В.Рыжковский про Бориса Поршнева (II)
Начало здесь.
* Символично, что запись отдельных частей «Критики человеческой истории» (КЧИ) началась именно в 1938 году, в год появления сталинского «Краткого курса». /Я: сам Поршнев во вступлении к "О начале человеческой истории" отмечал: "Эта книга является извлечением из более обширного сочинения, задуманного и подготавливаемого мною с середины 20-х годов. Мысленно я именовал его "Критика человеческой истории"."/
* Длительные занятия Поршнева интеллектуальной историей, интерес к фигуре Гегеля и младогегельянскому контексту появления марксизма, безусловно, способствовали пониманию собственной интеллектуальной ситуации именно как звена в цепи политической, а значит и мыслительной эволюции человечества. Если Гегель формулировал свою систему, откликаясь на импульсы Французской революции, Маркс преодолевал наследие Гегеля в условиях революционного подъема 1848 года, то опыт русской революции, в свою очередь, должен был вести к преодолению исторической ограниченности марксизма как доктрины преобразования человечества. Поэтому КЧИ начиналась именно с критики марксизма, его представлений об истории и ее субъекте.
/Я: Дело в том, что мы уже и на практике увидели, что дальнейшему развитию... мешают ошибки, заложенные в классическом марксизме. Вот почему все марксистские мыслители так или иначе вынуждены обращаться к критике марксизма. Но критикуя же его, в глазах обывателей мы совпадаем в том с другими критиками Маркса. Что играет на руку догматизации марксизма, отношения к нему как к религии. Вот в этом тупике пока и бьемся./
* КЧИ должна была стать необходимым шагом к... построению позитивной идеи человечества.
/Я: предшествие вазюлинству это явное, собственно, как более ранний марксизм позднему логично предшествует./
** /Он там далее еще более ясно пишет об этом, это Поршнев цитируется:/ "До позитивной идеи человечества наука еще не добралась. В этом моя задача. В этом".
* Символично, что запись отдельных частей «Критики человеческой истории» (КЧИ) началась именно в 1938 году, в год появления сталинского «Краткого курса». /Я: сам Поршнев во вступлении к "О начале человеческой истории" отмечал: "Эта книга является извлечением из более обширного сочинения, задуманного и подготавливаемого мною с середины 20-х годов. Мысленно я именовал его "Критика человеческой истории"."/
* Длительные занятия Поршнева интеллектуальной историей, интерес к фигуре Гегеля и младогегельянскому контексту появления марксизма, безусловно, способствовали пониманию собственной интеллектуальной ситуации именно как звена в цепи политической, а значит и мыслительной эволюции человечества. Если Гегель формулировал свою систему, откликаясь на импульсы Французской революции, Маркс преодолевал наследие Гегеля в условиях революционного подъема 1848 года, то опыт русской революции, в свою очередь, должен был вести к преодолению исторической ограниченности марксизма как доктрины преобразования человечества. Поэтому КЧИ начиналась именно с критики марксизма, его представлений об истории и ее субъекте.
/Я: Дело в том, что мы уже и на практике увидели, что дальнейшему развитию... мешают ошибки, заложенные в классическом марксизме. Вот почему все марксистские мыслители так или иначе вынуждены обращаться к критике марксизма. Но критикуя же его, в глазах обывателей мы совпадаем в том с другими критиками Маркса. Что играет на руку догматизации марксизма, отношения к нему как к религии. Вот в этом тупике пока и бьемся./
* КЧИ должна была стать необходимым шагом к... построению позитивной идеи человечества.
/Я: предшествие вазюлинству это явное, собственно, как более ранний марксизм позднему логично предшествует./
** /Он там далее еще более ясно пишет об этом, это Поршнев цитируется:/ "До позитивной идеи человечества наука еще не добралась. В этом моя задача. В этом".