нашей - мировой), которая стимулирует не постепенную, а обратную эволюцию режиссеров.
Но - повторюсь - я к этому вопросу еще вернусь на неделе.
А вопрос был таков. Он давно меня мучает, и раз встреча происходила на выставке Тарковского сразу после «Рублева» - самое место ему было задаться.
Почему последователи Тарковского наследуют в первую очередь «Ностальгии» и «Жертвоприношению»? В то время как сам Тарковский перед этим картинами снял еще военное кино, исторический эпос, фантастику и пр. Но первый этот его этап последователи последовательно пропускают - и сразу копируют поздний. Мне вот давно интересно, почему. Не могут? Не умеют? Им не дают?..
О том, что именно ответил Звягинцев, я напишу позже, на неделе («Глупцы вторгаются туда, куда ангелы вторгаться не рискуют» - это, как я понял, как раз аналогия про меня и про него, как-то так), но все равно - он ответил не то и не так, так как не понял вопроса, обидевшись и восприняв его только на свой счет. Вина тут моя: в какой-то момент я допустил противопоставление фестивального кино и зрительского - и всё, это была точка невозврата.
Хотя на самом деле в других своих ответах Звягинцев ответил и на мое. Среди его планов - и фильм о древнем Киеве, и о Великой Отечественной, и даже о Древней Греции… Но - не может снять, нет под это денег. И будь кто угодно - «Рублева» снять не дадут. А если и дадут («Орда», например) - то повесят ярлычок «патриотическое кино», и заранее уже тошно будет. И получается, что имя сейчас заработать проще как раз спекулируя на темах «Ностальгии» и «Жертвоприношения» - в то время как Тарковский перед «Ностальгией» и «Жертвоприношением» зарабатывал как раз себе имя «Ивановым детством» и «Андреем Рублевым».
И беда в том, что некоторые - как Звягинцев - снимают свою собственную «Ностальгию» абсолютно искренне, веруя, а другие - расчетливо, именно потому, что так проще пробиться. И Звягинцев как раз и обиделся, наверное, потому, что я его смешал со вторыми (?). Но выходит так, что это не проблема какого-либо одного конкретного художника, а проблема всей кинематографии (не только нашей - мировой), которая стимулирует не постепенную, а обратную эволюцию режиссеров.
Но - повторюсь - я к этому вопросу еще вернусь на неделе.